Но ты видишь, что негры тоже чего-то соображают. Один из них высунул голову в форточку и наблюдает за обстановкой.
Призывы о помощи давно уже стихли. Переебаная женщина издает теперь только еле слышные стоны. Ты жалеешь ее: ты бы так не заебывал…
А вот прибывает милиция. Почему-то они ехали довольно долго, времени-то уже к полудню.
Менты, зная, что негры наблюдают, прячутся по кустам. Все одеты в камуфляжную форму, а их коллеги лезут по стенам другой стороны дома, чтобы вбежать из квартир и застать негров на месте преступления.
Ты моргаешь и вдруг видишь, что негров уже нет. Ты и не заметил, как менты их скрутили и увезли. Досадуя на себя, что пропустил такой важный момент, ты окидываешь взглядом улицу, и видишь девочку с пуделем.
Внутри своего хуя ты чувствуешь сладкое шевеление, но, как только ты начинаешь ебать девочку, раздается звонок в дверь.
От неожиданности ты вздрагиваешь. В твоей голове начинают роиться варианты, кто бы это мог быть. Менты? Торчки за раскумаркой? Почта?
Тебя трясет. На затекших ногах ты ковыляешь к двери и пытаешься спросить: «Кто?» Но вместо этого из твоего горла доносятся непонятные хрипы.
– Это я. – Говорит из-за двери голос Лизки Полотеррр.
Облегченно вздохнув, ты открываешь, и она вваливается в квартиру.
– Винт остался?
Ты можешь только кивнуть.
Пока ты ширяешь Лизку Полотеррр, ты успеваешь прокашляться и коротко рассказать свои приключения.
– Круть какая… – Качает головой Лизка Полотеррр. – То-то мне всю ночь так ебаться хотелось!…
– А сейчас? – Спрашиваешь ты с явным подтекстом.
– И сейчас.
Пока Лизка Полотеррр ловит приход, ты делаешь себе небольшой передоз. Твои силы моментально восстанавливаются, подстегнутые винтом, ты, не дожидаясь пока Лизка Полотеррр откроет глаза после прихода, стягиваешь с нее джинсы вместе с трусами. Твой хуй стоит как влитой, словно и не было целых суток почти беспрерывной дрочки, и ты впихиваешь его в мокрую бритую и поэтому колючую пизду Лизки Полотеррр и ебешь ее до заката.
ВСЕЛЕННАЯ.
Сварить было негде, и Шантор Червиц заскочил в гости к Лёле Мерседессс. Лёля Мерседессс была девушка тихая, с заворотами, торчала на колесах и травке, но винта отведать не отказалась.
Превратив кухню в винтоварню, Шантор Червиц занялся делом. Лёля Мерседессс ему почти не мешала, лишь изредка задавая вопросы по процессу варки.
Через два часа на столе уже стоял пузырь с настоящим винтом. Отобрав три квадрата, Шантор Червиц отщелочил их и прямо на кухне ширнулся, и ему заяхшило.
Приобретя благостное расположение духа, он быстро прибрал стремаки, оставив лишь щелоченый винт для Лёли Мерседессс и свежий баян.
– На приходе тебе лучше полежать. – Веско произнес Шантор Червиц, и Лёля Мерседессс согласилась. Они прошли в её комнату. Девушка расположилась на кровати и протянула руку. Шантор Червиц наложил перетягу, долго искал понтовую вену и, наконец, вмазал.
– Ох. – Только и сказала Лёля Мерседессс и повалилась на спину. Шантор Червиц был тут как тут. Он прилег рядом и положил руку между ног девушки. Та не реагировала.
Вскоре, стараниями Шантора Червица, Лёля Мерседессс осталась голой. Но как он не старался разжать ее ноги, чтобы выебать герлу, они не поддавались.
– Погоди… – Шепнула Лёля Мерседессс. – Не сейчас…
И Шантор Червиц немного угомонился. Но лежать просто так с голой девкой он не мог. Хотелось чего-то с ней делать.
Слегка разозлившийся Шантор Червиц поворочался, устраиваясь поудобнее, и начал действовать.
