Если не считать дополнительной проверки — Шазифа предупредили, что такое более чем вероятно, особенно если учесть его имя и внешность, — пересадка в Далласе прошла спокойно. Как ему и было приказано, он купил билет на маршрут с несколькими пересадками, и багаж у него был как раз таким, какой нужен человеку, намеревающемуся провести неделю в США. В соответствии со своей ролью он взял напрокат автомобиль, поселился в гостинице и хорошо вооружился брошюрами-путеводителями по местным достопримечательностям, а в его ноутбуке имелись электронные письма от знакомых, проживающих в этих местах. Шазиф подозревал, что они вполне могут быть реально существующими людьми, но, с другой стороны, вряд ли власти станут их проверять.
Все мало-мальски опасное было спрятано так, что не подкопаешься. Все же проверки нервировали, но неизменно заканчивались ничем. Проверяющий кивал, и он направлялся к выходу на посадку.
В 10.45, через семь часов после вылета из Торонто, он приземлился в Международном аэропорту Лос-Анджелеса. Разница между местным временем и тем, что показывали его часы, составляла два часа. В ходе последнего перелета через страну он возвращался назад во времени.
Еще раз пройдя таможенный контроль, на сей раз под лишенными даже намека на дружелюбие взглядами агентов Управления транспортной безопасности лос-анджелесского аэропорта, Шазиф добрался до стойки компании «Аламо» и пятнадцать минут отстоял в очереди. Еще через десять минут он, сидя в «Додже интерпид», ехал на восток по Сенчури-бульвару. Автомобиль оказался снабжен навигационным компьютером, и Шазиф, остановившись на заправочной станции, набрал нужный адрес и поехал дальше, руководствуясь появлявшимися на экране стрелками.
До ведущего на север 405-го шоссе он добрался лишь к тому времени, когда начался ленч и машин на дороге резко прибавилось. К тому времени, когда он приблизился к перекрестку с 10-й автострадой, ведущей в Санта-Монику, машины уже ползли, только иногда набирая скорость до тридцати миль в час. Шазиф совершенно не мог понять, как люди живут в таких местах. Ничего не скажешь, здесь красиво, но такой шум, такая теснота… Разве можно рассчитывать услышать в таких условиях негромкий голос Бога? Так что ничего удивительного в том, что Америка пребывает в таком моральном падении.
Автострада Санта-Моника оказалась не столь загружена, и он смог доехать до поворота на Тихоокеанское прибрежное шоссе за десять минут. А потом еще семь миль, и он попал в место назначения — Топанга-бич, въехал на заполненную на три четверти автостоянку, отыскал место поближе к выходу на пляж и поставил там машину.
Он выбрался на асфальт. Ветер дул с океана, и даже здесь были хорошо слышны резкие крики морских птиц. Через гребень дюны он видел серферов, пять или шесть человек, скользящих по склону набегавшей на берег волны. Шазиф пересек стоянку, поднялся на невысокий пригорок, заросший каким-то колючим кустарником, и попал на служебную грунтовую дорожку. В пятидесяти метрах от того места, где он вышел в закоулок, стоял, глядя на океан, одинокий мужчина, определенно имевший среди своих предков арабов. Шазиф посмотрел на часы. Вовремя. Он направился к мужчине.
— Простите, пожалуйста, — начал Шазиф. — Я ищу «Рил инн». Похоже, что я вышел куда-то не туда.
Мужчина обернулся. Глаза у него были спрятаны за черными очками.
— Вы действительно вышли не туда, — ответил он. — Примерно на триста футов. Но если вы хотите поесть суп из моллюсков, я порекомендовал бы вам «Гладстон». Там, правда, дороже, но и готовят лучше.
— Большое спасибо.
Все в порядке. Шазиф не знал, что еще сказать. Просто вручить ему то, что нужно передать, и уйти? Незнакомец принял решение за него, протянув руку. Шазиф вынул из кармана куртки компакт-диск и протянул его незнакомцу, успев заметить, что рука того покрыта шрамами. «Ожоги», — подумал Шазиф.
— Ты задержишься здесь? — спросил незнакомец.
— Да. На три дня.
— В каком отеле?
— «Даблтри». В городе Коммерс.
— Оставайся на телефоне. У нас может появиться задание для тебя. Ты хорошо справляешься со своим делом. К твоему сведению, есть мнение, что тебе можно поручить и более серьезное дело.
— Я готов. Все, что в моих силах.
— Будем на связи.
С этими словами незнакомец повернулся и зашагал прочь.
Глава 29
Зазвонил особый телефон, номер которого был известен очень ограниченному кругу людей. Джек Райан-старший поднял трубку, надеясь, что появится повод отвлечься от писанины.
