Повисла недолгая пауза, а потом Дэмьен с легким вздохом сказал:
- Я предлагаю Эрика Найта.
Шони молча закатила глаза, а Эрин озвучила ее мысль:
- Сколько раз напоминать тебе о том, что этот сладкий мальчик играет в другой команде?
- Хватит! - заорала я. Мне совершенно не хотелось углубляться в обсуждение этого вопроса. - Я думаю, Эрик Найт - это вполне подходящая кандидатура. И не потому, что ему нравлюсь я или…
- Девочки? - подсказала Стиви Рей.
- Ну да, девочки, а не мальчики. Просто у него есть все нужные нам качества. Он талантливый, доброжелательный и просто хороший парень.
- А еще он просто сногсшибательный… промурлыкала Эрин.
- …красавчик! - закончила Шони.
- Да, это тоже правда. Но не будем же мы отбирать в Совет по внешности!
Шони и Эрин недоумевающе переглянулись, но спорить не стали. Вообще-то, они совсем не такие пустышки, какими хотят казаться.
Я набрала, в легкие побольше воздуха и перешла к самому главному
- Мне кажется, что седьмым членом нашего Совета должен стать старшеклассник из числа бывших приближенных Афродиты. Если, конечно, кто-нибудь из них согласится войти в наш Совет.
На этот раз никакого молчания не последовало. Четверка взорвалась, как петарды в День независимости, а Близняшки самые первые.
- Включить в Совет ведьму из преисподней?
- Да пошли они на… Дэмьен выждал, когда Шони и Эрин сделают паузу, и сказал:
- Мне кажется, это не слишком хорошая идея.
Стиви Рей ничего не сказала. Она просто прикусила губу и уставилась в стол.
Я подняла руку и была очень польщена (и поражена) тем, что они мгновенно замолчали.
- Послушайте, я все обдумала. Я возглавила «Дочерей Тьмы» не для того, чтобы развязать в школе войну. А потому, что Афродита была злобной стервой, и ее нужно было остановить. Теперь я хочу превратить их в организацию, членством в которой можно было бы гордиться. Это больше не будет узкий кружок избранных, как при Афродите. Сюда будет очень сложно вступить, потому что ее членами смогут стать только лучшие из лучших. Поймите, будет неправильно, если это будет группа друзей и подруг председательницы. Я хочу, чтобы быть Дочерью или Сыном Тьмы было почетно, понимаете? И поэтому считаю, что было бы правильным включить в совет одного человека из прежнего окружения Афродиты.
- Иными словами, ты хочешь запустить в него змею, - негромко заключил Дэмьен.
- Поправь меня, если я ошибаюсь, Дэмьен, но разве змея испокон века не считалась верной союзницей Никс? - быстро спросила я, чувствуя, что Дэмьен меня испытывает. - Разве ты забыл, что своей дурной славой в мире людей змея обязана лишь тем, что издревле служила символом женской власти, а мужчины хотели отнять эту власть и скомпрометировать ее, представив отвратительной и опасной?
- Нет-нет, в этом ты права, - нехотя признал Дэмьен. - Но это еще не означает, что я одобряю включение в наш Совет приспешниц Афродиты.
- Вот в этом-то все и дело! Я не хочу, чтобы это был наш Совет. Я хочу дать школе новую традицию, что-то такое, что останется здесь и после нас.
- Ты хочешь сказать, что если кто-нибудь из нас не переживет Превращения, то останется жить в обновленных «Дочерях Тьмы»? - спросила Стиви Рей, и я увидела, что мое предложение, наконец, захватило и ее.
- Ты гений, Стиви Рей! Именно об этом я и говорила, но поняла это только сейчас.
- Ну что ж, мне нравится, хотя я вовсе не собираюсь умирать, захлебнувшись кровавым кашлем, - решила Эрин.
- С тобой этого не случится, Близняшка! - горячо заверила ее Шони. - Такая грязная смерть не для нас!
- Не хочу даже думать о том, что могу не пережить Превращения, - сказал Дэмьен, - но если… если со мной случится что-то ужасное, я бы хотел, чтобы в этой школе осталась обо мне какая-нибудь память.
- Может, заведем памятные доски? - предложила Стиви Рей, и я вдруг заметила, что она выглядит непривычно бледной и осунувшейся.
- Доски? - непонимающе переспросила я.
- Ну да. Я подумала, что на этих досках можно каждый год писать имена членов Совета старост, и они останутся навсегда…
- Круто! - воскликнула Шони. - Только мне не нравится идея с досками, это как-то тухло. Нужно что-нибудь пооригинальнее.
- Что-нибудь отпадное и пафосное, под стать нам самим, - поддержала ее Эрин.
- Отпечатки ладоней, - сказал Дэмьен.
- Что? - переспросила я.
