– Инволюция – красивое слово, – сказала Лукреция, пропустив шутку мимо ушей.
Хозяин залпом проглотил остатки пойла.
– В Европе я видел фильм «Планета обезьян». Я не все понял, но там ясно показывали, что однажды люди снова превратятся в умных, милых и ловких обезьян.
9. ГРАЦИОЗНЫЕ И ЛОВКИЕ
ОН поднимается вверх по веткам. Прыгает, чтобы испытать восторг от полета.
ОН чувствует, что его позвоночник словно гибкая лиана, позволяет удерживать равновесие.
Дети снизу восторженно смотрят на него.
ОН негромко вскрикивает, а затем, чтобы показать, что они смогут делать, когда вырастут, делает двойное сальто, неподвижно застывает в воздухе и в последний момент хватается за ветку. Дети радостно хлопают в ладоши.
ОН развлекается. Жизнь существует не только для того, чтобы есть, убивать или умирать. Еще можно играть.
10. ИГРА В ТРИ КАМЕШКА
Хозяин закусочной указал направление, в котором ушли Анж Ринзули и Софи Элюан, но когда журналисты собирались сесть в джип, то увидели, что переднее левое колесо сдулось.
Исидор Катценберг решительно вернулся в трактир и спросил, нет ли у кого шины или материала для заплаты. В ответ посыпались шутки. Всем известно, что новые шины или заплаты – редкий товар. Никто не хотел расставаться с ними ни за какие деньги.
– Я продал бы вам свою запаску, – объявил браконьер, – но не знаю, потянете ли вы мою цену.
Толстый журналист подошел к нему.
– Сколько ты хочешь?
Тот кивнул в сторону Лукреции.
– Девушку. Я хочу обменять свою шину на один час наедине с девушкой. Целые шины дефицит, красивые девушки тоже. Мне кажется, одно другого стоит.
Присутствующие поддержали браконьера. Кикуйу жестом показал, что считает обмен честным. Разгневанная Лукреция уже собиралась идти пешком, но Исидор удержал ее и ответил браконьеру:
– Предлагаю сыграть, а победитель получит то, что хочет.
Юная журналистка остолбенела. Ей показалось, что она ослышалась.
– Покер? Дартс? «Дерни за бороду»? – ухмыльнулся удивленный браконьер.
– Нет, «три камешка».
Торговец нахмурился. Игру в три камешка никто в закусочной «На краю света» не знал. Исидор Катценберг объяснил правила.
Игроки берут по три камешка и прячут их за спиной. По сигналу они вытягивают вперед кулак, зажав в нем один, два, три камешка или ничего. Затем каждый по очереди говорит, сколько, по его мнению, камешков в кулаках у него и его противника. Игроки разжимают кулаки и смотрят, кто прав. Если никто не угадал, игра продолжается. Если кто-то выиграл, он выбрасывает один камешек.
Выигрывает тот, кто три раза назвал правильную цифру и избавился от всех камешков.
Браконьер посмотрел на Лукрецию.
– Хорошо. Если выиграете вы, получите колесо. Если я – мне достанется девушка!
– Ни за что, – отрезала Лукреция. Раздались сальные смешки, но Исидор Катценберг согласился:
– Я считаю, что это справедливо.
– Вы с ума сошли! – воскликнула Лукреция. – Да этот тип мне и не нравится!
Браконьер наклонился к ней, провел рукой по ее волосам и сказал:
– Не называйте меня «этот тип». Уж если нам суждено познакомиться поближе, зовите меня Жорж.
– Без колеса нам придется пройти пешком многие километры, – прошептал Исидор Катценберг спутнице.
– У вас с головой не в порядке! – снова возмутилась юная журналистка. – Вы не можете меня…
– Доверьтесь мне. «Видеть, понимать, молчать».
Лукреция посмотрела на браконьера, который облизывал губы и уже искоса поглядывал на нее, представляя, как распорядится ее телом. Она взглянула в окно, увидела джунгли и подумала, что пускаться в столь долгий путь пешком неразумно. И мрачно кивнула.
– Она согласна! – объявил Исидор.
Его слова были встречены одобрительными криками. Посетители столпились вокруг игроков и начали заключать пари. Торжественно принесли три белых и три черных камешка, найденных прямо у порога заведения. Противники спрятали руки за спины и по знаку хозяина закусочной вытянули вперед сжатые кулаки.
Они смотрели друг на друга. Журналист попытался представить, сколько камешков в руке у соперника, прибавил к ним те, что были зажаты у него в руке.
– М-м-м… четыре, – объявил Исидор.
– Я могу тоже назвать четыре? – спросил Жорж.