Для начала, он засандалил толстый мысленный хуй в пизду Лёли Мерседессс. Подождал реакции. Герла охнула.
Окрылившись, наркоман продолжил. Он проткнул хуем девушку насквозь, ввел его себе в макушку и вывел в прежнее место. Получился, не имеющий аналогов в природе, хуй-кольцо. Шантор Червиц начал его медленно вращать, вводя в пизду Лёли Мерседессс. Она застонала громче, но ног не раздвигала.
«Ах ты, сука, – Подумал Шантор Червиц, – Так получай!»
Хуй-кольцо бешено закружился. Он оброс буграми и выступам. Лёлю Мерседессс буквально выгнуло. Она заерзала, охая чуть не в голос, но ноги при этом сжимались все сильнее.
«Что же с ней делать?» – Недоумевал Шантор Червиц.
Он, насколько можно, убыстрил вращение, сделал хуй-кольцо полым внутри, пустил туда воду и рыбок с водорослями. От такой модификации Лёля Мерседессс уже билась в экстазе. Она скакала всем телом, и Шантор Червиц вдруг врубился, что скачущую бабу он не выебет.
Придя к такому выводу, Шантор Червиц разомкнул хуй-кольцо, и вобрал его в себя. Некоторое время Лёля Мерседессс еще дёргалась, но вскоре её тело успокоилось, и она открыла глаза.
– Ту знаешь, – Спросила она, – Что со мной было?
– Ну?
– Я ебалась сразу со всей Вселенной!
Шантор Червиц хотел, было, сказать, что этой Вселенной был он, но промолчал и, воспользовавшись моментом, засунул свой настоящий хуй в Лёлю Мерседессс. На этот раз она была не против.
ПИСЬКИ-БАНТИКИ.
«Ах, господа, как хочется ебаться,
Среди березок средней полосы…»
– Пропел срывающимся козлетоном Чевеид Снатайко, оглядел присутствующих и добавил:
– Под крышей тоже не хуево…
Все согласно закивали. Впрочем, нет, кивал, соглашаясь только Блим Кололей, Майя Камуфляжжж была полностью поглощена созерцанием шприца, которым Чевеид Снатайко выбирал свежесвареный винт, и мотала головой лишь следуя собственной мысли – «Скоро ширнусь…»
– Погоди, погоди… – Сообразил вдруг Блим Кололей и приподнял брови:
– Ты сказал «ширяться» или «ебаться»?
– «Ебаться», но можно и заменить. – Пожал плечами Чевеид Снатайко и поднес шприц к глазам. – Восемь квадратов. Тебе сколько?
– Как обычно. Но…
– Мне двушку! – Перебила очнувшаяся от транса Майя Камуфляжжж. – И разбодяжить наполовину.
– Ты хочешь сказать, что «ширяться» и «ебаться» – синонимы? – Закончил мысль Блим Кололей и поежился, словно от порыва холодного ветра.
– Не говори умных словей, словов и выражопываний. – Попытался отшутиться Чевеид Снатайко, но Блима Кололея задело за пока еще живое, и он не унимался:
– Нет, ты постой. Ты считаешь, что это одно и тоже?!
Слегка оголтевающей Майе Камуфляжжж надоела эта пикировка, тем более что во время спора Чевеид Снатайко вынужден был прервать процесс отмеривания дозняков, и она бесцеремонно рявкнула:
– Какая, хуй, разница?! Щелочить будешь?
– По большому счету, – Чевеид Снатайко уперся и не желал покидать исходные позиции, хотя и продолжил манипуляции с раствором, – И то и другое делается для получения удовольствия…
– Ну, не совсем. – Продолжал не соглашаться Блим Кололей, смотря на шипящую в винте соду. – Я, вот, после вмазки часто стихи пишу. Работа. Или уборкой занимаюсь, баяны мою. Тоже работа.
– Ага, – Хмыкнул Чевеид Снатайко, – Ты еще кришнаитов вспомни, которые ебутся только для детопроизводства. Для них ебля тоже работа.
А мытье баянов и стишки-картинки – это заморочки. Ты на них кайфуешь. Как на бабе.