- Отпечатки ладоней уникальны. Что если нам сделать цементные оттиски своих рук и подписаться под ними?
- Как голливудские звезды! - обрадовалась Стиви Рей.
Что и говорить, идея была совершенно попсовая, а следовательно, ужасно мне понравилась. Как и хотела Эрин, это было очень похоже на нас - круто, неповторимо и на грани дурного вкуса.
- Думаю, это отличная мысль. А знаете, где самое лучшее место для таких отпечатков? - спросила я, и все четверо вопросительно уставились на меня.
Я заглянула в их счастливые блестящие глаза и поняла, что сейчас мои друзья забыли не только о включении в Совет кого-то из приспешников Афродиты, но и об ужасе внезапной смерти, подстерегавшей каждого из нас в стенах Дома Ночи. Они ждали моего ответа.
- Во внутреннем дворике!
Звонок позвал нас в аудитории. Я попросила Стиви Рей предупредить профессора Гарми, преподавательницу испанского, что немного задержусь, потому что хочу поговорить с Неферет.
Мне не терпелось поделиться с ней своими мыслями. Это не займет много времени, я расскажу ей в самых общих чертах о своих планах и спрошу, что она об этом думает. Может… может, приглашу ее на воскресный ритуал Полнолуния, где будет объявлено о новых правилах приема в нашу организацию. Или лучше сделать это в другой раз? Страшно даже представить, как я буду волноваться, если Неферет будет присутствовать на ритуале, увидит, как я создаю магический круг и вызываю стихии…
Нет, нужно срочно что-то делать с нервами! Нельзя же вечно впадать в панику! Я должна думать о «Дочерях Тьмы», о том, как будет хорошо, если Неферет поддержит мои начинания и…
- Но я это видела! - донесся из полуприкрытой двери кабинета Неферет срывающийся голос Афродиты.
Я мгновенно забыла обо всех своих мыслях и замерла как вкопанная. Судя по голосу, Афродита едва сдерживала слезы и была чем-то ужасно напугана.
- Если все твои видения похожи на то, о чем ты только что мне рассказала, могу посоветовать держать их при себе и не позориться. - Голос Неферет был холоден, как лед, в нем не было даже тени жалости.
- Но, Неферет, вы же сами хотели! Я рассказала все, что увидела!
О чем это она? Ой, кажется я догадалась… Неужели Афродита рассказала Неферет о том, как Лорен Блейк дотронулся до моего лица?
Я лихорадочно обвела взглядом пустой коридор. Надо было поскорее отсюда смываться! Но разве я могу уйти, когда эта ведьма распускает обо мне всякие сплетни, пусть даже Неферет не верит ни единому ее слову?
Поэтому, вместо того, чтобы убежать (как сделала бы любая другая менее озабоченная и более благоразумная недолетка), я бесшумно подкралась поближе и юркнула в темный угол за дверью.
Немного подумав, я вытащила из уха серебряную сережку-колечко и швырнула ее подальше в угол. Я часто бывала в кабинете Неферет, так что никому не покажется странным, что я прибежала сюда в поисках оброненной сережки!
- Знаешь, чего я от тебя хочу? - На этот раз в голосе Неферет звучала такая гневная властность, что у меня задрожали коленки. - Я хочу, чтобы ты раз и навсегда отучилась говорить о вещах спорных и недостоверных.
Кажется, я пропала! Неферет ругает ее за сплетни обо мне и Лорене.
- Я… я просто рассказала, чтобы вы знали, - Афродита уже плакала, с трудом выдавливая слова сквозь приступы рыданий. - Я п-подумала, вы с-сможете это как-то остановить!
- Подумала? - саркастически рассмеялась Неферет. - Готова предложить тебе более полезную тему для размышлений. Подумай о том, что своим эгоистичным и безнравственным поведением ты прогневала Никс, и Богиня отвернулась от тебя. Она лишила тебя дара, вот почему ты видишь эти лживые и пустые бредни!
Я никогда не слышала в голосе Верховной жрицы такой жесткости. Это было настолько непохоже на всегда спокойную, внимательную и чуткую Неферет, что я до смерти перепугалась,
В ту ночь, когда меня Пометили, я упала и очень сильно ударилась головой. Я тогда потеряла сознание и пережила так называемый внетелесный опыт, то есть мой дух покинул лежащее в крови тело и отправился на встречу с богиней Никс. Богиня сказала, что возлагает на меня особые надежды, а потом поцеловала меня в лоб. а Когда я очнулась, моя Метка стала ярко-синей. В дар от Богини я получила власть над пятью магическими стихиями - Водой, Огнем, Воздухом, Землей и духом (правда, это открылось чуть позже), а также странный внутренний голос, который часто подсказывал мне, как поступить, а порой велел держать язык за зубами.
