Но и такого гонорара щедрому Сталину показалось мало, и 23 августа 1939 года Сталин подарил Гитлеру Польшу, а с ней и всю Европу.
А ведь если бы Сталин не оценил «Майн кампф», то политическая карьера Адольфа Гитлера завершилась бы в 1933 году сокрушительным поражением на выборах. А может быть, бесноватый Адольф сломал бы свою лебяжью шею и того раньше.
— 6 -
Теперь постараемся уяснить обстановку в середине 20-х годов. Гитлеровская книга впервые вышла в свет. И вот в Кремле сидит товарищ Сталин, а в Мюнхене, в пивной «Хофбройхауз», — Адольф Шикльгрубер, он же — Гитлер.
Товарищ Сталин — один из вождей Советского Союза, как бы первый среди равных. Но это только кажется. Уже некоторыми подмечено, что товарищ Сталин сосредоточил в своих руках необъятную власть, власть над огромной страной.
А кто такой Шикльгрубер? Архитектор-неудачник. Солдат-фронтовик. Провинциальный революционер. Его заслуги перед революцией пока невелики. Во времена Баварской советской республики Шикльгрубер был всего лишь ефрейтором в местной Красной армии. После разгрома советской республики Гитлер был арестован, но вскоре выпущен, так как его личный вклад в дело торжества мировой коммунистической революции не сочли значительным. Затем красноармеец Шикльгрубер вступил в небольшую пролетарскую партию, которая руководствовалась лозунгом своего идейного отца Готфрида Федера, призывавшего к мировой революции под лозунгом «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!».
Эту программу Адольф Шикльгрубер принял за фундамент движения, которое сам вскоре возглавил. Партия Гитлера ставила перед собой откровенно коммунистические цели: запрет частной собственности на землю, запрет на продажу земли, конфискация прибылей военных предприятий, рабочий контроль над администрацией заводов и фабрик, национализация крупных предприятий… И вот 8 ноября 1923 года — социалистическая революция в Германии. Революция была организована Коминтерном и приурочена к годовщине захвата власти большевиками в России. Революция откровенно и почти открыто руководилась посланцами Москвы, например одним из лидеров советской военной разведки товарищем Уншлихтом. И хотя революция провалилась, Национал-социалистическая рабочая партия Гитлера показала себя как сплоченный, хотя и небольшой боевой отряд германского рабочего класса. Шикльгрубер лично вел своих боевых товарищей под пули полиции. Некоторые из его сподвижников погибли, сам же Гитлер был ранен и попал в тюрьму.
И вот тут-то он и впал в ересь. Вот тут наметилось отклонение от основных идей марксизма-ленинизма. Гитлер решил отказаться от захвата власти насильственным путем. Его путь к власти — через законные демократические выборы. В тюрьме Гитлер написал книгу, и в ней — те самые слова о землях на Востоке. Ленин и Троцкий считали, что ради всеобщего счастья нужно принести в жертву народ своей собственной страны, а Гитлер считал, что надо поступить как раз наоборот: ради счастья своего народа принести в жертву другие народы, например, завоевать для Германии земли на Востоке с соответствующими последствиями для коренного населения.
— 7 -
Прикинем, что должен делать Вождь мировой революции товарищ Сталин, узнав, что в среде германских социалистов наметился уклон, что бывший красноармеец вышел из подчинения Москвы и гнет свою линию? Казалось бы: истребить такого революционера, да и только. Любой уклон в среде социалистов Сталин давил беспощадно. Но почему он не предпринял ничего для подавления гитлеровского уклона в германском рабочем движении? Гитлеризм можно было удавить в зародыше. Долго ли: послать в Мюнхен идейного борца с ледорубом… Никто и внимания не обратил бы: один социалист другому череп проломил. Дело привычное. Для всех нас бандиты и есть бандиты. Но бандиты бывают разные, они грызутся между собой и нередко друг друга убивают. Так и среди социалистов. Это для всех нас социалисты — одна масть. А они между собой по каким-то совершенно неприметным нюансам друг друга различают: этот — марксист, этот — гитлеровец, а этот — ленинец. И ломают друг другу черепа. Сколько они сами своих поубивали да искалечили! Сколько один Сталин уклонистов извел! Но почему Гитлера не тронул? А ведь можно было Гитлеру свернуть шею и весь гитлеровский кабак спалить вместе со всеми его обитателями.
Но Сталин поступил иначе.
— 8 -
А еще мог бы Сталин на Гитлера просто внимания не обращать, и тогда, без сталинской помощи, гитлеризм распустился бы пустоцветиком. Не дав кровавых плодов. Но Сталин выбрал третий путь: открытую и всестороннюю помощь Гитлеру. Сталин прорубил Гитлеру дорогу к власти.
