– И за это теперь ты убьешь его? – тем же наивным тоном прояснил для себя его позицию Шапито. – Умно. Очень умно.
– Допустим, и за это тоже.
Вилков устал. Он понял, что Шапито слишком напуган и внутренне закрыт, чтобы вести такой откровенный разговор. Понял одновременно и то, что ему просто казалось, будто между ними есть и было взаимопонимание. А именно на это он и надеялся, отправившись сюда на встречу.
– Не смеши меня, – резко бросил Шапито. Было видно, что ему вообще не хочется говорить с Вилковым на тему развода очередной жертвы. – Он быстрее нас перебьет. Сколько понадобится времени на то, чтобы он обнаружил подмену наркотиков, если быть реалистами? День? Два?
– За это время ты продашь все, что я тебе дам, – сказал сквозь зубы Вилков. – Поверь, у меня все продумано. У нас будет приличная сумма, мы купим оружие, наймем крепких ребят и отойдем от него. С ним я работать больше не буду.
– Слышал бы он тебя, – засмеялся Шапито.
К деньгам он так и не притронулся. Он их словно не замечал, и это можно было понять. Ведь Вилков его уже один раз обманул.
– Послушай... – попытался было наладить разговор Вилков, но наткнулся на полнейшее равнодушие Шапито.
– Нет, – сказал решительно Шапито. – Мне теперь и так по твоей прихоти сидеть. Ты мне что обещал? Чистое гладкое дело. Просил развести мента, который мне в принципе ничем не мешал. Я развел. А ты свалил на моих ребят мокрое дело. Так что, Вилок, теперь сам разбирайся со своим шефом, а меня не трогай больше.
– С тобой невозможно разговаривать, – констатировал Вилков, прекрасно понимая, что беседа зашла в тупик.
– А я и не намеревался с тобой говорить. Я тебе не парашник, чтобы меня разводить по второму разу. Забирай свои деньги и проваливай. Если ты наведешь на меня ментов, я наведу на тебя твоего хозяина. Михей подтвердит, с каким базаром ты ко мне приезжал. Да в общем-то можно прямо сейчас и позвонить...
– Стой! – резко крикнул Вилков.
Они одновременно поднялись на ноги.
– Михей, дай мне мобилу, – зло приказал Шапито.
С молниеносной быстротой Вилков выхватил из-за пояса пистолет и, направив его в сторону Шапито, без раздумий нажал на спусковой крючок. Однако в самый последний момент, буквально перед тем, как Вилков выхватил ствол, Шапито понял, что сейчас грянет выстрел. Он опрометью кинулся в сторону, и это спасло его от неминуемой смерти. У Шапито была звериная интуиция на такого рода моменты. Вилков повернул в его сторону пистолет, и два выстрела прогремели почти одновременно. Вилков бросился в соседнюю комнату.
Шапито никогда не ослаблял своего внимания и держал оружие под рукой. Сегодня это обстоятельство сыграло решающую роль. Он снова выстрелил. Пуля пробила стену, но ни стона, ни крика он не услышал. Это означало, что он промахнулся.
– Вилок, проваливай! – крикнул он. – Не заставляй меня тебя убивать.
Шапито держал пистолет в вытянутой руке и шарил его вороненым глазом в темноте. Вилков появился в дверном проеме не один. Он держал за волосы Михея и прятался за его спину. Пистолет находился у виска паренька, который от страха поджал к груди свои грязные от сажи руки и вжал голову в плечи. Он передвигался на негнущихся ногах. В глазах его было только одно: мольба о том, чтобы его не убивали.
– Ну что, Шапито, кого будем убивать? Тебя или его? – спросил Вилков. Он на полголовы возвышался из-за спины заложника. – Быстрее думай!
– Чего ты хочешь? – спросил Шапито, опустив пистолет. – Чтобы я не стрелял?
