Даже цветы умеют ревновать, соперничать и мстить! Такой вывод пришлось сделать ученым.
У наших друзей было две собаки: огромный снежно-белый пушистый Тензел, состарившийся и проводящий спокойные дни в любви и ласке, и маленькая японская красавица Шейна, взятая щеночком и поражающая всех заботой, которой она окружила старого пса. Она ежедневно вылизывает ему глаза, ушки, чистит зубы, мордочку. Она всегда при нем, рядом. Однако хозяевам было жалко, что юная красавица проводит свою жизнь исключительно в заботах о старичке. Они решили взять подружку для Шейны, благо живут они в просторном собственном доме с большим садом – места для игр предостаточно. И в собачьем приюте нашли подходящую девочку, такую же маленькую, как Шейна, очень напуганную какими-то злыми людьми, жалкую, но при этом отвечающую на ласку, благодарную и игрунью хоть куда. И вот – стоило только Фриде попасть в свой новый дом, добрейшая Шейна превратилась в монстра. О том, чтобы они находились в одной комнате, не может быть и речи – Фриде придет конец тут же. Если обе в саду, Фрида должна прятаться в самом дальнем уголке, пока Шейну не заберут в дом. Так продолжается два года. Шейна не прощает сопернице ее появления в доме. Фрида не перестает бояться и всегда начеку. Обе они – невероятные симпатяги, сердца обеих полны любви и преданности. Им только нельзя видеть друг друга. И это все.
Ревность – неужели ей не страшны годы и доказательства любви? Почему она не исчезает, не развеивается со временем, как остальные чувства и притязания?
Маленького мальчика растили в добре и покое. Вокруг цвели улыбки и раздавались милые детские песенки. «Люблю» – вот одно из первых слов, которые он произнес, начиная говорить. Ему было два года, когда мамочка рассказала, что скоро у него появится братик или сестренка. Он был рад. Они все вместе ждали малыша. Родилась сестричка. Он все еще казался довольным. Пошел с папой в магазин и выбрал ей в подарок игрушку. Наконец маму с сестричкой привезли домой. Собрались родственники – всем хотелось полюбоваться нежной трогательной картиной встречи двух маленьких существ, которым предстоит долгая совместная жизненная дорога. Брат и сестра! Прелесть какая! Сестрице, понятное дело, было пока все равно. Она уютно и доверчиво спала себе в своих рюшечках и кружавчиках. Мальчику достаточно было одного взгляда. Страшно и жалко стало смотреть на него: ясное оживленное прекрасное личико исказилось страданием и злобой, он попытался спихнуть с родительской кровати сверток с долгожданным малышом и разразился плачем. Немедленно откликнулась сестричка. Брат завопил громче, решив, что раз соперница ревет, стало быть, он сумел-таки отравить ее существование. Новорожденная тоже прибавила звук. Стоит ли продолжать? Родителям досталось не просто по полной, а по расширенной программе: детей нельзя было оставить наедине ни на миг – мальчик не упускал возможности ударить, щипнуть, царапнуть. А уж на младенческий плач старшенький откликался таким диким ором, что большой симфонический оркестр мог скромно отдыхать. Родители терпели. Старшего не ругали, не попрекали его старшинством. Держались из последних сил. «И вновь продолжается бой! И сердцу тревожно в груди!» – этими песенными словами взрослые члены семьи встречали и провожали теперь каждый день семейной жизни.
Прошло два с половиной года. Дети подросли. Веселые, боевые. Сестра неотвязно следует за братом во всех играх. Она стойкая. На удар отвечает ударом, на тычок – тычком. Но брат для нее – все. Главный человек в жизни. Брат ее опекает, как и положено мужчине. Терпит ее глупость, поправляет ошибки в словах. Снисходителен к ее грехам. Когда хвалят его, требует, чтоб сестре тоже достались похвала и ласка.
Значит все-таки ревность – дело поправимое? И как-то можно расстаться с этой неприятной спутницей всего живого? Возможно и такое?
Опыт показывает, что да. Во всяком случае – в человеческом сообществе. И среди тех людей, которые готовы терпеть, работать над собой, размышлять и осуществлять стратегию собственной жизни, а не бездумно плыть по течению.
Хотя ревность коварна, зла и беспощадна. Оттого и труднопобедима. Помните песню про зависть черную и зависть белую? «Что ни говорите, не обидно ведь белой-белой завистью завидовать…» Лично для меня деление зависти на белую и черную – попытка весьма сомнительной классификации. Но тут еще как-то можно допустить… Позавидуем упорству, трудолюбию, целеустремленности, порядочности и постараемся перенять добрые личностные свойства и устремления. Почему бы и нет? Тогда давайте, пусть и с натяжкой, примем существование белой зависти. И отметим досадную вещь: ревности белой не бывает! Ни под каким видом, ни с какой натяжкой и припуском. Ревность – чувство черное, безжалостное, мучительное и гибельное. Для обеих сторон.
