Клотильда взглянула на подруг, видимо, ожидая, что они сейчас в восторге на пол попадают. Но девушки ее разочаровали.
– Мы хотели поговорить с вами о Лали, а не о ее муже.
– О Лали?
Клотильда выглядела слегка разочарованной.
– А что о ней говорить? Лали была домашней работницей у своего мужа и детей. Ни образования, ни специальности она не имела. Поэтому терла тряпкой пол и помалкивала, пока не спросят. А спрашивали ее, надо сказать, редко.
– Но ведь она занималась воспитанием детей?
– А, ну это да, – снисходительно проронила Клотильда. – На кружки вечно с ними таскалась, на секции разные. То танцы, то иностранные языки, то конный спорт. Ну, и с Родькой по врачам побегала. Родька у них неудачный получился, Лали на него много сил потратила. Все врачи в один голос утверждали, что, если бы не мать, Родион вообще умственно отсталым мог остаться. У него в детстве даже диагноз стоял – дебилизм! Вот!
– И вы все равно считаете, что Лали мало сделала для своих близких?
– Нет, для них она старалась, конечно. Только ценили ли они эти ее усилия? Вот в чем вопрос!
– А что? Не ценили?
– Нет! По моему мнению, женщина в наше время должна уверенно стоять на ногах. Тогда и ее саму уважать будут, и она сама себя будет чувствовать королевой.
Кло с удовлетворением оглядела саму себя, чтобы уж точно ни у кого не осталось сомнений в том, кто тут уверенно стоящая на ногах королева.
– Но мы хотели побеседовать с вами о том, кто, по вашему мнению, мог убить Лали?
– Понятия не имею.
– Что? Совсем никаких догадок?
– Догадки в таком деле неуместны. Тут либо надо знать точно, либо помалкивать.
– Но вы скажите нам, если у вас есть какие-то подозрения. Вот, к примеру, ваш муж подозревает в убийстве Вадима.
– Вадима? – расхохоталась Клотильда. – Да что вы! Вадим у нас молодец только против овец. Понимаете? На убийство у него никогда духу не хватит!
Изящно откинувшись на спинку стула, на котором подруги даже просто сидеть не шевелясь побаивались, Клотильда непринужденно заговорила:
– Напрасно наши родственники из Вадима монстра делают, он обычный паяц. Выделываться любит перед публикой, вот и все. Не было бы у Вадима зрителей, не выделывался бы он. Ну, а так как вся семейка Тильды ему восторженно внимала, в рот смотрела, каждое его слово ловила, вот он хвост перед ними и распустил!
– В каком это смысле?
– Да в самом прямом. К примеру, скажет он им – не привезу Тильду и малышку на какой-нибудь семейный праздник, так они все в истерике.
– А как надо?
– Не привезешь, и пожалуйста, – пожала плечами Кло. – Пусть дома сидят, кому хуже-то? А то, понимаешь, сами приучили зятя, что по первому его щелчку все вопросы решаются, так он и обрадовался. Нащупал мягкое место и щупальца свои распустил. А надо было к нему броней повернуться, тогда он быстренько бы сдался. Вадим – он ведь слабак, только выпендриваться любит. А вообще, я Лали сразу сказала, если еще выпендриваться будет, так вы ему тогда денег не давайте. Еще посмотрим, кто первый прибежит и канючить начнет.
– А она?
– Разохалась, как всегда. Лали, когда дело ее детей касалось, всякий здравый смысл теряла. Вот и тут сразу расплакалась. Что да как, как это мой ребенок в нужде будет? Как будто бы Тильда когда-то в чем-то нуждалась! Да и вообще, сначала она на шее у отца сидела, а потом еще и ребенка с муженьком для компании рядом с собой посадила. Вот о чем думать надо было, а не о том, пустит Вадим жену на очередное семейное сборище или дома задержит.
– Значит, Вадим жил на содержании у своего тестя?
– Ну, Лали-то самостоятельного дохода не имела. Тильда на свое детское пособие тоже не больно-то могла шиковать. Всех их отец содержал. У Иоанна – золотое сердце. Он готов пожертвовать очень многим ради благополучия своих близких.
Всякий раз, когда Клотильда заговаривала о брате своего мужа, в ее голосе появлялось нескрываемое уважение и даже восхищение. Ее собственный муж таких теплых чувств отнюдь не удостаивался. Было ясно, что успешный бизнесмен и талантливый врач куда привлекательней в ее глазах мужа-пенсионера.
– А насчет Вадима я Лали много раз говорила, не тот он человек, чтобы его бояться надо было. Максимум, что он Тильде может сделать, так это пару оплеух отвесить под горячую руку.
– И как реагировала на это Лали?
