Великий Садовник положил руку на худое плечо Щетки. Рука у Великого Садовника была тяжелая и древняя. По ней, как корни, извивались синие и коричневые жилы.
- Ты не права, девочка! Ты поступаешь слишком жестоко. Так нельзя...
- А они? Они не поступили жестоко? Я им так верила. Больше, чем себе. Я была хорошей... Ну, может быть, я не была уж такой хорошей... Но я хотела хоть немного походить на них. Я им верила. Я думала, таких на свете больше нет. А они... Лучше бы их...
- Ох!.. Ты бы предпочла, чтобы братьев казнили?!
- Да! - в запальчивости закричала Татти, вскакивая на ноги. Ландыши посыпались на солому. - Да! Хотела бы! Я бы тогда тоже умерла от горя. Но я умерла бы от хорошего горя. Я бы все равно не могла без них жить. А теперь пускай меня казнят. Я все равно умру от плохого горя. Я все ненавижу! Мне все отвратительно!
- Бедная девочка, - прошептал Великий Садовник. - Ты еще ничего не знаешь и знаешь слишком много. Но в жизни так много прекрасного.
- Ничего, ничего в ней нет прекрасного! - И Татти упала лицом на колючую солому.
- Музыка! - тихо сказал Невидимый Трубач. - Глубокая и печальная. Она могла бы рассказать все, о чем я сейчас думаю. О том, что ждет меня завтра утром. И даже о том, что будет со мной после казни. Только музыка знает эту тайну.
- Мама... - всхлипнул Щетка, - я только не знаю, какие они бывают. Но, я думаю, мама - это самое лучшее на свете.
- Зеленый лист, - сказал Великий Садовник. - С тонкими прожилками... Лист дуба, клена, все равно. Молодая острая травинка - это уже чудо.
Он посмотрел на небо в маленькое окно под самым потолком. Небо было похоже на кусок черного бархата с вышитой в одном углу серебряной звездой.
Невидимый Трубач вздохнул у себя в углу.
- Надо ее чем-то развлечь, - шепнул он на ухо Великому Садовнику. Или хотя бы отвлечь. Ведь она совсем еще ребенок. Расскажите ей что-нибудь такое, от чего она стала бы хоть немного повеселее.
- Я сам уже думал об этом, - тихо сказал Великий Садовник. - Но что я вам расскажу? Что-то ничего не могу припомнить. Хотя, пожалуй, вот что. Я расскажу вам удивительную историю старой дубовой рощи.
Великий Садовник поудобнее устроился на соломе, привалился спиной к стене.
И вот что он рассказал.
Это было в долине, окруженной горами. Там, в долине, росла чудесная дубовая роща. Белки прыгали по веткам. Под деревьями была холодная, влажная земля.
Да. Рос в этой роще один удивительный дуб. Ствол такой могучий, даже втроем не обхватишь. Между его корнями из-под земли выбивался голубой прозрачный ключ. Как он звенел! Будто в земле был спрятан серебряный колокольчик.
На опушке рощи стоял дом. В доме жили отец и три сына. Старшего звали Чел. Он был похож на отца. К тридцати годам волосы у него на висках начали седеть. Он любил работать в поле. Рано вставал. Всегда был тих и спокоен.
Среднего сына звали Ов. Он любил бродить по лесу и петь песни. И каждая малая пичуга вторила ему. Ну да, был еще младший - Ек. До того веселый парень, если уж начнет смеяться, будет смеяться до вечера.
Однажды в полдень, когда солнце стояло прямо над головой, к дому на опушке подошла какая-то старуха. На беду отец куда-то отлучился, так вот вышло, не было его в этот час дома.
Ек посмотрел на старуху и еле удержался от смеха. Глаза, как угли в яме, а изо рта торчит один-единственный желтый клык.
Старуха оперлась рукой о перила, и дерево обуглилось под ее рукой.
Ов вынес ей стакан воды, а Чел - тарелку с яблоками и вишнями. Старуха только поглядела на них, и вода тотчас же высохла в стакане, яблоки почернели, а от вишен остались лишь косточки, обтянутые кожей. Ек как увидел, чем собираются Ов и Чел угощать старуху, так от смеха чуть не свалился на землю.