– Ты дурак! Я предлагал тебе нормальный способ заработать, – щерясь, зашипел Вилков.
– Как я заработаю? По твоей милости моя морда теперь на каждом углу, наверное, развешана. И те, кто ищет меня, знают Шапито и в лицо, и по имени! Нельзя заниматься делами, находясь в розыске. Понятно?
И уже в следующую секунду загрохотала самая настоящая канонада. Вилков начал стрелять в Шапито, Шапито – в Вилкова, точнее, в Михея, чтобы, прострелив его, достать наконец Вилкова. Тот отвечал тем же свинцовым градом, но в силу того, что Михей давно уже был убит, ему все труднее и труднее становилось прикрываться им, как щитом. Наконец Михей свалился на пол, и Вилков, развернувшись, бросился к двери. Шапито пустил ему вслед еще пару зарядов, развернулся, выбил ногой окно и выпрыгнул в ночь. Не чувствуя холодного ветра, он обежал дом и притаился у стены.
Вилков, пригибаясь, чтобы не зацепить макушкой притолоку, вышел на крыльцо.
– Шапито, ты кретин! – крикнул он. – Ну, держись, дружище. Я от тебя не отстану.
Шапито на мгновение высунул голову из-за угла дома, и в ту же секунду Вилков, не целясь, трижды выстрелил.
– Выходи! Давай поговорим. Не выводи меня из себя!
Шапито высунул из-за угла руку с пистолетом и выстрелил. Пуля просвистела мимо лица Вилкова. Тот даже не отшатнулся. Его угрюмые усталые глаза терпеливо смотрели в ту сторону, откуда по нему стреляли. Шапито спокойно взглянул на электронные часы и принялся спешно менять обойму. От злости он отупел. У него осталась только одна животная страсть – уничтожить этого человека. За углом снова прозвучал выстрел. Трудно было понять поведение Вилкова. Скорее всего, тому просто что-то померещилось.
Неожиданно Шапито услышал тихий хруст. Он весь напрягся и, как только шаги стали уже вполне различимы, первым выскочил из-за угла дома и открыл огонь. Затем кувыркнулся и бросился бежать к забору. Его спина была отличной мишенью, но, как ни пытался Вилков подстрелить противника, он так и не успел этого сделать. Было слишком темно. Однако он не захотел оставлять это дело на полпути и стремительно пустился вдогонку. Но едва он перебрался через забор и на мгновение выпустил Шапито из поля зрения, тот растаял бесследно в неизвестном направлении.
Вилков тяжко вздохнул, плюнул и вернулся в дом, чтобы забрать оставленные на кровати деньги. Купюры невозможно было пересчитать в темноте, и он, не считая, сунул их в карман, скомкав, как бумагу. На плите печки-голландки вовсю кипел картофель, который поставил варить Михей. Вилков переступил через его труп, как через убитую собаку, подошел к печке и опрокинул кастрюлю вверх дном, чтобы загасить пламя. Разваренный картофель покатился по полу. Печь громко зашипела, пламя было сбито.
Вилков слегка прикрыл дверь и быстро, почти бегом, помчался в сторону полустанка.
Глава 8
Назойливая трель мобильного телефона, лежавшего на тумбочке в двух метрах от изголовья кровати, заставила Гурова неохотно выбраться из теплой постели, невольно выводя из состояния сладостной дремоты. Полковник сел и энергично встряхнул головой.
Стрелки наручных часов показывали уже половину девятого утра, но Лев Иванович все равно чувствовал себя измотанным и невыспавшимся. Вчерашний вечер не принес желаемых результатов, невзирая на приложенные усилия. След Шапито будто испарился в пространстве, и даже Хромушин, на встречу с которым Гуров прибыл в «Аргентину» к пяти часам, не сумел прояснить ситуацию. Он только с досадой развел руками и виновато потупил взгляд.
– Ничего, Лев Иванович. Абсолютно. Голый номер.
