– И жена академика Хомутова, – подсказала Зорина.
Руки гардеробщицы затряслись:
– Верите – до сих пор ее смерть перед глазами стоит, – она достала платок и вытерла внезапно покатившиеся из глаз слезы. – Такая женщина... И умница, и красавица.
– Отчего же она умерла? Болела?
Старушка пожала плечами:
– Да нет, на здоровье не жаловалась. Кроме того, Галина Петровна Болотова ее пестовала. Та скорее перестрахуется. Знаете, как этот случай на нее подействовал?
– А что говорила Болотова?
– Только руками разводила, – Елистратова скривила губы. – Все в мою смену случилось. Как только жена ученого девочку родила, не прошло и часа – кровь из нее хлынула. Бедняжка стала кричать и звать на помощь. Я прибежала, потом Леночка Потапова, дежурная медсестра, Игната Вадимовича разбудили.
– Игната Вадимовича? – переспросила Катя. – А он что тут делал?
– Захотел быть рядом с женой, – пояснила Анна Лукинична. – Ну, разродилась она, папаша в отделение зашел, на дочку взглянул, кивнул жене и отдыхать отправился. Схватки у Хомутовой ночью случились, супруг как привез ее, так и не отходил, пока не выгнали. И то домой отказался ехать, в комнате дежурного врача на диване прикорнул.
– А Болотова?
– Домой укатила. Внучка маленькая с температурой лежала, а сын с дочерью в командировке были. Она, правда, не собиралась насовсем родильницу покидать. «Я, говорит, туда и обратно». Но ушла – и след простыл. Еле-еле ее потом дозвались. Представляете, пришла домой, внучке таблетки дала, села пить чай и заснула, да так крепко, что телефон не слышала. Хомутов за ней машину послал. Вот он, бедный, тогда метался! Положение – хуже не придумаешь! Как врач, понимал, чем это грозит любимой жене, а помочь ничем не мог – специализация не та.
Зорина поежилась:
– Значит, до возвращения Болотовой никто не смог остановить кровотечение?
Старушка перекрестилась:
– Никто. Кровищи-то из нее вышло! Я в жизни столько не видела!
– Что же предприняла Галина Петровна?
– На мужа набросилась, – Анна Лукинична подняла брови. – На весь коридор кричала: «Вы же врач! Неужели элементарные меры принять не могли?»
– А Хомутов?
«Я не гинеколог, – отвечал, – наш с вами девиз, сами знаете, – не навреди. Тем более Инна – моя жена. А вот вы еще ответите перед законом. Покинуть только родившую женщину – преступление». Болотова вызвала реанимационную бригаду, но, видно, было уже поздно. Хомутова потеряла сознание да так в себя и не пришла. Когда супругу сообщили о ее смерти, он как полотно побелел и на пол грянулся. Тут уже ему помощь потребовалась.
– А потом?
Елистратова вздохнула:
– Инну в морг увезли, мужа ее домой отправили, а мы с Галиной до утра в дежурке просидели. Места себе баба не находила. «За всю мою практику не было подобного, – говорила она мне. – Да разве бы я оставила ее в тяжелом состоянии? Ничто беды не предвещало!»
– Вы ей верили?
– Представьте, да, – старушка откашлялась и продолжала: – Болотова у нас – опытнейший и лучший специалист. К ней вся область ехала рожать. Уж свое дело она знала.
– Хомутов осуществил угрозу?
Анна Лукинична покачала головой:
– Не взял греха на душу. «Мне, объяснил, нужны силы, чтобы дочь поднимать, а не по судам бегать. Бог ей судья». На том все и кончилось.
Журналистка отложила блокнот:
– Никто в вашем коллективе не рассуждал о причинах смерти молодой и здоровой женщины?
– Если вы о том, осуждали ли коллеги Галю, я отвечу отрицательно, – заметила Елистратова. – Кто как не медики знают: бывают случаи, которые невозможно предугадать. Галка все сделала правильно.
– И больше о Хомутовой не вспоминали?
Гардеробщица отвела глаза:
– Нет.
– Вы сказали, адрес Болотовой я могу узнать у секретаря?
– Точно.
Поблагодарив словоохотливую старушку, вытянувшую у девушки обещание принести ей экземпляр книги об академике Хомутове, Катя отправилась к секретарю главврача и без проблем получила адрес, мотивируя это желанием написать о больнице и прославить ее лучшие кадры. Неоднократно видевшая Зорину на экране, секретарь без колебания продиктовала ей необходимые данные, подробно объяснив, как добраться до Галины Петровны.
