Из груди Тома Джонстона вырвался нечленораздельный животный вой, время для него словно остановилось. Наконец он вышел из оцепенения, взвел курок и прицелился. Дорогу Джонстону преградил Алан, тут же рядом очутились Винсент и Жан. Сзади к нему прикоснулись бледные ледяные руки Раймона и Синтии.
Джонстон грязно выругался и выстрелил. Последовала вспышка, едко запахло дымом. Тонкий, как былинка, Алан пошатнулся и, увлекаемый инерцией пули, упал. На белоснежной в кружевах манишке проступили пятна темной крови. Приподнявшись на локтях, Алан поднес руку к груди, и она окрасилась кровью.
Теперь Раймон и Синтия уже крепко держали Джонстона, а Жан легким движением забрал оружие из его рук. Краснолицый великан не сопротивлялся, а во все глаза смотрел на Алана. Кровотечение остановилось. Алан улыбнулся, при этом обнажились длинные белые зубы, острые и жуткие. Он поднялся и направился к нему.
– Нет, – закричал Джонстон, – я застрелил тебя, ты должен быть мертвым! Я застрелил тебя!
– Иногда черномазые говорят правду, мистер Джонстон, – сказал Мрачный Билли Типтон. – Вам следовало прислушаться к ним.
Раймон просунул пальцы под мятую шляпу Джонстона, схватил его за волосы и рывком запрокинул голову назад так, чтобы обнажилась толстая красная шея. Алан расхохотался и впился зубами в горло своей жертвы. Тогда к нему присоединились и другие.
Мрачный Билли Типтон занес руку за спину, вытащил нож и не спеша подошел к рабам.
– Пойдемте, – сказал он. – Сегодня вы не нужны мистеру Джулиану, но больше вам не удастся убежать. Отправляйтесь в подземелье. Давайте, пошевеливайтесь, иначе я оставлю вас с ними.
Эти слова заставили беглецов двигаться куда проворнее: Мрачный Билли знал, что угроза возымеет действие.
Подвал был тесным и сырым. Чтобы попасть туда, требовалось поднять люк, скрывавшийся под половиком. Местность в округе не слишком подходила для устройства настоящего подвала, однако этот никогда и не использовался по назначению. Пол покрывал двухдюймовый слой воды. Потолок нависал так низко, что человек не мог стоять, выпрямившись. На стенах зеленела плесень. Мрачный Билли приковал чернокожих рабов, но так, чтобы они могли дотянуться друг до друга. На его взгляд, это было гуманно. Он также принес им горячий обед.
Потом приготовил обед и себе и запил его бренди из второй бутылки, откупоренной Джонстонами. Он уже заканчивал, когда на кухне появился Алан. Кровь на его рубашке засохла. В том месте, где Алана пронзила пуля, виднелось черное обугленное отверстие, в остальном же он выглядел вполне нормально.
– Все кончено, – сообщил ему Алан. – Джулиан ждет тебя в библиотеке.
Мрачный Билли отодвинул тарелку и отправился к хозяину. Проходя мимо столовой, он заметил, что там требуется срочная уборка. В мрачной тишине наслаждались вином Адрианна, Курт и Арман. Тела – вернее, то, что от них осталось – валялись тут же, в нескольких футах. Остальные находились в гостиной и развлекались беседой.
Библиотека была погружена в кромешную темноту. Мрачный Билли рассчитывал найти хозяина одного, но, войдя, во тьме заметил три неясных тени, две из них сидели, одна стояла. Кто это. Мрачный Билли разглядеть не мог. Он остановился в дверях и ждал, пока Джулиан заговорит первым.
– В будущем никогда не приводи таких людей в мою библиотеку, – раздался в черноте голос. – Они отвратительно грязны и оставили после себя запах.
В душе Мрачного Билли шевельнулся страх.
– Слушаюсь, сэр, – сказал он, уставившись в кресло, откуда доносился голос. – Прошу прощения, мистер Джулиан.
Выдержав минутную паузу, Джулиан добавил:
– Закрой дверь, Билли, и пройди. Можешь зажечь лампу.
