Я почувствовала, как тяжесть всего мира свалилась с моих плеч. И я знала — она тоже это почувствовала. Новые люди в нашей жизни многое меняли, и я не была ненормальной, считая странным то, что мне казалось, будто внезапно я зажила чей-то чужой жизнью.
— Звучит идеально, — я кивнула.
Бранна снова прижала меня к себе, и, когда мы разорвали наши объятия, оказалось, что Доминик стоял рядом с нами.
— Давай поднимемся в мою комнату, чтобы немного отдохнуть, — сказал он, взяв меня за руку.
Бранна улыбнулась, наблюдая за тем, как мы поднялись вверх по ступенькам, прежде чем вернулась обратно в кухню к остальным братьям.
— Ненавижу лестницы, — пыхтя, проворчала я, когда мы добрались до верхнего этажа, чем заставила Доминика усмехнуться.
Когда мы вошли в его спальню, я сложила руки на груди и вдруг стала чрезвычайно робкой и застенчивой. В последний раз, когда я была здесь, мы целовались на его кровати.
— Почему ты покраснела? — улыбнулся Доминик, подойдя ко мне, после того как закрыл за нами дверь.
Я опустила взгляд и пробормотала:
— Я не покраснела.
Он рассмеялся.
— Ты очаровательна, красавица.
Я мысленно закатила глаза.
Он оторвал мои руки от груди и подвел меня к своей кровати.
— Какой фильм хочешь посмотреть? У меня есть Нетфликс15, так что у нас огромный выбор.
Я наблюдала за тем, как Доминик включил телевизор и Xbox, а затем задернул шторы, погружая комнату во тьму. Единственный свет исходил от телевизора, поэтому, шагнув вперед, я споткнулась обо что-то и врезалась в Доминика, что заставило нас повалиться на его кровать; я вспыхнула.
— Кто-то жаждет затащить меня в постель, — поддразнил меня Доминик, когда я попыталась подняться с него.
Я полулежала на нем, и не могла встать, потому что моя здоровая рука была прижата подо мной, поэтому, посмотрев на его ухмыляющуюся физиономию, нахмурилась.
— Это ты виноват, я споткнулась…
— … и упала на меня? Да ладно, детка!
Я щелкнула зубами и попыталась укусить его, из-за чего он завизжал, как девчонка, что, конечно же, вызвало у меня дикий смех. Доминик улыбался несколько секунд, наблюдая за тем, как я смеялась, прежде чем схватил меня за плечи и перевернул на спину.
Я ахнула, когда он сел на мои бедра и поднял мою здоровую руку у меня над головой.
— Мне нравится, когда ты такая, — улыбнулся он.
Я приподняла бровь.
— Какая?
— В моей власти. — Он дьявольски ухмыльнулся.
Я предупреждающе на него посмотрела.
— Даже не думай о том, чтобы соблазнить меня, ты не заберешься ко мне в трусики.
Он простонал и наклонился вперед, перенеся вес своего тела на меня.
— Доминик, — прохрипела я, — не могу… дышать.
Он немного поднялся и хмуро на меня посмотрел.
— Я вешу восемьдесят пять килограммов, не двести, сучка.
Я рассмеялась, обрадовавшись, что снова могу сделать полноценный вдох.
— А я шестьдесят пять, поэтому ты только что, помимо того, к чему я привыкла, добавил ещё лишних двадцать килограммов. Вот и все.
Его взгляд скользнул вниз по моему телу и остановился на моем животе там, где он сидел на мне.
— А на вид не скажешь, что ты весишь шестьдесят килограммов.
Я пожала плечами.
— У меня грушевидная фигура, поэтому большая часть моего веса расположена ниже талии. Уверена, с тех пор, как начал учиться в нашей школе, ты слышал, как Джейсон называл меня жирной задницей или громовыми бедрами.
Губы Доминика выпрямились в жесткую, суровую линию.
— Этот придурок не сможет отличить женского тела от девичьего, так что его мнение не в счет.
Я фыркнула.
— Но у меня действительно большая задница.
— Это отпадная, сексуальная задница, — перебил он меня.
Я закатила глаза.
— Я не стану снова спорить с тобой на эту тему. У меня до сих пор болит голова с того дня в магазине «Даннес», где мы были вовлечены в словесную баталию, вербальные оскорбления, если хочешь…
— И физические. Ты ударила меня, помнишь?
Я зарычала.
— Ты дотронулся до меня и попытался украсть моё печенье! Судья поймет это и даже поблагодарит меня за то, что я не нанесла большего вреда!
Доминик расхохотался, и это моментально улучшило моё настояние.
— Ты действительно нравишься мне, красавица, — просиял Доминик, скатившись с меня и мгновенно заставив меня начать скучать по ощущению его тела, прижатого к моему.
