Я рассказывал Редраку все. Начиная с первого появления Голоса, когда они использовали Эрнадо. И про диалог с пэлийцем, и про услышанный в полубреду разговор Храмов…
Сизый дым плыл над костром. Мы с Редраком, раскрасневшиеся, с вьющимися от огня волосами, склонялись над пламенем. Наркотик принялся за нас всерьез — предметы вокруг изгибались, теряли четкие очертания. Как там это по-медицинскому… метаморфопсия, кажется…
— Серж… — Редрак сыпанул в огонь последнюю горсть порошка. — Если против тебя действительно Сеятели… Храмы… то драться бесполезно. Они способны стереть в пыль все планеты в галактике… Ты даже не муха перед слоном… ты вирус.
— Вирус может прикончить любого слона, — с радостью поймал я Редрака на слове. Глупое умение из детских времен, когда удачно «проехать на метле» значило — победить.
— Сергей… Да брось ты храбриться… Ты не тот вирус…
«Откуда он знает мое полное имя?»
Я напрягся, пытаясь скинуть дурман. И не смог. Заорал — в ушах заломило от крика. Обостренное восприятие — полезная вещь.
— Откуда ты знаешь мое полное имя?!
Редрак с недоумением посмотрел на меня. Пожал плечами.
— Данька говорил… Успокойтесь, капитан. Я не Сеятель, увы. И даже не их кукла. Но могу посоветовать лишь то же самое. Хватит гоняться за Рейдером. Если Сеятели… Храмы обещали, что они не найдут Землю — значит, так оно и есть. Их слову можно верить. Лучше возвращайтесь на Тар… к принцессе. И мальчишку с собой возьмите, я ведь вижу, как вы друг к другу привязались.
Редрак тоскливо взглянул на пустые ладони, словно надеялся найти там еще немного наркотика. И с наигранной усмешкой продолжил:
— Можете и для меня найти местечко при дворе… Или подарите гражданство Тара…
— Прекрасная идея, Ред… — впервые я позволил себе сократить его имя. — Ты что же, думаешь, что принцесса ждет меня?
— Разумеется.
— Может быть, ты еще скажешь, что я продолжаю ее любить?
— Конечно.
Я засмеялся злым, пьяным смехом. Данька зашевелился во сне и что-то жалобно пробормотал.
Я замолчал. Пьяная дурь стремительно выползала из сознания. Голова слегка побаливала, но к мыслям вернулась ясность.
— Трэб действует очень кратковременно, — упавшим голосом сказал Редрак. — И быстро выводится из организма… Черт, и надышались же мы…
Кивнув, я с тревогой посмотрел на Даньку. Надеюсь, мальчишку наркотические испарения не достали…
— В вашем рассказе, капитан, — официальным тоном заявил Редрак, — есть три ключевых момента. Они способны объяснить все. Первое: почему вас не трогают Храмы; второе: почему они так беспокоятся о Даньке; третье: почему вас не трогают… напрямую… сектанты.
— На последний вопрос ответ имеется.
Редрак кивнул. Глухо произнес:
— Я догадываюсь. Если Эрнадо с Лансом уцелели, то это вызовет проблемы.
— Да.
Костер догорал, потрескивали сучья. По-прежнему нестерпимо громко: трэб еще продолжал действовать. А далеко в небе родился слабый гул. Прямоточный двигатель, идущий на форсаже. Спящий Трофей дернул ушами, приподнял голову.
— Слышишь, Ред?
— Это Эрнадо с Лансом.
— Наверняка. — Я потянулся к Даньке и похлопал его по плечу. — Просыпайся, малыш, за нами пришли.
15. Психокод. Часть 2
Шлюпкой управлял Эрнадо. Конечно, если можно назвать управлением неспешное кружение над скалами в пределах прямой видимости от металлической рухляди, возле которой догорал наш костерок.
— Мы наблюдали за Клэном до последней минуты, — хмуро рассказывал Ланс. — Он сумел пристыковаться к Рейдеру… и, видимо, проник внутрь. Что там произошло дальше — одним Сеятелям ведомо…
— А дальше Клэн… то есть Алер-Ил уничтожил двадцать с лишним членов экипажа Рейдера, — зло ответил я. — В одиночку! Если бы мы оказались с ним рядом, то могли бы победить.
— Откуда тебе это известно?
— От Сеятелей.
Эрнадо, не отрываясь от пульта, тихо сказал:
— Сейчас я готов поверить даже в это…
— Поверить придется во многое, Сержант…
Эрнадо бросил на меня быстрый, настороженный взгляд:
— Договаривай, Серж!
— Женщина, которая руководит сектой — императрица планеты Тар.