– Нет, это как место на парковке. Первый, кто назвал цифру, занимает место. Следующий игрок должен выбрать другую.
– Хорошо. Тогда… три, – сказал браконьер.
Они разжали кулаки. Жорж угадал. В его руке был один камешек, а у Исидора два. Чрезвычайно гордясь собой, Жорж положил один камешек на стол, и игра возобновилась. Исидор сказал противнику:
– Победитель называет число первым, а тот, кто говорит первым, находится в менее выгодном положении, потому что в какой-то степени раскрывает свою игру.
Они долго пристально смотрели друг на друга, пытаясь увидеть в глазах противника цифру, которая в этот момент крутилась в его мозгу.
– Пять! – выкрикнул убийца крокодильих детенышей.
– Четыре, – отозвался толстый журналист.
Они вытянули вперед ладони: три камешка у Исидора, два – у браконьера. Итого пять. Зал поддерживал чемпиона. Очарованный игрой хозяин уже раздумывал, не устроить ли ему в трактире чемпионаты по «трем камешкам».
– Решающий тур, – объявил браконьер, кладя второй камешек на землю и плотоядно подмигивая Лукреции. – Если я выиграю, это будет твой праздник, курочка моя.
Слегка обеспокоенная девушка склонилась к Исидору:
– Я думаю, самое время использовать вашу хитрость, – шепнула она.
– Нет никакой хитрости. В этой игре жульничать невозможно.
– Что?!
Она не могла прийти в себя. Не обращая внимания на ее убийственный взгляды, Исидор объяснил:
– В этом-то и интерес игры в три камешка. Здесь нужны здравый смысл, расчет возможных ходов, телепатия, интуиция, наблюдательность, но победить может каждый. И не обязательно самый умный.
– Ну и зачем тогда вы выбрали эту игру? Оставьте ваши шутки! Скажите, в чем секрет?
– Быть может, в уверенности в себе, – прошептал Исидор.
Глаза браконьера блестели. Исидор Катценберг постарался забыть о двух проигрышах и сосредоточиться. Оба игрока думали одинаково: «Он думает, что я думаю, что он думает, что я думаю, что он сыграет вот так, а я сыграю вот так».
Они в третий раз вытянули кулаки.
– Два, – объявил довольный Жорж.
– Один, – ответил Исидор.
Они разжали кулаки. В руке браконьера был один камешек. Ладонь Исидора была пуста. Зал ахнул.
Журналист положил белый камешек перед Лукрецией. В игре осталось только три камешка. Один у Жоржа. Два у Исидора. Браконьер понял, что тому, у кого больше камешков, легче просчитать возможные комбинации. Недавний аутсайдер имел теперь больше преимуществ. Ведущий игрок должен был сделать только один удачный ход, а его противнику нужны были две победы. Браконьер зажмурился: «Он думает, что я думаю, что он думает, что я думаю, что он думает…»
Вытянулись два кулака. Мозг каждого работал на полную мощность.
– Пусто, – сказал Исидор.
Жорж удивленно поднял брови. Объявляя ноль, его противник раскрывал игру и сильно рисковал!
– Один, – ответил он, надеясь, что тот блефует.
Они одновременно разжали кулаки. Пусто…
Лукреция почувствовала некоторое облегчение.
Теперь у каждого игрока оставалось всего по одному камешку. Противники сверлили друг друга взглядами. Вид у Исидора был по-прежнему беспечный. Браконьер же внутренне предавался таким сложным расчетам, что у него трещала голова: «Он думает, что я думаю, что он думает, что я думаю, что он думает, что я думаю, что он думает, что я подумаю, что он положит…» Он взглянул на Исидора так, словно хотел прочесть его мысли.
Капли пота покрывали лоб браконьера. Он смахнул их рукой. Его глаза блестели. Каждый вспоминал, как вел себя противник во время предыдущих матчей, и пытался понять, как он себя поведет в решающей схватке.
Зрители затаили дыхание. Лукреция закусила губу. Небольшое черное насекомое ползло по спине Исидора, но он не обращал на него внимания. Комар зажужжал над ухом Жоржа и тут же поплатился жизнью за назойливость. Кто-то сплюнул на землю. Хозяин возвестил, что в прошлый раз победил Исидор и поэтому он первым называет цифру.
Исидор не торопился. Ошибиться было нельзя.
По сигналу кикуйу они вытянули руки вперед.
Время остановилось. Тишина была абсолютной. Все были так неподвижны, что казалось, это не живые люди, а фотография.
Секунды текли. И наконец…
– Пусто, – снова произнес Исидор.
Зал сдержанно вздохнул. Исидор решил рискнуть. Он объявил, что у него в кулаке ничего нет. Лицо браконьера сделалось мертвенно-бледным.