Глава 22
Болотова жила в трех кварталах от родильного дома, поэтому, по мнению Кати, винить врача за то, что та на минутку покинула боевой пост, чтобы дать лекарство пятилетней внучке, было неправильно. Чутье подсказывало: Галина Петровна заснула не специально. Такое случается со всеми. Попадаешь после напряженной бессонной ночи в теплое место, расслабляешься и сам не замечаешь, как начинаешь видеть приятные сны. Подходя к дому гинеколога, Зорина бросила взгляд на угловые окна на третьем этаже и вздрогнула: угол здания в этом месте отсутствовал, словно какая-то неведомая сила начисто снесла его. На земле валялись обломки камня и оконных рам.
– Как это понимать? – спросила Катя у представительной дамы, гулявшей с огромной кавказской овчаркой.
– Несчастье у нас случилось, – женщина показала на кран, лежавший на боку недалеко от дома. – Позавчера эта чертова махина сошла с рельсов и рухнула вы сами видите куда. Квартиру моей соседки Галины Петровны снесло начисто, – она махнула рукой. – Интересно только, кто за это ответит.
Зорина побледнела:
– А хозяйка?
Дама вздохнула:
– Светлая ей память! Когда из-под обломков вытащили, уже не дышала. Накануне как чувствовала, что беда произойдет. Правнук с правнучкой у нее последнее время жили. Она сама их внукам не давала, говорила: «Скучно мне одной в пустой квартире». А тут родителям отправила.
– Как же так получилось?
Женщина зло пнула носком итальянского сапога остатки рельсов:
– Мы в РЭП давно жалобы писали. Видите, рельсы под углом расположены? Даже дети говорили: «Кран в любой момент может сорваться». В другие дворы уходили играть.
Девушка удивленно посмотрела на нее:
– А машинист?
Соседка Болотовой усмехнулась:
– Этому море по колено. Он через день выпивший на работу являлся.
– Почему же начальство не отреагировало?
Дама зло рассмеялась:
– А кого нынче интересует простой народ? Вот если бы эта дура под окном у представителя власти каталась...
– И когда же кран слетел с рельсов?
– Ночью и слетел, – женщина бросила взгляд на разлегшуюся у ее ног собаку, – закрепил его машинист и ушел. Ночью ветер поднялся, и, видно, крепежа оказалось недостаточно.
– Что же теперь будет машинисту? – поинтересовалась девушка.
– Вот уж сомневаюсь, что его накажут, – усмехнулась соседка Болотовой. – Он свое дело сделал и ушел.
– Разве это справедливо?
Собеседница расхохоталась:
– Справедливость, деточка, только в кино бывает.
Катя решила сменить тему:
– Галина Петровна жила здесь давно?
– Да, – кивнула женщина. – Она вообще святая была. Раньше, кроме детей и внуков, еще на работу надышаться не могла. Каждые роды – словно сама в первый раз.
– А друзья ее навещали?
– С прежней работы часто заходили, – дама смахнула снежинки с ресниц. – То с букетом на Восьмое марта, то с тортом.
– А кроме коллег?
Женщина бросила на Зорину пристальный взгляд:
– Вы из милиции?
Катя достала удостоверение:
– Журналистское расследование.
Соседка успокоилась:
– То-то мне ваше лицо знакомо. Я поэтому и разговорилась с вами. Уверяю вас, я не каждому...
– Так навещали? – перебила ее девушка.
Дама задумалась.
– Галя скрытная была, царствие ей небесное, – она перекрестилась. – Лишнего не скажет. У меня вызвали подозрение двое мужиков.
– Почему?
– После их посещения соседка сама не своя ходила, – пояснила женщина. – А однажды сказала: «Если, Лида, со мной что-нибудь случится, в нижнем ящике тумбочки кое-что найдешь. Сама сообразишь, что с этим делать».
Зорина подалась вперед:
– Что не сказала?
Лидия покачала головой:
– Нет.
– А вы не спросили?
– Пыталась, – призналась дама. – Галя только рукой махнула: «Забудь».
– И вы связали тот разговор с двумя приходившими мужчинами?
– Они пробирались как воры или преступники, – Лидия сжала губы. – Честный человек разве станет по сторонам озираться и косые взгляды на встречных бросать?
– Они приходили вдвоем?
– По отдельности.
– И вы никогда не спрашивали о них?
– А как же, спрашивала, – дама усмехнулась. – Галя и тут отмахнулась: «Старая и темная история». Я поинтересовалась: «Тебе ничто не угрожает?» Вот тогда подруга и обронила фразу про тумбочку.
Катя достала блокнот. Второй раз за сегодняшний день она жалела, что не захватила диктофон.
– Описать сможете?
Ответ женщины поверг ее в уныние:
– Нет, дорогая. Если думаете, что я лица разглядела, то ошибаетесь. Они словно боялись. В холодную погоду в воротниках спрячутся, в жаркую – за кепками и очками. Оба высокого роста – вот и все, что я вам скажу. А блондины или брюнеты – извините.
– Где живет дочь Болотовой, знаете?
