Звезды падают вверх - Анна и Сергей Литвиновы 22 стр.

Алла чертыхнулась и повернула зеркало заднего вида так, чтобы даже часть лица в него не попадала. Ей совсем не хотелось видеть свое отражение. Ритуал такой был заведен – когда она высыпалась и выглядела свежо и молодо, зеркало поворачивалось, чтобы можно было изредка поглядывать на себя и радоваться. Но сегодня оттуда на нее глядела сама правда – уставшая женщина на полный сороковник. Еще бы, после почти бессонной ночи!..

Высыпаться в последнее время удавалось все реже и реже. А в ее возрасте недосып мгновенно отражался на внешности. Обидно! Юным свистушкам даже идет романтическая бледность и легкие тени под глазами. А если после тридцати поспишь меньше семи часов – пиши пропало. Лицо становится сероватым, сразу проступают морщинки и неровности. Косметика же – вопреки своему назначению – проблему только усугубляет. Подчеркивает то, что хотелось бы скрыть.

Алла решила не мучиться с тональным кремом и пудрой – все равно лучше не будет. Подвела глаза, тронула тушью ресницы, нарисовала чувственные губы – слава богу, хоть на них недосып не отражается…

Встав сегодня в шесть утра, она первым делом прокралась в комнату Ивана. Тот спал. Тихонько постанывал. Простыни были сбиты, по его лицу бродили хмурые тени. «Слабачок, – отстраненно подумала Алла. – Только бы не сдулся раньше времени».

Правда, ей много времени и не понадобится. Сначала она думала, что их с Иваном «венчурное предприятие» будет действовать осторожно, не привлекая внимания. Хотела брать не количеством, а числом: подсаживать европейские казино на небольшие суммы и тихо сматываться. Но после вчерашнего вечера переменила решение: лучше одна большая игра, чем много маленьких. Много Иван не выдержит. Еще помрет, выиграв какую-нибудь вшивую сотню штук долларов. Не стоит овчинка выделки. Придется им действовать одним ударом. Брать какое-то одно богатое и респектабельное казино. Любить – так короля. Выигрывать – так сразу миллион. Или даже лучше несколько миллионов. Но после этого им надо срочно убираться из страны. А в России такой номер вообще не пройдет ни под каким видом. Найдут и замочат без малейших колебаний.

Ее сбережения на сегодняшний день составляют тридцать семь тысяч долларов. Им нужно три заграничных паспорта. Два Ивану – на две разные фамилии. И один – ей. Вацек берет по семь косых за ксиву. Дорого, конечно, зато беспроблемно. На настоящих бланках, с «родными» печатями. Вацек, в отличие от множества своих коллег, гарантию дает, что погранцы не тормознут. Ей, конечно, тоже не помешал бы второй паспорт – левый, на чужое имя. Но тогда денег почти совсем не останется. С чем игру-то начинать? Так что придется улетать по собственному документу, по настоящему.

Алла позвонила Вацеку рано утром, в половине седьмого – нечего дрыхнуть, работать надо. Потом разбудила сторожа-профессора. Сунула тому сто баксов и выдала строгие указания. Сказала между прочим, что хозяева им недовольны. Без пятнадцати семь она уже выехала с участка. Сторож поспешно закрыл за ней ворота и поплелся в свой домик. Алла доехала до конца улицы, свернула на параллельную и вернулась обратно к дому. Машину оставила метрах в ста, прошлась пешком. Тишина. Улица спит. Соседей не видно. Только в доме напротив пожилая тетенька в обтягивающих лосинах поливает клумбу с астрами. Алла решительно подошла к ее калитке и надавила на звонок. Предусмотрительность еще никому не мешала.

Ему снился дикий пляж в Абрикосове. Ослепительное море. Скользкие валуны – по ним балансировали курортники, заходя в воду. Народ. Много, много людей, которые заполонили весь пляж. Толпа окружала Ивана, подкатывалась все ближе и ближе. Он чувствовал себя беззащитным на своем махровом полотенце. Люди приближались, он чувствовал жар их распаренных солнцем тел… Стало страшно. Его уже окружили плотной стеной. Стоят, смотрят. Молчат. Пока молчат…

Первой к нему обратилась рыхлая, красная от неумелого загорания тетка. Она требовательно сказала: «Называй! Называй карту!» Тетке вторил мужик с носовым платком вместо панамы на голове: «Признавайся!» И толпа взрывается. Люди подходят все ближе, гул голосов становится все оглушительней: «Карта! Какая карта?!» Иван пытается что-то сказать, но, как всегда бывает в кошмарном сне, язык ему непослушен… Жарко, муторно, страшно. Проснуться, проснуться!.. Не получается… Перед глазами мелькают распаренные, злые лица – и карты: валеты в бархатных шапочках, дамы с веерами и диадемами, грозные короли в коронах. Вот уже кто-то подкрался сзади и крепко берет его за плечо…Ему может помочь только она. Лена. Но Лены здесь нет. Она – в открытом море, катается на катере. Иван видит, чувствует ее – но не может заставить вернуться. Лена! Лена! Она не слышит… А толпа придвигается все ближе и ближе.

