– А где все это время была сама Вера-то? – Мира слушала меня, забыв про чай и пирог.
Я не успела ей ответить – позвонила мама, сказала, что разругалась с Иреной Васильевной. Та знала о смерти Якова и не сказала, потому что решила, что и так рассказала мне слишком много. Какие они странные, эти пожилые женщины. А может, она просто хотела запутать следствие? Я сказала маме, что очень сожалею, что из-за меня она испортила отношения с соседкой, на что мама ответила: мне и с Фабиолой не скучно.
– Рита! – окликнула меня Мира. – Ты мне не ответила: где все это время была сама Вера?
– Ее нашли той же ночью, – тяжело вздохнула я, вспоминая события последних дней. – В том самом проклятом доме, в Пристанном. Она лежала в кухне, на полу, а на столе стояла чашка с остатками отравленного кофе.
– Агата Кристи отдыхает, – покачала головой впечатлительная Мира.
– Она оставила записку: «Я – не сумасшедшая, я все сделала осознанно. Надеюсь, после моей смерти деньги, оставленные мне Яковом, будут потрачены с умом моей старшей сестрой Вероникой. Так получилось, что я всегда все делала не так. Простите меня. Берегите моих детей. Вера Ступникова». На обороте записки была нарисована чашка с дымящимся кофе и летящим почерком подписано «Госпожа Кофе».
Мира присвистнула.
– Это значит… она не была…
– Теперь это уже никто не скажет. Но вот ты, Мира, веришь, что нормальный человек мог так поступить?
Мира пожала плечами и попросила поставить чайник. Сказала, что ей холодно.