В свое время я без особого труда набрал тугую папку доказательств простой мысли Троцкого о том, что без Сталина не было бы Гитлера. И были это не совершенно секретные досье, а всем доступные, на поверхности лежащие факты. Было их так много, и вопили они так пронзительно, что писать книгу не составляло труда: рассортировать вырезки, разбросать по темам, темы пронумеровать, назвав главами, кое-где свое мнение отразить. В «Ледоколе» я обещал читателям такую книгу написать. Оказалось, что этого делать не надо. Такая книга уже есть. Написал ее германский историк Томас Вайнгартнер: «Сталин и возвышение Гитлера. Политика Советского Союза и Коммунистического Интернационала по отношению к Германии». Пока я собирался, Т. Вайнгартнер использовал тот самый метод: не мудрствуя лукаво, не дожидаясь, когда откроют секретные кремлевские архивы, не надеясь на какие-то сенсационные откровения, взял всем известные резолюции конгрессов Коминтерна, протоколы Исполкома этого «штаба Мировой революции», статьи из «Правды» и «Роте фане», напомнил читателям те самые факты, которые коммунистам так хотелось бы забыть. И получилась книга простая и понятная. И возразить коммунистам нечего. Всех желающих отправляю к этой замечательной книге и настоятельно ее рекомендую.
К тому, что уже говорил в свое время Троцкий, что в наши дни опубликовал Вайнгартнер, мне нечего добавить, и повторять известные факты не буду. Без меня доказано, что гитлеровские грезы о землях на Востоке так и остались бы фантазиями мюнхенского мечтателя, если бы не исполинская сталинская помощь.
— 9 -
Каждый, кто знает «Майн кампф» в объеме одной цитаты, упрекает Сталина в близорукости: ведь Гитлер сам написал, что ему нужны земли на Востоке!
Однако Сталин в отличие от Хрущева, Некрича и тысяч других обвинителей читал «Майн кампф» полностью. До самой последней страницы. До корочки.
И вычитал товарищ Сталин, что главную задачу будущей Германии Гитлер видел не в землях на Востоке, об этом в книге одна фраза, а в том, чтобы освободить Германию от оков Версальского договора. Гитлер делил врагов Германии на внутренних и внешних. Враги внутренние — евреи. Враги внешние — французы и те же самые евреи.
А сталинская тактика заключалась в том, чтобы все делать чужими руками, чтобы одних своих врагов уничтожать руками других. «Сталин всегда находил обезьян, которые таскали ему каштаны из самого жаркого огня», — это сказал Роберт Конквест. «Как никто умел он сшибать лбами своих конкурентов, всегда оставаясь в стороне и — над ними», — заметил А. Антонов-Овсеенко. К этому надо добавить, что Сталин был самым верным продолжателем дела Ленина, который учил «руками наших врагов создавать коммунистическое общество» (Восьмой съезд РКП(б). Протоколы. М, 1959. с. 20).
Только уяснив, в чем заключался сталинский метод борьбы, мы можем понять, чем же Сталину так понравился мюнхенский мечтатель и его творение «Майн кампф».
Прочитав многое из того, что произносил и писал Сталин, я нашел гневные обвинения против антисемитов, которые, как известно, являются злейшими врагами рабочего класса. В своем ближайшем окружении Сталин держал «группу дрессированных евреев» в составе Мехлиса, Кагановича, Лозовского, Ярославского и других, демонстрируя полное отсутствие националистических и расовых предрассудков. И в то же время… Сталин привел к власти в Германии самого главного антисемита всех времен и народов, который, дорвавшись, осуществлял в Европе «окончательное решение». Сталин же оставался в стороне. И только после войны, когда Гитлер не оправдал его надежд, осуществив «окончательное решение» лишь частично, Сталин был вынужден снять маску и лично заняться этим вопросом.
Вот тут и проступает связь между содержанием «Майн кампф» и всесторонней сталинской поддержкой Гитлеру.
А заявления о землях на Востоке Сталина не особенно пугали. «Майн кампф» — против Франции: «Мы должны до конца понять следующее: самым смертельным врагом германского народа является и будет являться Франция» (Часть 2, глава XIII). И там же: «Злобой дня является для нас не борьба за мировую гегемонию… Франция систематически рвет на части наш народ и планомерно душит нашу независимость… У нас исходят словами и протестами сразу против пяти или даже целого десятка государств и забывают при этом, что нам прежде всего надо сконцентрировать все свои физические и духовные силы, чтобы нанести удар в сердце нашему злейшему противнику… Франция неизбежно будет стремиться к тому, чтобы Германия представляла собой слабое и раздробленное государство… Единственным нашим противником в данное время является Франция — та держава, которая лишает нас даже права на существование».
