За три года, проведенные в другой вселенной, они не встретили никаких следов старика и старухи и никаких признаков хитро сплетенной сети, на существовании которой продолжал настаивать Дункан. Несмотря на то что Тег в общем-то доверял опасениям Дункана относительно таинственных охотников, юный башар все же желал конца или по крайней мере остановки в их одиссее.
Гарими плотно сжала губы, глядя на мумифицированные останки.
— Видишь, мы были правы, бежав с Капитула. Разве нужно еще какое-нибудь доказательство того, что ведьмы и шлюхи так и не соединились друг с другом?
Шиана возвысила голос, обращаясь ко всем:
— Три года мы несли на борту тела наших павших сестер, даже не зная, что они здесь, с нами. Все это время они не знали покоя. Эти Преподобные Матери умерли, не разделив свою память, не добавив свои жизни к Другой Памяти. Мы можем только гадать, но никогда точно не узнаем, какие муки претерпели они, прежде чем шлюхи убили их.
— Мы знаем, что они отказались передать сведения, которых шлюхи пытались от них добиться, — заговорила Гарими. — Капитул оставался защищенным, а наше сокровенное знание скрытым до тех пор, пока не был заключен нечестивый союз Мурбеллы.
Тег мысленно кивнул. Когда Досточтимые Матроны вернулись в Старую Империю, то потребовали у сестер Бене Гессерит выдать тайну управления обменом веществ, чтобы впредь избавиться от возможных эпидемий, вроде той, какую наслал на них Враг. Сестры отказались, и поплатились за это жизнью.
Никто не знал происхождения Досточтимых Матрон. После эпохи Великого Голода где-то в самых отдаленных уголках Рассеяния дикие Преподобные Матери могли встретиться с остатками отрядов Говорящих Рыб императора Лето II. Но это смешение не могло породить семя мстительного насилия в их генетическом коде. Шлюхи уничтожали целые планеты, придя в ярость сначала от отпора со стороны Бене Гессерит, а затем со стороны древних тлейлаксов. Тег понимал, что за последние десять лет в камерах пыток накопилось много погибших Преподобных Матерей.
Старый башар на собственном опыте познакомился на Гамму со следователями Досточтимых Матрон и с их ужасающими орудиями пыток. Даже закаленный в боях, не раз смотревший в глаза смерти военачальник не смог выдержать пытку Т — зондами. Эта пытка изменила его, правда, не так, как рассчитывали эти женщины…
По церемониал Шиана назвала по именам всех женщин (их удостоверения были найдены в одежде), а потом прикрыла глаза и опустила голову. То же самое сделали и все остальные. Эта минута молчания была эквивалентом молитвы в ордене Бене Гессерит, моментом, когда каждая сестра давала свое благословение отходящим душам тех, кто лежал перед ними.
Потом Шиана и Гарими вынесли одно из тел в воздушный шлюз. Выйдя из небольшого отсека, они ждали, когда Эльен и Калисса вынесут следующую павшую сестру. Шиана отказала Тегу и Дункану в просьбе помочь.
— Погребение жертв злобной жестокости шлюх — наша забота.
Когда все мумифицированные тела были уложены в шлюзе, Шиана заперла внутренние двери и включила систему выброса.
Все притихли, слушая, как свистит воздух в маленькой камере. Потом наружные ворота шлюза открылись, и все пять тел были вынесены из шлюза потоком оставшегося воздуха. Они поплывут в космосе, не зная ни дома, ни пристанища… как и все на борту «Итаки». Как спутники корабля-невидимки, завернутые в черные саваны, они какое-то время сопровождали корабль, а потом стали отдаляться от него, и вскоре черные силуэты стали неразличимы на фоне черного космического мрака.
Дункан приник к иллюминатору, разглядывая уменьшающиеся тела. Тег видел, что Айдахо был глубокого тронут тем, что нашел тела замученных женщин и саму камеру пыток. Внезапно Дункан словно оцепенел, на лице его отразилась сильная тревога, он еще плотнее прижался лицом к плазу иллюминатора, хотя Тег не видел ничего, кроме обычной черноты космического пространства и далеких звезд.
Тег знал Дункана лучше, чем кто-либо другой на борту.
— Дункан, что ты?..
— Сеть! Разве ты не видишь? — Он резко обернулся. — Сеть, раскинутая стариком и старухой. Они опять нас нашли — а в штурманской рубке никого!
Растолкав плечами сестер Бене Гессерит и людей раввина, Дункан бросился к дверям зала.
— Надо активировать двигатели Хольцмана и свернуть пространство, прежде чем мы окажемся в ловушке!