Сев прямо, я сбросила обувь и, перекрестив ноги, хмуро на него посмотрела, когда он, откинувшись на подушку, заложил руки за голову, тем самым заставив свои бицепсы напрячься.
Я сглотнула и постаралась не глазеть на них.
— Буду надеяться, что это так, потому что в противном случае у нас ничего не выйдет.
Доминик улыбнулся.
— Нет, я имею в виду, ты действительно нравишься мне. Теперь мне нужно, чтобы ты была частью моей повседневной жизни, для того чтобы она была полноценной. Всё, что я делаю, сосредотачивается вокруг тебя.
Я почувствовала, как моё сердце сжалось.
— Доминик, мы встречаемся ещё только несколько дней.
— И? Я не верю во всю эту хрень о том, что нужно много времени, чтобы построить связь. Я уже связан с тобой на очень глубоком уровне, красавица.
Я позволила его словам проникнуть в моё сознание и улыбнулась.
— Ты же знаешь, что я могу стать последней девушкой, которую ты поцелуешь и с которой займешься сексом, конечно, когда мы дойдем до этой части.
Доминик подмигнул мне.
— Ты будешь последней девушкой, которую я поцелую и с которой займусь сексом.
Я фыркнула.
— Потому что ты знаешь, что я убью тебя, если ты отобьешься от рук?
Доминик игриво закатил глаза и легонько пнул меня ногой, пробормотав:
— Острячка.
Я снова фыркнула.
— Острячка, а не острячка (прим. пер.: smartarse/smartass, небольшие отличия в произношении и написании в ирландском и американском английском).
Доминик усмехнулся.
— Детка, ты действительно хочешь ввязаться в этот спор о том, как слова должны произноситься? Потому что ты не произносишь правильно и половины наших слов. Звука «th» здесь вообще просто не существует!
Я ахнула.
— Существует!
Доминик улыбнулся.
— Скажи «the».
Я хмуро посмотрела на него и в вопросительном тоне произнесла слово, о котором он просил.
Доминик расхохотался.
— Видишь? Ты говоришь «D» там, где должно быть «th».
Я метнула на него злобный взгляд.
— Да, ну, а ты иногда говоришь, как… какой-то человек из гетто.
Доминик усмехнулся.
— Я из Нью-Йорка. Нет ничего удивительного в том, что я так говорю.
Я придвинулась ближе, сев прямо возле него. Он вытащил одну руку из-под головы и положил её мне на спину, лениво поглаживая её вверх и вниз, отчего по моему позвоночнику пробежались мурашки.
— Какой он, Нью-Йорк? Я бы хотела побывать там однажды, ну, знаешь, вся эта туристическая ерунда.
Губы Доминика сложились в улыбку.
— Это красивый город, но в то же время довольно сумасшедший. Я прожил там всю свою жизнь, и именно поэтому мне так нравится здесь. Мы живем на склоне горы. Я хочу сказать, только посмотри, какой потрясающий вид открывается перед нами каждый день!
Я пожала плечами.
— Я наблюдаю его изо дня в день всю свою жизнь, и хоть он и прекрасен, я все равно хочу побывать в Нью-Йорке. Не жить там, нет, просто съездить на экскурсию. Я всегда буду жить здесь, в сердце я девочка из маленького городка, и навсегда ею останусь.
Доминик усмехнулся.
— Знаешь что? Одна дама предсказала мне мою судьбу, когда мне было шестнадцать, и представь себе, что она мне нагадала? Что я встречу милую ирландскую девочку из маленького городка.
Я залилась румянцем и отвернулась от него.
— Перестань пытаться смутить меня, идиот.
Доминик рассмеялся.
Я помолчала немного, окидывая взглядом комнату Доминика, и обратила внимание на то, какой великолепной она была. Весь его дом был просто прекрасен. Я вспомнила, как впервые придя сюда, подумала, что его семья, должно быть, очень богата, раз они жили здесь, в Аптоне, и теперь задавалась вопросом: как они могли себе это позволить?
— Доминик? — пробормотала я.
— Хммм?
— Чем вообще занимаются твои братья? — спросила я.
Он молчал какое-то время.
— У нас есть семейный бизнес, но я не хочу говорить об этом. Это неважно и к тому же очень скучно.
Я нахмурилась, но все же пробормотала:
— Ладно.
Затем Доминик использовал руку на моей спине, чтобы обхватить ею меня за талию и притянуть вниз к себе. Я умостилась возле него, хотя моё тело оставалось очень напряженным.
— Расслабься, мне, может, и хочется сорвать с тебя одежду, но я не стану этого делать… только если ты сама не попросишь меня об этом.
