Мелхилл ядовито улыбнулся.
— Ну ты и скажешь, Том. Думаешь, они делятся секретом бесплатно? Держи карман шире! Это сложный электрохимический процесс, и они берут за него гонорар. И очень солидный гонорар.
— Значит, на небо переселяются только богачи, — заметил Блейн.
— А ты что думал? Что они пустят туда всех одной командой?
— Понятно, понятно, — торопливо сказал Блейн. — Но ведь есть и другие способы укрепления сознания — йога или дзен-буддизм?
— Они тоже годятся. Существует по крайней мере дюжина разрешенных правительством способов психовыживания. Все дело в том, что на то, чтобы добиться результата, уходит самое малое двенадцать лет. Нет, теперь без машин в послежизнь не пробраться.
— А машинами располагает только «Мир иной»?
— Есть еще две организации: «Академия послежизни» и «Небеса, лтд», но цены примерно те же. Правительство начало работу над проектом послежизненной страховки, но нам это уже не поможет.
— Это точно, — вздохнул Блейн.
Мгновение перед его глазами сияла мечта, ослепительная, как молния: освободиться от всех смертных грехов, получить твердую уверенность в существовании после смерти, но этой мечте не суждено сбыться. Будущее осталось за порогом сегодняшнего дня.
— А что такое перевоплощение и тело-носители? — спросил он.
— Ты мог бы догадаться, — сказал Мелхилл. — Они пересаживают твое сознание в тело-носитель. Трансплант-операторы с удовольствием объяснят тебе, что переключение сознания — это простое дело. Трансплант — это временное перемещение сознания, и оно не подразумевает разрушения старого хозяина тела. Носитель же дается насовсем. Сначала стирают сознание хозяина. Потом наступает опасный момент, когда сознание-перевоплощенец пытается войти в тело-носитель. Иногда, понимаешь ли, сознание оказывается не в состоянии войти в тело-носитель и разрушается. Послежизненная обработка не всегда срабатывает в условиях перевоплощения. И тогда — пуфф! Песенка спета.
Блейн кивнул. Теперь он понял, почему Мэри Торн желала Рейли спокойно умереть.
— А зачем человеку с послежизненной страховкой прибегать к перевоплощению? — спросил он.
— Потому что некоторые пожилые люди боятся умирать, — ответил Мелхилл. — Они боятся иного мира, всего этого призрачного антуража. Они желают остаться здесь. На Земле. Поэтому они покупают тело-носитель на открытом рынке, если им, конечно, удается найти подходящее. Если нет, они покупают его на «черном» рынке. Одно из наших тел, парень.
— Значит, на открытом рынке люди продают тела добровольно?
Мелхилл кивнул.
— Но кто же согласится продать тело?
— Какой-нибудь очень бедный человек, ясное дело. По закону он должен получить компенсацию в виде послежизненной страховки, но фактически ему приходится брать, что дают.
— Нужно быть просто не в своем уме!
— Ты так думаешь? — удивился Мелхилл. — Сейчас, впрочем, как и всегда, в мире полно больных, умирающих от голода людей. А если ему надо купить хлеб для своих детей? Единственное, что он может продать, — это свое тело. В твое время у них не было даже такой возможности.
— Возможно, — сказал Блейн, — но как бы плохо мне ни пришлось, я бы никогда не продал свое тело.
Мелхилл от души расхохотался.
— Силен, парень! Том, да ведь они заберут его бесплатно!
Блейн не знал, что ему ответить.
Глава седьмая
Время внутри камеры с обитыми стенами тянулось крайне медленно. Блейну и Мелхиллу приносили газеты и журналы. Их хорошо кормили, подавая еду в бумажной посуде. За ними неусыпно наблюдали, чтобы они не причинили ни малейшего вреда своим дорогостоящим телам. Держали их вместе, чтобы не было скучно. Люди в одиночных камерах иногда сходили с ума, а безумие наносило непоправимый вред столь ценным мозговым клеткам. Им даже разрешали под строгим наблюдением делать физические упражнения для сохранения тела в форме.
Блейн за эти дни очень привязался к своему мощному, коренастому телу, с которым он так скоро расстанется. Таким телом можно гордиться, решил Блейн. Конечно, оно не отличается грацией, но не стоит преувеличивать значение грации. В противовес этому недостатку это тело, как он полагал, не было подвержено сенной лихорадке, от чего страдало его прежнее тело, да и зубы были очень крепкие. В общем, с таким телом жалко было разлучаться.
Однажды, когда они поели, часть обивки отошла в сторону. В комнату через стальную решетку заглянул Карл Орк.
— Здорово, — сказал Орк. Он был все такой же жилистый, одежда так же свободно висела на нем. — Как поживает мой бразильский корешок?