Благодаря своей особой чувствительности — вероятно, из-за гена, который тлейлаксы тайно включили в его геном гхола, — только Дункан мог ясно видеть сквозь туманную ткань вселенной. И вот теперь, три года спустя, старая чета снова нашла корабль-невидимку.
Тег побежал за Дунканом, понимая, однако, что лифт поднимет их на верхнюю палубу слишком медленно. Они могут опоздать. Понимал Тег также и то, что в этой сумятице и неразберихе он может попробовать сделать то, чего в глубине души очень опасался. Обежав толпу людей, собравшихся посмотреть на похороны, и пройдя мимо лифтовой шахты, Тег выбежал в пустой коридор. Там, вдали от любопытных посторонних глаз Майлс Тег ускорился.
Очень немногие знали об этой его уникальной способности, но слухи и рассказы о невероятных вещах, удававшихся старому башару, могли возбудить подозрение. Во время пытки у Досточтимых Матрон он открыл в себе способность запускать с огромной мощностью обмен веществ и перемещаться с высокой скоростью. Страшные муки, вызванные иксианским Т — зондом, высвободили этот неведомый дар, заключенный в переданных от Атрейдесов генах башара. Когда его тело ускорялось, Тегу казалось, что вселенная замедляет свое движение, а он может двигаться с такой скоростью, что простой хлопок мог бы убить любого, кто попытался бы его схватить. Именно так он убил сотни Досточтимых Матрон и их миньонов в их крепости на Гамму. Новое тело гхола сохранило эту способность, но он проявил эту способность только один раз, когда его новое тело пробудилось к жизни. Его десятилетнее тело было тогда слишком слабо, чтобы выдержать подобную нагрузку. Но с тех пор прошло целых три года.
Тег не знал, долго ли будет сохраняться этот дар, но думал, что теперь он не исчезнет. В прошлом, из страха, сестры Бене Гессерит не терпели мужчин, одаренных необыкновенными способностями, и Тег точно знал, что эти женщины ответственны за убийство нескольких человек, обладавших Мужской Мерзостью. Боясь сотворить нового Квисац-Хадераха, сестры лишились многих потенциальных преимуществ.
Это напомнило ему о том, как человеческая цивилизация в ходе Батлерианского Джихада отбросила все аспекты компьютерной технологии из-за ненависти к воплощению зла — мыслящим машинам. Он помнил старую поговорку о ребенке, которого выплеснули из корыта вместе с водой, и боялся, что его постигнет такая же судьба, если сестры узнают о его необыкновенном даре.
Тег ворвался в штурманскую рубку и бросился к панели Управления двигателем. Майлс активировал исполинские Двигатели Хольцмана, задав курс наугад — без Дункана и без навигатора. Но какой у него был выбор? Он лишь надеялся, что «Итака» не столкнется со звездой или случайно подвернувшейся на пути планетой. Но как бы ни была ужасна та перспектива, она все же лучше, чем попасть в руки старика и старухи.
Пространство свернулось, и корабль-невидимка провалился в никуда, вынырнув непонятно где, далеко от нитей сети, готовых его опутать, и далеко от тел пяти замученных сестер Бене Гессерит.
Почувствовав облегчение от сознания выполненного долга, Тег замедлил обмен веществ до нормального уровня. Тело пылало жаром, голову и лицо заливал горячий пот. Он чувствовал себя так, словно спалил себя на несколько лет вперед. Он почувствовал волчий голод. Дрожа, Тег откинулся на спинку кресла. Очень скоро ему потребуется восполнить огромное количество потраченных калорий едой — углеводами с восстанавливающей дозой меланжи.
Открылась дверь лифта, и врубку влетел Дункан Айдахо. Увидев Тега за панелью управления, Дункан остановился как вкопанный, посмотрел в иллюминатор и увидел незнакомое звездное небо.
— Сети больше не видно. — Тяжело дыша, он вопрошающе уставился на Тега. — Майлс, как ты сюда попал? Что произошло?
Тег постарался отвлечь Дункана от этого вполне естественного вопроса.
— Я свернул пространство — благодаря твоему предостережению. Я побежал к другому лифту, и он оказался быстрее твоего. — Он вытер струившийся по лицу пот. Дункан явно не верил такому объяснению, и башар лихорадочно обдумывал новый отвлекающий маневр. — Мы оторвались от паутины?
Дункан посмотрел в иллюминатор на черную пустоту вокруг корабля.
— Это очень плохо, Майлс. Едва только мы вынырнули в обычное пространство, охотники снова учуяли наш след.
Есть ли более страшное чувство, чем то, какое испытываешь, стоя на краю пропасти, на дне которой пустое будущее? Когда впереди лишь умирание — и не только одного тебя, но и всего того, что было достигнуто твоими отцами и дедами? Если мы, тлейлаксы, рухнем в пучину небытия, то какое тогда значение будет иметь наша долгая история?
