Проза
Армин Рослер
Ловцы
Иллюстрация Николая ПАНИНАСлавное было лето. Теплое, но не жаркое. По ночам шли дожди и охлаждали воздух, так что днем, когда солнце снова всходило в зенит, было по-прежнему свежо.
Мальчик и девочка, близнецы, похожие друг на друга, как две горошины в стручке, играли в высокой траве. Вокруг была долина на окраине маленького города, безлюдная в ранний час.
— А вот и не поймаешь! — кричала девочка и, прыгая в сторону с тропинки, ловко ускользала от протянутых рук. — Не догонишь! Не поймаешь! В о да-в о да-неотвода — поросячья порода!
Мальчик бежал следом молча, сосредоточенно пыхтя, виляя среди травяных кочек. Шаг за шагом они удалялись всё дальше от города.
Внезапно небо потемнело. Солнце закрыл огромный корабль, похожий на маленькую луну.
— Посадочный модуль, — прошептал мальчик, остановившись.
Девочка тоже замерла и подняла глаза к небу.
— Я такого еще не видела, — произнесла она тихо.
Мальчик не отрывал взгляд от корабля. Пришелец казался невероятно большим. Мальчик давно интересовался космическими челноками и неплохо в них разбирался, но сейчас мог бы повторить слова сестры: он никогда раньше не видел такой модели.
Внезапно он испугался. Это был инстинктивный, глубокий страх, ранее не знакомый ему. Страх добычи, увидевшей хищника. В желудке заныло, маленькие волоски на коже встали дыбом. И чем дольше он смотрел на корабль, тем страшнее ему становилось.
— Он мне не нравится, Йола, — прошептал мальчик. — Мы должны спрятаться.
Сестра удивленно на него посмотрела.
— Мы должны бежать! — настаивал брат.
Он схватил девочку за руку и потянул ее в траву. Йола, все еще недоумевая, повиновалась.
— Бежим в лес! — Мальчик сжал ее руку еще крепче.
Они уже добрались до опушки, когда девочка внезапно остановилась и вырвала руку.
— Скорее, Йола! — крикнул он, но, оглянувшись, тоже замер, как испуганный зверек.
Позже он не смог вспомнить точно, что произошло. Он знал только, что был не в состоянии пошевелиться от ужаса. А Йола неожиданно поднялась в воздух. Она не плакала, не кричала и вообще оставалась странно спокойной, словно статуя. Она просто взлетела и устремилась к темному объекту, закрывавшему солнце. И больше он ничего не видел.
— Йола! — позвал он, когда снова смог говорить.
Ответа не было.
И тогда он заплакал.
Позже он узнал, что Йола была не единственной, кто пропал в то утро. На корабль забрали многих людей. По официальным подсчетам, несколько сотен. То, что сестренка оказалась на чужом корабле не одна, конечно, утешало, но не слишком.
И тогда мальчик поклялся, что вернет свою сестру, чего бы ему это ни стоило. По правде говоря, он даже не догадывался, и никто не мог сказать ему, чего это может стоить. Никто не знал, откуда прилетел этот корабль, чего хотели существа, которые прибыли на нем. Даже кем были эти существа и как они выглядели, осталось неизвестным. Корабль пытались атаковать, но космические аппараты людей были по сравнению с ним, словно комары рядом с медведем, и не могли нанести ему серьезного вреда. Он исчез так же неожиданно, как появился. Позже, когда мальчик покинул свою родную планету Комон и начал странствовать в космосе, ему удалось узнать чуть больше. То посещение было уникальным. Корабля не видели ни на одной из планет-колоний.
Но однажды, когда мальчик вырос, ему представился случай проникнуть туда, где раньше никто не бывал.
Пробуждение было ужасным. Холод, боль в мышцах, молочно-белый туман перед глазами. Температура в помещении была очень низкой, и казалось чудом, что он еще может дышать. Каждый вздох отдавался в легких болью. Он не знал, как очутился здесь и, удивившись этому, понял, что не помнит вообще ничего. Кто он такой, откуда взялся? Впрочем, сейчас это было неважно, ведь еще немного при такой температуре — и он умрет.
Он снова с трудом втянул воздух и закашлялся. Из пересохшей гортани вырвался хрип. Пить! Ему нужна вода! И в следующий момент руки отяжелели — в них оказался сосуд. Он не стал думать, кто и почему сотворил это чудо, просто прильнул губами к краю и начал пить. Хорошо! Вода смочила горло, пропало противное чувство жжения, сознание прояснилось. Но память не вернулась.
— Кто ты? — прозвучал звонкий и ясный голос за его спиной.
«Хотел бы я сам это знать?» — подумал он, поворачиваясь.
