— Ричардс, когда сядет солнце?
— Часа через три. Плюс-минус минуты. Небо обещают безоблачное.
«Еще того не легче», — подумал Кларк. Проводить операцию в условиях пустынного климата — это полная ж…па. Конечно, воздух в Триполи не сказать чтобы кристально чистый, но не сравнить с западными столицами, так что света от Луны и звезд будет больше чем достаточно для того, чтобы выдать передвижение. Многое будет зависеть от того, сколько в доме плохих парней, и как они расположились. Если народу у них много, они, почти наверняка, выставили наблюдателей, но с этим легко справятся Джонстон и Луазель. Тем не менее все варианты подхода к зданию необходимо досконально продумать.
— Джонстон! — позвал Кларк.
— Слушаю, босс.
— Пойди, прогуляйся. Присмотри себе пару-тройку мест, а потом вернешься и набросаешь план зон обстрела, возможных укрытий и тому подобного. Ричардс, попросите нашего сопровождающего отдать приказ. Пусть пропустят наших людей заниматься делом и не болтаются у них под ногами.
— Будет сделано, — бодро откликнулся Ричардс, взял Масуди под локоть, отвел на несколько шагов в сторону и начал что-то говорить. Через полминуты Масуди кивнул и вышел.
— План здания у нас есть? — спросил Стэнли у Ричардса. Сотрудник посольства посмотрел на часы.
— Должны доставить через час.
— Из Стокгольма?
Ричардс серьезно покачал головой.
— Нет. Из местного МИДа.
— Христос!
Требовать, чтобы план срочно прислали в виде файлов JPEG, на каждом из которых будет его маленький кусочек, не было никакого смысла. Прежде всего, не было никаких гарантий того, что они получат нечто лучше того, чем располагали сейчас, разве что ливийцы вдруг проявят заботу и отпечатают все на профессиональном принтере да еще и склеют части между собой. Но на это, решил Кларк, не стоит тратить энергию.
— Эй, Динг!
— Слушаю, босс.
Кларк передал зятю бинокль. Чавесу и Дитеру Веберу предстояло возглавить штурмовые группы. Чавес шестьдесят секунд рассматривал здание, а потом опустил бинокль.
— Подвал?
— Пока не знаю.
— Плохие парни обычно стараются держаться поближе к земле, так что я думаю, что они собрались на первом этаже. Или даже в подвале, если он там есть, хотя это маловероятно — разве что они совсем безмозглые.
«И если оттуда нет подземных ходов», — подумал Кларк.
— Если бы удалось как-то разузнать, где находятся заложники и как их держат — кучей или порознь… Но если бы заявлять масть досталось мне, я бы начал со второго этажа, зачистил бы весь уровень и пошел бы оттуда вниз. Между прочим, стандартная тактика малых групп. Занять высшую точку ландшафта, и автоматически получаешь преимущество над противником.
— Валяй дальше, — потребовал Кларк.
— Окна первого этажа исключаются сразу. С решетками, конечно, можно справиться, но это потребует немало времени, и шуму будет много. А вот что касается балконов… Перила кажутся достаточно крепкими. Забраться туда будет нетрудно. Многое зависит от самого помещения. Если там есть простор и не нужно много ломать, то я начал бы сверху. Если же нет, то закидаем клетушки светошумовыми гранатами, прошибем стены в нескольких местах и навалимся на них.
Кларк взглянул на Стэнли, тот одобрительно кивнул.
— Парнишка понемногу набирается ума.
— И тебя тем же концом по тому же месту, — с улыбкой ответил Чавес.
Кларк в очередной раз посмотрел на часы. Время идет…
Плохие парни не устанавливали контакт, и это его тревожило. Объяснить молчание можно было одной из двух причин: они дожидаются, пока весь мир обратит на них внимание, для того чтобы объявить свои требования, или же дожидаются того же, чтобы произвести максимальное впечатление зрелищем вылетающих из двери трупов.
Глава 19
Никто не удивился тому, что чертежей пришлось дожидаться не час, а почти два, и лишь менее чем за девяносто минут до заката Кларк, Стэнли и Чавес смогли, наконец, развернуть бумаги.
— Вот скоты! — буркнул Стэнли.
Им доставили не оригинальные синьки с архитектурных чертежей, а скорее склеенную фотокопию с фотокопии. Многие надписи невозможно было прочитать, настолько они оказались нерезкими.
— Ах, Иисус… — пробормотал Ричардс, посмотрев через чье-то плечо. — Прошу прощения, мне сказали…
— Вы тут ни при чем, — спокойно ответил Кларк. — Это дополнительные финты хозяев. У нас все это заработает.
