Анжелика Альбертовна, конечно, не дрогнула. А вот Лелька чуть сознание не потеряла от неожиданности. И Ритка, вместо того чтобы крепко подхватить подругу под руку, сделала какое-то странное движение в сторону, как будто хотела удрать. И в этот самый момент Анжелика Альбертовна обернулась к немного отставшим подружкам с не менее лучезарной, чем у парней, улыбкой:
– Девочки, подождите меня здесь! – и отважно ступила на первую ступеньку крыльца.
А Лелька с Риткой остановились в полном, окончательном и бесповоротном замешательстве.
– Привет! – Хобот ловко приземлился рядом, перепрыгнув разом ступенек пять. – Как жизнь молодая? Каникулы начались, а вас все в школу таращит?
Медленно и с достоинством спустился и встал рядом с ним Шиш. Сплюнул сквозь зубы. И уставился куда-то в кусты.
– Мы это… – начала было Ритка, но Хобот перебил:
– Федорова, а ты рассказала подружке, как в кабинете химии дверь вынесла? Моська, наверное, уже три докладных директору наклепала.
– Мне – наплевать, – буркнула Лелька, на большее ее не хватило.
– А разные всякие подробности рассказала? – хитро прищурился Хабанен. – Про интересное происшествие…
Лелька вспомнила, как они над ней издевались, и сжала кулаки: ей так хотелось сказать наглому красавчику кучу всего малоприятного… За поддержкой она обратилась к Ритке, которой, конечно же, все рассказала. И увидела, что Ритка… Ритка смотрит на Хобота как-то странно. Лельке показалось, что с любовью. Она, конечно, никогда не видела, как на кого-то смотрят с любовью, и сравнивать ей было не с чем, но определенные подозрения все-таки закрались. Ошарашенная своим открытием, уже безо всякой агрессии, она пару раз хлопнула ресницами и спросила:
– Какие подробности? Какое происшествие?
Теперь настала пора замяться Хоботу. Но он, правда, как обычно, легко выкрутился.
– Можешь хранить свои тайны, сколько влезет. И вовсе ничего нет интересного, – парень комично отвернулся и сделал вид, что собирается уйти. Но тут же обернулся:
– Не, а что происходит-то? Что вы здесь делаете? Сашка, скажи, а? Это к кому это наши девки намылились при параде?
Лелька улыбнулась: все-таки Хобот умел насмешить, и сам он всегда был такой веселый, оптимистичный, радостный, что и смотреть на него было приятно. Да и наряды заметил…
Шиш же, раз к нему обратились, великодушно обернулся и внимательно рассмотрел подружек. Как под микроскопом. Но ничего не сказал. И снова отвернулся.
Лелька про себя фыркнула: тоже мне – принц нашелся. Но тут же предательски начала краснеть.
– Вот тебе все и скажи! – между тем взяла себя в руки Ритка. – Ты, Хобот, сам-то что в школе делал? Что сияешь, как будто новые зубные протезы вставил?
Лельке тоже было очень интересно, что это парни забыли в школе и чему это они так рады. Она даже бросила взгляд на Шиша, который с тем же вроде бы невозмутимым видом рассматривал кусты. И тут – она готова была поклясться! – Лелька сама для себя неожиданно поймала очень даже заинтересованный взгляд парня, направленный на нее.
«Не краснеть! Не краснеть!» – повторила раз десять про себя Лелька, изо всех сил пытаясь напустить на себя невозмутимый вид.
– А вот у меня от коллектива нет секретов! Мы с Саньком… – между тем начал было Хобот.
Но ответить он не успел: на школьном крыльце появилась сияющая Анжелика Альбертовна.
– Это за вами! – хихикнул Хобот. – Нам пора.
Кривляясь, помахал девчонкам ручкой и вразвалочку направился прочь от школы. Шиш облегченно вдохнул и двинулся следом. Никогда еще Ритка и Лелька не были так злы на Анжелику Альбертовну.