Голос принадлежал женщине. Он видел ее смутно, окутанную облаком разноцветного тумана. Но она обращалась к нему.
— Я… я… — он повторял это в смутной надежде, что ответ придет сам. Но всё тщетно — память словно отделила от его сознания стальная завеса.
— Тебя не должно быть на нашем корабле, — продолжала женщина. — Мы не брали тебя. Ты пришел сам. Добровольно. Это очень необычно. И глупо.
Ее голос звучал спокойно и отстраненно, словно она обсуждала сериал или просматривала фотографии в глянцевом журнале.
Он растерянно улыбался. Ее слова ничего не значили. Он даже не понимал, где находится.
— А… что, собственно, случилось?
— Мы отправили тебя в криокамеру и забыли. На долгое-долгое время. Ну… почти забыли. — Она усмехнулась. — А теперь я хочу узнать, что тебе нужно от нас. Мне любопытно. Благодари Вселенную: если бы не мое любопытство, ты бы умер. Или того хуже. Есть разные возможности…
Он вздохнул, ощущая странную вину. Она освободила его, спасла, а он не может исполнить ее желания — или он был виноват не перед ней? Не только перед ней?
— Я ничего не помню. К сожалению…
Женщина молчала, а он силился вспомнить хоть что-нибудь. Воспоминания казались раскаленным камнем, который он перебрасывал в ладонях. О, как это было больно! Но погоди! Вокруг все еще царил адский холод. И он принялся воображать, что камень постепенно остывает, его цвет темнеет — и вот уже можно различить форму и прожилки, вкрапления других пород. Внезапно его голова наполнилась смутными картинами — воспоминания возвращались! Но их пока было слишком много, и были они слишком неотчетливы, чтобы он мог разобраться. Образы… голоса… цвета… запахи… ощущения… — всё это обрушилось на него, словно он оказался в центре гигантского калейдоскопа.
Но вот одна картинка стала четкой. Это было воспоминание о его собственной смерти. Выстрел — и пуля пробила грудь. Яркая вспышка боли и слабость. Отчаянный крик. Гнев и скорбь. И его тело, падающее на пол. Но кто держал оружие? Кажется, он улыбался?
— Вы? Это вы убили меня?
— Ага, ты уже кое-что вспомнил, — женщина осталась невозмутимой. — Это хорошо. Теперь ты будешь говорить со мной и расскажешь все, что знаешь, ничего не утаивая. Иначе я снова убью тебя, на этот раз навсегда. Ты знаешь, как это больно, так что советую не запираться.
Он услышал в ее голосе угрозу, но не испугался, а, скорее, разозлился. Он понимал, что нужно скрывать свои чувства и ждать, пока разрозненные воспоминания не сложатся в единую картину.
— Сейчас я не могу говорить… — произнес он жалобно. — Я еще очень слаб после криосна. Мне нужно больше жидкости. Тепло… И время… Чтобы отдохнуть и всё вспомнить. Я совсем запутался. Кажется, сейчас сойду с ума…
Это не было ложью. Почти.
— Тогда мы покинем кабинет, — сказала женщина. — И перенесемся в другое место. Тебе там понравится. И надеюсь, ты не разочаруешь меня.
Она протянула руку. Он сжал ее ладонь — они взлетели и понеслись вверх по заполненной радужным туманом шахте. От неожиданности у него закружилась голова, и он стиснул зубы, стараясь не потерять сознание. Потом движение прекратилось, туман исчез и вокруг разлился золотистый свет.
Теперь он мог видеть ясно и чувствовал себя лучше, бодрее. Он рассмотрел свою собеседницу. Она была молода, длинные золотистые волосы падали на белое с серебром платье. И хотя она любезно улыбалась, в ее темных глазах было что-то пугающее: взгляд казался странно пристальным и холодным.
— Ты человек, как и я?
— Нет. — Она качнула головой и прибавила: — Идем.
Он пошел следом за ней по длинному коридору мимо бесконечного ряда темных и узких вертикальных ящиков, напоминающих саркофаги. Безмолвные и грозные хранители смерти. «Моей смерти?» — спросил он себя. И тут же память подсказала: это криокамеры, аппараты для искусственной гибернации. Они не убили его, они его заморозили, бог знает насколько. И все же он помнил выстрел и боль — и не знал, какому воспоминанию может доверять.
Многие криокамеры были заняты. Люди и существа из других миров спали бок о бок. Некоторые инопланетяне казались ему смутно-знакомыми, других он видел в первый раз. И тут ему пришло в голову слово, которое должно было объяснить всё: «ловцы». Оно отражало суть той цивилизации, с которой он столкнулся. Так назвали их давным-давно, задолго до его рождения. Теперь он понял, где находится и как сюда попал.