– Чуть в обморок не бухнулась. Как это ее родное дитя кто-то там ударить посмеет! А я так считаю, может, оно и к лучшему было, если бы Вадим жену свою ногами немножко попинал. Ну, сломал бы он ей там пару ребер, зато у нее глаза бы на него наконец открылись. А то смотрит на свое сокровище… тьфу! Просто противно!
Клотильда взглянула на маленькие часики, так густо обсыпанные брильянтами, что глазам становилось больно, и решительно произнесла:
– Если у вас есть ко мне еще какие-нибудь вопросы, задавайте их! А если нет, то…
И тут Леся неожиданно для себя произнесла:
– Скажите, а что может означать ветка дикой розы?
– Что?
– В вещах убитой Лали был обнаружен листок бумаги с непонятной эмблемой.
– Да?
Теперь Кло выглядела крайне заинтересованной.
Женщина была не на шутку взволнована.
– Ветка дикой розы или шиповника. Несколько цветков, только один раскрыт, остальные еще нет.
– Под ней два скрещенных меча, книга и три латинские буквы «R.O.Z.».
Клотильда покачала головой.
– Удивительно!
– Что? – заволновались подруги. – Вам это о чем-то говорит?
– Нет, я имею в виду, насколько удивительна была эта Лали. Словно шкатулка с двойным дном!
– Но этот символ… Он вам знаком?
– Понятия не имею, что это такое, – покачала головой Кло. – Но мне показалось, что вы хотели у меня еще что-то спросить?
– Да, верно, – спохватились девушки. – Мы хотели узнать у вас координаты подруг Лали.
– Подруг? А разве у нее были подруги?
– Тетя Аня и тетя Марина.
– Ах, эти старые клуши! Вот уж кого не хотела бы видеть рядом с Лали!
– Почему?
– Потому что они тупые и ограниченные бабы. Совсем не пара Лали!
И видя, что сыщицы в недоумении, сказала:
– Ну… как вам объяснить… Было в Лали что-то такое, что не позволяло считать ее простой домашней хозяйкой.
– Объясните поподробнее.
– Учтите, это всего лишь мои личные ощущения. Я ничего такого про Лали не хочу сказать. Знаю, что она всегда была верной женой и заботливой матерью, но иной раз мне казалось, что Лали не та, за кого себя выдает.
– Что? Не жена и не мать?
– Нет, нет, с этим все в порядке. Просто мне иногда казалось, что Лали знала эту жизнь куда лучше, чем положено простой домохозяйке. Понимаете?
Подруги молча потрясли головами. Нет, они упорно не понимали, о чем говорит Кло.
– Ну, мне иной раз казалось, что Лали знала эту жизнь не совсем с той стороны, с какой ее знает порядочная девушка из хорошей семьи и всякое такое.
– Вы хотите сказать, что до своего замужества Лали вела жизнь… недобропорядочную?
– Или у нее были такие друзья, или мужчина, или в семье что-то такое было, – с облегчением подхватила Кло. – Но она лично для меня оставалась загадкой. Вроде бы и мягкая, и нежная, и наивная. А знает такие вещи, о каких добропорядочной матери семейства знать просто не положено!
– Какие, например?
Клотильда снова взглянула на часы.
– Тороплюсь я, вообще-то, – нерешительно произнесла она. – Ну, да уж ладно. Больно хорошо с вами сидим, да и случай такой… особенный. Не каждый день родственницу убивают. Так и быть, расскажу вам все, что знаю.
И, облокотив на ровную белоснежную поверхность стола свой безупречный гладкий локоток, Клотильда начала свой рассказ. Говорила она неторопливо, часто отвлекалась на анекдоты из жизни своих близких, и подругам стало ясно, она целиком и полностью забила на следующую встречу, потому что в данный момент болтать о Лали с теми, кого она считала сыщицами, ей было куда интереснее.
– Случай, о котором я хочу вам рассказать, произошел примерно недели две назад. Может быть, даже чуть меньше. У нас в салоне часто бывают клиенты, которые в недавнем прошлом были… ну, так скажем, не вполне благопристойными членами общества. Теперь-то, конечно, они все поднатаскались по части манер, но иной раз бандитское нутро все-таки дает о себе знать, прорывается. Вы меня понимаете?
Подруги подтвердили, что понимают, и попросили Клотильду продолжать.
– Так вот, этот тип заявился без всякой предварительной договоренности, я его совсем не ожидала.
Но клиент этот был богат, он всегда оставлял в салоне хорошие суммы, поэтому Клотильда нацепила на лицо самую приветливую из своих улыбок и, совсем забыв про Лали, которая частенько забегала к ней, чтобы пожаловаться на очередную выходку своего зятя, вышла встречать дорогого клиента в зал.
Кло очень быстро поняла, что клиент, мягко говоря, не в духе. К тому же от него сильно разило спиртным, и он позволил себе лишнего. Хлопнул Кло по заднице, ущипнул молоденькую студентку искусствоведческого, которая летом подрабатывала у Клотильды в галерее, за грудь, а охраннику, заглянувшему на шум, посоветовал проделать со своим задом одну очень неприличную вещь.