– Девочки, – провозгласила та, грациозно спускаясь со ступеней крыльца, – Дмитрий Егорович мне все рассказал. Интересный у вас там сидит мужчина, между прочим, бывший военный – настоящий полковник… – и она мечтательно закатила глаза.
– Ба! – не выдержала Ритка. – Рассказывай уже!
– А это что за мальчики были, ваши кавалеры?
– Нет! – поспешно открестилась внучка. – Ну так, почти, один из них Лельке нравится. Она же тебе про него говорила.
Лелька действительно неоднократно советовалась с Анжеликой Альбертовной по поводу Шиша.
– Лысый? – уточнила та.
– Бритый, – мрачно поправила Лелька.
Она до сих пор еще не пришла в себя от неожиданной встречи с Шишом. И была очень зла на себя за то, что каждый раз в его присутствии превращалась в блондинку из анекдотов: краснела, бледнела, потела и ничего умного не могла сказать, – выглядела дура дурой, одним словом.
– А мне показалось, что кое-кто из вас явно неравнодушен ко второму… – как бы в пространство произнесла Анжелика Альбертовна.
Рита вспыхнула:
– Да кому он нужен!
– Видела бы ты со стороны, как ты на него смотришь…
Лелька с интересом взглянула на подругу: если уж и Анжелика Альбертовна заметила, значит, это было правдой.
«Вот хитрая Ритка: у меня все сердечные тайны выпытывает, подтрунивает надо мной, а сама – влюбилась в Хобота и молчит», – подумала про себя Лелька.
– Как я выгляжу со стороны?! – с Риткой чуть апоплексический удар не случился, но она лишь спросила упавшим голосом: – А что – так заметно?
– А знаете что? – предложила Анжелика Альбертовна. – Давайте-ка купим по большому-большому мороженому, сядем в парке за магазином и поболтаем?
Предложение было принято на ура. Тем более что обеим подружкам надо было немного помолчать и кое-что обдумать.
Глава 5,
о том, что иногда лучше сразу утопиться
Солнышко припекало все больше. Ритка, Лелька и Анжелика Альбертовна блаженно жмурились и объедались уже второй порцией мороженого. Говорили же исключительно о деле. В частности, из беседы со Змеем Горынычем выяснилось, что в понедельник между половиной одиннадцатого и одиннадцатью в гардеробе были: Елена Александровна Амосова, Женька Хабанен, он же Хобот, «лысый, по которому тюрьма плачет», «панкушка с розовым ирокезом», «длинный и тощий, как вобла, парень», «лохматая блондинка в зеленом плаще» и некто – непонятно, девушка или парень – в красной куртке-ветровке с капюшоном с надписью «Колорадо» на спине.
– Лохматая блондинка, значит, – задумчиво протянула Лелька, уже готовая возмутиться: она вовсе не была лохматой в тот день – это была такая прическа!
Но тут высказалась Ритка:
– Как это – то ли девушка, то ли парень? Он что, не может парня от девушки отличить?
– Он так и сказал: фиг поймешь эту нынешнюю молодежь – одеваются одинаково, ведут себя одинаково, сплошной средний пол какой-то, – процитировала Горыныча, немного передразнив его манеру разговаривать, Анжелика Альбертовна.
Подружки хихикнули.
– Весело получается, – резюмировала Лелька, – мы знаем, что в гардеробе кто-то был, кроме тех, кто пришел убирать кабинет химии, но не знаем даже, девушка это или парень.
– Мы знаем, что оно было одето в красную куртку с надписью «Колорадо» на спине. И еще – что оно просто потолклось в гардеробе, не раздеваясь. Потом Дмитрий Егорович громко окликнул его, из какого оно класса. Оно сказало, что оно ждет маму. А Дмитрий Егорович посоветовал ему ждать маму на улице. Выгнал, попросту говоря. И оно ушло, – рассказала более детально Анжелика Альбертовна.