Как и во время предыдущего рандеву, Хромой расположился на составленных друг на друга ящиках в подсобке и, перекатывая сигарету с изжеванным фильтром из одного уголка рта в другой, время от времени выпускал прямо перед собой густые вонючие клубы дыма.
– Мне даже кажется, что я перегнул палку с расспросами. Люди стали на меня недобро коситься. Кое-кто даже открыто полюбопытствовал, с чего вдруг у меня такой активный и нездоровый интерес к персоне Шапито. Я, конечно, объяснил это тем, что давно не получал от него товара, который мне нужен, но не уверен, что это выглядело очень убедительно.
– Постой-ка, – прервал его тираду Гуров и, следуя примеру собеседника, сунул в рот сигарету, тут же щелкнув зажигалкой. – Это я уже все понял. Вопрос в другом, Хромой. По-твоему, выходит, что Шапито бесследно исчез? Растворился в воздухе? Так, что ли? Но такого не бывает.
– Я знаю, – Хромушин насупился. – Просто мне нужно еще какое-то время, Лев Иванович. Вернее даже не мне, а самому Шапито. Я слышал о том, что произошло на той хате... Ну, в смысле, о вашей с ним перестрелке. Кстати, многие после этого не хотят больше дела иметь с Шапито. Боятся спалиться. Ну а он сам, надо полагать, напуган сейчас не меньше. Забился в какую-нибудь нору и носа не кажет. Но так не может продолжаться вечно. Вы правы. Ему же нужно что-то жрать, например. А для этого всегда требуются бабки. Сколько Шапито продержится на плаву на старых запасах? День, два? Уверен, что не больше. Тогда-то он и высунется на поверхность.
– Я не могу так долго ждать, – недовольно буркнул Гуров.
Хромой пожал плечами. Он вынул изо рта сигарету, зачем-то внимательно посмотрел на нее, будто рассчитывал найти ответы на все интересующие его и полковника вопросы при помощи длинного столбика пепла, повисшего на конце. Затем, когда пепел упал на пол к его ногам, засунул сигарету обратно в рот и прижал фильтр зубами.
– Что тут сказать, Лев Иванович? – философски изрек наркоман. – Время всегда остается безжалостным. Единственный человек, который на сто процентов знает, где сейчас находится Шапито, это Михей. Тот самый, что ушел с ним через балкон при вашем вторжении и о котором я уже говорил вам как о своем непосредственном поставщике. Но нет никаких сомнений в том, что они скрываются вместе. Это, кстати, увеличивает шансы. Вдвоем прокормиться еще сложнее, чем одному.
Гуров ничего не ответил. Он и сам все прекрасно понимал, но его раздражало то, что он никак не в силах был повлиять на ситуацию, изменить сложившиеся обстоятельства.
– Как только что-то появится, – продолжал между тем Хромушин, – я сразу дам вам знать, Лев Иванович. То есть я хочу сказать, что буду держать руку на пульсе. Понимаете, о чем я?
Он открыто улыбнулся, демонстрируя полковнику свое полное расположение. Гуров кивнул.
– Хорошо, – спокойно произнес он. – Только у меня к тебе будет еще один вопрос, Хромой.
– Слушаю вас.
– У кого сам Шапито берет наркоту? Меня интересуют его контакты. Люди, на которых он непосредственно работает.
Лицо информатора мгновенно сделалось озабоченным. Не нужно было быть гением, чтобы понять, что вопрос поставил его в тупик. Впрочем, ни на что другое на данном этапе Гуров и не рассчитывал. Хромушин был слишком мелкой рыбешкой, он не мог располагать подобной информацией. А учитывая характер Шапито и его природную звериную скрытность...
– Этого я не знаю, Лев Иванович. Честное слово.
– А ты постарайся выяснить. Лады? Для меня сейчас это важно и, сам понимаешь, что такого рода информация может стоить очень дорого.
