Сыщик предложил ему призвать своего товарища и, когда тот явился, начал подробный допрос:
– Что вам известно о вашем хозяине, у которого вы служите?
– Ничего особенного. Он нанял нас в качестве слуг и мы явились сюда.
– Хорошо ли он с вами обращается?
– Хорошо, – ответили оба китайца в один голос.
– Стало быть, вы довольны вашей службой?
На этот вопрос тоже последовал утвердительный ответ.
– Принимает ли полковник гостей? – продолжал Ник Картер.
– Нет.
– Приходил к нему кто-нибудь после того, как вы поступили к нему на службу?
– Нет, никто.
– Получает ли он много писем?
– Ни одного. Мы ни разу не видели почтальона.
– И телеграмм не получает?
– Никогда.
– Стало быть, за все время вашей службы звонок у парадного входа ни разу не звонил? – спросил Ник Картер.
– Нет, ни разу.
– Чем занимается ваш хозяин в течение дня?
– Он встает по утрам очень поздно, завтракает и идет в библиотеку читать, – заявил один из китайцев, – после завтрака ему подается большая порция крепкого кофе, которую он выпивает до обеда.
– А и котором часу он обедает?
– В три часа дня обед должен быть готов.
– Много ли он ест?
– За обедом да, а так – нет.
– Чем он занимается после обеда?
– Идет гулять.
– А когда он возвращается?
– Всегда до наступления темноты.
– А что он делает потом?
– Потом ему подается виски, за которым он в библиотеке ожидает ужина. После ужина бутылка виски остается на столе, а на утро она всегда оказывается пустой.
– Приходится ли вам видеть хозяина поздно вечером?
– Нет, после обеда мы его уже не видим, а только на другое утро.
– Что делаете вы по вечерам, после окончания работы?
– Иногда мы сейчас же идем спать, иногда болтаем, иногда уходим гулять, – ответили китайцы.
– В какое время вы возвращаетесь?
– Иногда в десять, иногда в одиннадцать часов вечера, бывает и позднее. Но всегда с таким расчетом, чтобы рано утром быть здесь на месте.
– А каким образом вы входите в дом?
– Через черный ход в кухне; ключ от дверей мы берем с собой.
– Видели ли вы иногда свет в окнах, когда приходили домой?
– Очень часто, почти каждый раз.
– В какой именно комнате?
– Иногда здесь в этой, иной раз и в спальной.
– В других комнатах света не было?
– Нет.
– Не приходилось ли вам слышать посторонние голоса ночных посетителей?
– Ни разу.
– Других звуков и шума тоже не слыхали?
– Нет.
– Не приходилось ли вам видеть, что ваш хозяин оставлял в столовой или в другом месте письма, адресованные на его имя?
– Нет.
– Быть может, вы видели какие-нибудь пакеты или свертки?
– Нет.
– Ну что ж, пока мне от вас больше ничего не нужно. Если полковник пожелает узнать, о чем я расспрашивал вас, то придумайте что-нибудь, но только не передавайте ему моих вопросов. А теперь можете идти.
Как только китайцы вышли из комнаты, полковник Пирзаль, все время следивший за допросом, хотя и не понимал ни одного слова, резко спросил:
– О чем это вы, черт возьми, расспрашивали этих желтолицых язычников?
– Я только удостоверился в том, что ни один из них не причастен к делу, – спокойно ответил Ник Картер.
– И теперь вы твердо убеждены в этом?
– Да, – заявил сыщик, – а теперь я вас попрошу еще кое о чем.
– Именно?
– Вы должны предоставить мне право на наступающую ночь распоряжаться в этом доме по своему собственному усмотрению, а сами вы должны переночевать в другом месте. Я должен остаться совершенно один до утра, а вы можете отправиться в гостиницу.
* * *Полковник ответил не сразу.
Он как-то особенно стал разглядывать Ника Картера, причем зрачки его увеличились до невероятных размеров.
Вдруг он вскочил, весь побагровел, а затем воскликнул:
– Но для чего вам это нужно? Зачем вы хотите меня удалить?
– На это у меня есть весьма веские основания, – спокойно ответил Ник Картер, – я всегда предпочитаю работать один, так как присутствие другого лица мне мешает.
– Неужели вы думаете, что я вам поверю? – насмешливо отозвался полковник.
Не говоря ни слова, Ник Картер взял шляпу со стола и направился к дверям.
Но не успел он сделать и трех шагов, как Пирзаль бросился за ним и стал ему на дороге.
– Куда вы идете? – крикнул он в сильном волнении.
Рот его при этом как-то перекосился и зубы его выступили вперед, что придавало ему поразительное сходство со злым бульдогом.