– А зачем он его вообще пустил? Он ведь обычно, как Цербер, никого не пускает.
– А ему показалось, что оно вошло с Еленой Александровной.
– С Еленой Александровной?! – опешили девчонки.
– Ему показалось.
– А-а… А почему оно сказало, что ждало маму? Ведь искало оно – если это оно подложило туфли – меня? – спросила Лелька.
Анжелика Альбертовна только плечами пожала:
– За что купила – за то и продаю.
– Если только оно – не дочь или сын нашей Моси, – предположила Ритка.
– А у нашей Моси вообще есть дети? – озадачилась Лелька и сама же себе ответила: – Кажись, есть, дочка…
– То есть это была дочка Амосовой, и она подложила тебе туфли, стащенные у матери, чтобы ты их отдала никому не известной Галине Г.? – достроила логическую цепочку Анжелика Альбертовна.
Подружки почти физически ощутили, как таинственная атмосфера вокруг них сгущается. Солнышко, казалось, светило так же, небо было таким же синим, а листва – такой же зеленой, но был в этом во всем какой-то элемент нереальности, фантастичности, сказочности происходящего… По крайней мере, так вдруг показалось Лельке. А судя по Риткиному отстраненно-вдохновенному лицу, и ей тоже.
Вечером подружки снова встретились, но уже одетые в привычные джинсы и в теплые куртки – холодало. Тем более, что они договорились посидеть на берегу озера. Не на городской набережной, куда по вечерам собиралось по полгорода веселой полупьяной гомонящей толпы, а прямо около их дома.
Жили обе в одинаковых девятиэтажках, стоящих рядом – доме № 20 и доме № 22. Лелька жила на шестом этаже в двадцатом доме, а Ритка – на пятом в двадцать втором. Обе жили в одинаковых по планировке трехкомнатных квартирах с двумя балконами, у обеих не было ни братьев, ни сестер, а потому обеим принадлежало в квартире по отдельной комнате с окнами на улицу и собственным балконом. Соответственно, каждая чувствовала себя у подруги как дома.
Вечером подружки снова встретились, но уже одетые в привычные джинсы и в теплые куртки – холодало. Тем более, что они договорились посидеть на берегу озера. Не на городской набережной, куда по вечерам собиралось по полгорода веселой полупьяной гомонящей толпы, а прямо около их дома.
Жили обе в одинаковых девятиэтажках, стоящих рядом – доме № 20 и доме № 22. Лелька жила на шестом этаже в двадцатом доме, а Ритка – на пятом в двадцать втором. Обе жили в одинаковых по планировке трехкомнатных квартирах с двумя балконами, у обеих не было ни братьев, ни сестер, а потому обеим принадлежало в квартире по отдельной комнате с окнами на улицу и собственным балконом. Соответственно, каждая чувствовала себя у подруги как дома.
И квартиры их, и комнаты были похожи. Одинаковые постеры на стенах, одинаковые фотографии их обеих в рамках, примерно одинаковый набор одежды во встроенных в одном и том же месте шкафах. Лелька с Риткой были сестрами-близняшками. Они обладали на редкость схожими характерами – были смелыми, взрывными, подвижными и веселыми девчонками, – взглядами на мир, привычками и даже внешностью. Разве что Ритка была чуть повыше Лельки, и волосы у нее были чуть темнее. Но – те же серые глаза, вздернутый нос – одно лицо, словом. По телефону по голосу их было не отличить.
«Как можно общаться с человеком, который как две капли воды похож на тебя?! – недоумевала Анжелика Альбертовна, но сама же себе и объясняла: – Это у вас возраст такой – когда тянет к кому-то похожему. Противоположности начнут притягиваться позже». Лелька и в страшном сне не могла представить себе, что ей когда-нибудь захочется общаться с трусливой, тихой, апатичной и унылой девчонкой – полной противоположностью Ритки.