Иван вскрикивает – и просыпается.

Рядом с его постелью стоит сторож-профессор. Его лицо встревожено. Он неуверенно говорит:

– Вы так кричали…

Кольцов с трудом отгоняет кошмар. Благодарно улыбается:

– Спасибо, что разбудили… Сон плохой снился.

Сторож внимательно на него смотрит. В его глазах – сегодняшняя жалость, смешанная со вчерашним презрением. Сразу видно, что он сыт по горло элитными гостями и их барскими замашками.

Сторож спрашивает Ивана, и в его голосе опять сквозит легкое пренебрежение:

– Прикажете подавать завтрак?

Иван в первый момент его даже не понимает.

– Чего? – довольно глупо переспрашивает он.

– Завтракать в постели будете?

Кольцов наконец окончательно оправился от своего страшного сна. Он смущенно говорит:

– Зачем в постели? Я сейчас встану.

«Ну и порядки здесь, – мелькает мысль. – Неужели все богачи так живут?»

Ивану неудобно от одной мысли, что пожилой человек стоит рядом, а он валяется в постели. Кольцов откидывает простыню и осторожно, боясь возвращения вечерней слабости, встает. Хорошо – его совсем не качает. Особой бодрости, правда, тоже не ощущается. Иван чувствует себя словно выздоровевшим после затяжной болезни. Во всем теле – незначительная тяжесть, но в целом терпимо. Кольцов приветливо улыбается сторожу:

– Извините, я до сих пор не знаю, как вас зовут… Михаил Львович? Очень приятно. Меня можно просто Иваном. Вы сами-то завтракали?

Михаил Львович неуверенно говорит:

– Обычно я ем у себя…

– Алла ведь уехала… – Иван не спрашивает. Он это знает. Он чувствует, что ее нет поблизости. И ему от этого становится легко.

Сторож утвердительно кивает. Кольцов озорно улыбается:

– Пойдемте! Имеем право – поесть на барской кухне.

Михаил Львович принимает его веселый тон:

– Согласен. Там хорошо. Кондиционер. Прохладно…

…Пока они ехали по городу, Роман сидел молча. У светофоров грозно посматривал на соседей, которые заинтересованно пялились на Лену. Сестра сосредоточенно крутила руль, не замечая ничего вокруг. Они благополучно миновали пост ГИБДД и даже умудрились не запутаться на развязке. Когда Лена заняла свою полосу на Кольцевой дороге, Роман нарушил молчание:

– Эй, ногу со сцепления убери.

– Почему?

– Машине это вредно. Нас учили.

Лена опустила стопу на пол и надменно спросила:

– Что-нибудь еще?

– Ага, еще, – невозмутимо добавил Роман. – Спину расслабь. А то ты как шомпол проглотила.

Сестра послушно откинулась на спинку сиденья и удивленно сказала:

– Действительно, гораздо удобней!

– То-то! Слушайся старших.

– Тоже мне, старший нашелся, – пробурчала сестра.

Роман и сам устроился поудобней. Расшнуровал кеды и забрался на сиденье с ногами. Он с досадой наблюдал, как их обгоняют не только иномарки, но и такие же, как у них, «девятки» и даже древние «копейки». Хотел съехидничать на предмет «старческой манеры езды», но сдержался: пусть сестра окончательно освоится. А уж на обратной дороге он заставит ее ехать побыстрей.

Ромик задумчиво протянул:

– И чего мы туда чешем?

Лена ничего не ответила. Сегодня, при свете дня, сестра, похоже, тоже начала сомневаться в том, что они действительно найдут Кольцова.

Завтрак Иван и Михаил Львович соорудили вместе. В холодильнике обнаружили внушительные запасы колбас, ветчин и карбонада в вакуумных упаковках. Имелись там яйца, сыр и помидоры. В хлебнице нашелся вполне приличный хлеб. Иван принялся жарить яичницу, а Михаил Львович взялся готовить тосты и варить кофе. Они тщательно старались удерживать беседу в рамках легкого трепа, не касаясь темы взаимоотношений Кольцова и Аллы. Как водится, обсудили погоду, здоровье президента и курс доллара. Иван поинтересовался, между прочим, правда ли, что сторож – доктор наук. Михаил Львович только рукой махнул: мол, давно это было. Кому оно сейчас нужно, его звание, равно как десятки научных статей, учебник и две монографии… Сейчас не до науки: жена тяжело болеет, и безмужняя дочка с ребенком на их иждивении… Приходится вот сторожить особняк и стелиться перед гостями. Однако в голосе проскользнула обида: «Я для них – слуга. Второй сорт. Быдло. Два года здесь работаю – и вот, первый раз удостоился на хозяйской кухне откушать».