Незабываемый жизненный опыт. Мне семнадцать. Новоиспеченная студентка. Жизнь – полная чаша: восхитительно интересные лекции, сидение допоздна в библиотеке среди умных книг, курсы испанского языка, серьезные занятия психологией в научном студенческом обществе. Мечты сбываются одна за другой. И тут, для полнейшего счастья, встреча с прекрасным принцем – то есть с парнем моей мечты. Студент престижного вуза, красивый, крепкий, мужественный, образованный, с чувством юмора, обширными интересами, нежный, ласковый – ожившие девичьи грезы. Примерно месяц мы встречаемся ежедневно в ущерб лекциям, библиотеке, курсам. Он – главная часть моей жизни. Нам ни минуты не скучно вдвоем. Мы не перестаем удивляться друг другу. Каждая вновь открывшаяся черточка его характера, помнится, вызывала у меня восхищение: так не бывает. Он заботливый. Он бдительно следит, чтоб меня никто не обидел. Ласковый. Щедрый. Верный. Надежный. Он много испытал в жизни. Говорит, что растерял все иллюзии, никому не верит. Никому, кроме меня. (И правильно, уверена я. Я – надежная, как скала. Дисциплинированная, цельная личность. На меня точно можно во всем положиться – проверено не раз! Так что за себя я спокойна – не подведу ни в коем случае.)
Через месяц абсолютно безоблачного парения в небесах приходится приземлиться: занятия никто не отменял, семинары, доклады, зачеты актуализировались во всей своей непреклонной реальности. Он понимает, что придется видеться реже. Совсем чуть-чуть реже. Он понимает… Через несколько дней начинает происходить непонятное. В дни, когда у нас не запланирована встреча, он неожиданно появляется, заглядывает в аудитории, упрекает, что видел, как я во время лекции шепталась с сокурсником. Добивается, чтобы я призналась, что между нами было. Отрицания, объяснения, уговоры не помогают. Дальше – больше! Я целый вечер сижу дома, дописываю курсовую работу. Утром он караулит меня у подъезда: «Я всю ночь стоял под твоими окнами, у тебя был мужчина!» (Кто бы из моих старших членов семьи пустил ко мне ночью мужчину, интересно? Но даже этот резонный вопрос не является для него доказательством моей невиновности.) Ты не встречаешься со мной из-за того, что у тебя есть другой, а не из-за занятий, – вот его вывод.
Я начинаю, совершенно иррационально и непонятно для самой себя, испытывать острое чувство вины. Может быть, я все-таки дала повод сомневаться в себе? Может быть, мое поведение действительно дает возможность думать обо мне как о человеке неверном, ненадежном, ветреном? Кроме чувства вины, появляется и еще совсем новое ощущение. Я явственно чувствую удушье. Мне не хватает воздуха. Я элементарно задыхаюсь в окружившей меня несвободе. И – третье! Мне действительно хочется начать общаться с кем-то другим. С нормальным, не влюбленным, равнодушным ко мне. Чтоб просто болтать, шутить, прикалываться. И никаких обязательств, никаких обещаний верности и совместного будущего.
И при этом я продолжаю быть влюбленной. Но – ростки нового прорастают стремительно. Из-за не менее стремительных действий моего возлюбленного.
Занятия окончились. Бежим с подружкой в раздевалку. Гардеробщица сообщает: «Тут сейчас твой был. Тебя ищет. Сердитый!»
– Кто мой? – не понимаю я.
– Ишь ты! «Кто мой?» – передразнивает гардеробщица. – Муж твой, вот кто.
– Нет у меня никакого мужа! – нервы мои сдают.
Я сую любопытной тетке паспорт, чтоб та убедилась в отсутствии штампа.
– А сказал – муж, – задумывается она. – Говорил, что ты ему с другим тут изменяешь. Спрашивал меня, видела я, нет.
Опять удушье подступает к горлу. А гардеробщица вдруг принимается нервничать и отрывисто советует:
– Бегите к другому выходу! Скорей! Мало ли что! Быстро! Быстро!
Не рассуждая, не попадая руками в рукава, бежим мы к другому выходу, залезаем в первый попавшийся автобус, на следующей остановке выскакиваем, бежим к метро. Следы заметаем.