– Я… я… помогу вам поменять колесо, – сказал он. Так и не решившись произнести «один», он показал пустую ладонь и пожал руку соперника.
– Я… я… помогу вам поменять колесо, – сказал он. Так и не решившись произнести «один», он показал пустую ладонь и пожал руку соперника.
Лукреция бросилась на шею победителю.
– Уф, я вся вспотела! Ну и рисковали же вы – два пусто подряд!
Несколько зрителей горячо поздравляли толстого журналиста, хлопая по спине. Другие уже готовили камешки, чтобы самим начать игру.
– Играть можно втроем и даже вчетвером, – сказал Исидор. – Каждый берет по три камешка, правила те же. Только варианты ответов будут от нуля до двенадцати.
– Теперь признайтесь, как вам удалось выиграть? – спросила обрадованная Лукреция.
Ее спутник объяснил. Понимая, что рискует проиграть, он решил изменить тактику. В начале он размышлял и уступал противнику, который размышлял меньше. Следовательно, чтобы победить его, надо было не размышлять вовсе. Последний ход Исидор сделал, полностью положившись на случай.
Исидор считал, что Лукреция ничем не рисковала, поскольку, осознав простоту, но вместе с тем и тонкость игры, Жорж принялся размышлять. Таким образом, он становился более умным, а значит, и более предсказуемым.
Лукреция не была согласна с эффективностью метода, но ей пришлось признать, что он сработал.
Вокруг те, кто ставил на Жоржа, отдавали деньги тем, кто ставил на Исидора.
Браконьер принес колесо.
– Я знал, что у вас в кулаке пусто. Вы выиграли только потому, что говорили первым, – сказал Жорж, весь еще под впечатлением от произошедшего.
– Если вы знали, что я скажу, то почему же не взяли камешек? Тогда бы выиграли, – спросил Исидор.
Браконьер стал размышлять над последней фразой. А правда, почему он не взял камешек? Приятель подтолкнул его локтем, намекая, что пора идти на охоту, но крокодилы вдруг потеряли для Жоржа интерес. Его занимал теперь вопрос, почему он не взял камешек. Тогда противник сказал бы «пусто», он ответил бы «один» и выиграл девушку.
В закусочной «На краю света» партия в три камешка уже обрастала легендами. Как будто был написан маленький кусочек истории Танзании. Несколько лет спустя подробности этого маленького события будут пересказывать, преувеличивая и искажая до неузнаваемости, – каждый по-своему опишет чудовищно жирного, отвратительного журналиста в сопровождении сногсшибательной красотки. Каждый новый рассказчик будет прибавлять от себя пикантные детали. Одни будут утверждать, что во время игры белая ящерица взобралась на плечо репортера и подсказывала ему, другие – что души обоих игроков покинули тела и вступили над столом в невидимую схватку.
Во всяком случае, в последующие дни игра в три камешка сделалась чрезвычайно популярной. Многие считали, что эта простая на первый взгляд игра на самом деле сложнее шахмат, так как в ней важную роль играет психология. Возможностей блефовать тут больше, чем в покере, поскольку не надо даже ставить деньги – все решают глаза и ум. И она тоньше, чем японская игра «го», так как ведется резкими, прямыми ходами.
А Лукреция и Исидор были уже далеко.
11. ВОСПИТАНИЕ МАЛЫШЕЙ
ОН подходит к детям и просит их внимательно наблюдать за его действиями.
Дети не понимают, почему сильный самец играет с ними. Обычно взрослые не обращают на них внимания, и дети относятся к ним с опаской. Наверное, оттого, что в голодные времена сильные самцы иногда пытаются их съесть. Они не следят за тем, что ОН делает, они следят за ним. И им непонятно, что ОН делает.
ОН срывает широкий листок, кладет на кулак правой руки и резко ударяет по нему. Получается взрыв! Вскоре младшее поколение покорено. Дети испускают радостные крики. Бьют себя ладонями по голове. Бросаются искать плоские листики, с помощью которых может получиться хлопок. Повторяют новую игру.
Вожак раздражен шумом. Ему хочется заставить замолчать малышей, но их слишком много. Ему нужна жертва. Он находит ее в лице бывшего вожака, который, несмотря на возраст, сумел дожить до этого дня. Не имея возможности урезонить новое поколение, он отыграется на поколении уходящем.
Бывший вожак ценен для стаи тем, что умеет отличать съедобные травы от несъедобных, но нынешнему вожаку надо на ком-то сорвать злобу.