Кло очень быстро поняла, что клиент, мягко говоря, не в духе. К тому же от него сильно разило спиртным, и он позволил себе лишнего. Хлопнул Кло по заднице, ущипнул молоденькую студентку искусствоведческого, которая летом подрабатывала у Клотильды в галерее, за грудь, а охраннику, заглянувшему на шум, посоветовал проделать со своим задом одну очень неприличную вещь.
Клотильда быстро поняла, что с клиентом сегодня она хлопот не оберется. Поэтому, взглянув на телефон, Клотильда быстренько испарилась из зала под предлогом очень важного телефонного разговора. Следом за ней в служебное помещение просочилась и студентка, а потом и охранник появился с видом смущенным, но в то же время весьма упрямым.
– Не пойду, – в ответ на взгляд Клотильды заявил он. – Хоть увольняйте, а я к нему не сунусь. Знаете, что он пообещал со мной сделать? То-то, мне мои мужские органы еще пригодятся, у меня только одна дочка, а я сына очень хочу.
– Ты его обидел?
– Ага! Обидишь такого. Он сам кого хочешь обидит. И ведь я не сделал ничего, стоял, никого не трогал. Он сам ко мне первый докапываться начал.
Клотильда растерялась.
– А кто же тогда в зале?
– Ну, он… клиент ваш.
– Один?
Охранник потупился:
– Произведения там еще… всякие.
И видя, что Клотильда не сводит с него глаз, воскликнул:
– Не смотрите вы на меня так! Нехорошо, я понимаю, а только мне здоровье мое дороже. Ведь у этого же типа на морде написано, что он и убить может!
Клотильда в ответ только вздохнула. Тот знакомый, который привел этого клиента к ним в галерею, очень осторожно намекнул Клотильде, чтобы она Ваню Чижикова по прозвищу Чиж никогда не злила.
– А то на нем уже пара мокрых дел висит.
– Почему же он тогда не в тюрьме, а на свободе расхаживает?
– Как только достаточно улик наберется, сразу же упекут голубчика на нары! А ты уж, матушка-голубушка, поаккуратнее с ним. Резких выражений избегай, старайся его по шерстке гладить. Так-то он с женщинами мирный, только когда выпьет, тогда с ним беда.
И вот теперь Клотильда очень некстати вспомнила об этих словах. Идти в зал ей окончательно расхотелось. Но она также понимала, что оставить клиента одного просто невозможно. И также она понимала, что ни охранник, ни студентка к нему тоже не сунутся даже под угрозой увольнения.
– И тогда вперед выступила Лали. До того она просто сидела и слушала, а тут встала и пошла в зал. Нам сказала, чтобы мы раньше чем через полчаса туда не совались.
Клотильда и ее сотрудники выдержали целых сорок пять минут и только потом сунулись в торговый зал. Удивлению их не было предела. С удобством расположившись на стульях, парочка вела непринужденную беседу. Было видно, что они изрядно увлечены друг другом. Но даже не это больше всего поразило Клотильду. В конце концов, Лали обладала мягким нравом, но при этом умела заставить слушать себя. Поразило ее больше всего то, как Лали разговаривала с этим старым бандитом и что она ему при этом говорила.
– А пайку свою от пахана за что имеешь?
Собеседник собирался ответить, но в этот момент Лали заметила любопытные носы, высунувшиеся из двери служебного помещения, и страшно смутилась. Она прервала разговор и слишком уж беспечно воскликнула:
– А вот и наша дорогая Кло вернулась! Знаешь, Кло, а наш друг, господин Чижиков, остановил свой выбор на этих двух полотнах.
– У твоей родственницы безупречный вкус, – подтвердил Чижиков. – И настрой бодрый. Я прямо на десять лет помолодел, как с ней поговорил.
Клотильда лишь с удивлением похлопала глазами, охранник крякнул, а сотрудница помчалась снимать и упаковывать выбранные картины. Ей больше всех хотелось избавиться от опасного посетителя, пусть даже неведомым образом сейчас и укрощенного.
Закончив свой рассказ, Клотильда вновь взглянула на свои часики, потом на подруг.
– И как сама Лали объяснила вам то, что умеет говорить по фене?
– Она сказала, что смотрит слишком много детективных сериалов, вот и нахваталась. Но это ложь!
– Почему?
– Пару раз я слышала, как Лали при мне смеялась над тем, что показывают по телевизору в сериалах. И наколки у воров не по рангу сделаны, и сидят они не по понятиям, и едят не так, и пьют не так, и все не так делают. Сразу видно, что эти люди тюрьму только на картинках и видели.