Дункан посмотрел в иллюминатор на черную пустоту вокруг корабля.
— Это очень плохо, Майлс. Едва только мы вынырнули в обычное пространство, охотники снова учуяли наш след.
Есть ли более страшное чувство, чем то, какое испытываешь, стоя на краю пропасти, на дне которой пустое будущее? Когда впереди лишь умирание — и не только одного тебя, но и всего того, что было достигнуто твоими отцами и дедами? Если мы, тлейлаксы, рухнем в пучину небытия, то какое тогда значение будет иметь наша долгая история?
Мастер Тлейлаксу Скиталь Мудрые мысли для моих потомковПосле погребальной церемонии и бегства от расставленной кораблю космической паутины, последний настоящий мастер Тлейлаксу Скиталь вернулся в свою каюту, сел возле иллюминатора и принялся размышлять о своей бренной природе.
Скитатьбыл схвачен и доставлен на борт корабля-невидимки больше, чем за десять лет до того, как Шиана и Дункан бежали на нем с Капитула. Тлейлакс больше не был просто пленником, спасающимся от преследований Досточтимых Матрон. Корабль улетел… впрочем, Скиталь и сам не знал куда.
Конечно, шлюхи, собравшиеся на Капитуле, несомненно убили бы его, если бы пронюхали о его существовании. И он, и Дункан Айдахо были обречены на смерть. По крайней мере здесь Скиталь в безопасности — его недостанет ни Мурбелла, ни ее миньоны. Впрочем, других неприятностей было больше, чем достаточно.
Когда они вернулись на Капитул, тлейлакса держали во внутренней каюте, не давая никуда выходить. Ведьмы вполне могли модифицировать суточный цикл, коварно изменив биологический ритм организма Скиталя. Они могли заставить его забыть сроки наступления священных дней и исказить его представление о течении времени, хотя на словах они отдавали должное великой вере Тлейлаксу, уверяя, что разделяют священные истины исламийята.
Скиталь подтянул худые тонкие ноги к груди и уселся, обхватив руками колени. Все это не имеет никакого значения. Несмотря на то что сейчас ему позволяли передвигаться по большей части помещений корабля, чем раньше, его заключение все равно оставалось чередой невыносимых дней и лет, независимо от того, на сколь малые отрезки членить прошедшее время.
Обширность его скудно обставленных апартаментов и позволение перемещаться по кораблю не могли заставить его забыть о том, что он остается заточенным в темницу узником. Скиталю разрешалось покидать палубу только под пристальным надзором. Прошло так много времени, неужели они думают, что он может что-то предпринять против них? Если «Итака» будет блуждать вечно, то в конце концов они снимут все запреты. Но и сам тлейлакс предпочитал жить в изоляции от других пассажиров.
Уже давно никто не общался с ним. Грязный тлейлакс! Он думал, что они боятся его испорченности… или просто получают удовольствие от того, что держат его в изоляции. Никто не рассказывал ему о планах, никто не говорил, куда все же направляется огромный корабль.
Ведьма Шиана догадывалась, что он скрывает что-то важное. Он не мог ей лгать, из этого все равно не вышло бы ничего хорошего. В самом начале путешествия мастер неохотно выдал тайну изготовления пряности в биологических чанах. Он предложил важное решение, так как было неизвестно, хватит ли запасов меланжи на весь — никому не известный — срок путешествия. Это признание — одна из его самых ценных сделок — не было лишено эгоизма, ибо и сам Скиталь страшился абстиненции. Он отчаянно торговался с Шианой и в конце концов вытребовал в вознаграждение право доступа к базе данных библиотеки и право жить в более обширной каюте корабля-невидимки.
Шиана знала, что обладает тлейлакс и еще одной важной тайной, невероятно ценным, жизненно необходимым знанием. Ведьма чувствовала это нутром! Но Скиталь не видел крайней необходимости раскрывать этот секрет. Во всяком случае, пока.
Насколько Скиталь знал, он был единственным исконным мастером Тлейлаксу. Заблудшие предали свой народ, заключили нечестивый союз с Досточтимыми Матронами, которые уничтожили одну за другой все планеты, населенные тлейлаксами. Он видел, когда бежал с родины, начало свирепого нападения шлюх на священный город Бандалонг. От одного этого воспоминания на глаза Скиталя навертывались слезы.
«Неужели только благодаря поражению стал я махай, мастером мастеров?»
