— Ты уверен, что Бразилия придет, и что эта помойка не только для педерастов?
— Сюда приходят все, — возразил Серджио, немного обидевшись. — Впрочем, это единственное место, где можно перекусить.
Отвечая Робину, Серджио не переставал смотреть на мужчину. Робин дружески похлопал Серджио по плечу.
— Ладно, Серджио, иди и присоединись к этим парням.
— Нет, я останусь с вами. Если Бразилия не придет, я не хочу оставлять вас здесь одного. Какое-то мгновение Серджио колебался.
— Я беспокоюсь. Мне нужно было бы вас предупредить… Вы знаете, что это за тип женщин, к которому принадлежит Бразилия?
— Ладно, оставь меня. Твой Тарзан кончит тем, что начнет нервничать. Он думает, что я твой дружок.
В это мгновение дверь открылась: это была Бразилия.
Она немного заколебалась на пороге. Робин встал и сделал ей знак подойти. Она сразу же направилась к нему.
— Оставь нас, — прошептал Робин Серджио.
Молодой человек пожал плечами и направился к столику красивого незнакомца, тогда как Бразилия села возле Робина. Хозяйка поставила перед ней коньяк.
— Я говорю по-английски, — сказала Бразилия серьезным, немного глуховатым голосом.
— Тебе не нужно говорить, крошка.
Робин поднял глаза и увидел Серджио, уходящего в компании нового друга. Молодая девушка молча пила свой коньяк. Робин заказал еще один за свой счет. Он протянул руку и положил ее на ладонь Бразилии. Она не дрогнула. В зал вошел молодой человек со светлыми волосами и женственными манерами и сразу направился к Бразилии. Он сказал ей несколько слов по-французски. Она пригласила его сесть, затем повернулась к Робину.
— Я хочу представить вам Вернона. Он не умеет говорить по-английски. Он ждет своего друга и предпочитает не сидеть один в баре.
Робин сделал знак, чтобы его гостю принесли выпить. Каким же было его удивление, когда хозяйка поставила перед ним большой стакан молока.
— Верной не переносит спиртного, — объяснила Бразилия.
Вдруг дверь открылась, и вошел высокий парень с решительными манерами. Верной одним глотком выпил свое молоко и поспешил навстречу вошедшему.
— Бедный Верной, он никак не поймет, кем хочет быть, — объяснила Бразилия.
— Однако это бросается в глаза. Бразилия вздохнула:
— Днем он пытается жить как мужчина. Ночью превращается в женщину. Очень грустно. — Она повернулась к Робину. — Вы пришли сюда в поисках острых ощущений?
— Я люблю разные.
— Если вы ищете сильные ощущения, небывалые трюки, вам лучше возвратиться домой. — Она казалась очень уставшей, словно впавшей в уныние. — Вы очень красивы. Я с удовольствием переспала бы с вами. Но мне хотелось бы провести настоящую ночь любви, красивую ночь — ничего необычного, ничего противоестественного. Вы меня понимаете?
— Согласен. Не возражаю.
— Тогда договорились? — она почти умоляла его.
— Моя милочка, этим вечером командуешь ты.
— Извините, я сейчас. — Она подошла к бару и шепнула несколько слов на ухо Вернону, который одобрительно кивнул, слегка улыбаясь. Затем вернулась к Робину. — Пошли.
Оплачивая счет, он думал, что такое она могла шепнуть на ухо парню. Впрочем, девицам часто нравилось иметь педераста в качестве поверенного.
Перед дверью заведения стояло такси, но Бразилия покачала головой:
— Не нужно, я живу в двух шагах отсюда.
Она взяла его за руку и повела по темным улицам с плохо вымощенными мостовыми. Наконец они остановились перед ветхим зданием и поднялись на третий этаж.