Подруга хохочет. Ей нравится. Мне – нет. Все! Я больше так не могу. Чувствовать себя виноватой, а теперь еще и бояться. Я же видела, как преобразилась чужая тетка. Она явно не просто так испугалась. Учуяла агрессию ревности.
В тот вечер я поздно вернулась домой. Естественно, у подъезда меня ждал он. С упреками во лжи. Встречал меня с занятий, а меня не было! Я рассказываю про гардеробщицу, про «мужа», про то, что ушла через другой выход. Я спокойно предлагаю больше не встречаться. Потому что больше так не могу. Хватит!
Он просит прощения. Кается. Соглашается, что переборщил. Объясняет про любовь. Обещает, что такого больше не повторится. Но что делать, если все, конец? И нет доверия? Я прощаюсь, бегу домой. Весь вечер он звонит, настаивает на встрече. Я точно знаю, что должна сказать «нет».
Следующий день проходит спокойно. Впервые за долгое время я чувствую себя счастливой, вольной птицей, довольной своей жизнью. Оказывается, можно радоваться просто покою. И неподотчетности.
Зато назавтра… У моего дома меня поджидает его друг.
– Убийца! – говорит он мне с ненавистью. – Ты его довела!
Он сует мне в руки конверт, говорит, что из-за меня ушел из жизни прекрасный человек, которого я не была достойна, что пусть теперь я всю жизнь несу на себе этот грех, которому нет прощения!
Надо ли описывать, что со мной происходило? Как я вернулась домой, читала прощальные слова. В них не было ни слова упрека. Одна любовь. Такая чистая, такая настоящая. Океан любви. И я, убийца человека, посреди этого океана.
Мне предстояло решить, как жить дальше. Как нести груз своей вины. Я пообещала себе, что никогда больше ни с кем не буду встречаться, чтобы не подвергать опасности живое существо. Я не могла спать. И бодрствовать была не в силах. Но жизнь продолжалась, и надо было как-то функционировать, вытягиваться из свалившегося на меня ужаса.
Прошло совсем немного времени, не больше трех дней. Я вышла на улицу после лекций. День был – «Мороз и солнце». Хотелось улыбаться. Хотелось счастья. И вдруг… Я спиной учуяла взгляд. Резко оглянулась. За углом здания уловила притаившуюся фигуру. Этого не могло быть! Это был он! Я смотрела во все глаза. Он вышел из своего укрытия и стал приближаться ко мне. Живой. Целый-невредимый. Возможно, даже красивый. Благополучный. Приходил насладиться моими страданиями – догадалась я. Говорить было не о чем. Я махнула рукой, отстраняясь. Ушла. И с наслаждением вычеркнула его из памяти.
Его – да. Но не прививку ревностью. Не отвращение к ревнивцам вообще. И не саму эту сокрушительную проблему.
Откуда берутся ревнивцы? Трудно сказать. Некоторые с этим рождаются. Кому-то с детства катастрофически не хватает самого насущного – любви, и всю оставшуюся жизнь они ищут ее, а найдя, боятся утратить. Некоторые, будучи единственными чадами в семье, воспитываются собственниками, не терпящими соперничества ни в чем. Бывает, ревность проявляется, как плод негативного жизненного опыта, в ответ на распущенное поведение партнера. Путей много. И если уж человек позволяет себе встать на этот путь, ревность поглощает его целиком.
К чему начинают ревновать состоявшиеся, законченные ревнивцы?
1. К работе.
2. К родителям.
3. К детям (и не только от другого брака, но, бывает, и к собственным).
4. К нашим хобби.
5. К друзьям.
6. К нашей прошлой жизни, к «бывшим».
7. К неким гипотетическим «другим», т. е. к возможным соперникам.
Поначалу мы находим в этом большое обаяние, ибо в упреках – «ты слишком отдаешься работе, все равно никто не оценит», «твоя мама вечно хочет сделать по-своему», «у твоей подруги слишком развязное поведение, она тебе завидует», «тот мерзкий тип с внешностью уголовника уставился на тебя – что между вами было?» – слышим лишь желанное проявление любви и заботы. И тут очень важно не упустить момент перехода границ дозволенного. Ревнивцы отличаются особой чуткостью. Увидев, что вы не готовы сопротивляться, они начнут наступление по всем фронтам и тут уж крах неминуем, будь то надлом вашего собственного «я», разрыв отношений или вариант типа «Отелло», чудовищный, но – увы – нередкий.
Основные этапы политики ревнивца
Стоит повнимательнее приглядеться к неким первоначальным штрихам. Именно они сложатся позднее в широкомасштабное полотно. Только вряд ли кто-то получит удовольствие от созерцания этой картины. Поэтому будьте внимательны.