А заявления о землях на Востоке Сталина не особенно пугали. «Майн кампф» — против Франции: «Мы должны до конца понять следующее: самым смертельным врагом германского народа является и будет являться Франция» (Часть 2, глава XIII). И там же: «Злобой дня является для нас не борьба за мировую гегемонию… Франция систематически рвет на части наш народ и планомерно душит нашу независимость… У нас исходят словами и протестами сразу против пяти или даже целого десятка государств и забывают при этом, что нам прежде всего надо сконцентрировать все свои физические и духовные силы, чтобы нанести удар в сердце нашему злейшему противнику… Франция неизбежно будет стремиться к тому, чтобы Германия представляла собой слабое и раздробленное государство… Единственным нашим противником в данное время является Франция — та держава, которая лишает нас даже права на существование».
И далее Гитлер распространялся в том же духе на много страниц и глав.
— 10 -
Земли на Востоке — не ближайшая задача, а перспектива на грядущие века. Этого мнения придерживался не только Гитлер, но все его ближайшее окружение: «Земли надо завоевывать не в Африке, а в Европе, прежде всего на Востоке. Это естественный путь германской внешней политики на столетия вперед» (Rosenberg A. Der Zukunftweg einer deutschen Aussenpolitik. Munchen, 1927. s. 20).
А разгром Франции для Гитлера — ближайшая задача. Перед тем как захватывать земли на Востоке, Гитлеру следовало обезопасить себя от смертельного врага. Вот вторая причина сталинской любви к «Майн кампф» и ее автору. Сталин знал, что Франция для Гитлера не просто главный враг, но враг смертельный. Сталин понимал, что если Гитлер попытается освободить Германию от французского экономического рабства, от Версальского договора, то немедленно в дело ввяжется Британия, так как не одна Франция Версальский договор Германии навязала, а в союзе с Британией. А если Германия ввяжется в войну против Британии и Франции, то в орбиту войны будут втянуты и другие страны… что Сталину и требовалось.
И не позволяли нам «Майн кампф» читать как раз потому, что из этой книги вовсе не следовало, что Германия пойдет на Восток. В «Майн кампф» есть указание о землях на Востоке, но нет указания на то, когда Германия эти земли должна захватывать. Гитлер писал о землях в 1924 году, но из этого вовсе не следует, что немцам надо немедленно идти на Восток. И про 1941 год там ничего не сказано. Гитлер всего лишь «указывал пальцем» направление. А мыслил он столетиями, иногда — тысячелетиями. Именно так и писал: «Тут нужны столетия. В вопросах колонизации вообще решают не быстрота и натиск, а настойчивость и долгий период» (Часть 1, глава III). И собирался Гитлер строить не какой-либо рейх, а тысячелетний. И даже в той знаменитой, повторенной миллионы раз цитате речь идет о столетиях: «Мы хотим вернуться к тому пункту, на котором прервалось наше прежнее развитие 600 лет назад».
Но чтобы к этому пункту вернуться, немцам следовало, как учил Гитлер в знаменитой цитате, «приостановить вечное германское стремление на Юг и на Запад Европы…» Вот этого-то Гитлеру и не удалось. Не удалось потому, что в «Майн кампф» заложено непреодолимое противоречие:
— с одной стороны, для того, чтобы идти на Восток, надо остановить движение на Запад;
— с другой стороны, для того, чтобы идти на Восток, надо обеспечить безопасность Германии от смертельного врага, каким являлась Франция, т.е. надо сначала идти на Запад.
Не надо обладать способностями Сталина — тут любому человеку со средними способностями ясно: Гитлер запутался еще в 1924 году. Он сам себе построил мышеловку. Открыто объявив о своем намерении идти на Восток, он сделал врагами всех, кто восточнее. Любое движение немцев «встреч солнцу» могло идти только через территорию Польши. Поэтому Польша автоматически становилась врагом Гитлера. И не только Польша. Земли на Востоке — понятие туманное. Это заявление могло относиться к кому угодно. Если сосед бахвалится, что намерен вас ограбить, будете ли вы его любить? Одна фраза в книге превращала Гитлера в пугало для всех его восточных соседей. И это никак не свидетельствует в пользу выдающихся умственных способностей бывшего красноармейца. И если во время войны народы некоторых стран поначалу принимали гитлеровцев как освободителей, то это не заслуга Гитлера. Тут срабатывали другие причины.