Лампа была изготовлена из броского красного стекла; ее свет окрасил пыльную комнату в буро-коричневый цвет засохшей крови. Деймон Джулиан сидел в кресле с высокой спинкой, длинными тонкими пальцами подпирая подбородок. На его лице играла легкая улыбка. По правую руку от Джулиана сидела Валерия. В схватке у нее оторвался рукав платья, но она как будто не замечала этого.
Мрачный Билли подумал, что выглядит она даже бледнее, чем обычно. В нескольких футах от Валерии за спинкой второго кресла стоял Жан. У него был настороженный вид, он нервничал и все время крутил на пальце массивное золотое кольцо.
– Должен ли он находиться здесь? – спросила Валерия Джулиана. Женщина бросила на Билли мимолетный взгляд, в больших пурпурных глазах блеснуло презрение.
– Почему бы и нет, Валерия? – ответил Джулиан, взяв ее руку в свою. Женщина задрожала и крепко сжала губы. – Я пригласил Билли успокоить тебя, – продолжал он.
Жан собрался с духом и, нахмурившись, посмотрел Мрачному Билли прямо в глаза.
– У Джонстона осталась жена.
«Ну и что из этого?» – подумал Мрачный Билли.
– Ты испугался? – насмешливо спросил он Жана.
Жан не относился к числу фаворитов Джулиана, так что можно было без опасения ответить ему.
– Да, у него осталась жена, – подтвердил Билли, – однако беспокоиться не о чем. Он никогда с ней ни о чем не разговаривал, никогда не докладывал, куда и зачем отправляется, когда вернется. Она не станет разыскивать вас.
– Мне это не нравится, Деймон, – проворчал Жан.
– А как насчет рабов? – спросила Валерия. – Они отсутствовали два года. Они слишком многое рассказали Джонстонам. Возможно, рассказывали и другим.
– Что скажешь. Билли? – спросил Джулиан.
Тот пожал плечами.
– Думаю, они трепались с каждым встречным и поперечным негром на всем пути отсюда до Арканзаса. Ерунда, меня это ничуть не беспокоит. Очередные негритянские сказки, которым никто не верит.
– Сомневаюсь, – заметила Валерия. Она умоляюще посмотрела на Джулиана. – Деймон, умоляю, Жан прав. Мы слишком долго оставались здесь. Теперь это небезопасно. Вспомни, что они сделали с той женщиной Лалаури в Новом Орлеане, которая ради удовольствия мучила своих рабов. В конце концов слухам поверили. А то, что она делала, ни в какое сравнение не идет с… – Она нерешительно замолчала, потом сглотнула и тихо добавила: – С тем, что делаем мы. Что должны делать. – Она отвернулась от Джулиана.
Медленно и осторожно Джулиан протянул к ней руку, прикоснулся к бледной щеке и нежно провел пальцем по лицу, затем приподнял подбородок Валерии и заставил ее посмотреть себе в глаза.
– Неужели ты так напугана, Валерия? Не должен ли я тебе напомнить о том, кто ты теперь? Будешь ли ты снова прислушиваться к Жану? Он ли здесь хозяин? Кто здесь господин крови?
– Нет, – ответила она. Глубокие фиалковые глаза еще больше расширились. Голос звучал робко. – Нет.
– Кто здесь заказывает музыку, дорогая Валерия? – спросил Джулиан. Его сверкающие глаза, казалось, готовы были пробуравить ее насквозь.
– Ты, Деймон, – прошептала она. – Ты.
– Посмотри на меня, Валерия. Как ты думаешь, могут меня испугать россказни жалкой горстки негров? Станет ли меня заботить то, что они обо мне болтают?
Валерия раскрыла рот, но не смогла выдавить ни слова.
Удовлетворенный Деймон Джулиан отпустил ее. В том месте, где к женщине прикасались его пальцы, остались глубокие красные отметины. Джулиан улыбнулся Мрачному Билли.
– Что скажешь. Билли?