Я привыкла доверять этому голосу и полагаться на него. И сейчас он говорил очень странные вещи. Голос настаивал, что Неферет поступает очень плохо. Но почему? Разве Неферет не имеет права сердиться на гадкие сплетни, которые распускает обо мне Афродита?
- Пожалуйста, не говорите так, Неферет! - прорыдала Афродита. - Прошу вас, не говорите, что Никс отвернулась от меня!
- Мне и не нужно этого говорить, Афродита. Загляни себе в душу, и там ты увидишь ответ. Что ты видишь?
Если бы Неферет произнесла это спокойно, ее слова могли бы показаться советом жрицы или мудрой наставницы, дающей наставления сбившейся с пути воспитаннице. Загляни, мол, в себя, найди проблему и попытайся ее решить. Но голос Неферет не был голосом наставницы. Он был холодным, злобным и бессердечным.
- Вижу… что… что совершала ошибки, но не вижу что Никс меня ненавидит!
Афродита рыдала так сильно, что я едва могла разобрать ее слова.
- В таком случае, посмотри получше!
Афродита заплакала еще сильнее. Я больше не могла этого выносить. Позабыв о сережке, я последовала совету внутреннего голоса и со всех ног бросилась прочь от этого места.
ГЛАВА 5
Большую часть урока испанского у меня жутко болел живот, поэтому я с грехом пополам составила простенькую испанскую фразу с puedo ir al bao [3], получила разрешение профессора Гарми и проторчала в туалете до тех пор, пока за мной не прибежала насмерть перепуганная Стиви Рей.
Понятно, отчего она так всполошилась. Ведь здесь у нас не как в человеческой жизни. Если недолетка плохо выглядит и болеет, чаще всего это означает, что он умирает. Надо думать, вид у меня был просто жуткий. Пришлось соврать Стиви Рей, что у меня начались месячные, и я умираю (к счастью, не в буквальном смысле) от боли в животе. Кажется, она мне не поверила. Ну и флаг ей в руки.
К счастью, последним уроком у нас значилась верховая езда. Я обожаю этот предмет, общение с лошадьми всегда меня успокаивает. На этой неделе мы с Персефоной начали осваивать легкий галоп с переменой ног. Персефоной зовут лошадку, которую Ленобия (это наша преподавательница, она просит не называть ее профессором, утверждая, что ее имя - имя древней вампирской царицы - не нуждается в дополнительных определениях) дала мне в самый первый день обучения.
К концу урока мы с моей кобылкой обливались потом, зато живот мой почти прошел. Я как следует выгуляла Персефону, пока та не остыла, потом хорошенько вытерла ее и вычесала скребницей. Лишь через полчаса после звонка я закончила ухаживать за моей лошадкой и вышла из стойла. Перед уходом я заглянула в содержавшуюся в безукоризненном порядке подсобку, чтобы положить на место скребницу, и, к своему удивлению, застала там Ленобию.
Она сидела на стуле перед дверью и втирала седельное мыло во внешне абсолютно чистое английское седло. Надо вам сказать, что Ленобия редкостная красавица, даже для вампирши. У нее роскошные длинные волосы до пояса, такие светлые, что кажутся почти белыми, и большие глаза необычного темно-серого оттенка, цвета грозовой тучи. Она тоненькая, как хлыст, и двигается с изяществом прима-балерины. Татуировка Ленобии представляет собой сложную серию узлов, в переплетении которых угадываются темно-синие силуэты гарцующих лошадей.
- Лошади помогают нам справляться с проблемами, - произнесла Ленобия, не поднимая глаз от седла.
Я не знала, что на это ответить. Понимаете, у меня к Ленобии особое отношение. Когда мы только начали заниматься, она показалась мне грозной и строгой, ведь у нее очень острый язык, и она никогда не лезет за словом в карман. Постепенно я узнала ее лучше, оценила ее ум и серьезное отношение к работе. Со своей стороны я сумела ей доказать, что не отношусь к лошадям, как к большим собакам.
Ленобия была моей самой любимой учительницей после Неферет, и прежде мы разговаривали только о лошадях. Я смущенно переступила с ноги на ногу и, наконец, сказала:
- Рядом с Персефоной я успокаиваюсь, даже когда у меня на душе совсем муторно. Наверное, это звучит глупо…
Ленобия подняла на меня свой серые глаза, и я прочла в них тревогу.
- Напротив, весьма разумно. - Она помолчала, а потом добавила: - В последнее время на тебя свалилось слишком много ответственности, Зои.
- Ничего страшного! - воскликнула я как можно беспечнее. - Я совсем не против! То есть, я хотела сказать, что возглавлять «Дочерей Тьмы» для меня большая честь.