Нежелательно раскрывать свои политические цели, если они откровенно грабительские. Вовсе не желательно своих соседей объявлять врагами. Но Гитлер не только растрезвонил о стремлении идти на Восток, он и Францию объявил смертельным врагом. Добавив к этому списку еще и евреев, Гитлер взваливал на свой горб ту самую лишнюю соломинку, которая ломает хребет даже верблюду.
Сталин оценил «Майн кампф». Из этой книги явно следовало: появился тот, кто будет воевать против всего мира. Тот, кого будут все ненавидеть. Тот, против кого восстанут все народы. Тот, кому весь мир вынужден будет объявить войну. Вся ненависть мира будет сосредоточена на Гитлере и его последователях. Если Гитлер развяжет войну, то в первую очередь это будет война против кого угодно, но не против Советского Союза. Если Гитлер развяжет войну, то логика борьбы потребует рассредоточения и распыления сил Германии по всему Европейскому континенту и вне его пределов. И каждый, кто выступит против Гитлера, будет считаться освободителем и благодетелем. Это именно то, что требовалось Сталину. Сталин знал: если Гитлер ввяжется в войну против Франции и Британии, то вопрос о землях на Востоке отпадет сам собой.
Так и случилось.
ГЛАВА 5
ПРО СОБАК В БЕЗВОЗДУШНОМ ПРОСТРАНСТВЕ.
Многие события в истории можно правильно понять только тогда, когда известны характеры лиц, принимавших в них участие.
Генерал-лейтенант Гюнтер Блюментритт. Роковые решения. с. 65— 1 -
Не буду распространяться о роли личности в истории. Скажу только, что монголы с Чингисханом — одно, а без него — другое. Одно дело — французы с Робеспьером, другое — с Бонапартом. Используя имя владыки и название страны, мы в двух словах описываем целую эпоху: рейгановская Америка, николаевская Россия, кайзеровская Германия.
Спорить не будем: без Гитлера Германия была бы совсем другим государством, как и Советский Союз — без Сталина. Потому, коль скоро речь зашла о том, кто лучше был готов к войне, есть смысл обратить наш взгляд на Сталина и Гитлера, ибо от этих двух людей так много зависело.
Прежде всего оценим умение слушать, ибо умеющий слушать всегда сильнее не умеющего и всегда его побеждает. Это даже не умение, а талант. Одна только способность — дар, если хотите, — выслушать собеседника выводит человека в разряд выдающихся личностей, так как среди двуногих обитателей планеты Земля это умение встречается крайне редко.
Свидетельствует Маршал Советского Союза Д. Ф. Устинов: «Сталин обладал уникальной работоспособностью, огромной силой воли, большим организаторским талантом… Зная вес своего слова, Сталин старался до поры не обнаруживать своего отношения к обсуждаемой проблеме, чаще всего или сидел будто бы отрешенно, или прохаживался почти бесшумно по кабинету, так что казалось, что он весьма далек от предмета разговора, думает о чем-то своем. И вдруг раздавалась короткая реплика, порой поворачивающая разговор в новое и, как потом зачастую оказывалось, единственно верное русло» (Во имя победы. М.: Воениздат, 1988. с. 91).
Таких описаний я могу привести еще два десятка: именно так рассказывали о Сталине Черчилль, посланец Рузвельта Гопкинс, гитлеровский министр иностранных дел Риббентроп, так описывают Сталина маршалы, генералы и министры.
Великий Макиавелли рекомендовал государям говорить как можно меньше. Сталин эту рекомендацию выполнял. Он внимательно слушал и молчал как сфинкс в песках. А уж если говорил, то слов на ветер не бросал. «Свои мысли и решения Сталин формулировал ясно, четко, лаконично, с неумолимой логикой. Лишних слов не любил и не говорил их» (Устинов. с. 92). А о Гитлере рассказывают как раз противоположное. Гитлер не умел и не хотел никого слушать. Гитлер говорил сам. Сталин пришел к власти как молчаливый конспиратор, Гитлер — как горластый оратор. Но болтливость противопоказана диктатору. Получив власть, Гитлер должен был подавить свое стремление произносить речи. Он должен был превратиться в молчаливого фюрера, который внимательно прислушивается к тому, что говорят вокруг. Но этого не случилось.
«Гитлер неистощим в речах. Говорение — стихия его существования» (Otto Dietrich. 12 Jahre mit Hitler. Munchen, 1955. s. 159-160).
Министр вооружений и боеприпасов А. Шпеер добавляет: «Он говорил без умолку, словно преступник, желающий выговориться и готовый, не страшась опасных для себя последствий, выдать даже прокурору свои самые сокровенные тайны» (Воспоминания. Смоленск: Русич, 1997. с. 418).