Мрачный Билли Типтон уставился в пол и беспокойно начал переступать с ноги на ногу. Он знал, что ему надлежит сказать. В последнее время Мрачный Билли много размышлял, ему многое нужно было сказать хозяину, многое, что тому могло не понравиться. Но теперь он не видел для себя иного выбора.
– Не знаю, мистер Джулиан, – слабо пробормотал он.
– Не знаешь. Билли? Чего именно ты не знаешь? – Тон голоса был ледяным, в нем угадывалась угроза.
Тогда, невзирая ни на что, Мрачный Билли решился броситься с головой в омут.
– Не знаю, мистер Джулиан, как долго это может продолжаться, – сказал он отважно. – Я уже давно размышляю над этим, и многое из нынешней ситуаций мне не нравится. В руках Гару плантация приносила хороший доход, сейчас она практически потеряла свою ценность. Вы знаете, я способен заставить работать любого раба, разрази меня гром, если это не так, но тех, которые отошли в иной мир или дали деру, заставить работать я не могу. Беды наши начались тогда, когда вы начали забирать из их хибар детей, а также приказали доставлять в хозяйский дом смазливых девок, откуда те никогда не возвращались. Вот уже год, как здесь нет никаких рабов, кроме девочек для развлечений, да и они не задерживаются надолго. – Он нервно рассмеялся. – У нас и урожая больше нет. Половину плантации мы уже продали, лучшую часть ее к тому же. А девушки для забав… они очень дороги, мистер Джулиан. У нас денежные затруднения.
И это еще не все. Одно дело разделываться с ниггерами… но использовать для утоления жажды белых людей опасно. В Новом Орлеане, может быть, это и безопасно, однако мы оба хорошо знаем, что младшего сына Генри Кассада убила Кара. Он наш сосед, мистер Джулиан. Все они понимают, что здесь творится что-то неладное; если начнут умирать их рабы и дети, вот тут начнутся наши настоящие неприятности..
И это еще не все. Одно дело разделываться с ниггерами… но использовать для утоления жажды белых людей опасно. В Новом Орлеане, может быть, это и безопасно, однако мы оба хорошо знаем, что младшего сына Генри Кассада убила Кара. Он наш сосед, мистер Джулиан. Все они понимают, что здесь творится что-то неладное; если начнут умирать их рабы и дети, вот тут начнутся наши настоящие неприятности..
– Неприятности? – переспросил Деймон Джулиан. – С тобой нас почти двадцать. Что этот скот может с нами сделать?
– Мистер Джулиан, – сказал Мрачный Билли, – а если они придут днем?
Джулиан отмахнулся рукой.
– Такого не случится. Если же случится, мы поступим с ними так, как они этого заслуживают.
Мрачный Билли поморщился. Может, Джулиана это и не вполне касается, но Билли мог пострадать. Он рисковал, как никто другой.
– Думаю, она права, мистер Джулиан. Думаю, нам нужно поискать другое место. Наше нынешнее укрытие мы использовали до предела. Оставаться здесь дальше опасно.
– Меня здесь все устраивает. Билли, – сказал Джулиан. – Эти скоты меня кормят, зачем мне бежать от них?
– Все упирается в деньги. Где нам взять их?
– Наши гости оставили лошадей. Отведи их завтра в Новый Орлеан и продай. Только позаботься, чтобы их не опознали. Кроме того, можно продать и другие земли. Невилль из Бей-Кросс наверняка не откажется прикупить новые участки. Загляни к нему. Билли. – Джулиан улыбнулся. – Ты даже можешь пригласить его сюда отобедать, чтобы мы обсудили мое предложение. Попроси его захватить с собой свою прелестную жену и славного их сыночка. Сэм и Лили смогут прислуживать. Все будет выглядеть так, как в старые времена, когда рабы еще не убегали.
Мрачный Билли подозревал, что Джулиан шутит. Но к его словам нельзя было относиться легкомысленно.
– А дом? – возразил Билли. – Они приедут отобедать и увидят, как запущен дом. Это небезопасно. Они начнут судачить, вернувшись к себе, распускать слухи.
– Если вернутся домой. Билли.