Но тут Чел рассердился и велел ему уйти в дом. Что хорошего - смеяться над старостью?
А старуха сказала Ову и Челу:
- Глупые мальчишки! Живете в нищете, а могли бы иметь дворец не хуже любого королевского. Разве вы не знаете, что в стволе одного из этих дубов спрятано золото? Надо только срубить этот дуб. И тогда вы будете богаты! Золото, золото, золото!.. - повторяла старуха, раскачиваясь из стороны в сторону.
Ов и Чел смотрели на нее, не в силах выговорить и слова.
- Много полновесных блестящих, звонких монет, - будто про себя бормотала старуха. В воздухе что-то заманчиво заискрилось, забренчало.
- В каком дубе они спрятаны? Укажи нам этот дуб! - закричал Ов.
- Много хочешь знать! Много хочешь знать! - захихикала старуха. Трава дымилась под ее ногами.
- А не врешь? Может, ты обманываешь нас? - подозрительно спросил Чел.
- Мы колдуны и ведьмы никогда не лжем, - старуха хитро посмотрела на юношу. - Другое дело, чем это оборачивается для вас, людей. Но это уже ваше дело.
Старуха прошептала какое-то заклинание трухлявыми губами и вмиг исчезла с глаз.
Ек выскочил из дома, услышав бешеный стук топоров. Ов и Чел рубили дубы.
- Золото! Золото! - повторяли Ов и Чел хриплыми голосами.
До позднего вечера Ов и Чел валили дубыю А Ек в отчаянии сидел на первом срубленном ими деревею Птицы с криком кружились над нимию Белок становилось все больше и большею Они перебирались на еще не срубленные деревья и, мелькая, как рыжие огоньки, прыгали с ветки на ветку.
Наконец, остался один последний дуб. Тот самый дуб Самый высокий и могучий. Помните, я говорил? У корней которого бил ключ. Это было уже на третий день Ов и Чел стояли под ним такие измученные. Они еле держались на ногах Лица черные, исцарапанные Ек стал их умолять не рубить этот последний дуб.
- Ты посмотри, мы вырубили уже всю рощу! - закричал в ярости Чел Поздно! Разве ты не понимаешь, мы уже не можем остановиться - простонал Ов - Иначе, иначе.
Чел с трудом поднял топор, размахнулся и вонзил его в старый дуб. Топор зазвенел. Чел ударил еще раз. Длинный кусок коры упал на землю. И сейчас же из ствола, как из кошелька, в котором проделали дыру, на землю потекло золото.
Тут они с яростью набросились на старый дуб. Даже Ек начал помогать им. Топоры, звеня, сталкивались в воздухе. Во все стороны летели искры, щепки и золотые монеты. Старый дуб заскрипел, затрещал, вздохнул и тяжело рухнул на землю.
Тогда они остановились и перевели дыхание. Их поразила тишина. Ужасная, непривычная тишина Не пели птицы. Куда-то улетел ветер.
- Вот что, - озираясь, сказал Чел - Здесь страшно Нам теперь нельзя здесь оставаться Все. Мы уйдем отсюда. Мир велик. А для богатого дом повсюду. И родина там, где он захочет.
И тут они увидели своего старого отца. Они даже не заметили, как он подошел к ним. Слезы текли по его лицу.
- Отец, отец! - закричал Ек, протягивая к нему руки. - Нам привалило счастье! Мы нашли золото, золото!
- Что вы наделали глупые, неразумные дети? - тихо сказал отец. - Человек, срубивший одно дерево, уже виноват перед всем миром. А вы?.. Сколько зеленых жизней погублено вами. А птицы? Пение птиц на заре? А прохлада, а узорные тени? Нет, вы не уйдете отсюда, пока здесь не поднимутся, не зашумят молодые деревья. А тогда делайте что хотите...
Отец повернулся и ушел в дом. Он как-то сразу постарел, сгорбился.