— Подонок ты, — сказал Блейн, жалея, что не может выразиться более сильно.
— Не стоит! — сказал Орк. — Как тут у вас с едой? Хватает?
— Убирайся на свою вонючую ферму в своей вонючей Аризоне!
— А у меня и на самом деле есть одна, — сказал Орк. — Думаю пожить там в старости, занимаясь разведением пескорастений. Но ранчо и послежизненная страховка стоят денег. Каждый добывает их как может.
— И стервятники добывают пищу как могут, — вздохнул Блейн.
— Что поделаешь, дело есть дело, и оно не хуже некоторых других, если хорошенько подумать. Мы живем в грязном мире. Может быть, я с сожалением вспомню обо всем этом, когда буду сидеть на крыльце маленького ранчо.
— Ты до него не доживешь, — сказал Блейн.
— Не доживу? — удивился Орк.
— В один прекрасный день тебя поймают за руку, когда ты будешь добавлять кому-нибудь в стакан капельки. И найдут тебя, Орк, в канаве, с дырой в голове. И будет тебе на том конец.
— Конец моего тела, — поправил Орк. — А душа моя отправится в радостную Послежизнь. Я уплатил денежки, сынок, и меня ждут на небесах.
— Ты этого не заслужил.
Орк ухмыльнулся, и даже Мелхилл не смог сдержать улыбку.
— Мой бедный бразильский друг, — сказал Орк, — дело не в том, кто и что заслужил. Пора бы тебе это запомнить. Послежизнь — не для слабых и застенчивых, пусть и самых достойных. Только у крепкого парня с долларами в кармане и ушками на макушке душа имеет шанс отправиться в новый путь.
— Не верю, — сказал Блейн, — это несправедливо.
— Да ты идеалист, — заметил Орк, с интересом разглядывая Блейна.
— Называй это как хочешь. Наверное, ты получишь свою послежизнь, Орк. Но я надеюсь, что в каком-нибудь уголке иного мира твоя душа будет гореть в вечном огне!
— Научных доказательств адского огня не существует, — заметил Орк. — Но мы много чего не знаем о Послежизни. Возможно, я буду гореть. И может, на небесах есть специальная фабрика, на которой склеивают обратно особые души, такие, как твоя… Ну, не буду спорить. Мне жаль, но время истекло.
Орк быстро отошел в сторону. Забранная стальными прутьями решетка распахнулась, и в комнату вошли пять человек.
— Нет! — закричал Мелхилл.
Они окружили его. Выказывая большой опыт, они уклонились от ударов космонавта и схватили его за руки. Один из них вставил в рот кляп, и Мелхилла потащили из комнаты.
В дверях показался нахмурившийся Орк.
— Отпустите его! — приказал он.
Те отпустили Мелхилла.
— Идиоты! Вот этого нужно! — он показал на Блейна.
Блейн в это время пытался подготовить себя к потере друга. Внезапная перемета в ходе событий застала врасплох. Охранники схватили его прежде, чем он успел шевельнуться.
— Извини, — сказал Орк, — но клиент указал именно такое сложение, как у тебя.
Блейн пришел в себя и попытался вырваться.
— Я тебя убью! — закричал он. — Клянусь, я тебя убью!
— Осторожно, не повредите его, — приказал Орк с каменным лицом.
В лицо сунули тряпку. Он почувствовал резкий запах. «Хлороформ», — подумал он.
Последнее, что он помнил, это пепельное лицо Мелхилла, стоявшего в забранных решеткой дверях.
Глава восьмая
Первое, что сделал Томас Блейн, придя в сознание, это убедился, что он по-прежнему Томас Блейн и по-прежнему занимает свое тело. Значит, они еще не стерли его сознание.
Он лежал на диване полностью одетым. Он встал и услышал, как кто-то подходит к дверям снаружи.
Очевидно, они переоценили силу действия хлороформа. У него еще есть шанс!
Он быстро встал за дверь. Она распахнулась, и кто-то вошел в комнату. Блейн сделал решительный шаг вперед и замахнулся.
Он успел сдержать удар, но в его кулаке оставалась еще изрядная энергия, когда кулак ударил Мэри Торн в красиво очерченный подбородок.
Он отнес ее на диван. Через несколько минут она пришла в себя и открыла глаза.
— Блейн, — сказала она, — вы идиот.
— Я не знал, что это вы, — возразил он.
Едва произнеся эти слова, он понял, что это неправда. Он успел узнать Мэри Торн за долю секунды до того, как нанес удар, и его послушное, с быстрыми рефлексами тело могло бы остановить кулак. Но на уровне подсознания им руководила ярость, которая хитро воспользовалась моментом взять верх над Блейном. Заставить его нанести удар этой холодной, равнодушной мисс Торн.