Взяв свою ширяльную машину, Чевеид Снатайко начал было выбирать дозняк, но реплика Блима Кололея заставила прервать его этот процесс. Блим Кололей, насупившись, пробормотал:
– Нет. По-разному…
Рассмеявшись, Чевеид Снатайко отставил пузырь с винтом, опасаясь разлить драгоценную жидкость:
– Вот, ты сам согласился, что это разные, но кайфы.
– Бля, вы будете варить кино, или вы не будете варить кино?! – Встала Майя Камуфляжжж. Нервно потирая веняки, она начала нарезать тусовки по комнате. На это, как водится, никто не обратил ни малейшего внимания, кроме меня, но такая уж у меня задача, да и не было меня там…
Закончив выбирать, Чевеид Снатайко разбавил винт в шприце кипяченкой, стравил лишний воздух и, постукивая по машине, чтобы выгнать залипшие на стенках пузырьки, посмотрел на Блима Кололея, пребывавшего в глубокой задумчивости.
– Кайфы-то, кайфы, – Закачал головой Блим Кололей, – Но скажи, разве можно сравнить ширку с бабой?
– Сравнить? – Удивился готовящийся вмазаться Чевеид Снатайко. – Зачем сравнивать? Это же совсем разные вещи!… Вот совместить…
Струна вошла в веняк Чевеида Снатайко, появился контроль, и, вводя в себя последние децилы, Чевеид Снатайко вдруг сказал:
– И кончить на приходе…
Он вынул иголку из руки, добавив:
– Таком, как щас… – И повалился приходоваться.
Пока Блим Кололей размышлял над странной репликой Чевеида Снатайко, Майя Камуфляжжж воспользовалась моментом бесхозности или безнадзорности пузыря с ширевом, и завладела им. Стремно позыркивая по сторонам, она выбрала себе винта и ткнула пальцем Блима Кололея:
Он вынул иголку из руки, добавив:
– Таком, как щас… – И повалился приходоваться.
Пока Блим Кололей размышлял над странной репликой Чевеида Снатайко, Майя Камуфляжжж воспользовалась моментом бесхозности или безнадзорности пузыря с ширевом, и завладела им. Стремно позыркивая по сторонам, она выбрала себе винта и ткнула пальцем Блима Кололея:
– Ширни!…
Автоматически, не прерывая мыслительного процесса, Блим Кололей нащупал на перетянутой руке Майи Камуфляжжж подходящий веняк, всадил в него струну и задвинул девушку. Она пошла в сортир приходоваться, а Блим Кололей тихо проговорил:
– А ведь это заебатая идея…
– Какая? – Спросил, не открывая глаз Чевеид Снатайко, его слегка охрипший голос заставил вибрировать барабанные перепонки Блима Кололея, от них, через систему восприятия звуков, по слуховым нервам, сигнал отправился в блимкололеевский мозг, который счел его обычным шумом, и не отреагировал, занятый совершенно другим делом: попытками визуализировать схему воплощения предложения Чевеида Снатайко.
– Токмо как? – Продолжил беседу с самим собой Блим Кололей, и был очень удивлен, когда ему ответили снаружи:
– Чего как?
Глаза Чевеида Снатайко открылись, и он направил их взгляд на отрешенного Блима Кололея. Тот, встрепенувшись, как раненая птица, перехватил этот взгляд, помусолил немного, и вернул обратно:
– Да я все про совмещение кайфов…
– А хуй ли тут думать? Винт есть, баба тоже. – Чевеид Снатайко приподнялся на локте и хитро смотрел сияющими от винта глазами на Блима Кололея. Тот зажмурился и наморщил нос, в который шибанул вдруг сладковатый винтовой запах.
– Я про техническую сторону дела.
Положим, я ебу. Мы же дергаемся. Как в веняк попасть?
А если струну в веняке оставить, хуй его знает, может она, пока я ебусь, веняк пробьет… И как к ней машину присобачить? – Говоря это, Блим Кололей выбрал свой дозняк, и теперь нерешительно крутил в руке сажало, поставленный перед выбором: ублаготвориться прямо сейчас, чего хочется очень сильно, или воплотить в жизнь совмещенный подход, но чуть погодя.