— Джек Райан.
— Мистер президент?
— Нет, но был когда-то, — ответил Райан, откидываясь на спинку кресла. — Кто это говорит?
— Сэр, это Мэрион Диггс. Сейчас я командую силами быстрого реагирования. Нахожусь в Форт-Макферсоне, Джорджия. Можно сказать, в Атланте.
— У вас ведь уже четыре звезды? — Райан сразу вспомнил, что Диггс заслужил известность несколько лет назад в Саудовской Аравии. Зарекомендовал себя отличным тактиком, вроде Бафорда-шестого.
— Да, сэр, совершенно верно.
— Как живется в Атланте?
— Не так уж плохо. У командной должности есть свои достоинства. Сэр… — в голосе прозвучала нотка неуверенности. — Сэр, мне нужно поговорить с вами.
— О чем же?
— Я предпочел бы разговор с глазу на глаз, а не по телефону.
— Хорошо. Вы сможете ко мне приехать?
— Да, сэр, в моем полном распоряжении имеется двухмоторный самолет. Я смогу быть в аэропорту Балтимор-Вашингтон через два с половиной часа. А оттуда подъеду к вам домой.
— Годится. Сообщите мне примерное время прибытия, и я попрошу Секретную службу встретить вас. Так вас устроит?
— Да, сэр, будет отлично. Я смогу вылететь через пятнадцать минут.
— Хорошо. Значит, в БВА вы будете в районе часа тридцати?
— Да, сэр.
— Договорились, генерал. В аэропорту вас встретят.
— Спасибо, сэр. До скорой встречи.
Райан положил трубку и вызвал по селектору Андреа Прайс-О’Дей.
— Слушаю, мистер президент.
— Готовьтесь встречать гостей. Генерал Мэрион Диггс. Командует спецназом в Атланте. Вы не могли бы устроить, чтобы его встретили и привезли сюда?
— Конечно, сэр. Когда он прибывает?
— Примерно в половине второго, в главный терминал.
— Будет исполнено.
Маленький двухмоторный турбовинтовой «U-21» пробежал по рулежной дорожке и остановился совсем рядом с выехавшим на летное поле «Фордом кроун виктория». Генерала нельзя было не узнать по зеленому кителю с четырьмя серебряными звездочками на петлицах. Андреа сама сидела за рулем. По дороге в Перегрин-Клифф они почти не разговаривали.
Райан, со своей стороны, лично занялся ленчем, в частности, достал полтора фунта маринованной солонины, купленной в магазине «Аттман» на Ломбард-стрит в Балтиморе. Андреа довезла генерала без происшествий. Не прошло и сорока минут после приземления, как генерал вышел из машины. Райан встретил его в дверях.
Прежде Райан встречался с Диггсом лишь один или два раза. Одного роста с Райаном, черный, как антрацит. При взгляде на него (даже будь он одет в гражданское) любой сразу понял бы, что это «солдат». Джек видел, что он волнуется.
— Добро пожаловать, генерал, — сказал Райан, протягивая руку. — Чем могу быть полезен?
— Сэр, я… видите ли, я не совсем уверен, но мне кажется, что вам стоит узнать о моей проблеме.
— Хорошо. Давайте для начала съедим по сэндвичу. Кока вас устроит?
— Да, вполне, благодарю вас, сэр. — Райан проводил гостя в кухню. Сделав сэндвичи, Райан сел на свое любимое место. Андреа скромно устроилась в уголке. Этот человек, пусть и генерал, не был здесь обычным гостем, а главной задачей Андреа было сделать так, чтобы Райан оставался жив при любых обстоятельствах.
— Итак, в чем же ваша проблема?
— Сэр, президент начинает расследование и собирается судить сержанта армии США за убийство в Афганистане.
— Убийство?
— Именно так это квалифицировало министерство юстиции. Вчера приезжал помощник генерального прокурора и допрашивал лично меня. Как командующий силами быстрого реагирования по закону я отвечаю за все оперативные действия сухопутных войск США. За действия других родов войск тоже, но сейчас дело связано исключительно с армией. Обвиняемый солдат — ротный первый сержант (Е-8) по имени Сэм Дрисколл. Он профессиональный спецназовец из 75-го рейнджерского полка, базирующегося в Форт-Беннинге. Я затребовал его личное дело. Очень толковый солдат, с прекрасным послужным и боевым списком, хоть снимай для плаката «Идеальный военнослужащий», и чрезвычайно хороший рейнджер.