У «Радуги» было еще одно замечательное свойство — она прекрасно умела приспосабливаться к обстоятельствам и импровизировать. Плохие чертежи следовало рассматривать как очередной случай неудовлетворительного разведывательного обеспечения, а таких случаев в биографии «Радуги» было больше чем достаточно. Хуже было то, что разведывательные службы доброго полковника отказались выдать чертежи этого несчастного здания и самим шведам, так что тем не повезло еще больше.
Хорошей новостью можно было считать то, что подвала в здании посольства не имелось, а этажи, если верить чертежу, были ровными и одноуровневыми. Никаких ломаных коридоров и пространств причудливой формы, из-за которых зачистка комнат превращается в утомительное и долгое занятие. С балкона второго этажа открывался вход в коридор, по сторонам которого располагались маленькие комнатушки, занимавшие западную часть этажа, а далее помешались просторный холл с ведущей вниз лестницей.
— Сорок на пятьдесят футов, — сказал Чавес. — Что думаете? Главное служебное помещение?
Кларк кивнул.
— А вдоль западной стены у них, видимо, личные кабинеты.
Планировка первого этажа была примерно такой же. Как только спустишься по лестнице, налево отходит коридор, но дверей в нем больше — помещение, которое, по-видимому, служило кухней и столовой для сотрудников, туалет и еще четыре комнаты, назначение которых на плане отмечено не было. «Судя по размеру, — решил Кларк, — это могут быть кладовые». Еще одна комната, вероятно, предназначалась для охранников. А напротив лестницы находилась наружная дверь.
— Не вижу тут ни электрики, ни водопровода, — заметил Чавес.
— Если вы рассчитываете попасть туда через канализацию, лучше сразу забудьте, — вмешался Ричардс. — Это один из самых старых районов Триполи. Канализация здесь годится только для дерьма.
— Ужасно смешно.
— Трубы диаметром с волейбольный мяч, и рассыпаются от одного только косого взгляда. Только на этой неделе мне дважды пришлось ехать на службу в объезд, потому что на дороге были провалы — как раз из-за канализации.
— Ладно… — протянул Кларк, возвращаясь мыслями к предстоящему штурму. — Ричардс, поговорите с Масуди и выясните, сможем ли мы отключить электричество, когда начнем работу. — Вообще-то, он решил ничего не выключать, чтобы не нервировать плохих парней перед тем моментом, когда Чавес и его группы войдут в здание.
— Будет сделано.
— Динг, оружие проверили?
— Проверили и перепроверили.
Как всегда, штурмовые группы были вооружены 9-миллиметровыми автоматами «хеклер-кох MP5SD3» со скорострельностью 700 выстрелов в минуту, снабженными глушителями.
Наряду со стандартным набором из осколочных и светошумовых гранат, каждый боец был вооружен пистолетами «хеклер-кох МК23» калибра 0,45 дюйма с модифицированными глушителями «КАК» и тритиевыми лазерными прицельными модулями — ЛПМ — работающими в четырех режимах: только видимый лазерный луч, видимый лазер/прожектор, только инфракрасный лазер и инфракрасный лазер/подсветка. «МК23», любимый военно-морским спецназом и британской Специальной лодочной службой, отличался изумительной живучестью, испытывался и «котиками», и «лодочниками» в самых экстремальных условиях: при высокой и низкой температурах, при погружении в морскую воду, при долгом отсутствии смазки, подвергался различным ударам и воздействию самого страшного врага огнестрельного оружия — грязи. Как и добрые старые часы «Таймекс», «МК23» тикали, вернее, стреляли при всех условиях.
Джонстон и Луазель обзавелись новенькими, с иголочки, игрушками — «Радуга» недавно отказалась от снайперских винтовок «М-24» и перешла на «Найтс армамент M110-снайпер-систем», оборудованные дневными оптическими прицелами «Льюпольд» и надежными ночными прицелами «АН/ПВС-14». В отличие от «М-24», у которых затвор нужно было передергивать вручную, «М-110» были полуавтоматическими. Для штурмовых групп это означало, что Джонстон и Луазель могут стрелять, прикрывая их огнем, гораздо чаще, чем прежде.
По приказу Кларка оба снайпера обошли район, осмотрели дома, прилегавшие к злосчастному посольству, выбрали подходящие позиции и начертили схемы ведения огня. После этого Чавес и Вебер выбрали пункты для прорыва внутрь таким образом, чтобы Джонстон и Луазель смогли обеспечивать абсолютное прикрытие — до тех пор, пока группы не попадут в здание. А после этого они окажутся предоставлены собственной участи.