Он молчал какое-то время.
— У нас есть семейный бизнес, но я не хочу говорить об этом. Это неважно и к тому же очень скучно.
Я нахмурилась, но все же пробормотала:
— Ладно.
Затем Доминик использовал руку на моей спине, чтобы обхватить ею меня за талию и притянуть вниз к себе. Я умостилась возле него, хотя моё тело оставалось очень напряженным.
— Расслабься, мне, может, и хочется сорвать с тебя одежду, но я не стану этого делать… только если ты сама не попросишь меня об этом.
Я ударила Доминика в грудь, из-за чего он взвизгнул, заставив меня рассмеяться.
— Ох, заткнись! Тебе надирают задницу на ринге во «Тьме». Мои удары совсем не болезненны!
Доминик поцеловал меня в макушку.
— Во-первых, мне не надирают задницу на ринге, это я надираю задницы, а…
— Но ты все равно получаешь какие-то повреждения, — перебила я его, улыбаясь.
Доминик приподнял бровь, посмотрев на меня.
— Конечно, я получаю синяки, но этого нельзя избежать. Плевать, насколько хороший из тебя боец, но ты никогда не покинешь ринг без нескольких ушибов и синяков. Любой, кто говорит тебе обратное, лжет, пытаясь выглядеть лучше, чем есть на самом деле.
Я закатила глаза, и он ткнул меня в бок.
— Как бы там ни было, я могу быть уставшим как черт, но мне все равно удастся повалить твоё крошечное тельце.
Я ахнула, смеясь, и, сев прямо, посмотрела на него сверху вниз.
— Я не маленькая…
— Ты весишь на двадцать килограммов меньше меня и на тридцать сантиметров ниже. Ты крохотная, красавица.
Я бросила на него злой взгляд.
— Я не на целые тридцать сантиметров ниже…
— Бранна сказала, что твой рост — сто шестьдесят сантиметров, а мой — сто девяносто, так что это добротные тридцать сантиметров, — перебил меня Доминик, улыбаясь.
Я покачала головой и шокировано уставилась на него.
— Ты действительно такого роста?
Доминик кивнул, и я шумно выдохнула.
— Парни растут до двадцати одного, тебе восемнадцать… что, если ты станешь ещё выше?
Доминик рассмеялся.
— Я не вырасту больше метра девяноста пяти. Алек такого роста, так же, как и Райдер с Кеном. Дэйм на пониже меня, он метр восемьдесят семь.
Я покачала головой.
— Вы все такие высокие, а мы с Бранной низкие. Это нечестно!
Он рассмеялся.
— Мне нравится, что ты ниже меня, это делает тебя ещё очаровательней.
Я зарычала на него.
— Высокий или нет, назовешь меня очаровательной ещё раз, и я оторву тебе голову.
Доминик ухмыльнулся.
— Какую голову?
— Доминик!
Он расхохотался и снова притянул меня к себе. Я положила руку на его живот и прижалась к нему.
— Тебя действительно очень приятно обнимать. Мне казалось, что из-за мышц это будет неудобно, — пробормотала я.
Доминик усмехнулся и снова начал поглаживать меня по спине.
— Это действительно будет неудобно, если я напрягу их, тогда ты почувствуешь их более отчетливо, но не сейчас, я слишком расслаблен для этого.
Я хихикнула, пробежавшись пальцем по его прессу; я могла почувствовать очертания каждого кубика через его футболку.
— Тебе нравится мой живот? — спросил меня Доминик.
— А что?
— Просто ты поглаживаешь его своими пальцами, — сказал он с весельем в голосе.
Я пожала плечами, но ничего не ответила.
Когда Доминик пошевелился подо мной, я немного отстранилась от него. Он сел, сбросил свою футболку и снова лег.
— Вот, можешь исследовать, — сказал он, вновь сцепив руки за головой.
Я перестала дышать и изумленно уставилась на него.
Все его бицепсы, трицепсы и остальные «-цепсы» были напряжены, и это заставило меня захотеть облизать его всего полностью. Я перевела взгляд на его татуировку, и мне пришлось поерзать немного, потому что от её вида мои внутренности затрепетали.
— Мне казалось, ты сказал, что слишком расслаблен, чтобы напрягать мышцы.
— Твой «трахни меня сейчас же» взгляд заставил меня передумать, — улыбнулся Доминик.
Я оторвала глаза от татуировки и встретилась с его взглядом. Когда он увидел моё лицо, его усмешка погасла. Я могла только представить, как в тот момент выглядела, потому что чувствовала себя очень разгоряченной и взволнованной.
— Можно мне кое-что попробовать? — робко спросила я.
Доминик быстро кивнул, облизывая свои губы.