Ланс побелел не хуже, чем Клэн в момент отражения психоатаки. Обиженно, как обманутый мальчишка, сказал:
— Ты шутишь, Серж… принц…
— Нет. Если вы будете продолжать бой с Рейдером, то окажетесь изменниками.
— Императрица — это еще не верховная власть, — нарочито твердо, словно убеждая самого себя, сказал Эрнадо. — Ты и принцесса, конечно, выше императрицы, ушедшей в добровольное изгнание.
— Эрнадо, как звали императора? Рели?
— Релиан Тар, — скорее прошептал, чем сказал, Эрнадо. — Император Релиан Тар…
— Он… под руководством императрицы… управляет сектой Потомков Сеятелей.
Было тихо, очень тихо. Лишь едва слышно гудел в корме двигатель шлюпки, да пущенным в темпе «аллегро модерато» метрономом колотилось сердце прижавшегося ко мне Даньки.
— Если вы идете с принцем, то сражаетесь против императора. Если идете против принца, то сражаетесь против формально законной власти. Я думаю, что самое лучшее для вас, ребята, это остаться в стороне. Вернуться на Тар… Думаю, император вас не осудит. Даже императрица не рискует идти против меня напрямую.
— Теперь понятно, почему нам подкинули именно Даньку, — с неожиданной улыбкой сказал Эрнадо. — Заманивать тебя на землю было бы логичнее посредством подброшенной девицы. Красавицы и умницы по земным меркам…
— Конечно. Но какие родители рискнут признать, что на свете существует девушка прекраснее их дочери?
— Не так уж они и ошибаются, — глухо сказал Ланс.
Ясно. Еще одна раскрытая карта в колоде противника. Ненавижу пасьянсы, но люблю игру «в дурачка». Особенно в переводного. Пусть на руках у меня лишь шестерки и прочие мелкие карты, но я сумею обратить их против врага.
— Решайте, ребята, — попросил я. — Сегодня же я отправляюсь покупать корабль на деньги Клэ… Алер-Ила. Рейдер погибнет — или исчезну я.
Данька, деливший со мной широкое кресло спасательной шлюпки, прошептал:
— Сережка, у меня в кармане парализатор. Если что… я выстрелю рассеянным лучом.
Я молча сжал его ладошку. Господи… Великие Сеятели…
Неужели мы действительно лучше всего умеем воевать?
— Данька, убери свою хлопушку, — попросил Эрнадо. — Я не земляк Сержа… но я шел на верную смерть, когда он спасал принцессу. Прежде чем причинить ему зло, я убью себя.
— Что ты собираешься делать, Сержант?
— То, что ты говоришь, Серж, это лишь догадки… вымыслы. На данный момент ты — принц планеты Тар. Я подчиняюсь тебе.
— Я тоже, — тихо сказал Ланс.
— Тогда направление на главный космопорт Схедмона. Корабль боевого класса мы можем купить лишь там.
* * *Я не верю в судьбу. Я верю в случай. И если наш путь к Схедмону пролегал над Храмом Сеятелей — это не больше, чем случайность.
Когда перед нами возник зеркально-черный шар Храма, Эрнадо пришлось поднять шлюпку выше. Данька с нечленораздельным звуком приник к экрану.
Впервые Храм Сеятелей всегда завораживает. Даже темной ночью, когда он похож на сгусток тьмы, утыканной искорками звезд. Зеркальные и черные квадраты чередуются у Храма без всякой видимой закономерности. Но когда смотришь на тьму, более густую, чем межзвездный космос, и отражение далеких звезд, запутавшихся в зеркальных пластинах Храма, где-то в глубине памяти возникает странное чувство. Дежа вю — уже виденное… Я знал этот Храм давным-давно, с самого рождения… Я помнил его наследственной памятью миллионов предков — пусть на Земле и нет Храма.
— Я хочу его увидеть, — прошептал Данька. — Сергей?..
Мои колебания длились не больше секунды. Меня подхватило то странное наитие, что порой решает судьбу человека. Или судьбу планеты…
— Эрнадо, рядом с Храмом есть здание музея…
— Вижу.
— Садись на его площадку.
— Музей должен работать круглосуточно, — любезно сообщил Ланс. — Но время ли сейчас для экскурсий?
Я не стал отвечать. Шлюпка опускалась на бетонный круг посадочного поля — рядом с шарообразным зданием, уменьшенной копией Храма. Вот только с рукой, поддерживающей здание, строители не справились: в свете посадочных огней явно угадывались прозрачные, почти невидимые колонны, держащие на себе музей.
Из здания торопливо вышел мужчина в серебристо-черном костюме. Приветливо взмахнул рукой, направляясь к нам.
— Тоже фанатик, — предположил Данька.