Намек был слишком прямым, чтобы Хромушин не сумел его понять. И он его понял. Гуров определил это сразу по тому, как алчно блеснули глаза его информатора. Наживку он заглотил.
Расставшись с Хромушиным, полковник вернулся в управление, успев застать Орлова на рабочем месте. Генерал выглядел не менее усталым и озабоченным, нежели его подчиненный.
– Перелопатили весь архив, Лева, – встретил он Гурова, не тратя времени на излишние сейчас приветствия. – Из тех, кто мог реально организовать подставу Станислава, я лично остановил свой выбор на шестерых. В прошлом вы вели их дела, и сейчас все эти шесть человек находятся на свободе. Вышли сравнительно недавно. Кто-то раньше, кто-то позже. Но все в пределах последних двух месяцев. Однако что интересно, Лева. Два аспекта. – Орлов поскреб пальцами в затылке и устало откинулся на спинку стула. – Во-первых, все эти дела вы с Крячко вели вместе, и тогда становится непонятным, почему месть задела только его. А если быть точным, именно его, как мы можем судить со слов задержанного Трофимова. Ну а во-вторых, ни одно из этих дел никак не было связано с наркотиками.
– Мы вообще практически не занимались такими делами, – раздраженно парировал Гуров. – Это в компетенции УБНОНа, а не Главного управления уголовного розыска.
– Согласен, – Орлов покачал головой. – Но от этого ситуация не только не проясняется, но, напротив, выглядит еще более запутанной. Ты не находишь?
– Нахожу, Петя, нахожу. Не сыпь соль на рану.
Генерал только пожал плечами и быстрым движением переправил на противоположный край стола три серые папки средней толщины, завязанные тесемками, и поднял глаза на полковника.
– Личные дела наших потенциальных мстителей, – сказал он. – Будешь знакомиться?
– Конечно, буду. Только возьму домой, если ты не против.
– Да ради бога, – Орлов махнул рукой. – На последних страницах есть данные об их нынешнем месте нахождения. А также имена кураторов, к кому они встали на учет после освобождения.
– Разберусь, – заверил генерала Гуров, приближаясь к столу и сгребая в охапку увесистые папки...
Мрак уже опустился над городом, когда полковник приехал к себе домой. Уединившись в кухне и сварив себе крепкого кофе, он углубился в изучение взятых у Орлова документов. Четырех человек из шести, некогда отправленных ими со Стасом за решетку, а теперь выпущенных на свободу, он прекрасно помнил. Фамилии двух оставшихся ему ничего не говорили. Дел было много, и Гуров не задавался целью держать их все в голове. Однако по мере ознакомления с материалами в памяти многое всплывало и вставало на свои места.
Сыщик просидел над бумагами до двух. Много курил, пил кофе, но так и не смог отмести хотя бы одного из предложенной шестерки. По большому счету, каждый из них годился на роль таинственного мстителя, и в то же время Орлов был прав. Упомянутые им два аспекта во всех случаях смазывали общую картину. И нигде не прослеживалось никакой, хотя бы самой малейшей и незначительной, связи с Шапито.
Телефон продолжал названивать, и невыспавшийся мрачный Гуров неохотно потянулся к лежащему на тумбочке аппарату. Высветившийся на табло номер был отдаленно знаком, но где и при каких обстоятельствах ему доводилось его видеть, полковник с ходу припомнить не смог. Он нажал кнопку соединения.
– Слушаю.
– Лев Иванович? – Гуров сразу узнал звонившего ему человека по голосу, но тот счел нужным представиться: – Это Хромушин. Игорь.
Сонливость как рукой сняло. Полковник энергично поднялся с кровати и подхватил рубашку, оставленную вчера на спинке. Голос Хромого звучал нервно и взволнованно. Хороший это был знак или нет, Гуров еще для себя не определил, но одно понял точно: что-то произошло. А любые изменения и сдвиги в сложившейся ситуации уже к лучшему.