…За кофе Михаил Львович небрежно обронил:

– Алла сказала мне – глаз с вас не спускать.

Похоже, Михаил Львович решил принять сторону Ивана. А Кольцов безоговорочно принял сторону Михаила Львовича. Как же иначе: ему всегда нравились такие люди – порядочные, образованные и поэтому, наверное, небогатые, в отличие от Аллы и ей подобных – циничных, расчетливых и оттого обеспеченных. Иван поинтересовался:

– Здесь телефон есть?

Михаил Львович внимательно посмотрел на него и ответил:

– Считается, что нет.

Кольцов удивился:

– Как так?

– Алла спрятала.

Иван нахмурился. Госпожа Вельская, похоже, плотно за него взялась…

Михаил Львович пристально наблюдал за гостем:

– Иван… Скажите… Алла – она кто вам? Извините за вопрос, конечно…

Кольцов ответил, с трудом сдерживая злобу:

– Заработать на мне хочет. Я, видите ли, специалист редкой квалификации.

«Хорошо, – подумалось ему, – если бы сторож удовлетворился этим ответом».

Но Михаил Львович, тактичная душа, больше не стал спрашивать ни о чем. Он молча направился к выходу из кухни, поманив за собой Ивана. Кольцов поспешил за ним. В гостиной Михаил Львович подошел к секретеру, открыл выдвижной ящик и поднял пачку бумаг.

На дне ящика чернел пистолет Макарова.

Михаил Львович смущенно сказал:

– Мне сегодня нужно было страховку на дом продлить. Документы все – в этом ящике. Вот я и нашел случайно…

Иван к пистолету не притронулся. Зачем? Он повернулся к сторожу, спросил требовательно:

– А телефон?

– Телефон она спрятала в духовке.

– Здрасьте всем, большой привет! – фамильярно поприветствовал капитана вломившийся в его кабинет лейтенант Вася Буслаев.

– Привет-привет, – буркнул Петренко.

Он уже успел помыться-побриться. В те далекие времена, когда Комиссию создавали и строили для нее это убежище, душевые для сотрудников, как, впрочем, и горячая вода, считались вредным излишеством. Вот и пришлось Петренко принимать водные процедуры в туалете, изгибаясь над жестяной раковиной и чертыхаясь. Однако ледяная струя все равно взбодрила капитана. Компьютер же за время умывания отсортировал из базы данных ГИБДД все зарегистрированные в Москве и Московской области небольшие джипы (плюс «Рэнджроверы») желтого, бежевого и, на всякий случай, белого цвета. В списке оказалось семьдесят восемь автомобилей, вместе с номерами и именами владельцев. Не так уж мало. Но, откровенно говоря, не так уж и много. Могло быть хуже. Петренко не стал, естественно, вводить еще одно ограничение на поиск – хозяйкой должна быть непременно женщина. Ездить Пиковая Дама может и по доверенности, а машина может быть зарегистрирована на кого угодно, хоть на мужика, хоть на фирму. В конце концов, даже числиться в угоне…

И как теперь все эти семьдесят восемь авто проверять?

– Что-то ты радостный… – протянул Петренко при виде ухмыляющейся рожи Буслаева. – Миллион, что ли, в казино выиграл?

– Почти!

– Ну, рассказывай.

– Приезжаю я вчера в игорный дом. Он весь сверкает огнями. Привратник делает мне поклон, двери сами собой отворяются…

– Ближе к сути, – прервал Петренко.

– Пожалуйста, о сути: был вчера там наш клиент! Был! Есть о нем запись в ихнем «журнале боевых дежурств» или как там его еще называют? «Книга почетных посетителей», что ли… Сам видел, черным по белому: Кольцов Иван Петрович. И его собственноручная роспись!.. Больше того!..

Буслаев сделал эффектную паузу. Петренко промолчал.

– Помнят в игорном доме этого самого Кольцова. Помнят! И знаешь почему? Да потому, что он не далее как вчера выиграл в этом самом игорном доме около семи тысяч американских дензнаков!..

Подчеркнутое русофильство напарника порой раздражало Петренко (Буслаев, в частности, не только именовал казино «игорным домом», но и доллары – «американскими дензнаками»). Однако сейчас Петренко старался не обращать внимания на буслаевские лингвистические закидоны, только мысленно подгонял Василия: давай, мол, выкладывай все поскорее!

– Поговорил я с ихним начальником охраны, – продолжал Буслаев. – Большой прохиндей, должен вам заметить, между прочим. Фамилия Качуков. Он почему-то сначала весьма испужался, но затем довольно-таки внятно пояснил мне, что видят они нашего героя в первый раз…

– Ну, еще бы!.. – усмехнулся Петренко.

