– Что это, мама? – спросила Юленька.
– Бабочка, – улыбнулась Нина. – Смотри, какая красивая. Ее сделал…
Поезд неожиданно резко затормозил, Нина схватила Юлю, чтобы она не упала с сиденья, а когда опасность миновала – бабочки в ее ладони не было.
– Господи, – испугалась Нина и бросилась искать украшение.
Весь путь до Москвы она пыталась отыскать талисман отца, но тщетно – бабочка исчезла. Обессиленная, сидя на грязном полу вагона, она разрыдалась.
– Не плачь, мама. Бабочка улетела в окно. Я видела, – сообщила Юля.
– Раз так, то все в порядке, – устало сказала Нина, грустно улыбнулась, поднялась, расстегнула пуговички шерстяной кофты девочки, повесила ей на шейку медальон и крепко прижала малышку к груди.
Глава 9
Неожиданная забота
– Говорила же тебе, чтобы ты куртку застегнул, гоблин! Два дня из-за тебя потеряли, – ругалась Сашенька, пытаясь влить в сопротивляющегося Лешку третью чашку горячего молока с медом. – Пей молоко, кому говорю, урод, мне плевать, что ты его с детства терпеть не можешь – иначе я тебе горчичники поставлю!
Угроза про горчичники, которые Лешка ненавидел даже больше, чем мерзкое теплое молоко, мгновенно подействовала. Он мужественно сделал два больших глотка, скривился и передал чашку Саше.
– Все, – прохрипел он, – больше не могу, можешь меня убить, но не могу. Сама свое молоко пей – тоже ведь кашляешь.
– Я по жизни кашляю, у меня легкие слабые. Пей молоко, говорю!
– У меня это молоко уже поперек глотки встало. Слышь, булькает.
– Булькает у него. Развыпендривался, блин. «Мне по хрену мороз! Я с детства закаленный!» – раздраженно передразнила Сашенька. – И вот тебе, пожалуйста, – лечи теперь тебя. Градусник давай. – Саша забрала у Свистуна градусник и, грозно нахмурив брови, проверила температуру.
– Ну, как там? – робко спросил Лешка, вытирая со лба пот.
– Жить будешь, – буркнула девушка, – температура спала. Вот видишь, а ты молоко пить не хотел. Тебе просто пропотеть как следует нужно было. Но вставать тебе еще нельзя. Лежи, а я пойду тебе пожрать что-нибудь приготовлю, – сообщила Сашенька и ускользнула на кухню.
Лешка с облегчением вздохнул, скинул с себя три ватных одеяла, которыми Сашенька накрыла его, размотал длинный шарф, стянул толстые шерстяные носки, с наслаждением почесал пятки и настороженно прислушался, чтобы в любую минуту вернуть вещи в исходную позицию.
Несмотря на весь тот кошмар, через который Лешке пришлось пройти за эти два дня, он был абсолютно счастлив. Ощущая нежную ладошку девушки на своем горячем лбу, ему хотелось верить, что он ей не совсем безразличен.
Конечно, где-то в глубине души Лешка понимал, что Сашенька относится к нему как к другу и живет у него только потому, что другого выхода у нее нет, но он гнал от себя эти грустные мысли и даже часы, которые теперь поблескивали на его руке, воспринимал как знак особого расположения, внимания и любви с ее стороны.
Свистун вновь полюбовался часами и отметил про себя, что с момента ухода Сашеньки на кухню прошло уже гораздо больше, чем полчаса.
«Пора бы и пообедать уже», – решил он, и его желудок, громко булькнув, с ним совершенно согласился.
Сашенька, однако, не возвращалась, а в комнату тем временем сквозь приоткрытую дверь стал просачиваться странный черный дымок и запах гари. Лешка вскочил с кровати и на всех парах побежал на кухню. Сквозь едкий дым он различил Сашу, которая, судорожно кашляя, одной рукой держала полыхающую сковородку, а другой – разделочную доску, которой она интенсивно махала и зачем-то пыталась раздуть огонь еще больше.
