«Как изменилась наша жизнь, — подумал Харлер. — И все же наши дети получат шанс на новый мир. Они получат новые искусства и обычаи, тесно связанные с законами природы. Наша плоть станет красивой и сильной. И, главное, венерианцы ушли навсегда.»
Он посмотрел на небо, рассматривая новые оттенки. «Невозможная век назад реальность этого дня. Новые дома, новая пища для каждого из нас. Новые тела, созданные для имитации животных, но уникальные и способные воспроизводить в себе разум.» Он вновь поднялся на холм, осматривая сверху Лос-Анджелес. Опробовав голос, он пришел в уныние от результата. Но затем, около реки, несясь, подпрыгивая и задыхаясь от радости, к нему понеслась большая свора собак.
С тонкой шерсткой, тощие и грязные, на дрожащих лапах, с веселыми огоньками в глазах. Животные, которых нельзя было ни в чем заподозрить. Собаки, скитавшиеся по улицам под ногами захватчиков. Дворняжки, которые терлись о лапы пришельцев. Казалось, что они бродят вокруг, разыскивая своих погибших владельцев. На них не обращали внимания и отгоняли прочь. Новая, сварливая и веселая порода животных, отлитая в форму из синтетической плоти, с человеческими мыслями и разумом.
Упрощение. Адаптация. Обычный ловкий ход.
Харлер побежал навстречу, думая: «О, Господи! Как странно бегать на четырех лапах.
Как странно солнце греет мою шерсть. А этот топот лап в траве! И эти новые желания!»
Пока он спускался по склону холма, чтобы присоединиться к Манхарду, президенту, Джейн Смит и всем остальным, ему подумалось: «Ну, и ладно. Я выполнил свое обещание. Венерианцы обмануты. Земля одержала победу!» И, испытав необычайный восторг, он гордо засеменил к собравшейся стае.
Перевод с английского подготовлен ART (Ассоциацией рижских переводчиков)