Йорд Винцентс был пилотом флота Ассоциации Миров. Война пришла на Коммон, и он пошел вслед за ней. Его маленький быстрый и верткий кораблик базировался на звездном крейсере и совершал боевые вылеты так часто, как этого требовало командование флота. Что означало: очень часто. Потери штурмовиков в первых вылетах были чудовищны. Шестьдесят два процента. Однако Йорд неизменно оказывался в числе выживших — уже семь лет. А значит, был чертовски хорош. Хотя по меньшей мере дважды он висел на волосок от смерти, а от его корабля оставалась только груда обломков. Он не сомневался, что рано или поздно умрет в бою.
Сейчас они находились в системе Турнеона. Здесь только один пригодный для жизни людей, мир, причем не слишком заманчивый. Не больше ста тысяч колонистов. Но Ассоциация Миров и Союз Тигри готовы были драться за него.
Йорд считал эту войну бессмысленной. Он полагал, что враги смогли бы легко договориться, не потеряв лица, если бы были чуточку менее упрямыми. Но он скрывал свои мысли от командиров. У него была причина оставаться здесь. Поэтому он всегда выполнял задания и был на хорошем счету у командования.
Сейчас его корабль подбирался к крейсеру Тигри, лавируя в облаке каменных обломков и прячась от вражеских радаров. Крейсер вел огонь по кораблям Ассоциации из всех орудий, а в карусели космического боя Йорду нетрудно оставаться незамеченным.
«Приготовиться к атаке!» — прозвучало в наушниках.
И Йорд бросил свой корабль вперед, целя в орудийные башни крейсера и выпустив ракеты, ушел в вираж, уклоняясь от преследования истребителя Тигри, который мгновенно вырос за кормой. «Слишком поздно!» — усмехнулся Йорд. Он только что существенно снизил боевую мощь крейсера, и все истребители не могли этого исправить — их месть запоздала. Маленький штурмовик Йорда, разумеется, не мог одолеть могучий бронированный корабль, но умел больно жалить. И уходить невредимым, прячась от истребителей, среди груд обломков менее удачливых штурмовиков. Краем глаза он взглянул на панель, где отражалась диспозиция боя. Зеленых огоньков, изображавших корабли Ассоциации, оставалось очень мало. Этот бой явно складывался не в их пользу.
Уцелевшие штурмовики собирались для второй атаки, а Йорд пытался стряхнуть с хвоста истребители, когда увидел нечто, что полностью завладело его вниманием. В систему входил корабль, очертания которого Йорд помнил так ясно, словно они были выжжены у него на сетчатке.
«Не верю, — подумал Йорд, выполняя маневр уклонения и оставляя корабль-пришелец между собой и истребителями. — Этого просто не может быть».
Он видел этот миг тысячи раз — в своих мечтах. Нет, миллион раз. Снова встретиться с похитителями Йолы. И на этот раз он не жертва, а мститель! Что это — случайность? Или судьба? Не все ли равно…
На пилонах больше не было ракет. Но Йорд и не собирался атаковать корабль: возможно, Йола еще там. Рация гремела и дребезжала — это командир вызывал своего пилота, с каждым разом повышая голос. Но с той секунды, как корабль вошел в систему Турнеона, Йорд Винцентс стал дезертиром. Он направил свой штурмовик прямо к кораблю, уравнивая скорости. Вражеских истребителей не видно: кажется, они его потеряли.
Вдруг штурмовик кувыркнулся, а на табло замигали красные лампочки. Пытаясь выровнять корабль, Йорд не отрывал глаз от экрана. Но вблизи видел только зеленые огни. Значит, по нему бьют свои: командир так и не получил от него ответа и отдал приказ стрелять на поражение. К счастью, бешеные кувырки машины спасли ее от прямого попадания: большинство выстрелов прошло по касательной. «Теперь нельзя вернуться, иначе — трибунал», — подумал Йорд и усмехнулся. Как глупо! Он и не собирался возвращаться.
Ему удалось остановить вращение, и он спрятался под брюхом огромного гостя, как рыба-лоцман под брюхом акулы. Корабль-пришелец, кажется, не замечал его. Он вообще никого не замечал. Бой, кипевший в этой планетарной системе, оставил гостя совершенно равнодушным. Выстрелы кораблей Ассоциации и Тигри не оставляли следов на его темной обшивке.