– Что ты делаешь?! – выхватывая сковородку из ее рук, заорал Свистун, включил воду и бросил сковородку в раковину. Посудина грозно зашипела, облако черной гари поднялось наверх и прилипло на потолке замысловатым узором.
– Ты утопил в раковине наш обед, – неуверенно сказала Сашенька, как только перестала кашлять.
– Вот это, обугленное, ты называешь обедом?! – воскликнул Лешка. – Что это хоть было?
– Это был кусок мяса, – объяснила Сашенька, – а ты его утопил.
– Ничего я не топил! – разозлился Лешка. – Вон он сверху плавает, как кусок дерьма. Я че-то не врубаюсь, Сань. Чего ты пыталась добиться, размахивая разделочной доской?
– Пламя затушить пыталась, – объяснила Сашенька. – Я так огня боюсь – жуть!
– А, понятно, – хмуро отозвался Лешка. – Короче, мы без обеда остались.
– Ну почему же? Сейчас картошка сварится, и мы поедим. Ты, кстати, не знаешь, Леш, как долго она должна вариться?
– А давно вода закипела? – настороженно спросил Лешка.
– Минут сорок пять назад, – радостно сообщила Сашенька. – Думаю, картошка должна уже быть готова, я ее специально на маленькие кусочки разрезала, чтобы она побыстрее сварилась, – Саша деловито взяла нож: где-то она видела, что готовность картошки проверяют острыми предметами, открыла крышку кастрюли и с удивлением посмотрела на угрожающе булькающую желтую густую массу. – Что это, Леш? – растерянно спросила она, проткнув несколько раз массу ножом.
– Пюре! – рявкнул Лешка и полез в холодильник за колбасой.
Они перекусили бутербродами, и Сашенька вновь отправила Свистуна в постель, укрыла одеялами и влила в него еще две чашки молока с медом. Чтобы избежать дальнейших мучений, Лешка отвернулся к стене и притворился спящим, причем настолько натурально, что спустя пять минут по-настоящему видел сладкие сны и сотрясал стены комнаты громким храпом.
Его разбудил телефонный звонок, он резко сел на кровати и растерянно огляделся. В комнате было уже темно, и часы говорили ему, что проспал он около четырех часов.
– Ни фига себе, – удивился Лешка и схватил трубку.
– Свистун, ты? – услышал он испуганный голос Гарика.
– Ну, я, – отозвался он.
– К тебе гости идут, собирай манатки и сваливай по-скорому!
– Кто? – растерянно спросил Лешка и услышал звонок в дверь.
– Ребятки из местной группировки. Они Сашку твою ищут, но, если ты не хочешь лишиться башки, сваливай вместе с ней. Ты понял, Свистун? Они очень серьезно настроены! Два зуба мне выбили, чтобы я лучше соображал.
– Что им от нее нужно?
– Конкретно от нее им ничего не нужно. Но они ищут бабу-карманницу, бывшую детдомовку, а это, я так понимаю, твоя Сашка и есть. Все, короче, я тебя предупредил!
– Значит, ты им подсказал, где ее найти, да? – тихо спросил Свистун.
– Прости, – виновато сказал Гарик, и в мембране послышались короткие гудки.
– Сволочь, – зло прошептал Свистун, бросил трубку и вылетел в другую комнату.
Звонок в дверь повторился, Лешка заметался по квартире, но Саши нигде не было – ни в комнате, ни в ванной, ни на кухне. Он выглянул в окно и увидел ее. Она шла по направлению к подъезду и держала в руке пакет с продуктами. Лешка интенсивно замахал руками, чтобы привлечь ее внимание. Саша заметила его, улыбнулась и помахала рукой. «Беги, дурочка, – шептал он и размахивал руками. – Беги, ну пожалуйста!»
Она наконец сообразила, что что-то не так, остановилась, немного подумала, развернулась и пошла в другую сторону.
«Слава богу, – с облегчением вздохнул Лешка и на ватных ногах пошел открывать дверь. Может, еще пронесет», – с надеждой подумал он и посмотрел в глазок.
