— Я просто… зашел на базар. Там красиво…
— Красиво, мистер Шифт? А в Кандагаре на базаре — тоже красиво. Там вы тоже заходили к человеку, у которого дети в эмиграции. Вам назвать его имя?
Следят! За всеми следят! Не скрыться! Проклятые коммунисты!
— Это не так! Меня просто просили передать приветы! Эти люди имеют де6тей, которые живут в нашей стране! Они узнали, что меня командируют сюда и пришли, чтобы попросить передать приветы своим родителям! Это сложно понять?
— Сложно. Тем более — что ваш кабульский агент — перед смертью все рассказал. И смерть его — была нелегко. Итак?
— Я просто журналист. Если вы меня не отпустите…
— Как знаете, мистер Шифт.
Еще раз ударив его в то же самое место, неизвестный выбрался из РАФа, начал что-то говорить тем, кто его похитил, те почтительно внимали сказанному. Парализованный от ужаса Шифт уловил в разговоре слово «важ», что значило «убить» на пушту. Волна ужаса накрыла его.
Боже!
— На!!! На!!![29]
— Молчать! Молчать!
Пуштуны тревожно озирались, один из них вскочил в кузов машины и дважды ударил американца.
— Молчи!
— Да! Я агент ЦРУ! Если вы меня убьете, вам нигде не скрыться! Вас найдут и убьют за то, что вы убили американца!
Человек в штатском — снова залез в машину.
— Это хорошо, что вы признались, мистер Шифт.
— Не убивайте меня! — сломался американец иудейского происхождения — вам за меня хорошо заплатят, если вы доставите меня к границе. Очень хорошо заплатят.
— Сколько же, если не секрет? — Шифт и не подозревал о том, что сейчас упал в глазах этих людей так низко, что даже женщину они стали бы уважать больше.
— Много. Много!
— Мистер Шифт, мы сами готовы заплатить тем, кто выслушает нас. Возможно, даже вам.
— Но кто вы?
— Скажем так… люди, которых не все устраивает. Вы ведь искали здесь оппозицию, мистер Шифт, не так ли? Мы и есть — оппозиция. Люди, которых не устраивает то, что происходит в стране. Мы — те, кого изгнали в подполье, предав революцию. Вы донесете наши слова до своих руководителей, мистер Шифт?
Джекоб Шифт был так испуган, что готов был донести что угодно и до кого угодно — только бы остаться в живых.
Баграм, Афганистан
ППД «Экран-1» ВСН МО СССР
— Агент ЦРУ, проникший в Афганистан двенадцатого июня, установлен как Джекоб Шифт. Он же Яков Шифф, родился в пятьдесят девятом году в городе Ташкент Узбекской СССР, отец работал в консерватории, мать — в школе. Родители эмигрировали в Израиль, когда Шиффу было одиннадцать лет. После этого — Шифф учился в Израиле, находился на государственной стипендии как один из лучших учеников. Потом так же за государственный счет был отправлен в Джорджтаунский университет, в США, для стажировки…
— Учишь их, учишь… — вполголоса, в сердцах высказался кто-то.
— В Джорджтаунском университете вступил в организованную на факультете советологии антисоветскую группу, принял предложение остаться доучиваться в США уже за американский счет, подписал контракт, обязывающий его после окончания университета поступить на службу в ЦРУ США. Окончил университет с отличием, получил степень PhD[30], поступил на работу в ЦРУ, в аналитический директорат. Получил документы легализации на имя Джекоба Шифта, одновременно водительские права[31] и паспорт, гражданство получил по ускоренной процедуре, через Госдепартамент США. После известных событий в Пакистане и последовавших за этим кадровых перестановок в ЦРУ переведен в оперативный директорат, в отдел по борьбе с советской угрозой, с повышением, возможно — будущий начальник одной из станций ЦРУ в Пакистане, которые сейчас вновь организуются. Прибыл в Пакистан десятого, через аэропорт Карачи, рейсом из Джибути, далее выдвинулся к пакистанской границе. Перешел границу легально, в районе южного прохода. Документы у него на имя Джекоба Шифта, его стандартный оперативный псевдоним, прикрытие — журналист, фоторепортер, прибыл с целью сделать репортаж о восстановлении Афганистана. Границу пересек под нашим контролем, с момента пересечении границы взят под плотный оперативный контроль с использованием технических средств. В Кандагар прибыл автобусом от погранперехода, купил билет до Кабула, до отправки автобуса посетил базар, он там недалеко. Отслежен один оперативно значимый контакт в одном из дуканов, сейчас проверяем его владельца, результатов пока нет. Ближе к вечеру двенадцатого прибыл в Кабул, поселился в отеле Интерконтиненталь в номере, взятом на свое настоящее имя. В промежутке с двенадцатого по пятнадцатое число неоднократно бывал в городе, нами отслежено пятьдесят шесть контактов, из них оперативно значимых — пять, один представляется перспективным, работаем. Производил съемки на фотокамеру, открыто, в том числе в районе бывшего совпосольства, президентского дворца, американского посольства…
Белобрысый солдатик с красной повязкой на руке — дежурный — заглянул в зал боевого управления.