Между тем состояние штурмовика оставляло желать лучшего. Лампочки отчаянно мигали, оповещая о том, что потеряна герметичность. Йорда защищал скафандр, но запас кислорода не бесконечен. Надо что-то предпринять. Медленно он начал облет корабля. Рулевая система была тоже повреждена, и штурмовик, утратив прежнюю грацию, перемещался короткими рывками. Один раз Йорд не рассчитал, высунулся слишком далеко из-под прикрытия массивного тела корабля и чуть не попал под огонь. Наконец он заметил краем глаза какой-то ободок, чуть светлее основной обшивки корабля. Похоже, это был люк. К сожалению, чтобы добраться до него, пришлось выйти из тени. Йорд бросил свой штурмовик вперед и прижался к обшивке в районе люка. Пока лазеры врагов и бывших друзей пытались взрезать его кораблик, он отстегнул ремни, схватил универсальный набор инструментов и бросился к люку.
Но инструменты не понадобились. Гибкая темная мембрана просто втянула его, едва он к ней прикоснулся.
А потом он заметил фигуру в белом и наставленный на него пистолет. И обжигающая боль разорвала грудь. Йорд закричал и упал на пол. И увидел, как нападавший улыбается. «Йола! — подумал он. — Йола, прости!» И всё кончилось.
— Ты очень храбрый, — задумчиво протянула женщина. — Или просто сумасшедший.
Йорд смотрел на нее, с трудом сдерживая гнев. Как она может быть такой равнодушной? Такой спокойной?
— Почему вы похищаете людей? — спросил он хрипло. — Зачем они вам? Зачем вам моя сестра? Где она?
Он сдерживался из последних сия. Если бы не мысль о Йоле, он давно свернул бы инопланетянке шею.
— Тебе лучше было бы держаться подальше от нас, — ее голос звучал так безучастно, что Йорд задумался, а не машина ли перед ним.
— Я должен найти сестру, — произнес он упрямо.
— Это невозможно. — Женщина не шевельнула и бровью.
Йорд пожал плечами и решил сменить тему:
— Ты не похожа на других…
Если ему удалось ее смутить, то она ничем этого не показала. Лишь спросила с легким любопытством:
— Что ты знаешь о моем народе?
— Ничего… — ответил он. — Но ты разбудила меня… Ты говоришь со мной… Другие… они просто забирали то, что хотели, и уходили. Я думаю, ты поможешь мне.
— У тебя ничего не получится, — ответила она. — Я пришла сюда не помочь тебе, а узнать твою историю. Всё остальное меня не интересует.
— Но…
Договорить он не успел. Внезапно его собеседница изменила свой облик. Исчезли длинные светлые волосы, исчезло серебристо-белое платье. Ее фигура потеряла контуры — женщина растворилась в мерцающем тумане.
Нечто, возникшее на ее месте, больше всего напоминало растрепанный клубок или небольшое облако. И оно смеялось. Звонким человеческим смехом.
— Видишь, — произнесло оно. — Здесь нельзя верить собственным глазам.
И снова перед ним была женщина. Превращение свершилось мгновенно, и Йорд спросил себя: какой из образов был правдой, а какой — иллюзией? Он сомневался, что сможет узнать ответ.
— Когда я поднялся на борт, вы стояли на моем пути, — сказал он. — Это я помню. Вы выстрелили в меня. Я думал, что умираю.
— Ты был близок к тому, чтобы умереть. Ты здорово рассердил нас. — Женщина рассмеялась, словно это была хорошая шутка. — Никогда раньше никто не приходил на наш корабль по своей воле. И тем более никто не врывался сюда. Такая дерзость, такая наглость — это непростительно. Нелибрий был просто вне себя.
— Но я всё еще жив.
— Ты заинтересовал Нелибрия, и он решил заняться тобой на досуге. Поместил тебя в Кабинет и… забыл. У нас много важных дел, знаешь ли. Мы долго о тебе не вспоминали.
— Где он сейчас, этот Нелибрий?
— Его здесь нет.
Загадочный ответ, который мог значить что угодно. Женщина, кем бы она ни была на самом деле, не спешила делиться информацией. Но Йорд не отступал.
— Зачем вы похищаете людей?
Снова таинственная улыбка вместо ответа.
— Скажите: зачем?
— Но я тебе уже сказала. — Женщина начала проявлять нетерпение. — Нас интересуют ваши истории. Вокруг так много пустоты… Любые перемены — это радость. Узнавать о простой жизни простых существ — это… это очень мило.
У Йорда впервые возникло впечатление, что ей трудно выражать свои мысли. Как будто в человеческом языке не хватало слов.
— Но это не причина для похищений. Вы могли бы получить то же самое гораздо проще.
Она пожала плечами очень по-человечески.
— Возможно. Но нам нужны рабочие на борту. Те, кто способен на это, остаются.
— А остальные?
Она снова промолчала, и на этот раз Йорд был рад этому — он не хотел слышать ответ. Поступки ловцов были вне человеческой морали. В частности, это означало, что как ни дружелюбно выглядела эта женщина, или вернее это существо, он не мог ему доверять.