Но, справедливости ради надо сказать, что из-за их похожести между подружками частенько возникали конфликты и разногласия. И им постоянно одновременно хотелось одного и того же. Они соперничали друг с другом и временами отчаянно завидовали друг другу. И обе с ужасом ожидали того дня, когда они без памяти влюбятся в одного и того же парня. В том, что это когда-нибудь случится, ни одна из них даже не сомневалась.
Поэтому последние три месяца Лелька «сидела на иголках» – ждала убийственного признания Ритки, что и она тоже тайно влюблена в Шиша, думает о нем каждую минуту и готова глаза выцарапать любой сопернице. Поэтому слова Анжелики Альбертовны о том, что Ритка кидала какие-то особенные взгляды на Хобота, стали ей как бальзам на душу. Чудо случилось: они влюбились в разных.
Шиш с Хоботом, надо сказать, жили в непосредственной близости от подружек. Шиш, как уже говорилось, в соседнем подъезде Лелькиного дома. Его семья – папа, мама, Шиш и его младшая сестричка-скрипачка – занимали огромную четырехкомнатную квартиру на восьмом этаже. А Хобот жил в длинной пятиэтажке напротив. У Хобота был старший брат, который уже учился в университете. А вот папы не было. По крайней мере Лелька и Ритка никогда его не видели.
Если перейти через дорогу от их домов, миновать еще одну точно такую же, как Лелькина и Риткина, девятиэтажку, обогнуть гаражи, то можно было выйти к высоченному кирпичному недостроенному зданию – заброшенному отелю. А уж за ним начинался симпатичный песчаный пляж и озеро. Далеко в воду вдавался старый деревянный пирс, обросший водорослями. На нем очень романтично было сидеть и смотреть на воду. А если пойти по пляжу налево, то можно было выйти к двум заброшенным баржам и полазать по ним. Там же были огромные горы песка, в которых днем обязательно кувыркались какие-нибудь дети.
К Лелькиному и Риткиному счастью, в этот вечер на пляже никого не было: июнь выдался холодным, а потому желающих искупаться и позагорать не нашлось. Прошел разве что мимо мужчина с овчаркой – здесь часто выгуливали собак, – но быстро скрылся из вида. Подружки вышли на пирс, уселись на крайнем бревне, свесив ноги. Вода была почти гладкой, сквозь нее просвечивало близкое песчаное дно. Она немного бликовала от позднего солнышка, которое между тем и не спешило садиться – пришли белые ночи.
– А тебе правда Хобот нравится? – не выдержала Лелька.
– Да, нравится. И что? – воинственно ответила Ритка.
– Ничего. Я за тебя рада. Только я не могу понять, почему ты мне ничего не сказала сразу? Меня так про Шиша выпытываешь, а сама – молчишь!
– Да как «сразу»? Я это только на выпускном поняла. Точнее, мне показалось что-то… Ну, то есть… – Ритка запуталась. – Короче, выпили мы вина за углом. И так весело стало, так легко. Потом Тормоз с Петеляевой куда-то ушлепали. А Хобот что-то смешное рассказывал. Я еще вина выпила… Он мне наливал. Сам. Ухаживал, как бабушка выражается. Был такой милый. Ну и это… Не знаю, в общем, что со мной, – она уставилась на воду и, как показалось Лельке, покраснела.
– Как это здорово! Ты даже не представляешь, как это здорово! – обрадовалась Лелька. – А ты заметила, что они сегодня вместе были, как друзья? Никогда особо не общались, а сегодня прямо ва-а-аще. Это – судьба! Мы с тобой подруги, они – друзья. Будем дружить пара на пару. Я всегда об этом мечтала.
– Нужна я ему, как… как… как двойка по физике, – вздохнула Ритка. – Сама знаешь, за ним вся параллель девчонок бегает.
Но Лелька не слушала:
– Ах, как обидно, что мы не узнали, с чего это они такие счастливые были. И вообще, твоя бабушка так не в кассу вышла. Мы бы с ним разговорились, поздравили бы их.
– С чем?