— Товарищ генерал-майор. Москва на проводе.
— Продолжайте — москвич вышел.
— Два с половиной часа назад Джекоб Шифт был похищен неизвестными на дороге, ведущей к отелю Интерконтиненталь. Его ударили, бросили в машину марки РАФ и скрылись. В настоящее время местонахождение машины отслежено с помощью технических средств, машина находится в райорн базара Шар Шатта, движения нет. В воздух подняты два вертолета с группой захвата на борту, сейчас они совершили посадку в Кабульском аэропорту для дозаправки, по команде готовы взлететь. По вертолетам — у нас двадцатиминутная готовность, товарищами, вариант с выдвижением наземной группы захвата мы не реализовывали из-за опасения расшифровки наших намерений и ликвидации заложника. В здании бывшего совпосольства находится наша оперативная рота специального назначения и девятая группа немедленного реагирования КГБ СССР, они могут выдвинуться к объекту и провести операцию по захвату в течение пятнадцати минут. Контроль автомашины с Шифтом постоянный, ведется с воздуха с помощью беспилотных технических средств. Доклад окончен, товарищи…
— Брать их, и поспрошать, что к чему — азартно высказался майор в черном берете. Черный как у морской пехоты берет был символом войск спецназначения СССР, его позаимствовали у американцев[32] — но не говорили об этом.
— Вам брать, нам отвечать потом — меланхолично высказался присутствовавший тут в зале КГБшник.
Смешно — но это было так. Американского агента, проникшего на территорию дружественного Афганистана — вело КГБ СССР — но если с американцем что-то случится, даже без советского вмешательства, например — похитители убьют — отвечать тому же КГБ. Не учли все факторы в процессе планирования операции… допустили… в результате чего… В общем — выговорешник с занесением светит как минимум — за иностранного агента.
— Там подготовленная группа. Через пять секунд — первая штурмовая пара будет на земле. Через десять секунд на земле будет шестнадцать человек, а первые — уже в автобусе. Через двадцать секунд повяжут всех. Или грохнут.
— То-то и оно что грохнут. Это вам не караванщиков гонять.
— Товарищи, предложения. Время уходит.
— Так и вести. Технические возможности есть.
— А если убьют?
— До сих пор не убили.
— Черт их знает, когда с катушек сорвет. Да хотя бы — когда вертолет над ними зависнет. И потом — какие технические условия, ночь на носу. Световой день будет доиться еще меньше часа, потом нам придется посадить аппарат — ночью он не работает.
— Выдвигаем семерочников[33].
— Они тебе навыдвигают. Ночью в городе — семерочникам делать нечего.
— Мое мнение — работать с земли. С вертолета потеряем время… его и так потеряли. Наземная группа уже должна была занять исходные!
— Товарищ подполковник, это же базар. Наши там будут как…
Сказать, как кто будут выглядеть русские на кабульском базаре Шар Шатта, где и впрямь было опасно — говоривший не успел. Вернулся генерал-майор без имени.
— Товарищи. Наблюдение продолжаем, реализацию не проводить до прояснения ситуации. Москва выделяет нам Скорпион, он перехватит эстафету у Ворона. Он уже готовится к взлету с Маров, выйдет к цели примерно через пятьдесят минут при попутном ветре. При необходимости — он же обеспечит огневое прикрытие группе захвата. Вопросы, товарищи?
Кто-то переглянулся между собой. Ударный самолет Скорпион для того, чтобы раздолбать проявившийся в зоне ответственности духовский укрепрайон заказывали за две недели и в драку, потому что самолет выполнял эту работу капитально и без потерь личного состава, как это было раньше. Вот только самолетов этих катастрофически не хватало. И если московский гость в течение нескольких минут получил в свое распоряжение резервный самолет — значит, операция еще серьезнее, чем казалось.
— Товарищ генерал-майор, а что делать с группами захвата?
— Какими группами захвата?