- Старик спятил с ума, - сказал Чел. Он ползал по земле, сгребая в кучу золотые монеты. - До чего же я устал. Как ломит спину. Тяжело было рубить эти проклятые дубы. Ладно, утешим старика. Посадим новые деревья. Это проще простого. Ткнул в землю желудь - вот тебе и дерево. Это не то что их рубить.
На следующий день братья взялись выкорчевывать пни.
- Они словно когтями держатся за землю! - в ярости сказал Чел.
Так прошли лето и осень. Зиму братья метались в доме, ссорились, делили деньги. Отец сидел, запершись в своей комнате.
Чел стал злым. Теперь карманы его куртки всегда были оттянуты. В одном он носил нож, в другом - связку ключей. Ек больше не смеялся, а Ов не пел песен.
Весной они, наконец, посадили желуди. И когда из земли полезли зеленые ростки, Чел захохотал и сказал Ову и Еку:
- Ну вот, скоро мы будем далеко отсюда. Богатые и свободные.
Но лето пришло сухое и засушливое. Земля потрескалась. Источник пересох. Напрасно Ек разрывал в этом месте чуть влажную землю. Он нашел только почерневшие щепки и три золотые монеты. Чел был страшен. Он сжимал кулаки и проклинал солнце. К нему боялись подходить.
На следующую зиму Ов и Ек уехали далеко-далеко, захватив с собой свою долю золота. Но к весне они вернулись. Они привезли с собой семена чудесных деревьев, которых раньше никто не знал в этих краях. Семена голубой ели, кедра...
Чел расчистил источник и обложил его камнями, и ручей снова побежал между деревьями. В молодом лесу появились птицы. И вот как-то вечером Ов запел одну из своих любимых песен.
Шли годы. Умер старый отец.
Они все трое были уже не молоды, а Чел ходил с палкой, и волосы у него стали совсем серебряные. Однажды Ов и Ек сказали Челу:
- Видишь, два дуба соединили ветви над крышей нашего дома. Ты можешь уйти, твое золото лежит нетронутым на чердаке.
- Уйти отсюда? - прошептал Чел. - Да разве я могу жить без моего леса? Каждое третье дерево я посадил своими руками. Здесь мне говорит "здравствуй" каждая белка и каждая птица. Здесь вся моя жизнь. Я здесь счастлив. А дождь в лесу, когда стоишь под большой елью?.. А потом выходит солнце... А весной, когда зелень еще такого цвета, как будто деревья пьют зеленое молоко... А осень? Какое золото сравнится с осенним лесом? Ведь каждый лес - это золотой клад, и осенью он говорит об этом всему миру.
Великий Садовник замолчал.
- Значит, они вырастили новый лес, - прошептал Щетка. Он слушал Великого Садовника, полуоткрыв рот, моргал глазами, когда тот моргал, вздыхал, когда тот вздыхал.
Великий Садовник тихо улыбнулся.
- О... вырастить лес, вырастить лес! Для этого нужна целая человеческая жизнь. А иногда и этого мало. Ведь дерево растет медленно-медленно, впитывая в себя время, пение птиц, соки земли.
- А почему братьев так звали? - тихонько спросил Щетка. - Я никогда не слышал таких имен. У меня-то имя, конечно, еще хуже, но все равно они какие-то не такие.
- Чел, Ов и Ек. Отец дал им такие имена, потому что все они вместе составляют слово "Человек". Человек всесилен, дитя мое. Но не потому, что он может вырубить лес, а потому, что он может совершить чудо, если только он этого захочет.
- А та старуха, кто она была?
- Не знаю, мой мальчик. Но мудрые люди говорят, что дьявол посылает на землю своих умелых в обмане слуг смущать юные неокрепшие души. Горе тому, кто доверится злу и ступит на дорогу, протоптанную дьяволом, но еще хуже тому, кто не раскается и не свернет с нее вовремя. Может, все это и так, а может быть, это просто сказки, рассказанные у камелька долгими зимними вечерами, когда за окном темно и воет ветер.