Ник Картер испытующим взглядом посмотрел на полковника. По-видимому, он был в невменяемом состоянии.
Но когда Ник Картер снова повернулся к двери, полковник умоляющим голосом крикнул ему вслед:
– Не уходите, мистер Картер, прошу вас!
– Что вам еще угодно? – холодно спросил сыщик.
– Прежде всего разрешите извиниться за мои слова и мое поведение.
– Ладно, забудем это, – ответил Ник Картер.
Он в этот момент составил уже другой план.
– Очень вам благодарен. И вы, конечно, возьмете на себя расследование этого дела?
– Крайне сожалею. Но взять не могу.
– Но позвольте!.. – воскликнул полковник.
– Простите, для меня этот вопрос исчерпан. Я покончил с вами и с вашим делом.
– Но, мистер Картер!.. – снова воскликнул Пирзаль.
– Мое решение непоколебимо, – заявил Ник Картер, – для сомнительных личностей я не работаю.
– Что вы хотите этим сказать? – в сильном возмущении крикнул полковник и грозно взглянул на сыщика.
– Я этим только хочу сказать, что я убежден в том, что вы потехи ради издеваетесь над другими и что вы попытались сделать это и со мной. А я на это не пойду. Вот и все.
– Но позвольте, никакого тут издевательства нет, – возразил Пирзаль. – Добрейший мистер Картер, я снова усердно прошу вас, оставайтесь и возьмитесь за это дело. Ведь вы уже выражали согласие.
– Нет. Прощайте, – ответил Ник Картер и направился к двери.
– Чем же можно поколебать ваше решение? – взмолился Пирзаль.
– Ничем.
– В таком случае я могу только предположить, что вы трусите, – насмешливо заметил полковник.
Но в ту же минуту он извинился и взял свои слова обратно.
Ник Картер молча пожал плечами.
– Припишите мои выражения моему волнению, – сказал полковник, – сегодня я больше не буду настаивать, но прошу вас явиться завтра еще раз, когда обдумаете все дело.
– Вряд ли это случится. Мало ли в Нью-Йорке сыщиков? Обратитесь к кому-нибудь другому.
– Но мне хотелось, чтобы именно вы занялись этим делом?
– Я предвидел этот ответ, но, к сожалению, не могу согласиться.
Ник Картер увидел, как полковник чуть не прослезился, когда он, всплеснув руками, воскликнул:
– Обещайте мне, мистер Картер, что вы не оставите меня. Подумайте только, в каком я положении. Я ежедневно должен ожидать, что меня убьют и что я сделаюсь жертвой какого-то невидимого врага. Неужели вы так и оставите меня? Или, быть может, в вашем отказе виновны мои китайцы? Быть может, они наговорили вам на меня глупостей?
– Нисколько. Ну что ж, так и быть. Я буду у вас завтра утром в половине одиннадцатого.
– Сердечно вам благодарен! – воскликнул полковник и пожал сыщику руку.
– Вы снимаете с меня огромную тяжесть. Я постоянно буду упрекать себя в том, что погорячился. Еще раз прошу, извините меня. Я не оставляю надежды, что величайший сыщик мира возьмется за мое дело.
– Спокойной ночи, – остановил полковника Ник Картер.
– Спокойной ночи...
Но Ник Картер уже вышел, прежде чем Пирзаль успел докончить начатую фразу.
* * *Вернувшись домой, Ник Картер отправился к себе в рабочий кабинет и застал там за книгой своего старшего помощника Дика.
– Жаль, что тебя не было раньше, – заговорил Ник Картер, – мне было бы приятно, чтобы ты увидел того человека, который был у меня часа два тому назад.
– Я видел его, – ответил Дик, – я ведь сидел в кабинете рядом с приемной.
– Значит, ты слышал всю нашу беседу?
– Почти все слышал.
– Ну, и что же ты скажешь?
– Его рассказ мне показался более чем странным.
– Я не спрашиваю о его рассказе, а о том впечатлении, которое на тебя произвел сам полковник.
Дик, после некоторого раздумья, ответил:
– Он показался мне немного странным, во всяком случае чудаком. Но, ведь, таких людей много, а потому это еще ничего не говорит.
– Не показалось ли тебе, Дик, что у него, как говорится, не все дома, словом, что он, попросту говоря, сумасшедший?
– Совершенно верно. Во всяком случае в его взгляде и во всем поведении было что-то ненормальное, в особенности в ту минуту, когда он передал тебе жабу. Я уже опасался, что с ним будет буйный припадок. Ты на него в этот момент не смотрел, иначе ты заметил бы, что он помешан.