— В кабульском аэропорту, в бывшем совпосольстве.
— Аэропортовскую держите в готовности. Их вертолет можно работать в ночных условиях?
— Да, товарищ генерал-майор, там опытный экипаж.
— Тогда держите в десятиминутной готовности к взлету. И готовьте резервную группу. Все, приступаем!
Афганистан, воздушное пространство
Севернее Кабула
Тяжелый штурмовик Скорпион-5
Ночь на 15 июня 1988 года
Огромный самолет, переделанный из тактического транспортника Ил-76 в тяжелый штурмовик Скорпион — парил над ночным Афганистаном на высоте около шести километров. Невидимый с земли, он, тем не менее, на земле видел все, так же хорошо, как днем. И не только видел — но и мог стереть с лица земли.
— Экран, Экран — я Скорпион, вышел на исходную, прием.
— Скорпион, я Экран, подтверждаю, видим вас на радарах отчетливо, прием.
— Экран, я Скорпион, вас понял, прошу обозначить цели, прием.
— Скорпион, я Экран, цель одиночная движущаяся, войдет в твой квадрат через десять минут, через десять минут.
— Экран, я Скорпион, понял, продолжайте.
— Скорпион, я Экран, применять оружие по цели запрещаю, повторяю — не стрелять по цели. Нам нужно только наблюдение, прием.
— Экран, я Скорпион, применять оружие по цели запрещено, подтвердите.
— Скорпион, я Экран, подтверждаю, применять оружие по цели запрещается до особого распоряжения. Нам нужно, чтобы вы проследили за целью, доклад — каждые десять минут, как поняли?
— Экран, я Скорпион, вас понял, слежение, и доклад каждые десять минут.
— Скорпион, я Экран, верно, ожидайте…
Огромных размеров черный четырехдвигательный самолет выровнялся, заложил широкий вираж-восьмерку, удерживаясь в заданном квадрате.
Самолеты типа Скорпион, первый из которых был испытан в Афганистане в восемьдесят девятом — теперь производились серийно в особом цехе Ташкентского авиационного производственного объединения имени В.П. Чкалова. Их было семь — семь мелкосерийных самолетов, летающих над Афганистаном в основном ночью и сеющих смерть на караванных путях. Их было семь, и они были черными. Ни один самолет советской авиации не был черным: гражданские были в основном белыми, военные — либо серые, либо цвета хаки. Эти штурмовики были черными как смоль, это делалось как для затруднения визуального обнаружения, так и для затруднения обнаружения радиолокационного. Это была специальная краска, разработанная в каком-то НИИ в Москве — при ее нанесении, они снижала радиолокационную сигнатуру[34] более чем в два раза.
Этот Скорпион относился к категории М, то есть модернизированные, с этой литерой шли машины, начиная с пятого самолета. Вооружение было полностью перекомпоновано, двадцатитрехмилиллиметровая установка убрана, теперь на самолете было две мотор-пушки Грязева-Шипунова калибра тридцать миллиметров. Вместо переделанной гаубицы Д30 в качестве крупного калибра было установлено экспериментальное орудие 2А80 с унитарным боеприпасом, увеличенной вдвое скорострельностью и увеличенным вдвое могуществом осколочно-фугасного выстрела. Вдобавок — прорабатывался вариант установки на этот самолет новейших ПТУР «Штурм», которые только-только внедрялись в производство для ударных вертолетов нового поколения. Но на этом самолете — крепление для подвесок Штурма хоть и было — но пустовало. Не были установлены и ракеты Р-73 — для самозащиты.
Каждую ночь над Афганистаном находились по четыре, иногда даже по пять машин. Действуя ночью, нанося удары неожиданно и с больших высот, просматривая огромную территорию — они почти полностью прекратили грузопоток из Пакистана в Афганистан. Количество грузов, поступающих с караванами, сократилось на порядок, теперь грузы доставлялись мелкими партиями на склады, расположенные у самой границе, и оттуда же, их развозили буквально поштучно. Ни о каком поступлении минометов, ракетных снарядов речи теперь не шло, максимум — это снаряды к РПГ, взрывчатка и небольшое количество Стингеров. Все это перевозилось на одиночных ослах и машинах и днем, потому что любой караван ночью с большой вероятностью подвергался удару с неба. Моджахеды были вынуждены перемещаться не ночью, а днем, выбирать для транспортировки боеприпасов известные дороги — что приводило к задержаниям, перестрелкам на блок-постах, огромному расходу денег на взятки. Стало большой проблемой снабжать укрепленные районы, которые постоянно громили и обстреливали и днем и ночью, днем артиллерия, ночью — эти самолеты, которые послал сам шайтан из тяжелых орудий. Стало огромной проблемой скрываться в горах — потому что ночные охотники видели костры и наносили удары по ним, видели все перемещения. Эти самолеты ни много ни мало — отняли у моджахедов ночь, отняли чувство уверенности в себе и своей земле, поселили в сердцах страх. Не раз и не два их пытались сбить из ПЗРК — но, ни разу не было такого, чтобы сбили. Потому что ночью, черный самолет, летящий в небе на большой высоте — с большой вероятностью заметит тебя и нанесет удар прежде, чем ты нащупаешь его в небе антенной наведения.