По приказу Кларка оба снайпера обошли район, осмотрели дома, прилегавшие к злосчастному посольству, выбрали подходящие позиции и начертили схемы ведения огня. После этого Чавес и Вебер выбрали пункты для прорыва внутрь таким образом, чтобы Джонстон и Луазель смогли обеспечивать абсолютное прикрытие — до тех пор, пока группы не попадут в здание. А после этого они окажутся предоставлены собственной участи.
Через пятьдесят минут после заката солнца группа все еще сидела в своем импровизированном командном пункте, выключив свет, и выжидала. Кларк видел в бинокль отсветы, пробивавшиеся сквозь жалюзи на окнах посольства. Внешнее освещение — натриевые лампы, укрепленные на четырех двадцатифутовых столбах по углам территории и направленные на здание, — тоже сияли.
Час назад над Триполи разнеслись голоса муэдзинов, которые призывали правоверных на молитву, но сейчас на улицах было тихо и пусто, лишь где-то в отдалении изредка брехали собаки, гудели автомобили да слышались негромкие голоса солдат народной милиции, продолжавших охранять периметр вокруг посольства. Температура немного понизилась, но все же держалась на уровне восьмидесяти с небольшим градусов. Учитывая безоблачное небо над пустыней, высасывающее тепло с земли, температура к утру должна была понизиться на добрых тридцать градусов, если не больше[11], но Кларк был уверен, что к тому времени посольство будет освобождено и «Радуга» будет паковать свои вещи. Он рассчитывал, что никто из своих и заложников не погибнет и что нескольких плохих парней удастся захватить живьем и передать… кому-нибудь. Вероятнее всего, политики именно сейчас ожесточенно спорят о том, кому предстоит расследовать все происшедшее.
Где-то в темноте приглушенно запел сотовый телефон, и через мгновение рядом с Кларком появился Ричардс.
— Шведы приземлились в аэропорту, — прошептал он.
Шведская служба охраны, Sӓkerhetspolisen, занималась борьбой с террористами, а Rikskriminalpolisen, Национальный департамент уголовных расследований, являлся аналогом ФБР. Освободив посольство, «Радуга» должна будет передать здание им.
— Хорошо, спасибо. Полагаю, это и будет ответом на наш вопрос. Передайте им, пусть будут наготове. Мы их пустим туда, как только закончим. Но ни слова о нашем хронометраже. Боюсь, как бы сведения не попали, куда не надо.
— Вы думаете, шведы могут?..
— Нет, конечно, не намеренно, но кто знает, с кем они могут завести разговоры. — Кларк допускал (хотя считал это очень маловероятным), что даже сами ливийцы могут начать совать палки в колеса. Дескать, американцы прилетели, напортачили, в результате люди погибли. Зато полковнику — политический выигрыш.
С момента захвата посольства прошло почти двадцать четыре часа, а внутри так и не было замечено каких-либо признаков жизни. Кларк решил начать атаку в 2.15, решив, что террористы, скорее всего, будут ожидать штурма сразу после наступления темноты. Он надеялся, что такая задержка усыпит их бдительность, хотя бы самую малость. К тому же, согласно статистике, между двумя и тремя часами ночи человеческие реакции и мыслительная способность притупляются, особенно это касается людей, одержимых на протяжении предыдущих суток демонами стресса и неуверенности.
В 1.30 Кларк велел Джонстону и Луазелю приготовиться, а затем кивнул Ричардсу, который, в свою очередь, подал знак лейтенанту Масуди. После пятиминутных переговоров по рации ливиец доложил: оцепление оповещено. Кларку меньше всего хотелось, чтобы какой-нибудь нервный солдат выстрелил в его снайперов, когда те отправятся на позиции. Стэнли и Чавес наблюдали за обстановкой в бинокли. Существовала, пусть маловероятная, но все же вполне реальная опасность того, что кто-нибудь — может быть, тайный сторонник террористов или просто безмозглый солдат, ненавидящий американцев, — попытается известить засевших в посольстве о том, что игра началась. В таком случае у Кларка был только один выход — отозвать Джонстона и Луазеля и предпринять следующую попытку позднее.
Кларк выждал пять минут и обратился к Стэнли и Чавесу:
— Как обстановка?
— Без изменений, — доложил Динг. — Отдельные разговоры по рациям, но это, судя по всему, продолжают оповещать местных вояк.