— Сомневаюсь. — Редрак распахнул люк шлюпки, выпрыгнул на бетон. — Обычно в таких музеях служат самые отъявленные скептики…
Эрнадо явно не торопился выбираться из-за пульта. Обвел взглядом окрестности, пристально посмотрел на шар Настоящего Храма, чернеющий на горизонте. Спросил:
— Серж, а стоит ли нам останавливаться так близко от Храма? Если твои догадки верны и Се… Храмы препятствуют твоим планам, то это благоприятная возможность для очередной неприятности.
— Не ты ли говорил, что для Храмов не существует расстояний?
Эрнадо со вздохом выбрался из-под сомнительной защиты шлюпки.
— У нас есть охранная грамота, — неожиданно успокоил его Ланс. — Данька для Храмов почему-то абсолютно неприкасаем. Даже больше, чем принц. Они так и норовят вернуть его на Землю.
Охранная грамота?
Я посмотрел на Даньку.
Полтора метра роста и неполных сорок килограммов веса. Любопытный взгляд из-под мягких, давно не стриженных волос.
Неужели мы действительно используем мальчишку в качестве «заложника»? Пусть даже и неосознанно…
— Рад приветствовать новых гостей Храма! — Голос подбежавшего служителя был вполне искренним. — Я горд, что именно мне выпала честь рассказать вам о…
Я не слушал его отрепетированную речь. Я смотрел на Даньку. И размышлял о том, что в следующей охоте за Рейдером он участвовать не будет. Хотя бы потому, что в очередной раз и техника Сеятелей может дать сбой. А еще по той причине, что нельзя воевать, прячась за спину мальчишки.
Мы неторопливо вошли в музей. Немного необычный — здесь не было фотографий или видеоэкранов. Одни картины и скульптуры, изображающие Храм то вполне реалистично, то в духе самого завзятого абстракционизма…
…Но куда же отправить пацана? На Землю? Пока Рейдер носится в пространстве, я не поверю успокоительным речам Храмов. На Тар? К принцессе… Мне стало не по себе. Подарочек. Вперемежку с суховатыми поздравлениями и официальными документами по торжественным датам. Дорогая жена, пока ты не выбрала подходящий момент для развода — поприглядывай за моим юным другом. Он тоже с планеты Земля. Той самой, которую твои мама с папой хотят уничтожить…
И все же в этом что-то было. В этой просьбе принцесса не откажет…
Так же, как и в любой другой, честно говоря…
— А это один из лучших циклов Дориа Сеи, нашего выдающегося живописца, — с восторгом объяснял служитель. — Храм отображен на двенадцати полотнах, с максимальной точностью передающих зеркально-черный узор поверхности. Ни один другой художник…
Картины действительно были великолепными. Огромные — два на два метра каждое полотно, написанные удивительно яркими, живыми красками. Чисто символический, прозрачно-голубой фон неба — и на нем блестяще-черные шары Храмов. Точнее, Храма — одного, но с разных сторон.
Пускай Храмы и не давали себя сфотографировать, но такие картины немногим уступали фотографиям…
— Зачем нам эта экскурсия? — снова спросил Ланс.
Я пожал плечами. Прощальный подарок Даньке. Короткая разрядка перед бюрократической суетой схедмонского космопорта. Минутная блажь принца.
Данька прошелся по залу. Похлопал ладонью по макету Храма — метровому шару радужно-пестрой расцветки. Бросил мимоходом:
— Глобус размазанный…
У меня закололо в груди. Бред, сумасшествие…
— Ланс, вели гиду тихо посидеть в сторонке. — Я сам не узнал своего голоса. Так не говорил даже вернувшийся из частей спецназа Серж — претендент на власть в районе. Так не обращался с Шоррэем Менхэмом наглый и самоуверенный Лорд с планеты Земля. Я никогда не умел приказывать по-настоящему!
— Редрак, Эрнадо, охраняйте входы. Данька, за мной…
Я подбежал к терминалу компьютера — стандартной детали обстановки, такой же уместной в музейных комнатах, как и в каюте «Терры». Откинул белую панель периферийных устройств на рифленом боку процессорного блока. Достал прозрачную пластину оптического датчика. Провел рукой по сенсору включения. Экран осветился — слава Сеятелям, компьютер был готов работать с кем угодно, в его программу не входил контроль пользователя.
— Режим работы — оптический и звуковой! — Я почти кричал, я захлебывался словами, задыхался от неожиданной догадки. — Ввод информации для главной программы — с выносного оптического детектора. Источник информации — двенадцать картин художника Дориа Сеи, показ каждой будет предваряться звуковой командой «Снять изображение». Процесс работы: синтез из двенадцати изображений шарообразного объекта его голографической модели. Особые указания: необходимо добиться максимально возможной точности в распределении черных и зеркальных участков на поверхности шара. Вывод информации в голографическом режиме под звуковым контролем. Задание ясно?