Глаза Чевеида Снатайко загорелись еще сильнее, заискрили так, что Блим Кололей невольно отшатнулся, и стал опасаться, как бы чего не загорелось.
– Я ширну! – Сверкнул глазами Чевеид Снатайко и точными плевками загасил разлетевшиеся искорки. – Выскребай Майю Камуфляжжж!
Это оказалось сложным делом. Девушка накрепко засела в неосвещенном туалете и не желала выходить.
– Я ссать хочу! – Буйствовал за запертой дверью Блим Кололей.
– Я приходуюсь… – Томно ответствовала Майя Камуфляжжж. – А ты можешь и в раковину…
– Я еще и срать хочу! – Не унимался Блим Кололей. – Вылезай! Сколько можно приходоваться?!
– Ты что, потерпеть не можешь?
– У меня понос! – Рявкнул Блим Кололей и изо всех сил тряхнул дверь. Хлипкая щеколда не выдержала напора, дверь распахнулась, и стало понятно, почему Майя Камуфляжжж не желала выходить: она была голой.
– Дрочишь??!! – Яростно вскричал Блим Кололей. – А этого ты не хочешь?!
Он стянул с себя джинсы. Его хуй при виде мохнатого треугольника затрепетал и напрягся. Пока Майя Камуфляжжж моргала и терла глаза, пытаясь приспособиться к яркому свету, Блим Кололей бухнулся перед ней на колени, и засунул хуй в пизду девушки.
– А теперь пошли…
Подхватив Майю Камуфляжжж на руки и не снимая ее с хуя, Блим Кололей прошествовал в комнату, где и был встречен аплодисментами Чевеида Снатайко. Упав вместе с девушкой на диван, Блим Кололей начал ее ебать.
Что при этом испытывала Майя Камуфляжжж достоверно неизвестно, но внешние проявления были таковы: она сучила ногами, хватала Блима Кололея за волосы, кричала что-то нечленораздельное, типа: «Дас ист фантастиш! Что ты делаешь, ублюдок, больно же! Фак ми, дали! Я тебе яйца оторву! Сильнее, сильнее! О-о-о! У-у-у! Э-э-э! Ы-ы-ы! А-а-а-а-а-а!!»
Пока творилось это безобразие, Чевеид Снатайко, с непонятной угрюмостью во взоре, смотрел в окно. За окном ничего интересного не было.
– Давай! – Крикнул Блим Кололей. – Я скоро! – И вытянул вбок руку.
Подоспевший Чевеид Снатайко, не перетягивая, ширнул его в кисть. Как только введение наркотика закончилось, и игла покинула вену, Майя Камуфляжжж воспользовалась моментом и выскользнула из-под Блима Кололея.
– Ебаный в рот! – Закричал он, переворачиваясь на спину и пытаясь додрочить съежившийся хуй. – Хуй ли ты творишь!?
В ответ Майя Камуфляжжж нагнулась, укусила Блима Кололея за хуй и скрылась в ванной.
– Удалось? – Полюбопытствовал Чевеид Снатайко, поигрывая баяном с контролем.
– Хуй там… – Погрозил кулаком Блим Кололей в сторону ванной. – Вот ведь сука, с хуя сорвалась! Да и ты рано ширять начал. – Он уколол взглядом подбородок Чевеида Снатайко. Потерев уколотое место, тот хмуро сказал:
– Сам попросил «давай».
– Бля, секунды не хватило, чтобы кончить!… – Продолжал возмущаться Блим Кололей.
– А сам приход?
– Все эта пизда обломала!
– А может уговорить ее? – Предложил Чевеид Снатайко.
– Хуй ты ее уболтаешь теперь… – Почесал Блим Кололей укушенное место. И внезапно добавил:
– Да и винта мало осталось…
– Хуйня, по квадрату на брата для прихода хватит.
– А ебаться как? Не стоит ведь. – Подергал свой увядший хуй Блим Кололей.
– А ты подрочи…
– Тогда за хуем нам баба? – Дернул плечами Блим Кололей. – Суть-то в том, чтобы в пизду кончить, а не в сухую.