В 1.40 Кларк повернулся в Джонстону и Луазелю и кивнул. Снайперы без слов выскользнули за дверь и растворились в темноте. Кларк надел на голову радиогарнитуру.
Прошло пять минут. Десять.
В наушниках прозвучал голос Луазеля:
— Омега-один, на позиции.
Через десять секунд заговорил Джонстон:
— Омега-два, на позиции.
— Понял, — ответил Кларк и взглянул на часы. — Будьте готовы. Группы пойдут через десять минут.
В ответ раздались два двойных щелчка — обычный сигнал подтверждения.
— Алистер? Динг?
— Никакого движения. Все спокойно.
— У меня то же самое, босс.
— Хорошо. Приготовиться.
При этих словах Чавес передал бинокль Кларку и присоединился к своей группе, уже стоявшей около двери. Группе Вебера, которой поручили ворваться в здание через пролом в западной стене первого этажа, ближе к переднему фасаду, предстоял более длинный путь, и поэтому она должна была выйти первой, а за нею, через четыре минуты, предстояло последовать группе Чавеса.
Кларк еще раз осмотрел в бинокль территорию посольства — нет ли там движения или каких-то изменений, чего угодно, что могло бы насторожить его КЧ — кинестетическое чутье. Он давным-давно уяснил для себя, что если достаточно долго занимаешься каким-нибудь делом, у тебя возникает нечто вроде шестого чувства. Все ли в порядке? Не звучит ли где-то в затылке недовольный ворчливый голосок, предупреждая о чем-то? Не осталась ли нераскрытой какая-нибудь коробочка, незамеченной — какая-нибудь подробность? Кларку довелось видеть много безупречных во всех иных отношениях оперативников, которые не прислушивались к своему КЧ. Как правило, такое пренебрежение кончалось для них плохо.
Кларк опустил бинокль и, повернувшись к своим товарищам-подчиненным, указал на дверь.
— Вперед! — Команду он отдал шепотом.
Глава 20
Чавес выждал положенные четыре минуты, а потом спустился во главе своей группы по лестнице и направился по переулку. В соответствии с планом Кларка, ливийцы выключили уличное освещение в районе, прилегавшем к посольству. Кларк надеялся, что плохие парни этого не заметят, поскольку лампы в самом посольстве и на столбах рядом с ним продолжали гореть. Также по его требованию на улице, отделявшей его командный пункт от восточной стены посольства, поставили цепочкой три армейских грузовика, чтобы загородить обзор.
Подавая сигналы жестами, Динг велел своим людям идти по тротуару, укрываясь за грузовиками и в тени домов, пока они не оказались в следующем переулке, где перед зданием (Масуди сказал, что это частная больница) тянулась живая изгородь. Всех обитателей удалили из этих домов как только стемнело.
Дождавшись, пока группа скроется за кустами, он без излишней спешки последовал за ней. Шел пригнувшись, держа «МР-5» на изготовку, внимательно осматривая пространство впереди, справа и верх стены, окружавшей посольство. Никакого движения. Отлично. Ничего такого не видно.
Чавес добрался до живой изгороди и остановился пригнувшись. В наушнике послышался голос Вебера:
— Первый, это Красный, прием!
— Слушаю, Красный!
— На месте. Устанавливаю «гостя».
Чавес на миг позавидовал Веберу. Мало того, что он изучал новейшую из полученных «Радугой» игрушек на учениях, так ему сейчас предстояло применить ее в действии.
Разработанное английской фирмой «Олфорд Текнолоджис» устройство под названием «Незваный гость» (Луазель дал ему второе название: «Волшебная дверца») ассоциировалась у Динга с одним из тех высоких прямоугольных со скругленными углами щитов, с которыми воевали герои фильма «300 спартанцев», хотя оно больше походило на модель спасательного плота в четверть настоящего размера. Вместо воздуха баллон наполнялся водой, а дно плота представляло собой гибкую пластину, куда был запрессован оформленный в виде шнура заряд взрывчатки ТЭН. Водяная подушка создавала то, что в горном деле называется забойкой, в результате шнур производил направленный взрыв и пробивал дыру в кирпичной стене толщиной до полутора футов.
«Незваный гость» позволял решить целый ряд проблем, издавна представлявших серьезные трудности для спецназовцев: с его помощью удавалось обходить, во-первых, обычные входы, куда террористы зачастую ставили мины, и, во-вторых, избегать «смертельных узлов». Террористы, зная, что хорошие парни могут войти лишь через дверь или окно, часто начиняют входные пути взрывчаткой или сосредотачивают внимание и огневые ресурсы на возможных точках входа.