– Деймон, – неуверенным голосом вставил Жан, – ты ведь не хочешь сказать…
В мрачной, залитой красным светом комнате было жарко. Мрачный Билли уже обливался потом.
– Невилль… Пожалуйста, мистер Джулиан, Невилля нельзя трогать. Нельзя трогать живущих тут людей, нельзя покупать девушек для забавы.
– Это существо впервые говорит разумные вещи, – слабым голоском сказала Валерия. – Послушай его.
Жан, вдохновленный тем, что и другие на его стороне, горячо закивал.
– Мы бы могли продать имение, – сказал Билли. – Тут уже все прогнило. Переехать в Новый Орлеан. Там нам будет лучше. Там столько креолов, свободных черномазых и всякого речного отребья. Одним больше или меньше, никто не заметит. Ты же знаешь.
– Нет, – твердо заявил Деймон Джулиан ледяным тоном.
По голосу они догадались, что дальнейших возражений он не потерпит. Мрачный Билли тотчас замолчал. Жан снова принялся играть со своим кольцом. Рот его сжался в трагическую складку, лицо стало угрюмым.
На удивление всем заговорила Валерия:
– Тогда уйдем мы.
Джулиан медлительно повернул голову в ее сторону.
– Мы?
– Жан и я, – пояснила она. – Отошли нас. Так будет… лучше. Для тебя тоже. Будет безопаснее, если нас здесь станет меньше. И девушек для забавы не потребуется так много.
– Отпустить тебя, дорогая Валерия? Как? Я же буду скучать. Да и переживать за тебя. Интересно, куда же ты отправишься?
– Куда-нибудь. Куда угодно.
– Ты по-прежнему надеешься найти в пещере свой темный город? – насмешливо спросил Джулиан. – Твоя вера трогательна, дитя. И ты ошибочно приняла слабого Жана за своего бледнокожего короля.
– Нет, – ответила Валерия. – Нет, нам просто нужен покой. Прошу тебя, Деймон. Если мы все останемся, вскоре нас обнаружат, устроят охоту и убьют. Давай уйдем.
– Ты так прекрасна, Валерия. Так изысканно прекрасна.
– Прошу тебя, – трепеща повторила она. – Уйдем. Нам нужен покой.
– Бедная маленькая Валерия, – проговорил Джулиан. – Покоя нет. Куда бы ты ни отправилась, твоя жажда будет преследовать тебя вечно. Нет, ты останешься.
– Умоляю тебя, – беззвучно прошептала она. – Мой господин.
Темные глаза Деймона Джулиана слегка прищурились, и улыбка сошла с губ.
– Раз ты так настаиваешь на своем уходе, возможно, будет лучше, если я тебе дам то, о чем ты просишь.
Оба, Валерия и Жан, посмотрели на него с надеждой.
– Очень может быть, что я и отошлю вас, – задумчиво произнес Джулиан. – Но не вместе, нет. Ты так прекрасна, Валерия. Ты заслуживаешь лучшего избранника, чем Жан. Что скажешь, Билли?
Мрачный Билли самодовольно усмехнулся.
– Отошлите их всех, мистер Джулиан. Вам никто из них не нужен. У вас есть я. Отправьте их всех, и вскоре они сами увидят, как им хорошо.
– Интересно, – сказал Деймон Джулиан. – Я подумаю над этим. А теперь оставьте меня. Билли, отправляйся с лошадьми и продай их. И переговори с Невиллем относительно земли.
– Никакого обеда? – с облегчением спросил Мрачный Билли.
– Никакого, – подтвердил Джулиан.
Последним из двери выходил Мрачный Билли. Сразу за его спиной Джулиан потушил свет, и комнату поглотила тьма. На пороге Мрачный Билли немного помешкал, потом снова обернулся.
– Мистер Джулиан, – сказал он, – ваше обещание… уже прошло несколько лет. Когда?
– Когда я перестану в тебе нуждаться. Билли. Днем ты – мои глаза. Ты делаешь вещи, которые не могу делать я. Как я могу пожертвовать тобой сейчас? Не бойся, осталось недолго. Когда присоединишься к нам, время перестанет для тебя существовать. Годы или дни – все равно для тех, чья жизнь бесконечна.