Сейчас над Афганистаном был пять ударных самолетов, один направлялся на восток для того, чтобы нанести внезапный удар по обнаруженному спецназом укрепленному району моджахедов, еще четыре — охотился на караваны. Шестой проходил техническое обслуживание — а седьмой, резервный, заказанный по звонку из Москвы — вместо того, чтобы заниматься нормальной боевой работой — выделывал восьмерки к северу от Кабула в ожидании какой-то подозрительной машины. Самолет этот привлекли в качестве платформы слежения исключительно потому, что ни одно другое разведывательное средство группировки не могло следить за машиной ночью и в течение длительного времени.
— Разведка, давайте займемся делом — сказал старший офицер, исполняющий роль офицера управления огнем — одиночная цель, идет со стороны Кабула, мы уже должны ее увидеть.
— Управление огнем… у нас что-то есть на радаре. Одиночная цель, движется… кажется по бездорожью… и медленно движется.
— Радиоканал — захват.
— Есть радиоканал захват… захват произведен.
В отличие от беспилотников и самолетов ретрансляторов, где сопровождение цели обеспечивалось только умелой работой оператора — на этом самолете существовала система автосопровождения целей, поэтому один раз обнаруженная цель — вряд ли уже смогла бы куда-то скрыться…
— Визуальный канал, максимальное увеличение. Дайте изображение на мой экран.
— Выполнено.
Захваченная системой автосопровождения одиночная цель отразилась на экране, видно было плохо — но все же видно. В зеленой мути прицела машина выглядела светлой — значит, либо белая, либо желтая. Точно не УАЗ, какой-то внедорожник… гражданский.
— Экран, экран, наблюдаю одиночную цель — светлый внедорожник, движется на… северо-восток, избегая дорог. Мы прямо над ней.
— Скорпион, это цель, вы наблюдаете цель.
— Подтверждаю, цель захвачена. Приказа об атаке нет. Других отметок нет.
— Товарищ майор, еще одна машина. Только что вошла в квадрат. Идет с юго-запада.
— Экран, поправка. Еще одна цель, неопознанная, идет с юго-запада на северо-восток, получается, за целью. Дистанция?
— Примерно три километра, товарищ майор. Три сто, три сто пятьдесят.
— Экран, дистанция между машинами три сто-три сто пятьдесят километра, как поняли?
— Скорпион, вас понял, цель классифицируйте как неопознанную. Продолжайте наблюдение за обеими целями.
— Экран, вас понял, веду наблюдение
ППД «Экран-1» ВСН МО СССР
— ХАД?
— А х… их знает! — в сердцах выругался ночной начальник операторской смены, этого только не хватало на нашу голову — Скорпион, Скорпион, вы слышите меня?
— Экран, мы вас слышим.
— Вы можете определить тип транспортного средства?
— Экран ожидайте… тип транспортного средства легковая автомашина повышенной проходимости типа Нива, темного цвета. Повторяю — легковая машина повышенной проходимости типа Нива темного цвета.
— Вас понял, Скорпион, ведите наблюдение.
— Так точно.
— Будить москвича? — спросил посыльный, лысый и крепкий солдат первогодок, назначенный в ночное дежурство за то, что пытался соорудить в трехлитровой банке самодельное вино.
— Бегом. Мухой!
Москвич, прикорнувший прямо на раскладушке в коридоре, накрывшись старой шинелью, появился почти сразу, протирая красные от недосыпа глаза. Все время, пока шла операция Сеть, он спал урывками, по паре часов, на раскладушке, на стуле, где придется. Все его называли за глаза «москвич», как называли бы любого другого высокопоставленного офицера, прибывшего с проверкой в часть — но для москвича он был на удивление хорошим человеком. Не орал матом, не пытался никого строить, не возмущался меню в столовой.