– Открывай, баклан, мы знаем, что ты дома! Иначе дверь сломаем, – пробасил запакованный в кожу бритоголовый субъект.
– Не боись, мы тебе ничего не сделаем. Поговорить надо, – добавил второй, похожий на первого, как брат-близнец.
Лешка обреченно вздохнул, попрощался со своей челюстью и открыл дверь. Его втолкнули в квартиру, схватили за шиворот, оттащили в комнату и бросили на кровать. Свистун не сопротивлялся, молча наблюдая за действиями громил. Братки осмотрели квартиру, совершенно не волнуясь из-за того, что Лешка может сбежать, и вернулись в комнату.
– Ее нигде нет! Но она жила здесь. Его, видно, Гарик предупредил. Где девка? – ласково поинтересовался одни из «близнецов», схватил Свистуна за грудки, вытащил нож и приставил его к Лешкиному горлу.
– Оставьте его. Дальше я сам, – раздался из-за спины громил приятный мужской голос с легким акцентом, и Лешка побледнел. – Вот деньги, как договаривались.
– Дело ваше, – немного разочарованно сообщил браток, спрятал нож в карман, забрал у Крюгера деньги и вышел, прихватив с собой своего товарища.
– Спокойно, Алексей, не дергайся, – миролюбиво сказал Крюгер. – Кстати, красивые у тебя часы. Ты вообще-то в курсе, что они мои?
– Я их вам отдам, – залепетал Лешка, трясущейся рукой расстегивая браслет.
– Не суетись, мне нужен мой еженедельник и ответ на очень простой вопрос: где Александра Демидова? А мои часы, так и быть, можешь оставить себе на память.
* * *Произошло нечто ужасное, думала Сашенька, нервно вышагивая около входа в метро. Недаром Лешка чуть не пробил окно головой, пытаясь показать ей знаками, чтобы она бежала прочь. Что же случилось? Неужели Крюгер вычислил ее? Наверное, Лешка заметил француза в окно или на лестничной клетке. Если это так, то возвращаться домой к Лешке было опасно.
– Спокойно, Алексей, не дергайся, – миролюбиво сказал Крюгер. – Кстати, красивые у тебя часы. Ты вообще-то в курсе, что они мои?
– Я их вам отдам, – залепетал Лешка, трясущейся рукой расстегивая браслет.
– Не суетись, мне нужен мой еженедельник и ответ на очень простой вопрос: где Александра Демидова? А мои часы, так и быть, можешь оставить себе на память.
* * *Произошло нечто ужасное, думала Сашенька, нервно вышагивая около входа в метро. Недаром Лешка чуть не пробил окно головой, пытаясь показать ей знаками, чтобы она бежала прочь. Что же случилось? Неужели Крюгер вычислил ее? Наверное, Лешка заметил француза в окно или на лестничной клетке. Если это так, то возвращаться домой к Лешке было опасно.
Время приближалось к восьми. На улице похолодало, тяжелая сумка с продуктами стала резать замерзшие ладони, ноги окоченели. Саша юркнула в метро, встала около билетных касс, поставила сумку на пол и попыталась согреть руки дыханием.
Рядом с ней, оживленно жестикулируя, разговаривал по мобильному молодой парень в ярком пуховике, в кепке и «казаках». Сашенька с интересом посмотрела на телефон и стукнула себя по лбу – такое простое решение просто не приходило ей в голову. Парень договорил, отключил сотовый и сунул его в карман.
– Молодой человек, – потянула она его за рукав, – телефончик не одолжите? Всего на полминутки. Мне очень нужно позвонить – это страшно важно!
– Ты че, подруга, оборзела? – удивился парень. – Вон таксофон рядом. Купи карту и звони сколько хочешь.
– Спасибо за совет, – лучезарно улыбнулась Сашенька. – Дай пожму твою щедрую мужественную руку!