– Да-а… – Согласился Чевеид Снатайко и хрипло чихнул, – Пизды без бабы не бывает.
– А если позаимствовать?
– Как? – Не врубился Чевеид Снатайко.
– Вырвать с корнем! – Рявкнул Блим Кололей и стукнул кулаком по стене. – Ножовка есть?
– Найдем… – Кивнул опешивший Чевеид Снатайко.
– Тащи!
Нашлась только пила, с которой Блим Кололей и ворвался к отмокающей в ванне Майе Камуфляжжж.
– Чего надо, ебарь хуев? – Ласково поприветствовала его девушка. – Опять похоть взыграла? Вот, смотри, шампунь от похоти. Попробуй.
– Не пизди! – Рявкнул Блим Кололей, размахивая пилой. – Отдавай свою пизду!
– Хуй тебе, а не пизду! – Майя Камуфляжжж хлопнула обеими руками по воде и окатила Блима Кололея с головы до яиц. – Что я дрочить буду?
– Ах, ты так!? – Озверел Блим Кололей. – Ты об этом пожалеешь! Нет, чтоб нормально ебстись, ты свою манду только для дрочки используешь!! Так расставайся же с ней!!!
Он ухватил Майю Камуфляжжж за брыкающуюся ногу и выволок из ванной. Ее жопа мокро шмякнулась о кафельный пол, и девушка заверещала пуще прежнего. Не реагируя на обидные эпитеты, Блим Кололей и Чевеид Снатайко привязали ее к двери.
– Последний раз спрашиваю: отдашь добровольно? – Блим Кололей покачал пилой у носа Майи Камуфляжжж.
– Хуесос пидэрастический! Залупа говенная! Мудозвон охуевший!
– Не согласна? – Спросил Блим Кололей у Чевеида Снатайко.
– Не согласна. – Подтвердил Чевеид Снатайко Блиму Кололею.
– Лишаем?
– Лишаем.
И пила вгрызлась десятками острых зубьев в нежное девичье тело. Визги и проклятия усилились до такой степени, что не обращать внимания на них стало невозможно, и Блим Кололей попросил Чевеида Снатайко зажать ему уши. Когда просьба была исполнена, Блим Кололей беспрепятственно выпилил у Майи Камуфляжжж ее пизду.
Держа в одной руке искомый орган, а в другой окровавленную пилу, Блим Кололей полюбопытствовал:
– Чего теперь-то с ней делать? Под такие вопли не подрочишь… То есть, – Он взвесил в руке пизду, – Не поебешься…
– А, онанисты, проклятые! Нет, чтоб нормально ебаться, вы у честных девушек пизды воруете! – Возмутилась привязанная и обезпизженная Майя Камуфляжжж и задергалась в путах, орошая кровью пол и брюки наркоманов.
– Давай ее обратно в ванну. Пусть мокнет и охлаждается. – Выдал очередную идею Чевеид Снатайко.
Заперев девушку снаружи, чтоб не съебалась раньше времени, торчки побежали в комнату ебать одинокую пизду.
– Кто первый? – Грозно спросил Блим Кололей, явно намереваясь им и быть. Чевеид Снатайко, которого не обламывали кусанием за хуй, и которому ебаться почти не хотелось, мирно тащился под винтом, и не претендовал.
«Хуй, ты мой упавший,
Хуй заиндевелый,
Что стоишь, кача-а-ая
Головой несмелой?…»
– Напевал Блим Кололей, пытаясь вызвать у себя эрекцию.
Сперва он просто тряс свой вялый хуй, хуй не реагировал. Блим Кололей дрочил, показывал хую пизду, но тот, очевидно от непривычности зрелища, съеживался еще сильнее. От усилий Блима Кололея головка хуя моталась во все стороны, но не набухала. Хуй вытягивался, увлекаемый сильными пальцами, но стоило его отпустить, как он вновь опадал безжизненной тряпочкой. Блим Кололей насильно впихивал свой хуй в пизду, водил им туда-сюда, но хуй не задерживался надолго внутри и, словно насмехаясь над хозяином, проворно выскальзывал.