– Алла-то? Конечно, знаю.
– Адрес дадите?
– Слушайте.
Словоохотливая соседка быстро проговорила название улицы, номер дома и квартиры.
– Вот там, – палец с наманикюренным ногтем указал в правую сторону, – у старого толстого дуба, что растет у дороги, останавливается семнадцатая маршрутка. Садитесь и езжайте две остановки.
Сделав так, как посоветовала ей Лидия, Катя вскоре очутилась у подъезда, где жила дочь Галины Петровны Болотовой. Быстро поднявшись по лестнице, она позвонила в квартиру номер двадцать.
– Кто там? – спросил приятный женский голос.
– Из редакции «Вести Приреченска», корреспондент Екатерина Зорина.
Дверь приоткрылась. Худая рука потянулась к гостье:
– Покажите удостоверение.
– Пожалуйста.
– Значит, действительно журналистка. Вы по поводу трагедии?
– Да, – Зориной показалось, что этот повод поговорить с хозяйкой подходит лучше всего. Однако она ошиблась.
– Тогда я вас не пущу, – в этой фразе дочь Болотовой словно выплеснула ей в лицо все, что у нее накопилось на душе.
– Но почему?
– Вы как стервятники, – женщина чеканила каждое слово. – У меня погибла мать. Дайте мне спокойно похоронить ее. Или вам, невзирая на человеческие слезы, надо отразить происшествие в своей вонючей газете?
Журналистка смутилась:
– Я пришла не из-за этого.
– Нет? – дверь открылась пошире, но все еще придерживалась цепочкой. – Тогда зачем?
Немолодая дама с выкрашенными в белый цвет волосами удивленно посмотрела на Зорину.
– Если вы согласитесь побеседовать, наш разговор не будет коротким.
Дочь Болотовой в растерянности стояла на пороге:
– Но объясните причину своего прихода...
– Инна Хомутова.
Смуглое лицо хозяйки побелело:
– Кто?
– Жена академика Хомутова. Она умерла при родах, которые принимала ваша мама.
Серые глаза женщины сузились:
– Цель вашего визита еще хуже, чем я думала. Убирайтесь.
– Подождите, – Катя умоляюще протянула к ней руки. – Я не собираюсь предавать огласке этот факт. Мне необходимо разобраться.
Что-то в лице журналистки убедило дочь Болотовой в искренности ее намерений.
– Заходите, – она посторонилась, пропуская непрошеную гостью. – Но предупреждаю: если вы вздумаете...
– Понятно.
– Садитесь, – хозяйка не стала приглашать Зорину в комнату, кивнув ей на стоящий в коридоре пуф, по виду – ровесник Болотовой. – Я вас слушаю. Да, простите. Я не представилась. Алла Леонидовна.
– Я пишу книгу о Хомутове, – при упоминании фамилии академика глаза женщины широко раскрылись.
– Моя мать перед ним чиста.
– Она рассказывала вам, почему здоровая, сильная Инна Хомутова скончалась после рождения ребенка?
Хозяйка вздохнула:
– Она ни в чем не виновата. Это был первый и последний случай.
– Думаете, просто случай?
Алла Леонидовна пожала плечами:
– Я понимаю в медицине, сама окончила медицинское училище. В институт поступать не стала: наш отец погиб на фронте, и мама растила нас с братом одна. Брат получил высшее образование, доступное и идеальное для мальчиков из таких необеспеченных семей: он стал курсантом военного училища. Я всю жизнь проработала медсестрой во второй больнице, тоже, кстати, в гинекологии, – она провела рукой по лбу. – В тот день мама пришла ко мне... Мы с мужем жили отдельно. На ней не было лица. «У меня умерла пациентка», – сказала она хриплым голосом. Я ахнула: «Как?» «Не знаю, – она тяжело опустилась на диван. – Поверь, мне не в чем себя винить. Я все делала правильно».
– А отчего случаются подобные кровотечения? – спросила Катя.
Алла Леонидовна вздохнула:
– Причины могут быть разными. Наиболее вероятная – врач плохо почистил женщину после родов, и куски плаценты начинают выходить, – она прервала себя. – У моей матери такого произойти не могло. Другое тоже исключается. Мы обо всем с ней переговорили. Повторяю, она все делала правильно.
– Значит, все-таки случай?
– Наш разговор конфиденциален?
Журналистка кивнула:
– Я умею оправдывать доверие людей.
– Мне всегда казалось, что мать не совсем со мной откровенна, – высказала предположение дочь Болотовой. – Что она чего-то недоговаривала.
– То есть вы подозревали: Галина Петровна знала истинную причину произошедшего и умалчивала?
– Возможно, – хозяйка немного помолчала, словно собираясь с мыслями, – однако не хотела, чтобы об этом знала я.