Великий Садовник замолчал и посмотрел на Татти. Она лежала не шевелясь, закрыв лицо руками. Нет, нет, она не стала веселее. Невидимый Трубач смущенно кашлянул и зашуршал соломой.
- То, что вы нам поведали, удивительно, необыкновенно, но, я бы сказал, чуть-чуть мрачновато... Признаться, я тоже хочу рассказать вам одну историю. Я много раз рассказывал ее перед сном дочке и сыну. И они на следующий вечер снова просили ее повторить. Конечно, это история о музыке и музыкантах. Только, может быть, вам это неинтересно?
- Нет, нет, расскажите, непременно расскажите, - тихо сказал Великий Садовник. - А то я своей историей, кажется, еще больше огорчил нашу девочку...
И Невидимый Трубач начал свой рассказ.
Это было далеко отсюда, совсем в другом королевстве. Правил там король Самый Первый. Конечно, вы скажете, странное имя для короля? Да нет, если вдуматься, оно как раз ему подходило. Ведь он собрал у себя во дворце все самое редкое и невиданное, что только можно сыскать на свете. В короне у него сверкал самый большой алмаз, бесценный, заглядишься на него, так, пожалуй, ослепнешь. На охоту он выезжал на самой породистой прекрасной лошади, а в его свинарнике хрюкала самая толстая свинья на свете. В погребах он хранил старинные благородные вина, привезенные из далеких стран. Вино за обедом он прихлебывал из бокала столь тонкого и прозрачного, что, казалось, вино висит в воздухе. Его дворец был самый высокий на свете, и облака ночевали на зубцах дворцовых башен, как на горной вершине.
- Я самый добрый король на свете! - частенько говорил Самый Первый король. - Потому что я ничего не требую от своих подданных. Пусть только девушки приносят мне свои самые красивые украшения, старухи - самые теплые платки и чулки, рыбаки - самых больших рыб, а гончары - самую красивую посуду. Словом, пусть все приносят мне все самое лучшее, что только у них есть. А больше мне ничего не надо.
Однажды слуги донесли королю, что в его страну приехал какой-то заморский ученый. Карета у него набита книгами. А еще он возит с собой какуюто большую трубу, чтобы смотреть на звезды. Уж онто, конечно, объездил полмира, а может быть, даже и больше.
Король, конечно, тут же пригласил ученого к себе во дворец, ему не терпелось показать ему все свои сокровища и диковинки.
- Да, - сказал ученый королю. - Я побывал во многих странах. Я много чего повидал, но должен признаться: вы владеете самым большим сокровищем на свете.
Король, ясное дело, пришел в восторг от его слов.
- Так что ж тебе больше всего понравилось? Самые высокие колонны у меня во дворце или самый пушистый ковер? Нет, наверное, драгоценный алмаз в моей короне? Ну, говори же скорей, мне не терпится узнать!
- В вашей стране живет великий музыкант. Самый великий музыкант на свете, - ответил ученый. - Когда я слушал его музыку, я был так счастлив, как никогда в жизни.
- А, так это Иги-Наги-Туги, - сказал король. - Так вот что тебе больше всего понравилось! Ну еще бы! Мой Иги-Наги-Туги - самый замечательный музыкант на свете. Он живет у меня во дворце и играет только для меня и моих придворных.
- Нет, нет, - сказал ученый королю, - его зовут как-то иначе. И живет он вовсе не во дворце, а в маленьком доме, на чердаке. Я поселился в этом доме. Я услышал шаги над головой, а потом эту музыку. Я был потрясен.
Король Самый Первый от неожиданности чуть не поскользнулся на полу. Этот пол был натерт, конечно, лучше всех полов на свете.
- Как?! - вскричал он. - Этот музыкант еще лучше, чем мой Иги-Наги-Туги? Мерзкая выдумка! Низкий обман! Мой Иги-Наги-Туги - лучший музыкант на свете! Эй! Привести сюда этого музыканта с чердака. Этого нахала! Немедленно. Пусть они оба сыграют нам. И тогда сам убедишься, кто лучший музыкант! Право, удивляюсь тебе, я думал ты умнее.