Комната была маленькой, но очень женской. Она была необыкновенно чистой, а плед из белого пике и куклы, сидящие на постели, делали ее похожей на комнату молодой девушки. На трюмо стоял портрет Бразилии, на камине — фотография молодой певицы, которую он недавно видел и которую звали Вероника.
Робин взял Бразилию за талию и привлек к себе.
— Ты слишком хорошо танцуешь, чтобы заниматься стриптизом. У тебя талант, честное слово. Она пожала плечами.
— Я занимаюсь стриптизом, потому что это приносит немного больше денег и дает преимущество считаться звездой. В конце концов, какая разница? Ни одной из нас никогда не удастся сделать карьеру. Но я была в Америке, танцевала в Лас-Вегасе.
— Правда? — Робин чистосердечно удивился.
— Да, и я не выступала в стриптизе, а была в труппе. Мы танцевали вшестером на сцене вокруг старого американского певца, звездный час которого давно прошел. Он уже еле мог издавать звуки, и мы служили соусом, позволяющим съесть рыбку. Это было десять лет назад. Мне было восемнадцать, и я еще надеялась серьезно изучить классический танец. Но когда мой контракт закончился, у меня был только обратный билет. И я возвратилась к себе.
— Куда?
— В Милан. Я там жила некоторое время. — Она взяла бутылку коньяка и налила стакан Робину. — А затем поняла, что служить за столом и вести глупую буржуазную жизнь, которую мне хотели навязать, так же отвратительно, как и то, что я делаю. — Она пожала плечами. — Значит, ты такой же, как и другие? Откровения входят в часть программы?
— Нет. Тебе не нужно ничего мне рассказывать. Ты молода, способна, восхитительна. Ты не права, что отказалась от юношеской мечты.
Бразилия подтолкнула его к дивану и уселась к нему на колени. Она долго, словно в каком-то экстазе, смотрела на него.
— В эту ночь одна моя мечта исполнится. — Она погладила лицо и руки Робина. — Подумать, что такой красивый мужчина хочет переспать со мной…
— Да, у меня сумасшедшее желание заняться с тобой любовью, — сказал он, нежно целуя ее.
Она встала и повела его в спальню.
Едва они легли в постель, как она взяла инициативу на себя. Она была, как ненормальная. Ее язык ласкал ему веки, словно нежная бабочка, темная длинная шевелюра разметалась по лицу и плечам Робина. Это она стала делать ему любовь, пока он лежал в истоме, совершенно обессиленный и пассивный. Когда все было закончено, он, задыхающийся, продолжал молча лежать, нежно гладя ее по волосам.
— Бразилия, я никогда не забуду эту ночь. Это впервые в жизни, когда меня любила женщина.
— Робин, это было чудесно.
— А теперь моя очередь проявить себя.
— Нет, это не обязательно…
— Маленькая дуреха, я так хочу…
Он долго ласкал ее, затем овладел ею, делая любовь ритмичными движениями и стараясь как можно дольше сдержать себя. Он хотел сделать ее счастливой. Он обладал ею все быстрее и быстрее, словно в каком-то полузабытьи.
Она цеплялась за него, стонала, но он чувствовал, что она еще не готова. Он продолжал любить ее еще какое-то время, показавшееся ему бесконечностью. Он чувствовал, как кровь стучит у него в висках, и собрал все силы, чтобы не кончить. Но у нее по-прежнему ничего не получалось. Такого с ним еще не случалось. Никогда еще он не прикладывал столько усилий, чтобы удовлетворить женщину. Он сжал зубы и продолжал. У него должно было получиться, нужно было, чтобы она кончила.
Вдруг он ощутил, как почти болезненная волна пробежала по его телу в тот момент, когда он достиг вершины блаженства. Он отстранился от нее совершенно истерзанный, зная, что она не достигла оргазма. Бразилия выпрямилась и стала гладить его по лицу. Она прижалась к нему и нежно поцеловала в лоб, нос, шею.
— Робин, ты великолепный любовник.