– С тем, чему они так рады были. Поболтали бы, вместе домой пошли…
– Много ты там болтала!
Лелька уже и забыла, как мучительно краснела и двух слов из себя выдавить не могла, а Ритка напомнила. Лелька разозлилась.
– А вот и поболтала бы! Это первое секундное замешательство было. И все. Это ты какую-то чушь молола. Вот они и ушли!
– Так вот позвони им и спроси, чему они так рады были, если ты на самом деле такая разговорчивая. Или… а вот позови их сюда, на пляж. А что? И начнем пара на пару гулять! – посоветовала Ритка с неявной угрозой.
Лельку же понесло:
– Легко! Только я их номеров не знаю, – она была уверена, что и Ритка – тоже.
– Я знаю. Набирай, – Ритка вытащила свой мобильный.
Такого поворота Лелька не ожидала. Трясущимися руками она вытащила телефон, сняла блокировку…
– Плюс семь, девятьсот одиннадцать…
– А чей это номер? – упавшим голосом спросила Лелька.
– Хобота. На фига мне номер твоего Шиша.
– Так у тебя уже и номер его есть?
– Набирай, набирай, – мрачно посоветовала Ритка.
«Хобот, конечно, не Шиш, – в ужасе скакали Лелькины мысли, – но что я ему скажу? С какой такой радости я вдруг зову его прогуляться? Пошлет он меня да еще и посмеется. И Шишу расскажет. Может, уж лучше сразу утопиться в озере, чтобы не мучаться?..» Вариант сказать Ритке, что она не хочет звонить, отказаться, почему-то не пришел ей в голову.
«Господи, хоть бы он не услышал звонок!» – взмолилась Лелька.
После пятого гудка Хобот радостно откликнулся:
– Але!
– Срочно приходи на пляж к пирсу. И Шиша возьми! – брякнула Лелька в трубку и отключилась.
– И что это было? – после некоторой паузы спросила побледневшая Ритка.
– Я не знаю.
– Как это не знаю?!
– Ты просила их позвать – я позвала.
– Ты же не сказала, кто ты! Думаешь, ты забита у него в телефоне?!
– Я когда с мальчиками, которые мне нравятся, разговариваю, вообще не думаю!
– Я заметила!
– Сама бы и звонила!
Ритка не нашлась, что ответить, и с выражением вселенской обиды на лице замолчала. Лелька тоже обиделась в ответ. В конце концов, она не виновата, что отчаянно стесняется Шиша. И Хобота почему-то тоже. А вот Фомину, к примеру, она позвонила бы элементарно. Он вообще не в ее вкусе. Она и в классе легко с ним потрепаться может, поддеть его или ручку запасную выпросить. А с Шишом и Хоботом почему-то так не получается. И лучшая подруга могла бы не смеяться над ее застенчивостью, а тактично ее не заметить. Или, что еще лучше, помочь как-то с ней справиться.
– Ладно, фиг с ними. Не поняли они, что это было, ну и не надо. Мы вообще не о парнях собирались поговорить, – пошла на мировую Ритка. – У нас туфли лежат дорогущие, а мы не знаем, что с ними делать.
– И не знаем, где искать «оно» в красной куртке с надписью «Колорадо» на спине, – поддержала смену темы Лелька.
– Может, правда, это дочка Моськи была, а?
– Моська ведь есть в «Контакте» – давай у нее на странице посмотрим, сколько лет ее дочери. Хотя очень я в этом сомневаюсь, что это она…
– Тогда осталась вторая зацепка – Галина Г. Может, все-таки есть в нашей школе такая? – предположила Ритка.
– Вот бы найти списки учащихся…
– Для этого надо попасть в учительскую и залезть в компьютер.
– Вопрос только в одном: как это сделать?
– А почему мы с твоей бабушкой об этом не поговорили? Все просто! Она снова очарует Горыныча, и он выдаст ей ключи от учительской? Может, ей срочно позвонить?