— Блейн, — сказала она, — вы идиот.
— Я не знал, что это вы, — возразил он.
Едва произнеся эти слова, он понял, что это неправда. Он успел узнать Мэри Торн за долю секунды до того, как нанес удар, и его послушное, с быстрыми рефлексами тело могло бы остановить кулак. Но на уровне подсознания им руководила ярость, которая хитро воспользовалась моментом взять верх над Блейном. Заставить его нанести удар этой холодной, равнодушной мисс Торн.
Это происшествие намекнуло Блейну на кое-что, о чем ему думать не хотелось. Он спросил:
— Мисс Торн, кто заставил вас купить мое тело?
Она бросила на него уничтожающий взгляд.
— Я купила его для вас, поскольку сами вы были явно не в состоянии позаботиться о нем.
Значит, смерть ему пока не грозит и толстый старикашка не присвоит его тело, развеяв по ветру душу Блейна. Отлично! Он очень хотел жить. Но почему его спасла именно Мэри Торн?
— Я бы обошелся, — сказал он, — если бы знал об этом мире побольше.
— Я как раз собиралась рассказать вам о нем. Почему вы не подождали?
— После всего того, что вы мне сказали?
— Сожалею, что обошлась с вами несколько бесцеремонно. Меня очень расстроило решение мистера Рейли отменить кампанию. Но неужели вы не могли этого понять? Если бы я была мужчиной…
— Вы не мужчина, — напомнил ей Блейн.
— Какая разница? Подозреваю, что у вас несколько устаревшие взгляды на роль и положение женщины.
— Я не нахожу их старомодными, — сказал Блейн.
— Конечно, — она потрогала подбородок, на котором уже вспухал синяк. — Ну что ж, будем считать, что мы квиты. Или вы намерены влепить мне еще одну затрещину?
— Одной достаточно, благодарю вас.
Она встала с дивана и слегка покачнулась. На миг Блейн обнял ее одной рукой и был ошеломлен. Ему представлялось, что ее спортивная фигура будет ощущаться, словно сделанная из стали и проволоки. На самом деле он почувствовал под рукой упругую и неожиданно мягкую плоть. Он стоял так близко, что видел волоски, выбившиеся из-под прически, и маленькую родинку почти у самых волос. В это время Мэри Торн превратилась для него из абстракции в живого человека.
— Я могу стоять самостоятельно, — проговорила она.
Несколько секунд спустя он отпустил ее.
— В данных обстоятельствах, — сказала она, пристально глядя на Блейна, — наши отношения должны оставаться на строго деловом уровне.
Чем дальше, тем удивительнее! Она тоже начала смотреть на него, как на живого человека. Она почувствовала, что он — мужчина, и это ее, видимо, обеспокоило.
Эта мысль доставила Блейну большое удовольствие. Не потому, сказал он сам себе, что ему нравилась Мэри Торн. Просто ему хотелось вывести ее из равновесия, оцарапать блестящую лакировку фасада, поколебать ее чертово самообладание.
— Конечно же, мисс Торн, — согласился он.
— Рада, что вы так думаете, потому что, по правде говоря, вы не мой тип.
— А какой тип вы предпочитаете?
— Я предпочитаю высоких худощавых мужчин, обладающих некоторой утонченностью, грацией движений…
— Но…
— Может, мы позавтракаем? — предложила она весело. — И потом, мистер Рейли хочет вам что-то предложить.
Он последовал за ней из комнаты, кипя от негодования. Неужели она над ним смеялась? Высокие худощавые мужчины! Проклятье! Ведь он таким и был раньше. И внутри своей мускулистой белокурой оболочки он продолжал оставаться им. Если бы только у нее были глаза, чтобы увидеть!
И кто кого вывел из равновесия?
Когда они сели за столик столовой для работников «Рекса», Блейн вдруг вспомнил.
— Мелхилл!
— Что?
— Рей Мелхилл, человек, с которым я сидел в камере. Послушайте, мисс Торн, не могли бы вы выкупить и его? Я верну деньги, как только смогу. Он чертовски славный парень.
Она посмотрела на него с любопытством.
— Я узнаю, что можно сделать.
Она покинула его. Блейн ждал, потирая ладони и жалея, что не может добраться до горла Орка.
Мэри Торн вернулась через несколько минут.
— Мне очень жаль, — сказала она. — Я нашла Орка. Мистер Мелхилл был продан через час после вас. Мне действительно очень жаль. Я не знала.
— Ничего, — сказал Блейн. — Наверное, было бы неплохо выпить сейчас чего-нибудь покрепче.