И помолчав, Клотильда добавила:
– В общем, этот случай у меня в салоне лишь подтвердил то, о чем я догадывалась и раньше. До замужества у Лали были какие-то связи с криминальным миром.
– И вы говорили с ней об этом?
– Нет. Зачем? Я не привыкла совать нос в чужие дела. Даже если у Лали что-то такое в прошлом и было, Иоанн должен ведь об этом знать, верно? Ну, а если он знает, но молчит об этом, значит, и мы тоже все должны молчать. Что бы там ни было у Лали в прошлом, она верностью своей семье полностью искупила былые прегрешения. Вот только, как знать, не пришел ли преступник, убивший Лали, оттуда, из ее прошлого?
Подруги молчали, обдумывая слова Клотильды. Не на это ли самое обстоятельство им намекал и Вадим?
– Думаете, Лали мог убить кто-то из ее бывших дружков, с которыми она порвала, но которые все равно нашли ее и наказали за отступничество?
– Ну да, что-то в этом роде, – пожала плечами Клотильда. – Наверное, вам надо бы проверить ее отпечатки пальцев. Тогда все и выяснится.
– Это невозможно.
– Почему?
– Преступник обезобразил труп жертвы. У Лали отрублены кисти рук.
– Какой ужас! – содрогнулась Клотильда. – Муж мне ни о чем таком не рассказывал. Нет, в самом деле, ужас. Лали совсем не заслуживала такой смерти. Быть похороненной без рук… б-р-р… А как же потом? Так и останется без пальцев, бедняжка?
– Клотильда, а как нам найти этого вашего господина Чижикова? – поспешно перебила ее Кира, которой стало здорово не по себе от этих слов.
– Могу дать вам номер его сотового. Только ни в коем случае не говорите, что это я вам его дала. Не хочу для себя новых неприятностей. Ведь теперь уже с нами нет Лали, которая могла бы усмирить этого типа.
– И давно состоялся этот разговор Лали с Чижиковым?
– Недели две назад. Даже чуть меньше.
Совсем недавно. Уж не проболтался ли Чижиков кому-то о своем знакомстве со странной домохозяйкой, свободно балакающей по фене. И что, если какие-то давние недруги Лали поняли, о ком идет речь, и нашли бедную женщину?
Видимо, Клотильда тоже понимала важность этой информации, потому что пообещала девушкам:
– Я могу отследить момент их знакомства по дате продажи тех двух картин, которые Чижиков все-таки купил у нас. Он забрал отобранные для него Лали картины в тот же день. Так что я посмотрю, когда это точно было, и сразу же перезвоню вам.
И с этими словами Клотильда изящно, словно змея, сползла по стулу, а у подруг это так легко и непринужденно не получилось. Самим себе они напоминали неуклюжих ящериц. Видимо, чтобы вращаться в определенных местах типа «Эдельвейса», надо было обладать не только тугим кошельком, но и чем-то еще, куда более значимым.
Глава 9
Разговор с господином Чижиковым подруги решили оставить на потом. Пока что они не оставляли надежды познакомиться с подругами тети Лали. Но как же их найти? Оставался шанс, что их координаты может знать Тильда. Вот только как добраться до самой Тильды? Вадим ясно дал понять своим родственникам, что он не желает их общения с женой.
Но это он так нагло растопыривал пальцы перед теми, кого считал своими послушными марионетками. Посмотрим, как у него пойдут дела с теми, кто совсем его не боится.
– Позвони Васькину.
Следователь, который все еще считал подруг своими коллегами, посланными из вышестоящей инстанции для контроля качества его работы, ответил уже после первого гудка. И едва подруги заикнулись про Вадима, лаконично ответил:
– Как раз сейчас беседуем.
– Спросите у него, где Тильда?
– Тильда?
– Его жена! Нам надо обязательно поговорить с ней.
А Вадим ее прячет от всех.
– Мне бы тоже не помешало с ней побеседовать, – задумчиво произнес Васькин. – Что же, разберемся.
Он специально не нажал на отбой, и подруги смогли услышать продолжение его разговора с Вадимом:
– Так что, уважаемый, банкир Рубликов ваше алиби подтвердить не может. Оказывается, он все три акта спокойно проспал, ни вас, никого вокруг не видел. Вас он помнит только вначале, когда вы вошли в ложу, и уже в самом конце, когда пришла пора прощаться. Итого, у вас было достаточно времени, чтобы прикончить вашу тещу и вернуться назад.
– Но я был все время со своей женой, женой банкира и дочками банкира.
– Увы, все семейство банкира, о котором вы говорите, тоже вне досягаемости. Они на другой день улетели на Мальдивы, где у банкира и его семьи собственный дом. Так что показания этих дам для нас недоступны. Поэтому остается единственный свидетель – ваша жена.
– Но моей жене нездоровится. Смерть матери слишком серьезно повлияла на нее.