Обещание наполнило Мрачного Билли надеждой, и он отправился выполнять поручение Деймона Джулиана.
В ту ночь ему снился сон. Он видел себя таким же темноволосым и грациозным, как Джулиан, элегантным и кровожадным. Действие в его сне происходило ночью. Он бродил по улицам Нового Орлеана. С небес светила бледная полная луна.
Люди наблюдали за ним из своих окон, со своих ажурных балконов. Он чувствовал на себе их взгляды. Мужчины боялись его, а женщин влекла к нему какая-то непреодолимая темная сила. Скользя беззвучно по каменному тротуару, он преследовал их в темноте, слышал лихорадочный стук, топот их шагов, тяжелое дыхание. Под неверным светом уличного масляного фонаря он поймал щеголеватого молодого человека и со смехом разорвал ему горло. Издали за ним наблюдала креолка знойной красоты. Он начал преследовать ее. Она бежала по темным аллеям и тесным дворикам. Наконец на одном дворе, освещенном факелом в изящной оправе, креолка остановилась и повернулась к нему лицом. Она немного походила на Валерию. Ее фиалковые глаза были полны огня. Он приблизился к ней, опрокинул навзничь и взял ее. Кровь креолки была такой же горячей и сытной, как и их пища. Ночь принадлежала ему, и все другие ночи в его вечной жизни. Отныне им владела жажда крови.
Когда Мрачный Билли пробудился, то почувствовал, что горит, как в огне. Он дрожал, и простыни его были мокрыми.
ГЛABA СЕДЬМАЯ. Сент-Луис. Июль 1857 года
Пароход «Грёзы Февра» оставался пришвартованным в Сент-Луисе на протяжении двадцати дней.
Для всей команды, за исключением Джошуа Йорка и его странных спутников, наступило горячее время. С самого раннего утра Эбнер Марш был на ногах и занимался делами. В десять часов он уже шагал по улицам города, заходил к грузоотправителям и владельцам отелей и рекламировал свое судно, стараясь заключить сделку: Он получил пачку рекламных листовок, отпечатанных специально для «Грез Февра», и нанял мальчишек, чтобы те расклеили их по всему городу. Посещая лучшие закусочные и рестораны, Марш повсюду рассказывал историю о том, как «Грёзы Февра» обставил «Южанина». Делал он это намеренно, чтобы заставить горожан говорить о себе. В трех местных газетах капитан даже поместил рекламные объявления.
Новые лоцманы, которых Эбнер Марш нанял для проведения судна по нижнему участку реки, прибыли на «Грёзы Февра», как только пароход пришвартовался в Сент-Луисе. Они потребовали, чтобы с ними рассчитались за то время, пока они сидели сложа руки в ожидании его прихода. Рулевые всегда стоили недешево, особенно если речь шла о профессионалах такого класса, какими были эти двое.
Но Эбнер Марш не пожалел на них денег, поскольку для своего нового судна хотел самого лучшего. Получив жалованье, новые рулевые продолжали бить баклуши; на реке существовал такой закон: рулевые получали полный заработок в течение всего срока найма, хотя пальцем не шевелили до тех пор, пока судно не отправлялось в плавание. Выполнять какую-либо другую работу они считали ниже своего достоинства.
Однако те два рулевых, которых нанял Марш, отличались собственным стилем бить баклуши. Щеголеватого вида Дэн Олбрайт, чопорный и молчаливый, поднялся на борт в первый же день, когда «Грёзы Февра» вошел в порт. Он осмотрел судно, ознакомился с машинным отделением, рулевой рубкой. Удовлетворенно кивнув, Олбрайт тотчас удалился в предназначенную для него каюту и принялся там обустраиваться. Дни он проводил, читая книги из хорошо укомплектованной библиотеки парохода. Иногда в кают-компании на пару с Джонатаном Джефферсом он развлекался игрой в шахматы, хотя последний неизменно обыгрывал Олбрайта.