Любой ревнивец – от интеллектуала до самого примитивного люмпена – проводит одну и ту же политику, направленную на подчинение личности своего избранника.
Политика ревнивца:
1. Стремление изолировать объект любви от внешних влияний. Для этого используются все виды критики – от мягких дружеских замечаний и едких острот до скандалов с применением физической силы. Объектами критики становятся:
а) друзья,
б) родители, сестры, братья и другие родственники,
в) ваши коллеги,
г) соседи, случайные знакомые.
2. Выработка тотального комплекса неполноценности у объекта любви. В связи с этим критике будут подвергаться все ваши индивидуальные составляющие:
а) внешность,
б) интересы (не те книги читаете, не ту музыку слушаете, не те фильмы, не те ТВ-программы и т. п.),
в) запросы («что за дешевку ты выбираешь», «размах у тебя купеческий»),
г) выбор одежды,
д) макияж (вплоть до запрета подкрашивать глаза, ресницы, губы),
е) манеры (вплоть до обвинения в полном отсутствии воспитания – вина родителей! – и неумения прилично вести себя в обществе).
3. Создание образа отвратительного будущего в случае расставания. Убеждение объекта любви в невозможности
а) найти другого партнера,
б) самостоятельно вести хозяйство,
в) сменить место жительства,
г) получить достойную работу,
д) принимать решения,
е) существовать независимо.
Ах, как мы не любим слова «дисциплина», «организованность», «самообладание», «порядок», если они относятся к сфере нашей частной бытовой жизни. Нам кажется, что дисциплина и прочее – это навязанное силой из школьных времен, это извне, не дома. А внутри себя, в своем приватном пространстве, должно расслабляться и плыть по течению. Увы! Не получится! Особенно в личных отношениях, когда в игре «кто сильней и кто главней» участвуют двое.
Стоит все же проявить собственную волю. И не для того, чтобы возобладать и победить, не для того, чтобы сплясать дикарский танец на поверженном теле «противника», а для установления равноправных отношений, равновесомых и равноуважительных. Именно ради такого идеала стоит помнить о самодисциплине и самоорганизованности. Нельзя пускать на самотек проявления ревности, в надежде, что докажете свою чистоту, непорочность, доброту, любовь и кристальность помыслов. Не рассосется, не развеется – будет лишь интенсивней, гуще, тяжелей.
Моя близкая подруга вышла замуж за безгранично любящего ее сокурсника. У них двое детей, ныне уже взрослых. Недавно муж издал книгу воспоминаний, где по-прежнему объясняется в любви единственной женщине в своей жизни – жене. Но чего стоит ей эта жизнь! Как несчастна, угнетена, невротизирована эта былая хохотушка и всеобщая любимица. Яркая, остроумная, талантливая, энергичная девушка многолетними и ежедневными усилиями любящего, но удушающе ревнивого мужа превратилась в безликую, зажатую, почти бесполую особь. Начиналось все с банального обличения родных и друзей, вплоть до окончательного разрыва отношений с неугодными, вскоре критика распространилась на внешний облик любимой жены. Далее – полный контроль рабочего и свободного времени, телефонных звонков. Через несколько лет однолюб, не стесняясь гостей, мог кричать на свою единственную любовь за то, что она слишком громко смеется в компании. Сейчас доходит до анекдотических ситуаций – она стала виновата буквально во всем: открывал консервную банку, нож соскользнул… «Маш-ш-ша!» – неподконтрольно вырывается из уст рыцаря любви. А виноватой нет рядом. Только он с банкой и я, невольный свидетель.
Жаль, он не видит ее в его отсутствие! Она преображается. И снова – душа компании, снова – море обаяния, веселья. Открытая, задорная. Без него! Без ВРАГА рядом! Она так и зовет его – враг. Между друзьями, конечно. Которых умудрилась сохранить. Только дружит с ними в свободное от врага время. Почему не развелась? Законный вопрос. Она выросла без отца (тот погиб в ее младенчестве) и мечтала о крепкой настоящей семье. Чтобы у детей было то, чего она сама лишилась, – полноценная опора. Сделала ли хорошо детям? А вот тут вопрос спорный. Дочь явно получила с детства серьезную психическую травму. Видя, как отец относится к матери, она так настроена против замужества и каких бы то ни было отношений с мужчинами, что настроена лишь на образование, карьеру и одиночество. Сын, уверенный в себе, успешный папенькин сынок, рано женившись, столь же рано оказался в положении жестоко брошенного мужа и отца. Его жена не собиралась терпеть ту модель поведения, которую сын перенял как образцовую от собственного отца.