— Задание принято, — мягким женским голосом отозвался компьютер. Ни тени эмоций по поводу нестандартности задачи — слишком простая модель. Но это и к лучшему.
Я направил оптический датчик на первую из картин. Сказал:
— Снять изображение…
— Ребята, что вы задумали? — подал голос служитель, усаженный Лансом в одно из мягких кресел для посетителей. — Похищение?
— Нет, — мягко ответил я, переходя к следующей картине. — Снять изображение…
— Ну тогда перестаньте держать меня под прицелом! Хулиганство с компьютером — это мелочь, а вот нападение на…
— Данька, если он продолжит разговоры, усыпи его часика на два-три… Снять изображение!
Наступила тишина. Я обошел весь длинный ряд картин. Зачем-то вернулся к компьютеру. Приказал:
— Начать синтез изображения.
— Работа ведется, — ласково сообщила машина. — Просьба подождать двенадцать секунд… одиннадцать… десять…
— Принц, надеюсь, ты понимаешь, что творишь, — негромко сказал Эрнадо. — Храм — это святыня. С ним не шутят… и с его музеем тоже.
— Три… два… один… синтез произведен. Приближение к оригиналу — девяносто два процента. Для более качественного синтеза необходимо фотографическое или иное документальное изображение.
— Выдать картинку, — невольно дрогнувшим голосом велел я.
Над компьютерным терминалом повисла черно-зеркальная копия Храма. Полуметровый шарик из тьмы и блеска. Словно повинуясь наитию, а может быть, просто восприняв фон картин, компьютер окружил изображение голубоватой дымкой. Глобус размытый…
— Масштаб стандартный. Необходима ли коррекция?
— Нет. Необходимо… вращение.
На этот раз машина меня не поняла.
— Прошу уточнения.
— Храм… То есть шар должен вращаться вокруг условной оси, проведенной в вертикальном направлении… за ось можно принять опорную колонну, изображенную на картинах.
— Скорость вращения?
Я пожал плечами. Откуда мне знать? Глупости творятся по наитию… а не по четкому расчету.
— Один оборот в секунду. И ускорение на один оборот каждые две секунды вплоть до команды «Стоп».
Шарик начал вращаться. Зеркально-черные пятна замельтешили перед глазами. Эрнадо с Лансом смотрели за происходящим издали, Редрак подошел ближе. Плененный экскурсовод вытянул шею, наблюдая за происходящим. Шар крутился все быстрее. Черные кляксы и зеркальные полосы стали сливаться в странный, неожиданно плавный и размашистый узор.
— Глобус, — тихо и растерянно сказал Данька.
Для него во всей Вселенной существовал лишь один глобус — планеты, которая называлась Землей.
Немного нечеткая, смазанная, черно-белая, словно с экрана дрянного старого телевизора, перед нами вращалась Земля. Черные контуры материков и точки островов, зеркально-белые глади морей. Обесцвеченная копия моей планеты, парящая в нежно-голубом тумане. Движение шара словно замедлялось — и карта обретала точность. Потом «глобус» дрогнул и начал раскручиваться в обратную сторону. Эффект стробоскопа. Свойство несовершенного человеческого зрения. Все это, смешанное вместе.
Нелепый черно-зеркальный узор, таящий в себе облик Земли.
— Стоп, — приказал я.
— Скорость вращения — двадцать пять оборотов в секунду, — без всякой просьбы сообщил компьютер.
— Оставить двадцать четыре.
— Выполнено.
Глобус вновь обрел четкость.
Я обернулся — за моей спиной стояли Ланс и Эрнадо, Редрак и Данька, позабытый всеми смотритель музея…
— Разрешите представить вам истинный облик Храма Сеятелей, — с веселой злостью сказал я. — А одновременно — глобус планеты Земля.
— Зачем… зачем Сеятелям копировать проклятый мир… планету, которой нет? — деревянным голосом спросил смотритель. — Именно на нашей планете, на Схедмоне… Позор…
— Успокойся, дружок, — снова ловя себя на непривычном пренебрежении, сказал я. — На всех планетах Храмы хранят один и тот же образ. Сеятели копировали свой родной мир. Землю.
Ланс издал всхлипывающий звук. Помотал головой, спросил с неожиданной и пугающей робостью:
— Принц… Сеятели жили раньше на вашей планете? Потому и закрыли ее… от всякого сброда?
Меня передернуло, как от удара током. Откуда он, этот страх, это самоуничижение перед Сеятелями?