– Стало быть, ты на это обратил внимание?
– Конечно.
– Впоследствии ты не изменил своего мнения?
– Конечно.
– Впоследствии ты не изменил своего мнения?
– Нисколько. Напротив, дальнейшее только утвердило это предположение.
– Вот как. А именно?
– Я несколько раз заметил в его глазах подозрительное выражение.
– Это видел и я, но, быть может ты заметил еще что-нибудь? Ведь он не мог подозревать, что ты наблюдаешь за ним.
– Особенного я больше ничего не заметил.
– Значит, тебе казалось, что я беседую с помешанным?
– Это слишком резкое слово. Мне кажется, что на него временами, так сказать находит, и что он во время таких припадков становится буйным.
– Когда я был у него, – сказал Ник Картер, – с ним чуть не случился буйный припадок, хотя я не знаю, что именно могло служить этому причиной. Правда, он сдерживал себя, но с большим трудом, и я вынес твердое убеждение, что ему место только в сумасшедшем доме.
– А как обстоит дело с анонимными письмами и всем прочим? – спросил Дик.
– Все это дело показалось мне весьма подозрительным и я положительно не знаю, верить ли этому человеку или нет.
– Зачем же ты не остался там, чтобы добиться разгадки?
– На это у меня было несколько причин, – с улыбкой ответил Ник Картер, – прежде всего то, что я хотел бы обыскать его дом без его ведома. Вообще, ты мог бы вместе со мной отправиться туда.
– Буду очень рад, если ты не предпочтешь справиться с этим делом один. Ведь в последнее время мы, твои помощники, служим так только, как бы для декорации.
– Не волнуйся, друг мой, – улыбнулся Ник Картер. – Надо тебе сказать, что когда я обходил дом, я принял меры, чтобы иметь возможность войти в него в любое время.
– В таком случае, задача не трудна.
– Если только старику не придет фантазия обойти дом после меня и обнаружить все мои приготовления.
– Да, это было бы досадно.
– Вот еще что. Голос полковника показался мне удивительно знакомым. Ты не обратил на это внимания?
– Нет.
– Да оно и мне только в начале так казалось, – продолжал Ник Картер. – Голос его возбудил во мне какие-то смутные воспоминания, но когда и где я его слышал – припомнить не могу.
– Не загримирован ли он? – заметил Дик.
– Быть не может. Волосы, цвет лица и все прочее у него безусловно натуральное.
– Так-то оно так, но кожа у него удивительно бледная.
– Да, но это у него от природы, – возразил Ник Картер.
– Близко я его не видел, – настаивал Дик, – но мне показалось, будто цвет его лица является последствием долговременного пребывания в весьма ненадежном месте.
– Ты хочешь сказать, что бледность эта является последствием малокровия, развивающегося в тюрьме и исправительных домах? Думаю, что ты ошибаешься. Ну так вот, пойдем туда вместе. Должен признаться, что это дело меня весьма интересует.
– Меня тоже, – согласился Дик.
– Я нарочно провоцировал ссору во время моего посещения, – продолжал Ник Картер, – и полковник так рассвирепел, что я наотрез отказался от его дела. Затем он настойчиво стал просить меня взять мой отказ обратно и при этом он мне невольно открыл очень странный факт.
– А именно? – заинтересовался Дик.
– Он хочет передать это дело только мне и никому другому. Не кажется ли тебе это странным? Ведь сыщиками в Нью-Йорке хоть улицы мости.
– Да, это верно. Это очень странно. Но все-таки, раз речь идет именно о тебе, я в этом собственно не вижу каприза помешанного человека. Как бы вся эта история не была попыткой заманить тебя в какую-нибудь засаду? Быть может, за этим скрывается кто-нибудь из твоих давнишних врагов, который хочет тебе отомстить, или же полковник состоит в заговоре с преступниками и только наталкивает тебя на ложный след. Ты говоришь, он настойчиво просил тебя взяться за это дело?
– Да. Он так долго просил, пока я, наконец, не пообещал ему еще раз придти завтра утром в половине одиннадцатого и сообщить ему мое окончательное решение.
– Правильно.
– И я считаю наиболее целесообразным, чтобы мы ночью вдвоем проникли в дом и понаблюдали за полковником. В зависимости от этих наблюдений мы и решим вопрос в окончательной форме. Тебе известно, что полковник держит двух слуг-китайцев? Я допросил их на их родном языке, да так, что полковник не имел возможности заранее внушить им ответы. При этом я тайком наблюдал за полковником, который стоял тут же, дрожал от волнения и охотнее всего запретил бы им отвечать. Глаза его сверкали и он то и дело переводил взгляд с меня на китайцев и обратно.