Глава девятая
Мистер Рейли сидел очень прямо в огромном троноподобном кресле, почти теряясь в его глубине. Это был крошечный лысый паукообразный старикашка. Морщинистая кожа туго обтягивала череп и костеобразные пальцы рук. Блейну представилось, как вяло движется кровь мистера Рейли по дряблым варикозным сосудам. Но держался мистер Рейли уверенно, и глаза на его обезьяньем личике сияли ясным умом.
— А, так вот вы какой, наш человек из прошлого, — сказал он. — Пожалуйста, садитесь, сэр, и вы тоже, мисс Торн. Я как раз обсуждал ваш вопрос с дедушкой, мистер Блейн.
Блейн оглянулся, словно ожидая обнаружить призрачный силуэт дедушки, умершего пятьдесят лет назад, у себя за спиной. Но в богато украшенной комнате не было и следа призрачного родственника.
— Он уже ушел, — пояснил мистер Рейли. — Бедняге удается войти в плазмовую форму лишь на короткое время. Но тем не менее он даст сто очков вперед другим призракам.
Наверное, в лице Блейна что-то изменилось, потому что мистер Рейли спросил:
— Разве вы не верите в призраки, мистер Блейн?
— Боюсь, что не верю.
— Естественно, но я подозреваю, что для вас это слово имеет несколько иной оттенок. Звон цепей, скелеты и прочая чепуха. Но слова меняют свое значение. И даже сама реальность изменяется по мере того, как человек трансформирует природу.
— Я понимаю, — сказал Блейн.
— Вы думаете, я лицемерю? — добродушно продолжал мистер Рейли. — Отнюдь. Подумайте над тем, каким образом слова меняют свое значение. Вспомните, к чему только ни лепили слово «атомный» писатели и фантазеры первой половины двадцатого века? Атом для обыкновенного человека совершенно ничего не значил. Абсурдный термин. Но несколько лет спустя атом стал символизировать картину неотвратимой и совершенно реальной гибели для всех. — Мистер Рейли задумчиво улыбнулся. — Слово «радиация» превратилось из скучного термина в источник раковых опухолей. «Космическая болезнь» в ваше время была пустым и абстрактным понятием, но через пятьдесят лет это означало больницы, забитые корчащимися телами. И так происходит всякий раз, когда практика догоняет теорию, словом, все меняется.
— А призраки?
— Аналогичный процесс. Вы просто старомодны, мистер Блейн, вам нужно изменить вкладываемое в слово понятие.
— Это непросто.
— Это необходимо. Вспомните, всегда существовало множество намеков на появление призраков. Другими словами, прогноз их существования был очень благоприятен. И когда жизнь после смерти превратилась в реальность, призраки тоже стали реальным фактом.
— Наверное, мне сначала нужно встретиться с одним из них, — сказал Блейн.
— Не сомневаюсь, но — к делу. Скажите, как вы себя чувствуете в нашей эпохе?
— Пока что не слишком хорошо.
Мистер Рейли радостно захихикал.
— Охотники за телами не слишком располагают к себе, а? Но вам не следовало покидать здание, мистер Блейн. Это было не в ваших жизненных интересах и, конечно, не в интересах компании.
— Прошу прощения, мистер Рейли, — вмешалась Мэри Торн, — но это была моя ошибка.
Рейли мельком взглянул на нее, потом вновь повернулся к Блейну.
— Печальный инцидент, конечно. Вас следовало, говоря со всей откровенностью, предоставить своей судьбе в 1958 году. По правде говоря, ваше присутствие, мистер Блейн, нас несколько смущает.
— Весьма сожалею.
— Я и мой дедушка пришли к соглашению, несколько запоздалому, однако, — не использовать вас для рекламы. Это решение следовало бы принять раньше. Но что сделано, того, к сожалению, не исправишь. Возможно даже, что правительство возбудит юридическое преследование корпорации.
— Сэр, — сказала Мэри Торн, — юристы убеждены в нашей неуязвимости.
— Конечно, в тюрьму нас не посадят, — проговорил мистер Рейли, — но есть еще общественное мнение, не забывайте о нем. «Рекс» должен заботиться о своей незапятнанной репутации, мисс Торн. Слухи о скандале, намеки на неприятности с законом… Нет, мистер Блейн не может оставаться здесь, в 2110 году, как живое доказательство неверного решения. Исходя из этого, сэр, я хочу сделать вам деловое предложение. Предположим, «Рэкс» оплатит вам послежизненную страховку, гарантирующую вам жизнь после смерти. Согласитесь вы покончить с собой?
Блейн быстро моргнул.
— Нет.
— Почему же? — спросил мистер Рейли.
Блейну ответ казался очевидным Какой же человек согласится отдать свою жизнь? К несчастью, такие находились. Поэтому Блейн помолчал, разбираясь в собственных мыслях.