— Бесполезно врать, девочка.
Он встал и пошел в ванную. Ванная комната с развешанными повсюду рюшечками и кружевными воланчиками, впрочем, была красиво оформлена. Робин быстро принял душ и возвратился в комнату в плавках. Бразилия прикурила ему сигарету и сделала знак присоединиться к ней в постели. Он долго смотрел на ее грациозное очаровательное тело, маленькие груди, выпирающие из-под шелковой розовой рубашки, которую она успела надеть.
— Покури, — улыбаясь, сказала она.
Он устало ответил:
— Бразилия, в моей стране женщины всегда говорили мне, что я хороший мужчина. Но я не чувствую себя в форме, чтобы начать дополнительный сеанс.
Он взял сигарету, но лечь отказался и начал одеваться.
Она вскочила с постели и, подойдя к Робину, обняла его.
— Останься со мной в эту ночь, я тебя умоляю. Я так хочу уснуть в твоих объятиях. Завтра утром я приготовлю тебе завтрак, а если будет хорошая погода, мы пойдем прогуляться. Я покажу тебе Сент Паули днем, а затем, если ты захочешь, мы снова займемся любовью… Робин, это было так прекрасно, будь добр, останься.
Он уже завязывал галстук.
— Я тебе не нравлюсь? — спросила она.
— Да нет, крошка, ты мне очень нравишься. — Он взял свой бумажник. — Сколько?
Она упала на кровать и опустила голову. Робин тронул ее за плечо и спросил:
— Так сколько, Бразилия? Скажи свою цену. Она опустила голову.
— Ты мне ничего не должен. Он сел на кровать, поднял ей подбородок и удивился, что по ее щекам катятся слезы.
— В чем дело, малышка? Бразилия разразилась рыданиями.
— Я тебе не нравлюсь.
Она упала на кровать и опустила голову. Робин тронул ее за плечо и спросил:
— Так сколько, Бразилия? Скажи свою цену. Она опустила голову.
— Ты мне ничего не должен. Он сел на кровать, поднял ей подбородок и удивился, что по ее щекам катятся слезы.
— В чем дело, малышка? Бразилия разразилась рыданиями.
— Я тебе не нравлюсь.
— Что? — Робин был ошеломлен. — Послушай, я не собираюсь бросаться перед тобой на колени, но знай, что я получил огромное удовольствие. И сожалею, что ты не получила того же.
Она бросилась ему на шею.
— Робин, это была самая лучшая ночь в моей жизни. Ты мужчина, настоящий!
— Что ты хочешь этим сказать?
— Когда я увидела тебя с этим мальчиком, то подумала… что ты голубой. Но ты настоящий мужчина, и я тебя обожаю!
— Серджио — мой друг, превосходный друг и ничего больше. Она покачала головой.
— Я понимаю. И он притащил тебя сюда, чтобы немного развлечься.
— Прекрати сейчас же придумывать черт знает что! Серджио хотел показать мне Гамбург ночью. Вот и все.
— А как тебе было спать со мной? — спросила она.
— Это было потрясающе! Я сожалею только о том, что у тебя ничего не получилось. Она подняла на него глаза, грустно улыбаясь.
— Робин, у меня все происходит здесь, — она показала на лоб. — Быть в твоих объятиях и любить тебя — больше мне ничего не надо.
Он нежно провел рукой по ее волосам.
— Бразилия, ты никогда не кончаешь?
— Я на это не способна.
— Но почему?
— Есть вещи, которые нельзя заменить, если их никогда не было.
Он холодно посмотрел ей в глаза. Вдруг ее охватил страх.
— Робин, значит, ты не знал? Твой друг не предупредил тебя? О Господи!
Она вскочила и кинулась в соседнюю комнату. Робин последовал за ней. Она прислонилась к стене и уставилась на него. Казалось, что она умирает от страха.