– …ни в каких «черных списках» он не состоит – значит, в других игорных домах его также с плохой стороны не знают. Пробыл Кольцов в «Византии» не более двух часов, примерно от двадцати трех до часа ночи. За это время выиграл, как я уже сказал, более семи тысяч зеленых хрустов. При этом он – внимание, господа, туш! – пять раз подряд выиграл на «число». Вы, сударь, кажется, петербургский мехмат кончали? Значит, можете в точности подсчитать вероятность сего события. Я пока ехал назад, прикинул: получилось что-то около одной шестидесятимиллионной. Неслабо, да?..

Петренко не удержался и вздохнул.

Черт побери!.. Объект становился все более и более публичным. Мало того, что он встречался с этим журналистом Полуяновым и, бог его знает, что успел ему, быть может, наболтать! – он еще и в казино засветился!

– Начальник охраны мне говорит, – продолжил Буслаев, – мы, говорит, так и поняли, что он жулик. Больше, мол, этот тип в Москве ни в один игорный дом никогда не войдет. Ну, я ему подыграл (а я сотрудником РУБОПа представился): мол, товарищ с документами Кольцова известен нам как крупный мошенник и гипнотизер, и мы его в настоящее время разыскиваем… Тот поверил мне… Заахал… Так что с легендой прикрытия, я думаю, там, в «Византии», все в порядке… Но вообще, между нами, девочками, говоря, начальник ихней стражи мне не понравился… Что-то он недоговаривает… Что-то – причем именно в связи с этим Кольцовым, – как мне почудилось, он скрывает… Может, товарищ капитан, договориться с ребятками из ментуры, взять его в отделение да и поговорить с ним? Применить третью степень устрашения? А?.. Как вы думаете?

– Это не наш метод.

– Наш, не наш, подумаешь! Главное, было бы дело!..

– Ладно, там поглядим… Может, и займешься этим охранником… Но позже…

Противно заверещал местный телефон. Петренко взял трубку.

– Струнин на проводе, – раздался в телефоне властный голос генерала.

– Слушаю, товарищ генерал! – молодцевато откликнулся Петренко.

– Товарищ капитан, зайдите ко мне. Срочно.

– Есть! Петренко вскочил.

– Я к генералу, – бросил он Буслаеву.

Из Романа получился неплохой штурман. В бардачке обнаружилась карта Подмосковья, и Ромик умело направлял сестру на многочисленных поворотах и круговых движениях. Совместными усилиями они добрались до Киржача за два с половиной часа. Миновали перекошенную табличку с названием города. Справа чернели какие-то складские помещения. Слева кособочились пятиэтажки.

– И что дальше? – неуверенно спросила Лена. Роман почувствовал, что сестра очень устала за дорогу в непривычном для нее положении водителя.

Поэтому авторитетно заявил:

– Как чего дальше? Давай тормози потихоньку. Вон, видишь, палатка? Купим соку, отдохнем. Потом поедем колесить по городу.

Лена послушно включила правую мигалку и остановилась точно у ларька.

– Молодец, растешь! – похвалил ее брат. – Круто запарковалась!

Лена заглушила двигатель и облегченно откинулась на сиденье. Она виновато посмотрела на брата:

– Похоже, зря я тебя в это втянула…

Роман тоже полагал, что приехали они сюда зря, но бодро ответил:

– Ну и что? Зато потренировалась. На обратном пути у леса остановимся. Может, грибов наберем. А не наберем – так купим. Видела, сколько их там на обочине продают?

– Не-а, – честно призналась Лена.

– Ну да, тебе не до этого, – серьезно, без тени насмешки хмыкнул Ромик. – А там и белые грибы, и красные, и сыроежки, и лисички… И черника: хочешь – ведро, хочешь – баночку… Дешево, наверно…

– Какой ты стал хозяйственный… – вздохнула Лена.

– Ну так! – гордо ответствовал Роман.

Он вышел из машины. Потянулся, разминая затекшие мышцы. Рядом с палаткой помещалась хромоногая лавочка и облупившийся стенд с надписью ИН…О…МАЦИЯ. Роман мельком взглянул на пестревшие объявления и прошел мимо. Услышал за спиной резкий звук – хлопнула дверца машины. Лена как сумасшедшая выскочила и уставилась на одну, самого внушительного вида бумажку. На листе помещалась сосканированная фотография двухэтажного дома из белого кирпича. Текст гласил: «Общая площадь 400 квадратных метров, жилая – 189. Два туалета, две ванные комнаты. Участок 30 соток. ПРОДАЕТСЯ. Улица Дзержинского, дом 42. Спросить Михаила Львовича».

Роман поспешно вернулся к сестре:

– Ленка, ты что? Она глухо ответила:

– Этот дом… Он мне сегодня снился.

Глава 15