Ему нужно выплеснуть эмоции, освободиться от стресса, полученного во время удара молнии, встречи с чудовищем в пещере, нападения львиц, схватки с бабуинами. Вожак вызывает старика на дуэль. Тот предпочитает протянуть руку в знак покорности. Дети, заинтересованные проявлением агрессии – самой интересной взрослой игры, бросают листки-хлопушки и сбегаются, чтобы поглазеть.
Вожак красуется перед зрителями. Старик по-прежнему протягивает ему руку, которую вожак кусает до крови. Потом толкает старика и молотит кулаками, пока не разбивает ему голову.
ОН смотрит на это бессмысленное насилие с изумлением. Но понимает причины такого поведения. Это ненужное убийство заставляет всех забыть о пережитом волнении. Один страх вытесняет другой. Несправедливость доказывает относительность ударов судьбы. Вожак только что изобрел идею «козла отпущения». Если напасть на невиновного, то это помогает сплотить группу.
Преступление позволяет вожаку снова подтвердить свое право на место, которое он занимает в иерархии стаи. Он самый сильный, он имеет право раздражаться, он имеет право быть несправедливым, все должны его бояться:. Лучше бояться вожака, чем леопардов, которые убивают, пока ты спишь.
Вожак решительно добивает своего предшественника. Разрывает грудную клетку старика, достает печень и жадно съедает, подчеркивая, что делает именно то, что считает нужным, и ни перед кем не собирается отчитываться.
Такова судьба вожаков. Члены стаи думают: «То же самое однажды случится и с тобой. Тебя съест твой преемник». И эта мысль тоже придает стае уверенности. На всякого хищника найдется другой хищник. Природа хитро устроена.
Удивительно, но ОН чувствует, что с удовольствием наблюдает за происходящим. ОН задумывается и понимает почему. Потому что это зрелище подтверждает его идею: не надо стремиться стать вожаком.
12. У МАСАИ
После обеда они приехали в деревню масаи.
Это несколько хижин, вылепленных из грязи. Над крышами торчали телевизионные, а кое-где и телефонные антенны. На краю деревни находился загон для нескольких коров, равнодушных к превратностям человеческой жизни. Жители неторопливо прогуливались между хижинами.
У рослых масаи великолепные тела и гордая осанка. Мужчины закутаны в красную клетчатую ткань, похожую на ту, из которой шили одежду шотландцы. Женщины носили затейливые серебряные украшения. В хижинах Исидор и Лукреция заметили лежавших прямо на утоптанном земляном полу людей, которые смотрели последнюю серию американского сериала «Даллас». Алкогольные похождения Сью Эллен, казалось, занимали их.
Вождь деревни, а по совместительству директор местного офиса по туризму и колдун, встретил журналистов. Он сказал, что в совершенстве говорит по-французски, так как раньше был топ-моделью у великого французского кутюрье. Теперь он снова носит одежду предков. Его шея была украшена ожерельем из пивных банок с подвеской из водопроводного крана.
Бывший манекенщик объяснил журналистам, что сегодня в деревне особый день – состоится обряд обрезания молодого воина. Чтобы стать мужчиной, мальчик отправился на охоту за птицей кумумба, он должен сделать себе головной убор из ее перьев. Церемония начнется, как только он вернется, и если журналисты захотят присутствовать на ней, то будут желанными гостями.
В этот момент появился подросток. Он не нашел достаточно перьев кумумбы, зато набрал куриных перьев в соседней деревне, в закусочной. Он явился как раз вовремя. Зазвучала музыка, сопровождающая окончание серии «Далласа», и отовсюду на площадь стали стекаться люди, чтобы начать праздник.
Лукреция и Исидор восхищались сложной раскраской кожи мужчин и женщин, нанесенной поверх ритуальных шрамов. Женщины присоединились к юношам, и все запели хором.
Масаи танцевали.
Высокие мужчины, сомкнув ноги, подпрыгивали все выше и выше, чтобы достать до неба и пощекотать за пятки богов.
Вождь-колдун пригласил Исидора и Лукрецию сесть вместе с пирующими и разделить их трапезу. Мужчины передавали друг другу полную розовой пенистой жидкости фляжку, источавшую довольно неприятный запах.
– Мы не убиваем животных и не едим их мяса. Но мы пьем их молоко и кровь, – сказал вождь.
Когда бурдюк дошел до Исидора, тот сумел не скорчить гримасу и заставил себя сделать глоток. Он хотел передать напиток Лукреции, но воин удержал его: это только для мужчин. Женщинам – только чистое молоко.
Журналисты спросили, как масаи добывают кровь, не убивая животных. Один из воинов стрелой проткнул кожу коровы у правой яремной вены, и кровь хлынула во фляжку. Когда воин решил, что уже достаточно, он залепил рану глиной, и мужчины снова пустили по рукам сосуд с теплым напитком.