– Как вы думаете, почему?
– Понятия не имею.
– Свою соседку Лидию ваша мать просила в случае ее смерти распорядиться кое-чем, лежащим в тумбочке. Я думаю, она подразумевала – передать в милицию, – произнесла Зорина.
Лицо Аллы Леонидовны покрылось потом:
– Об этом я ничего не знала. Почему именно ее?
– Очень просто, – пояснила Катя. – За вас она боялась. Вероятно, смерть Инны Хомутовой не была случайной. Кто навещал ее в больнице? Вы в курсе? Кто, кроме мужа?
– Подруги, коллеги... – женщина наморщила лоб. – Я знаю об этом, так как часто приходила к матери то отдать ей внучку, то забрать. Хомутов уже в то время был знаменитостью города. Многие желали взглянуть на него и его красавицу жену, дочь профессора Левитина.
Журналистка кивнула:
– Значит, ничего необычного. А кто чаще всего появлялся в отсутствие мужа?
– Один мужчина.
Зорина почувствовала, как вспотели ладони:
– Высокий?
– Да.
– Вы могли бы его описать?
– И не только описать, – извинившись, Алла Леонидовна вышла в гостиную и через несколько минут вернулась с журналом. – Его в нашем городе знают очень многие, – она указала на обложку. Катя побледнела. Весело улыбаясь, на нее смотрел профессор Карякин.
Стараясь подавить волнение, журналистка спросила:
– А после случившегося он не приходил к вашей матери?
– С какой стати?
– Лидия сказала, что ее постоянно навещали двое мужчин.
– Впервые слышу.
По ее тону Катя поняла: дочь Галины Петровны действительно ничего не знает.
– Хорошо, Алла Леонидовна. Давайте подумаем, что лежало в тумбочке и представляло для кого-то реальную угрозу.
Женщина подняла брови:
– Вероятно, речь идет о тумбочке, которую когда-то покупал мой отец. Она стояла в маминой комнате. Это была своего рода святыня. Мы с братом не заглядывали в нее.
– То есть вы даже не догадываетесь, что могло там находиться?
– К сожалению, нет.
– Что же стало с тумбочкой после катастрофы?
Алла Леонидовна поправила прическу:
– Не знаю. Мне тяжело было заходить туда. Мой брат Олег разгребал завалы. Возможно, он ответит на ваши вопросы, – она вдруг разрыдалась. – Дай бог, чтобы негодяй, по вине которого это произошло, получил по заслугам.
– Вы в этом не уверены?
– Его пытаются отмазать, – она жалобно посмотрела на журналистку. – Когда вы пришли, я подумала: и вы...
– Почему пытаются?
– У него больная жена и трое маленьких детей, – всхлипывая, продолжала хозяйка. – Мол, поэтому он и позволял себе иногда выпить. Да, я могу посочувствовать ему. Но при чем здесь моя мама? Кто ответит за ее смерть?
– Вас пытались запугать? – догадалась Зорина.
– Да, – призналась дочь Болотовой. – Если я не сделаю все, чтобы прекратилось уголовное дело, моим внукам грозят неприятности.
– Вы в курсе, кто пугал вас?
Алла Леонидовна пожала плечами:
– Негодяй не представился. Что мне делать? Я боюсь за детей.
– Давайте поступим так, – Катя коснулась ее руки. – Вы скажете, что приходили в отделение, но они не согласны закрывать дело. В случае чего пусть звонят туда. Я позабочусь, чтобы ребята отвечали так, как надо. Все они – коллеги моего мужа. Ваш район не прикреплен именно к его РОВД, но он знает начальника. Я же со своей стороны проведу расследование и дам материал в газету, представив его на суд общественности. Виновные получат по заслугам.
Женщина засомневалась:
– Если это не опасно...
– Доверьтесь мне, – девушка улыбнулась, – а теперь расскажите, как отыскать вашего брата Олега.
– Сейчас мы с ним свяжемся. – Дочь Болотовой не захотела гонять Зорину понапрасну и набрала номер брата.
– Олег, ты дома?
Мужчина в это время осматривал содержимое мешков на даче.
– Сейчас к тебе подъедет корреспондентка, – сказала сестра. – Окажи ей всяческую помощь. А она поможет нам добиться справедливости.
Судя по всему, Болотов не возражал.
– Но ей будет тяжело найти наш участок, – предположила Алла Леонидовна. – Ее необходимо встретить. Ты сможешь?
Олег Леонидович пожелал пообщаться с Катей. Они быстро договорились о точке пересечения, и каждый описал приметы, по которым узнают друг друга.
– Огромное вам спасибо, – журналистка пожала хозяйке руку.
– И вам.
Глава 23
Болотов поджидал Зорину в старой вишневой «девятке». Открыв дверцу, он подождал, пока девушка усядется рядом с ним.