– Ишь ты – фря мосальская, – хмыкнул парень. – Ну, жми, раз так! Только мобилу ты все равно не получишь. – Парень поправил кепку, прищурил одни глаз, внимательно разглядывая Сашу, и задумчиво добавил: – А ты ничего, может, познакомимся поближе?
– Как-нибудь в другой раз, – подмигнула ему Сашенька, купила карточку на проезд и, махнув парню рукой, исчезла за турникетом.
– Как знаешь, – хихикнул парень и полез в карман за телефоном. – А где мобила-то? – растерянно шаря по карманам, удивился он. – Ах ты, зараза! – зарычал он и бросился следом.
– Куда прешь? – грозно остановила его порыв дежурная по станции.
– Ой, тетя, пусти по-хорошему. Нужно очень! – засуетился парень.
– Ладно, ладно, мы ж не звери, – смилостивилась дежурная. – Десятку гони и проходи спокойно.
– Угу, – согласился парень и полез в карман за кошельком…
Сашенька спустилась на эскалаторе вниз и смешалась с толпой. На станции толпился народ, поезд запаздывал, люди нервничали и возмущенно переговаривались друг с другом. Вдруг стало тихо, все замолчали и прислушались.
– Батюшки! – воскликнула полная женщина в собачьей китайской шубе и волосатой сиреневой беретке, обращаясь к Сашеньке. – Кто ж так орет наверху? Убивают, что ль, кого?
– Там какой-то псих пытается без денег в метро пройти, а его не пускают, – объяснила Саша.
– И правильно делают! – с жаром воскликнула женщина. – Вот жизнь пошла, кругом одни халявщики.
– И не говорите, – согласно кивнула Сашенька и злорадно улыбнулась.
Дикий крик заглушил гул подкатившего к станции поезда. Девушка пропихнулась в переполненный вагон, проехала пару станций, вышла на улицу и набрала Лешкин номер. Телефон не отвечал. Она вновь набрала номер, к счастью, на этот раз Свистун поднял трубку.
– Лешка! – завопила она. – Ты что, уснул? Почему трубку не брал?
– Где ты, блин, дура, шляешься? – грозно рявкнул Свистун, и Сашенька ошарашено вытаращила глаза.
– Леша, ты же…
– Я же еще час назад послал тебя за молоком! А ты, блин, где? Давай, блин, дуй по-быстрому домой, а то, блин, по шеям надаю. Да, в прокат еще заскочи. Наш любимый фильм мне уже надоел, возьми другой. Другой, поняла? Посмотри список у себя в кармане и поищи на полке номер три, – проворчал Лешка, и на том конце провода послышались короткие гудки.
Саша растерянно выключила трубку. Без сомнения, Лешка предупредил ее, что в квартиру возвращаться нельзя, но он еще что-то хотел ей сказать. Что же? Список в кармане и цифра «три». Не в кармане, а в еженедельнике. Полка номер три – это номер в списке. Алина Репина! Конечно, Лешка намекал, чтобы она поехала к ней, и, когда все утрясется, он найдет ее там. Да, да, он намекал, чтобы она ждала его там. Чтобы она там спряталась! Значит, надо ехать.
Сашенька бросилась обратно в метро, но потом спохватилась, достала из кармана скрученный в трубочку листок и набрала указанный в нем номер.
– Але, здравствуйте, это Александра Демидова вас беспокоит, – торопливо сказала она в трубку. – Я сегодня звонила вам, и мы договорились о встрече в восемь вечера.
– Да, да, Сашенька, – отозвались на том конце. – В восемь вечера я подъеду к вам.
– Простите, но я вынуждена отменить встречу.
– Как это отменить, Сашенька? Днем вы позвонили мне, и когда я объяснила вам, что я – подруга вашей мамы и хочу рассказать вам о ней, вы безумно обрадовались и попросили меня приехать. Что изменилось за это время? Вы передумали? Мы же договорились, я все свои дела отложила и уже практически нахожусь у вашего дома!
– Я не могу сейчас. Простите, я вам перезвоню.