- Жизнь очень непростая штука, - вздохнула Ленобия. - Зачастую то, что приносит самую большую честь, оборачивается самыми большими проблемами.
Она снова замолчала, и мне показалось, будто она взвешивает, стоит или не стоит говорить мне что-то еще. Внезапно ее безукоризненно прямая спина стала еще прямее, а брови решительно сошлись в тонкую линию. Решение было принято.
- Я знаю, что Неферет твоя наставница, ты поступаешь совершенно правильно, когда делишься с ней своими сомнениями и тревогами. Но Верховной жрице всего не расскажешь Я хочу, чтобы ты знала - ко мне ты можещь прийти в любое время и рассказать обо всем, что тебя тревожит.
Я изумленно захлопала глазами.
- Спасибо, Ленобия.
- Просто запомни это. А теперь беги. Твои друзья, должно быть, уже начали тревожиться. - Она с улыбкой взяла у меня из рук скребницу. - Да, чуть не забыла. Можешь приходить в конюшни в любое время, когда захочешь повидать Персефону. Я сама часто здесь бываю, потому что уход за лошадью наводит в душе порядок, и мир начинает казаться проще. г
- Спасибо, - снова сказала я.
Когда я выходила из конюшен, мне показалось, будто Ленобия еле слышно прошептала мне вслед: «Пусть Никс благословит и хранит тебя».
Нет, наверное, послышалось. Это было бы уж слишком странно! Но не менее странным было и неожиданное предложение Ленобии делиться с ней тем, о чем я не могу рассказать Верховной жрице.
Видите ли, в нашей школе существуют совершенно особые отношения между недолеткой и его наставником, тем более, таким высокопоставленным наставником как Верховная жрица Неферет.
Нам могли нравиться разные преподаватели, мы могли восхищаться ими, но если у недолетки возникали проблемы, которые он не мог решить самостоятельно, он обязан был обратиться к своему наставнику. Только к нему и больше ни к кому. Всегда. Без исключения.
Путь от конюшен до девичьего корпуса был совсем недлинным, но я шла не торопясь, стараясь продлить ощущение покоя и безопасности, которое дало мне общение с Персефоной.
Свернув с аллеи, я побрела к старым деревьям, росшим возле толстой кирпичной стены, окружавшей нашу школу. Было уже около четырех часов (утра, разумеется), и на фоне глубокой черноты неба свет почти полной луны казался особенно ярким.
Я успела позабыть, как когда-то любила здесь прогуливаться. Честно признаться, последнее время я старалась обходить эту часть парка стороной. Ведь именно на этом месте почти месяц назад я встретила - или мне показалось, что встретила - двух призраков.
«Ми- иии-уф-уф!»
- Черт тебя возьми, Нала! Когда ты перестанешь меня пугать? - Мое сердце колотилось, как ненормальное, я нагнулась, подняла с земли свою ворчащую кошку и принялась ее гладить. - Ты соображаешь, что делаешь? Да я чуть не приняла тебя за призрака! - Нала смерила меня долгим взглядом, а потом чихнула прямо мне в лицо, давая понять, насколько возмутило ее подобное сравнение.
Так, о чем это я? Ах да, о призраках. Первого я видела только мельком. Это произошло как раз после смерти Элизабет. Это была первая из двух смертей, потрясших школу в прошлом месяце. Точнее сказать, потрясших меня.
В Доме Ночи к смерти относились достаточно просто. Дело в том, что в течение четырех лет обучения здесь, в организме недолеток происходит очень сложный процесс Превращения человека в вампира. За этот период умереть может практически каждый из учеников, поэтому преподаватели приучают нас относиться к смерти философски, как к неизбежной составляющей вампирской жизни. Можно помолиться за умершего разок-другой. Зажечь свечу. Сделать еще что-нибудь в этом роде. И все. Потом перевернуть эту печальную страницу и заняться текущими делами.
Мне такое отношение к смерти недолеток казалось неправильным, но я не решалась говорить об этом вслух. Возможно, все дело в том, что мое Превращение началось всего месяц назад, и до сих пор во мне больше от человека, чем от вампира или даже недолетки.
Я вздохнула и почесала Налу за ухом. Короче говоря, в ночь смерти Элизабет я увидела нечто похожее на Элизабет. То есть на ее призрак, поскольку сама Элизабет к тому времени была уже мертва. В любом случае, я видела это нечто всего несколько секунд и не успела как следует рассмотреть. Мы со Стиви Рей сто раз обсудили это происшествие во всех подробностях, но так и не решили, как к нему относиться.
Нам точно было известно, что призраки существуют. Достаточно вспомнить тех мерзких духов, которых месяц назад так неудачно вызвала Афродита, и которые едва не сожрали моего бывшего и моего нового парня. Так что вполне возможно, что я и в самом деле видела только что отлетевший от тела дух Элизабет.