– А какое впечатление произвели на тебя эти китайцы? – спросил Дик.
– Они не причастны к делу, в этом я уверен, – решительно заявил Ник Картер.
– Быть может, в этом старом доме какие-нибудь врачи тайком производили вивисекцию?
– Я уже думал об этом, но это мало вероятно.
– Но откуда же могли взяться разрезанные трупы животных? Ведь они на улице не валяются! – воскликнул Дик.
– Когда я был у полковника, я осмотрел также сад и заметил вскопанное место, – заявил Ник Картер, – я снова разрыхлил землю и действительно нашел там несколько летучих мышей и дохлую собаку.
Дик в изумлении посмотрел на своего начальника.
Затем они оба погрузились в глубокое раздумье, так как именно последний факт говорил в пользу того, что полковник сказал правду.
* * *Трудно сказать, что произошло бы, если бы Ник Картер со своим помощником привели свое первоначальное намерение в исполнение и осмотрели дом в эту ночь. Быть может было к лучшему, что они этого не сделали, хотя вследствие этого дело еще больше осложнилось и запуталось.
Ник Картер и его помощник уже собирались нанести негласный визит на виллу, занимаемую полковником Пирзалем, как вдруг, в самую последнюю минуту, сыщик был вызван по телефону в сыскное отделение главного полицейского управления по, якобы, очень важному делу, по которому личное его присутствие являлось необходимым.
Оказалось, однако, что дело было вовсе не так спешно, как предполагали, и Ник Картер вернулся домой.
Но случай этот отнял у него два часа времени и сыщики уже не могли привести в исполнение свое первоначальное намерение.
Благодаря этому обстоятельству Ник Картер и Дик отправились к полковнику лишь на другое утро.
Сойдя с автомобиля, в котором они приехали, сыщики прошли к калитке и Дик позвонил.
Никто не отозвался.
Дик позвонил еще раз.
Дом хранил молчание.
Наконец Дик обозлился и чуть не оборвал звонок.
Опять все то же молчание.
Дик вопросительно взглянул на своего начальника.
– Странно, – проговорил Ник Картер, – неужели я ошибся? Или, быть может, я сам облегчил убийцам доступ в дом тем, что вчера приготовил лазейку для себя?
– Может быть полковник вышел или решил исчезнуть, чтобы больше не вводить своих врагов в искушение? – спросил Дик.
– Не думаю, – отозвался Ник Картер.
Он убедился в том, что дверь была заперта изнутри.
Затем сыщики попытались проникнуть в дом через боковой вход или через кухню, но безуспешно.
– Ведь ты говорил о каком-то открытом окне? – спросил Дик. – Может быть, теперь оно опять закрыто?
– Это вот то окно, – ответил Ник Картер, указывая на одно из окон буфетной комнаты. – Оно в том же положении, в каком я его оставил. Пойдем, через него мы и влезем.
Сыщики влезли на подоконник и очутились затем в большом помещении, служившем в качестве буфетной комнаты.
Оттуда они прошли в кухню.
Нигде не было заметно ни малейшего беспорядка. Огонь в плите давно потух, а по посуде видно было, что со вчерашнего вечера никто на кухне не работал.
– Очевидно, желтолицых молодцов тоже дома нет, – заметил Дик.
Ник Картер ничего не ответил, сосредоточенно думая над чем-то.
Затем он вышел, чтобы отправиться в так называемую библиотечную комнату.
Чтобы попасть туда, надо было пройти через маленькую комнату рядом со столовой.
Ник Картер пошел вперед, за ним Дик.
Нигде ничего особенного не бросалось в глаза.
Но как только Ник Картер отворил дверь и осветил комнату фонарем, ему сразу стало ясно, почему китайцы не отозвались на звонки.
Они оба лежали в столовой мертвыми.
По-видимому, они были убиты давно, так как уже успели закоченеть.
Сыщики немедленно принялись за тщательный осмотр трупов, головы которых почему-то были завернуты в куски грубого полотна.
Лицо Ника Картера приняло озабоченное выражение.
– Если полковник окажется убитым точно таким же образом, как эти два несчастных китайца, – медленно произнес он, – то я буду весьма сожалеть о том, что не явился сюда вчера же вечером.
– Цыплят по осени считают, – коротко отозвался Дик.
Ник Картер вошел в библиотечную комнату.
Ставни перед окнами были закрыты, занавесы спущены. В комнате было совершенно темно, так что почти ничего не было видно.
Можно было только различить, что кто-то сидит в большом кресле рядом с камином и, когда Ник Картер засветил свой электрический фонарь, он увидел, что это был полковник Пирзаль.