– Подождите, Сашенька, не вешайте трубку! У вас что-то случилось?
– Да, – обреченно сказала Саша и расплакалась.
– Спокойно, детка. Скажи мне, где ты находишься, я подъеду, ты мне все расскажешь, и мы вместе что-нибудь придумаем. Где ты, Сашенька?
– Я около метро, – судорожно всхлипывая, сообщила Саша, – но подъезжать не надо. Не хочу больше никого впутывать.
– Но почему, Сашенька? На какой станции метро ты сейчас находишься? Я могу помочь. Мне это совершенно нетрудно.
– Спасибо вам. Мне действительно нужна помощь. С моим другом, по-моему, произошло что-то ужасное. Прошу вас, позвоните в милицию! Он живет по тому адресу, который я вам продиктовала, когда мы о встрече договаривались. А теперь простите – мне пора.
Москва, ноябрь 1987 года
Нина бросила тряпку в ведро, присела на перила и закрыла глаза. Поясницу ломило так, что она еле разогнулась. Ведро вдруг с грохотом покатилось вниз по лестнице, грязная вода растеклась по только что отмытым ступенькам. Рядом с ней материализовался невысокий худой мужчина в ветхом сером плаще, шляпе и очках с толстыми линзами. Выглядел он как-то жалко, гадливо и чем-то сильно смахивал на филина.
– Что же вы делаете? – чуть не плача, возмутилась Нина. – Я только что уборку закончила, а теперь по вашей милости мне…
«Филин» оглядел Нину с ног до головы, смачно сплюнул на пол, туда же бросил окурок и раздавил его ногой.
– Не надоело еще жить в дерьме? – визгливо спросил он, и Нина вздрогнула, заметив холодный блеск в его глазах.
Она видела этого человека несколько раз: то в парке, когда гуляла с ребенком, то в магазине, то рядом с подъездом. Мужчина был неприметный с виду, но она почему-то всегда обращала на него внимание. Было в нем что-то отталкивающее, пугающее, неприятное. Теперь она поняла, что была права. Случайные встречи были далеко не случайными! Мужик внимательно следил за ней с самого первого дня, как только она появилась здесь.
– Что вам от меня нужно? – напряженно спросила Нина и встала.
– Догадайся с трех раз, сука, – прошипел он и, размахнувшись, ударил ее по лицу. Удар был таким сильным и неожиданным, что она не удержалась на ногах, упала на лестницу и больно стукнулась затылком о бетонную ступеньку – в ушах зашумело, изо рта потекла кровь: падая, она прикусила себе губу.
– Что вы делаете? – вытирая кровь рукавом, испуганно спросила Нина. Он нагнулся, посмотрел ей в глаза и прошептал, обдав ее кислым тяжелым дыханием:
– Девчонка у тебя славная! Маленькая такая, хрупкая – вся в мать, в родную мать.
– Только попробуй тронуть девочку, я тебе башку откручу, урод! – закричала Нина, но тут же получила удар ботинком в живот – от боли ее вырвало.
– Ай, ай, ай, – как нехорошо гадить в подъезде, – ухмыльнулся мужик. – Короче, слушай меня внимательно, Нина. Я человек, в общем-то, не злой, но в последнее время у меня со здоровьем начались проблемы, и мне очень нужны деньги на лекарства. А твоя подруга Тамара Яковлевна Качалина сдохла и задолжала мне кое-что. Впрочем, не только мне одному, и мы очень на нее за это сердиты.
– Я не знаю, где золото, – процедила сквозь зубы Нина.
– Так узнай! К тому же я тебе не верю, Нина. Твоя разлюбезная Томочка прекрасно знала, что скоро сдохнет, у нее было неизлечимое заболевание легких. Она все продумала заранее и перед смертью нашла себе замену – интеллигентную женщину, которой можно было бы доверить свою дочь. Короче, даю тебе сроку две недели, поняла?
– Поняла, – тихо прошептала Нина.
– Да, вот еще что, чуть не забыл – ты особо не пугайся, когда домой придешь!