Скиталь бежал от неумолимых Досточтимых Матрон и попросил у Бене Гессерит убежища на Капитуле. Ода, ведьмы сохранили ему жизнь и предоставили убежище, но не хотели вступать с ним ни в какие переговоры до тех пор, пока он не откроет им свои священные секреты. Все без исключения! Сначала им понадобилась методика создания гхола, и он был вынужден открыть им эту тайну. Через год после уничтожения Ракиса они вырастили гхола башара Майлса Тега. Потом Верховная Мать вынудила его рассказать, как использовать чаны для производства меланжи, но Скиталь отказался, посчитав это слишком большой уступкой.
К несчастью, он слишком затянул со своими откровениями, дожидаясь более благоприятного момента — к тому времени, когда он решил раскрыть секрет, сестры Бене Гессерит уже нашли другое решение. Они взяли с собой маленьких червей, и теперь источник пряности был обеспечен. Какая же глупость была торговаться с ведьмами!
Вести с ними переговоры! Доверять им! Козырь оказался битым до тех пор, пока пассажирам «Итаки» не потребуется пряность.
Из всех тайн Скиталя оставалась только одна, самая великая, но даже страшная нужда не могла до сих пор заставить его открыть ее. До сих пор, но час настал.
Все изменилось. Все.
Скиталь взглянул на нетронутые остатки еды. Повиндахская еда, нечистое чужеземное варево. Они пытаются замаскировать нечистоту, чтобы он ел эту гадость, но он всегда подозревал, что в блюда подмешивают нечистые продукты. Но у него нет выбора. Неужели пророку угодно, чтобы он умер от голода, отказавшись от еды, несмотря на то, что он единственный оставшийся в живых великий мастер? В одном нем, в Скитале, сосредоточено теперь будущее его великого некогда народа, только в нем сохранилось знание языка Бога. Сейчас его выживание важнее, чем когда-либо.
Он зашагал вдоль периметра каюты, меряя стены крохотными шажками. На плечи тяжким грузом давило безмолвие. Теперь он точно знал, что надо делать. Он пожертвует остатками своего достоинства и тайным знанием; он должен получить преимущество — столько, сколько возможно.
Времени уже нет.
Он испытал приступ дурноты, желудок завязался в тугой узел, и Скиталь схватился за живот. Рухнув на лежанку, Скиталь изо всех сил старался унять пульсирующую боль в голове и бунт кишок. Он чувствовал, как в него вползает неумолимая смерть. Прогрессирующий телесный упадок пустил корни в теле и разливался теперь по нему, прогрызая ткани, пучки мышц и нервные волокна.
Мастера Тлейлаксу никогда не думали, что все закончится так плачевно. Скиталь и другие мастера жили долго, каждому было отпущено по многу жизней. Тела их умирали, но каждый раз их восстанавливали, пробуждали память, и так один гхола следовал за другим и так далее, до бесконечности. Очередной гхола всегда был готов на случай, если в нем вдруг возникнет нужда.
Будучи генетическими кудесниками, тлейлаксы создали свой путь перехода из одного физического тела в другое. Эта выполнялась многотысячелетни, и сами мастера впали в непростительное самодовольство. Ослепленные гордыней, они не думали о том, в какую бездну может ввергнуть их лая судьба.
Теперь планеты тлейлаксов опустели и заросли сорной травой, лаборатории разграблены, гхола мастеров уничтожены. Сам Скиталь не мог рассчитывать на перевоплощение. Дух не мог перейти в другое тело.
И теперь он умирает.
Создавая одну за другой копии гхола, мастера не тратили усилий на усовершенствования, ибо это было бы вызовом всемогуществу Бога — только Он один, но не человек, мог быть без изъяна. Поэтому в гхола накапливались мутации и генетические ошибки, что со временем приводило к сокращению продолжительности жизни каждого следующего гхола.
Скиталь и другие мастера предпочитали думать, что сокращение продолжительности жизни не имеет никакого значения, так как они могли в любой момент перевоплотиться в новое, свежее тело. Какая разница — проживешь ты лишние одно-два десятилетия или нет, если цепь перевоплощений оставалась неразрывной?
К несчастью, теперь Скиталь столкнулся с этим фатальным изъяном, столкнулся один. Здесь не было гхола и не было биологических чанов, с помощью которых он смог бы воссоздать свое тело. Но ведьмы могут это сделать…
Скиталь не знал, сколько времени ему отпущено.
Тлейлакс тонко чувствовал процессы, происходившие в его организме, и его невероятно мучило старение тела. При самом оптимистическом прогнозе жить ему оставалось не более пятнадцати лет. У Скиталя был еще один секрет, который он ни за что не желал делать предметом торга. Но теперь последние рубежи его обороны были прорваны. Как единственный хранитель секретов и памяти тлейлаксов, он не мог откладывать решение. Выживание важнее, чем любые тайны.