– Я узнал тебя, – свободная правая рука полковника нырнула в рукав. Он переложил трубку к другому уху. – Что-то случилось?
– Случилось, – Хромой тяжело дышал, будто только что сдал норматив по преодолению стометровки. – Слышали такую поговорку: «На ловца и зверь бежит»?
– Мне сейчас не до шарад, Хромой. Давай конкретнее.
– Можно и конкретнее, – чувствуя нетерпение собеседника, согласился информатор. – Произошло то, о чем я вам говорил вчера, Лев Иванович, причем гораздо раньше, чем можно было предположить. Шапито объявился.
– Где? Когда?
Рубашка уже была надета, и Гуров одной рукой застегивал на груди пуговицы. Он был в квартире один. Жена успела уйти, пока он спал.
– Похоже, что вам сопутствует удача, Лев Иванович. Шапито сам позвонил мне минут пять назад. Попросил о встрече. Тут целая петрушка, скажу я вам, но это при встрече. Короче, ему нужны деньги, и он хочет сплавить мне имеющийся у него товар. Чем больше, тем лучше. У меня такое подозрение, что он решил валить из столицы. Да оно и понятно.
– Что ты ему ответил?
Гуров и сам понимал, как благосклонно отнеслась к нему привередливая фортуна. Рыбка сама плыла в руки. Упустить такой шанс полковник просто не имел права. Обратись Шапито не к Хромому, его можно было и не успеть перехватить. Сплавил бы товар, забрал деньги, и снова на дно. А там ищи ветра в поле. Гурова охватил самый настоящий охотничий азарт.
– Ну, – Хромушин замялся. – Я, конечно, согласился, Лев Иванович. В смысле, на встречу с ним. Я же понимаю, как это важно для вас. Но...
Никакие «но» Гурова сейчас не интересовали.
– Где ты находишься? В «Аргентине»? – требовательно спросил он.
– Нет, я еще дома.
Домашний адрес Хромушина полковнику был известен.
– Хорошо. Я сейчас подъеду. Жди меня там. И если Шапито перезвонит еще раз, немедленно дай мне знать.
– Я буду ждать вас у подъезда, – обреченно буркнул Хромой. Голос его совсем сник, и Гуров понимал, что было тому причиной.
На все сборы у полковника ушло не более десяти минут. Когда он спускался по лестнице, мобильник ожил снова, но на этот раз звонил Орлов. Гуров не стал отвечать, он буквально запрыгнул в салон «Пежо», запустил двигатель и, не дожидаясь, пока тот основательно прогреется, сорвал автомобиль с места. Еще пятнадцать минут ему потребовалось на то, чтобы добраться до места назначения.
Хромой, как и обещал, топтался у подъезда собственного дома, воровато озираясь по сторонам и кутаясь в легкую короткую куртку, которая не спасала его от холодного осеннего ветра, усиливавшегося с каждой секундой. Гуров не стал выходить из машины, а только посигналил информатору. Хромой неторопливо двинулся к «Пежо», распахнул переднюю пассажирскую дверцу, оказался в салоне рядом с полковником и тут же зябко поежился.
– Все, – безрадостно произнес он. – Зима грядет, Лев Иванович. А ведь казалось, еще вчера... – Наткнувшись на хмурый взгляд Гурова, он осекся и живо перешел к делу. – В общем, такие дела. После вашей стычки на той квартире Шапито с Михеем подались в Бабушки. Не знаю, где уж там у него лежбище. Но все пошло не так гладко, как Шапито рассчитывал. Я понял, что свои же его там и достали. Михея пристрелили, самому Шапито удалось уйти. Получается, что над ним теперь двойная угроза нависла. Вы – с одной стороны, те, кто стоит за его спиной, – с другой. Похоже, что Шапито стал для них лишним звеном в цепочке, которое надо устранить.