— Понятно. — Райан вставил эту реплику, чтобы обдумать последние слова генерала. Ему приходилось бывать в Форт-Беннинге с обычной экскурсией для Очень Важных Персон. Рейнджеры — в этот день все они щеголяли в новенькой наглаженной форме — показались ему великолепно натренированными мальчишками, для которых убийство было основной служебной обязанностью. Американские коллеги знаменитых британских САС.
— Так в чем же проблема?
— Сэр, некоторое время назад мы получили от разведки указание, что Эмир может находиться в одной из пещер в горах, и разработали спецоперацию по его захвату. Его там не оказалось. Но проблема, сэр, в том, что Дрисколл убил девятерых плохих парней, и кое-кто очень сильно возмутился тем, как он это сделал.
Райан откусил кусок сэндвича, потом еще один.
— И?..
— Дело дошло до президента, и он приказал министерству юстиции разобраться с ним. То есть провести расследование происшедшего. Сержант Дрисколл подозревается в убийстве, поскольку его поступок можно трактовать как поведение в боевых условиях, а можно и по-другому. Дрисколл уложил девять человек. Причем часть из них — спящими.
— Убийство? Спали они или нет, они были действующими военнослужащими противника, верно?
— Так точно, сэр. Дрисколл оказался в очень сложной тактической ситуации, и, по его мнению, как старшего командира, этих людей необходимо было устранить, прежде чем продолжать выполнение задания. Так он и поступил. Но парни из министерства юстиции (кстати, все — политические назначенцы), похоже, уверены, что он должен был не убивать их, а арестовать.
— Каким образом Килти влез в это дело? — спросил Джек, отхлебнув кока-колы.
— Ему переслали рапорт, он прочел его, рассердился и дал поручение генеральному прокурору. Ну, а генеральный прокурор прислал ко мне своего человека, чтобы я начал расследование. — Диггс положил сэндвич на тарелку. — Сэр, я в очень трудном положении. Я поклялся соблюдать конституцию, президент — мой верховный главнокомандующий, но, черт возьми, ведь речь идет об одном из моих солдат, хорошем солдате, выполняющем опасную и тяжелую работу. Я должен быть лояльным к президенту, но…
— Но вы также должны быть лояльны и к своим сержантам, — закончил Райан.
— Так точно, сэр. Может быть, в большой картине мира Дрисколл и не заметен, но он очень хороший сержант.
Райан задумался. Для Килти Дрисколл был всего лишь солдатом, низшей формой жизни. Будь он членом профсоюза водителей автобусов, дело выглядело бы по-иному, но в армии США не было профсоюзов. Для Диггса это был вопрос справедливости и вопрос морального состояния во всех вооруженных силах, которое сильно пострадает, если этот солдат за случившееся попадет в тюрьму или даже окажется под судом военного трибунала.
— А что по этому поводу говорит закон? — спросил Джек.
— Не то и не это, сэр. Президент отдал приказы, но они были не такими уж четкими и однозначными, и к тому же такие приказы не применимы в полной мере к спецоперациям. Задание было отыскать и взять в плен этого самого Эмира или убить его, если к этому вынудят обстоятельства. Солдаты — это не полицейские. Их не учат арестовывать, а если им приходится браться за такие дела, то они выглядят не лучшим образом. С моей точки зрения, Дрисколл не допустил никаких ошибок. По законам войны ты вовсе не обязан предупреждать противника перед тем, как убьешь его. Он сам должен заботиться о своей безопасности, ну, а если не справился, что ж, значит, ему не повезло. Выстрелить человеку в спину — на войне это в порядке вещей. Солдат этому учат. В данном случае четверо плохих парней спали на нарах в убежище, и сержант Дрисколл позаботился о том, чтобы они не проснулись. Вот и все.
— И дело будет раскручиваться дальше?
— Помощник генерального прокурора, по-моему, крепко взялся за него. Я попытался объяснить ему, что и как бывает в жизни, но в результате уже он взялся разъяснять мне то же самое по-своему. Сэр, я солдат уже тридцать четыре года. И никогда не слышал ничего подобного. — Он немного помолчал. — Президент послал нас туда. Так же, как нас посылали в Ирак, но он действует там, как когда-то во Вьетнаме. Из-за стиля управления, когда они пытаются влезть во все мелочи, мы теряем множество людей, хороших людей. Но этот случай… Иисус! Сэр, я просто не знаю, что делать.
— Генерал, но ведь и я мало что могу сделать. Я ведь уже не президент.
— Да, сэр, но мне было необходимо с кем-нибудь поговорить. Обычно я обращаюсь прямо к министру обороны, но это, если честно, пустая трата времени.
— А с президентом Килти вы не говорили?
— Тоже пустая трата времени, сэр. Он не слишком любит общаться с людьми в военной форме.
— А я?