— Бразилия…
Она быстро отстранилась от него и сжалась, словно боясь, что он ее изобьет.
— Бразилия, что означает вся эта комедия?
— Робин, умоляю, оставь меня!
Она кинулась в комнату и протянула ему плащ. Он бросил его на кровать и взял ее двумя руками. Она дрожала от страха.
— Давай, расскажи мне, что происходит. У меня нет желания причинить тебе хоть малейшее зло. Но я хочу знать!
Она повернулась к нему и долго его рассматривала.
— Я думала, что ты знал… что твой друг предупредил тебя, какого сорта люди посещают «Голубой дом».
— Нет, я ничего не знаю…
Но у него уже зародилось ужаснейшее подозрение.
— Верной… тот, который выступает первым и который тебе понравился. Когда он поет, то надевает парик и называет себя Вероникой. Это друг, он живет со мной. Робин отпустил руки молодой женщины.
— А ты? Как тебя зовут на самом деле?
— Меня звали Энтони Браннарт… до моей операции.
— Ты — он?
Бразилия отстранилась от него.
— Я — женщина, я превратилась в настоящую женщину! — закричала она.
— Но ты не всегда ею была, — медленно произнес он. Она кивнула, лицо ее было в слезах.
— Я теперь женщина. Не делай мне больно, не сердись на меня. Ах! Если бы ты знал, что мне пришлось выстрадать, чтобы стать женщиной. Ты не можешь представить себе пытку быть женщиной и видеть себя пленницей мужского пола… Иметь чувства женщины, думать и любить как женщина… В душе я всегда была женщиной, Робин.
— Но твоя грудь?
— Силикон. И я пила гормоны! На, потрогай мои щеки — я больше никогда не бреюсь. Мои руки и ноги гладкие. Поверь мне, я стала настоящей женщиной.
Робин тяжело упал на диван. Травести! Он делал любовь со сволочной травести! Ничего удивительного, что эта сволочь не могла кончить. Он посмотрел на нее, и внезапно ему стало ее жаль.
— Иди ко мне. Бразилия. Ты права, ты — женщина. Я не хотел тебя обидеть, не плачь больше. Это правда, ты женщина, очень красивая женщина.
Она бросилась к нему и хотела спрятаться в его объятиях. Но Робин отстранил ее.
— Теперь, после того, как ты мне доверилась, попробуем серьезно поговорить с тобой как мужчина с мужчиной.
Она с гордым видом отошла от него, тогда как он продолжал:
— И все эти лапочки, которые болтали ногами на сцене, это мужчины? Она кивнула.
— И они все подверглись такой же операции, как и ты?
— Все, кроме Вернона. Он отказался, потому что боится, что если поменяет пол, то не сможет воспользоваться своим паспортом и вернуться во Францию. Он так несчастен, бедный Верной. И до сумасшествия влюблен в Рика, того типа, которого ты видел с ним сегодня вечером. Три месяца назад Верной хотел покончить с собой, проглотив флакон йода. Вот почему он больше не может пить спиртное. Рик… Как это сказать… И с теми, и с другими. То он гоняется за женщинами, то предпочитает парней. А этот бедный Верной ни то, ни другое.
— А в Лас-Вегасе ты тоже всем морочила голову?
— Нет. В то время я была танцором-мужчиной.
Робин встал и порылся в карманах. У него не было марок, но в бумажнике еще оставалось больше сотни долларов. Он протянул ей их.
— На, Бразилия, купишь себе новое платье.
— Я не хочу!
Робин бросил деньги на диван и вышел из квартиры. Перед тем как закрыть дверь, он услышал, как она разразилась рыданиями. У него тоже стоял комок в горле. Перепрыгивая через две ступеньки, он спустился с третьего этажа и очутился на улице.