Я придвинулась ближе к нему и, пока не струсила, перекинула ногу через его живот и села на него. Посмотрев вниз, решила, что этот вид мне хотелось наблюдать часто, очень часто. Я склонилась к нему, пока наши губы не были на расстоянии дыхания друг от друга.
— Ты великолепен, — прошептала я.
Доминик низко простонал, затем оторвал руки от головы и положил их на мою задницу.
— Ты чертовски сексуальна, — прорычал он мне в ответ.
Я улыбнулась; моё внутреннее «я» было в восторге оттого, что я могла быть сексуальной.
— Я обожаю твоё тело, — снова прошептала я и потерлась губами о его губы.
Из его горла вырвалось низкое, глубокое рычание.
— Я тоже обожаю твоё тело, детка, все твои изгибы и задницу. Моё идеальное женское тело.
Разговоры о чувствах придавали уверенности!
Я поцеловала его и, когда он сжал мою задницу, улыбнулась. Он провел руками вверх и вниз по задней части моих бедер, затем снова вернул их к заднице.
Я растаяла, когда его руки, покинув нижнюю часть моего тела, неожиданно коснулись моего лица, и он начал целовать меня глубже. Он перевернул нас. Я сдавленно пискнула ему в рот, когда он подмял меня под себя.
Он перенес какую-то часть своего веса на меня, и, поскольку он находился у меня между ног, я чувствовала все. И тогда-то я начала паниковать.
— Доминик, погоди…
— Я просто хочу сделать то, что делал в больнице, клянусь, — промурлыкал он, зацепив пальцем резинку моих леггинсов и потянув их вниз. Мои трусики сползли вместе с ними.
Я практически вскочила с кровати.
— Доминик! — громко прошептала я, и попыталась сжать ноги, но не смогла, потому что он был между ними.
Он посмотрел мне прямо в глаза.
— Доверься мне, красавица.
По моему телу прокатилась нервная дрожь.
— Точно… точно так же, как тогда? — спросила я.
Он улыбнулся и кивнул, а затем склонил голову к моей.
— Я собираюсь снова заставить тебя кончить.
Я почувствовала, как мое тело вспыхнуло от жара и желания.
Он поцеловал меня, и я знала, что на этом споры закончились.
Я начала чувствовать ноющую боль между ног. Мне было необходимо, чтобы он дотронулся до меня, и, казалось, Доминик знал об этом.
— Этот миленький клитор готов для меня? — спросил он напротив моего рта.
Если бы я не была такой возбужденной и горячей, то его грубые слова вогнали бы меня в краску.
— Мм-мх. — Я кивнула.
— Ты влажная для меня? — спросил он.
Я дернулась, почувствовав, как его палец скользнул по моим складочкам и остановился на моем клиторе.
Я начала тяжело дышать.
— Доминик, пожалуйста!
— Ты такая влажная, детка, — простонал он и начал водить пальцем вокруг моей чувствительной точки.
Это было приятно, но в то же время, он, казалось, дразнил меня, потому что прямого контакта так и не делал.
— Тебе нравится? — спросил он.
— Сильнее, — простонала я.
Он улыбнулся, но затем его улыбка исчезла, когда он скользнул пальцем по моему клитору, из-за чего я закатила глаза.
— Черт, Брона, — прорычал он.
Я почувствовала, как он убрал руку, и вес его тела покинул моё. Я была уже в секунде от того, чтобы подняться и спросить, что он делал, когда почувствовала, как мягкий горячий влажный язык коснулся меня. Прямо там!
Мои глаза закатились, и я громко вскрикнула. Ладонь Доминика легла на мой рот, заглушая крики. Его язык кружил по моему клитору, посасывая его, пока мое тело не завибрировало от удовольствия, и пятна заполонили мое зрение.
Доминик убрал руку и снова лег на меня, а затем его рот накрыл мой, и я остро ощутила, что пробовала на его языке.
Себя!
— О боже, — выдохнула я, когда он переместил свои губы на мою шею.
— Нет, детка. Доминик.
Я все еще немного дрожала в отголосках своего оргазма; мой разум тоже был затуманен.
— Займись со мной сексом, — выдохнула я.
Доминик немного отстранился от меня и улыбнулся, глядя на то, как я тяжело дышала.
— А тебе идет быть одурманенной сексом.
Сбитая с толку, я сдвинула брови, что заставило его рассмеяться.
— Мне бы ничего так не хотелось, как утонуть в тебе, детка, но ты просишь меня об этот только потому, что я заставил тебя кончить, и чувствуешь себя реально хорошо сейчас, но не потому, что готова.
Я нахмурилась.
— Но я действительно очень-очень хочу почувствовать тебя внутри себя. Пожалуйста.