Через полчаса в зале собрались все придворные. Пришел знаменитый музыкант Иги-Наги-Туги. Он вошел в зал, помахивая своей золоченой скрипкой. Стражники втолкнули в зал бедного музыканта. Он был еще совсем молодой, но волосы седые. Узкие плечи. Печальные глаза.
- Ну, играй же, мой Иги-Наги-Туги! - нетерпеливо приказал король.
Иги-Наги-Туги заиграл. Он заиграл веселый лукавый танец. Король стал притопывать толстой ногой. Иги-Наги-Туш заиграл еще быстрее и веселее. Придворные начали повторять в такт музыке:
- Иги-Наги-Туги! Иги-Наги-Туги!.. - Все громче и громче Раскачиваясь и хихикая. Колени начали сами сгибагься. Лица у них сгали бессмысленными. Они высоко вскидывали нот. Широко раскрытые рты орали: "Иги-Наги-Туги! Иги-Наги-Туги!.." Можно бьию подумать, что все они сошли с ума.
Сам Иги-Наги-Туги, длинный, гибкий, сверкающий, крутился среди танцующих, и скрипка в его руке взвизгивала и хохотала. Вдруг: дзинь! На скрипке лопнула струна.
Тут сразу все заговорили, перебивая друг друга, тяжело дыша:
- Какая чудесная музыка!
- Прелестный танец!
- Невозможно усидеть на месте!
- Ну, конечно, конечно, Иги-Наги-Туги самый великий музыкант на свете!
- Ну что, убедился? - с торжеством сказал король ученому. - Понял теперь, а? Ну, что ты теперь скажешь?
Ученый повернулся к бедному музыканту.
- Сыграйте, прошу вас, - сказал он.
И бедный музыкант заиграл. Первый звук, чистый и легкий, как будто стер остатки глупой веселой мелодии. Исчезли улыбки. Шире открылись глаза. А музыка все лилась и лилась. Музыка говорила каждому: проснись и оглянись вокруг! Ты забыл о главном! Ты забыл о главном! Вспомни, вспомни! Музыка вела за собой куда-то вверх, на вершину волшебной горы, откуда был виден сразу весь мир. И сердце поднималось вместе с ней и стучало все громче и громче... и вдруг: дзинь! Лопнула струна! Все кончилось. Музыкант опустил смычок.
- Нет! - закричал вдруг Иги-Наги-Туги. Он наклонился вперед. Глаза его были полны слез. - Продолжай, доиграй до конца! Иначе я умру!
Тут все зашевелились и стали оглядываться. Одни - с тупыми лицами, пожимая плечами. Другие - растерянно улыбаясь. Музыканты мелодично сморкались. В дверях, позабыв обо всем на свете, стоял повар в белом колпаке. На его лице застыла неподвижная улыбка.
Старый поэт сидел отвернувшись. Плечи у него тряслись от рыданий.
Король с досадой посмотрел вокруг.
- Ничего не понимаю! - воскликнул он. - Какая это музыка? Грустная и все тянется-тянется. От нее пахнет болотной гнилью. От нее чешется в носу и хочется спать. Нет, эта музыка просто никуда не годится!
И вдруг все, кто был в зале, услыхали какой-то шум. Будто море подошло к дворцу, и его волны бьются о стены.
Король распахнул окно.
Вся площадь перед дворцом была заполнена народом. Люди стояли, подняв кверху взволнованные лица. Они слушали музыку.
- Как? - с изумлением закричал король. Но изумление быстро перешло в гнев и ярость. - Им тоже понравилась эта музыка? А! Теперь я понял! Есть королевская музыка, достойная только королей. А эта музыка для глупцов, для бедняков и оборванцев!
- Эту музыку надо слушать сердцем! - сказал ученый.
- А-а-а! - завопил король. - Новое дело! Ты что же, считаешь, что у меня нет сердца?
Сейчас же из толпы вышли четыре доктора. Они были одеты во все черное. Они с четырех сторон подошли к королю.