Небо стало светлеть на горизонте, полуночники возвращались домой. Парочки прогуливались, держа друг друга за руки. Матросы с танцовщицами, мужчины с мужчинами, мужчины с женщинами, которые внезапно стали казаться ему несколько мужеподобными. Все мечты этих людей, все их надежды были всего лишь пеплом. Мир был создан не для проигравших. Бразилия сыграла и проиграла.
Внезапно его собственные проблемы показались ему ничтожными, смешными, и он почувствовал, как его охватывает глухая злость. Грегори Остин боялся Дана, но не боялся Робина Стоуна, потому что принимал его за проигравшего. Так вот, теперь он, Робин, поведет игру. У него внезапно появилось желание возвратиться в Нью-Йорк. И кроме того, ему захотелось вновь увидеть эту чокнутую Мэгги Стюарт в Калифорнии. Но Мэгги могла подождать — подождать того часа, когда Робин станет самым могущественным, самым сильным…
Глава 28
Робин вернулся в Нью-Йорк как раз вовремя, чтобы посмотреть Дипа и Поли в «Кристи Лэйн Шоу». Дип был красив, как бог, но пел фальшиво, а его жесты были невероятно неловкими. Поли была уродлива, как блоха, но пела великолепно и передвигалась по сцене с грациозностью балерины. Робин не верил своим ушам. Поли перестала подражать Лене Хорн, Гарланд и Стрейзанд — она нашла свой собственный голос. Ее стиль был безупречен, она фразировала с утонченным вкусом. Робин подумал, когда же с ней произошла такая метаморфоза. Может, таскаясь за Дипом по ночным кабаре, Поли отказалась от мысли добиться успеха. И в результате этого стало достаточно, чтобы избавиться от неестественности, от нелепых подергиваний.
На следующее утро в одиннадцать часов Дип ворвался в кабинет к Робину с перекошенным лицом, глазами, налитыми кровью.
— Я ее убью! — заявил он. Робин вздрогнул.
— Что такое? Что случилось?
— Час назад позвонил мой агент. Представь себе, что эта сволочь Айк Райан со своим дерьмовым вкусом не хочет иметь со мной дела.
— Но ты сказал, что собираешься ее убить. О ком идет речь?
— О Поли, естественно. — Глаза Дипа метали молнии. — Айк Райан предложил ей дублировать Диану Вильяме, и эта идиотка Поли согласилась!
— Но, может, все не так плохо, — возразил Робин. — Во всяком случае, это принесет деньги вашей семье.
— А как же! Она будет зарабатывать три сотни в месяц. Я больше потратил на чаевые в Беверли Хилл! И потом, какого черта я делаю во всем этом? Грязная стерва! Она сматывается и оставляет меня с носом! — Гнев удесятерял его энергию. Он резко вскочил и начал ходить взад-вперед по кабинету: — Знаешь что, Робин? Я сматываю удочки и возвращаюсь к себе. Я не хочу быть здесь, когда Звезда возвратится с этим чертовым контрактом в кармане. Посмотрим, сколько времени она продержится без Великого Диппера. А затем я вышвырну ее за дверь, пусть катится к своей мамочке.
С этими словами он, как смерч, вылетел из кабинета. Робин еще думал об истории Дипа и Поли, когда телефонный звонок заставил его вздрогнуть. Это был Клиф Дорн. В этот же момент секретарша Робина объявила, что Дантон Миллер ждет в приемной. Но он не успел открыть рот, как Дан ворвался в кабинет.
— Ты не собираешься заставлять меня торчать здесь все утро? Ты читал сегодняшние отзывы? Девица сногсшибательная, ничего не скажешь. Но Дип Нельсон превзошел все ожидания. Он полностью сорвал передачу! И я прошу тебя впредь никогда не вмешиваться в мои дела!
Робин ничего не ответил и взял трубку.
— Алло, Клиф, извини, что заставил тебя ждать. Дан увидел, что выражение лица Робина сильно изменилось.
— Когда это случилось? В Маунт Синай? Я немедленно приеду.