— С вами, сэр, другое дело. Вы всегда были готовы выслушать человека.
— И что же, по вашему мнению, я должен сделать?
— Сэр, сержант Дрисколл заслуживает справедливого обращения. Мы дали ему задание и отправили в горы. Задание он не выполнил, но его вины в этом нет. Мы уже провели там множество безрезультатных поисков. Этот оказался еще одним таким же из многих, но, черт возьми, сэр, если мы и дальше будем посылать солдат в эти проклятые горы, а потом наказывать их за то, что они выполняют там свою работу, мы не сможем пробурить ни одной результативной скважины.
— Хорошо, генерал, вы изложили свое мнение. Мы должны поддерживать своих людей. Но не могло быть такого, чтобы этот парень сделал что-то не так?
— Нет, сэр. Он из тех солдат, которые не отступают от устава. Он делал только то, что должен был делать, исходя из своей подготовки и личного опыта. Полк рейнджеров… Откровенно говоря, их, пожалуй, можно назвать наемными убийцами, но подчас очень полезно иметь в загашнике что-нибудь такого рода. Война — это убийство. Мы не отправляем противнику уведомлений о наших действиях. Мы не пытаемся перевоспитывать наших врагов. На поле боя мы выходим для того, чтобы убивать их. Кое-кто может думать иначе, но ведь нам именно за это платят.
— Ладно, я подумаю и, возможно, устрою небольшие Содом с Гоморрой. Вы обеспечите меня необходимой информацией?
— Я привез копию рапорта сержанта Дрисколла и, конечно, имя того помощника прокурора, который пытался запихнуть эти бумаги мне в задницу. Черт возьми, сэр, это же очень хороший солдат!
— Согласен, генерал. У вас есть еще какие-нибудь вопросы ко мне?
— Нет, сэр. Спасибо за ленч.
Райан заметил, что он откусил от сэндвича лишь один небольшой кусочек.
Диггс поднялся, чтобы выйти к машине.
Глава 30
Полет прошел без приключений. Самолет разбежался, оторвался от земли, и пассажиры провели в нем восемь с половиной часов до того момента, когда к левой передней двери «Боинга-777» присоединили переходный рукав. Кларк поднялся с места почти сразу после того, как самолет коснулся земли. Он уже насиделся так, что у него ноги окостенели. Еще труднее было выдержать перелет его внуку, который сейчас во все глаза смотрел на свою родину. Вообще-то, он родился в Великобритании, но у него уже были и бейсболка, и первая бейсбольная перчатка. Месяцев шести от роду он начал играть в ти-бол, он ел хот-доги, как это полагается любому настоящему американскому мальчику. В булочке, с горчицей и даже с луком и приправами.
— Рада, что вернулась домой, детка? — обратился Динг к Пэтси.
— Мне там нравилось, и я буду скучать по подругам и друзьям, но дом — это дом.
Кларк и Чавес уговаривали жен отправиться в США без них, но те решительно сошли с самолета в Хитроу, и никакие уговоры не могли поколебать их решительности.
— Мы вернемся домой только вместе, — заявила Сэнди, положив конец всяким спорам.
Операция в Триполи прошла без каких-либо существенных сбоев. Было убито восемь плохих парней, из заложников никто серьезно не пострадал. Через пять минут после того, как Кларк сказал Масуди: «Пошли», к посольству подъехали машины местной «Скорой помощи», чтобы заняться заложниками, которые, как выяснилось, страдали, в основном, лишь от жажды. Еще через несколько минут в посольство вошли представители шведских Sakerhetspolisen и Rikskriminalpolisen, а еще через два часа «Радуга» погрузилась на тот же «Пьяджо Р180 аванти», на котором прибыла сюда, и направилась в Таранто, а оттуда в Лондон.
Официальный отчет об операции при участии Стэнли, Вебера и других, вероятно, через веб-камеру по защищенной сети должен был состояться позже, после того, как Кларк и Чавес определятся со своей дальнейшей жизнью в Соединенных Штатах. Их участие в этом мероприятии было не необходимостью, а всего лишь любезностью. Они с Дингом формально уже не входили в состав «Радуги», Стэнли сам участвовал в операции, присутствовал в Триполи, так что, помимо «разбора полетов», который обязательно проводился по горячим следам каждой операции, Кларк мало что мог добавить к официальному рапорту.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил Джон Кларк у жены.
— Проспала почти всю дорогу. — При полете на запад нарушение суточного ритма переносилось легче. А вот перелет с запада на восток мог и убить. Она потянулась. Даже в первом классе самолета «Бритиш эйрвейз» сиденья были далеко не идеальными. Воздушное путешествие, даже в хороших условиях, мало кому полезно для здоровья.