Стена перед ним вдруг вспыхивает белым… и осыпается пеплом. В станционный зал ворвался ветер, пахнул морозом, бросил в лицо несколько снежинок… Вадим «шагнул» наружу.
Осенний день был хмур и холоден, снеговые тучи слились в ровную бесконечную пелену, и небо нависло над землей, как гигантская свинцово-тяжелая крышка. Серо, голо… и пусто. И не только здесь. Придворных полон Дворец, подданные готовы хвосты отрастить, чтобы преданно ими повилять, лишний раз высказать беспредельное уважение и безграничную любовь. А этого мало. Пусто вокруг… и уже давно.
В лицо улыбаются, кланяются почтительно, топят в льстивых словечках, как в меду, а за спиной в Лиги сбиваются, твари неблагодарные. Паскуды… С хмурого неба с треском ударила молния, вспорола землю, растопив снег. С оттяжкой громыхнуло, заглушив крики за спиной… А потом снег повалил гуще, целыми хлопьями, остужая разгоряченное лицо. Дим присел, набрал целую ладонь этого снежного холода — острые крупинки вперемешку с мягкими хлопьями — и крепко растер лицо.
Ладно, хватит беситься.
Пора навестить одну из моих любимых подданных… чтоб ей жизнь медом не казалась. Думаешь тебе сейчас плохо, феникс? Нет, дорогая, это только начало. Ты ответишь и за предательство, дрянь мелкая…. и за то, что помогла Лешке ускользнуть… и за свое чертово вранье, поганка лживая!
Знаешь, что будет особенно интересно? Если я заставлю тебя предать — его, моего братца. А я заставлю. Предавать — так обоих! Для ровного счета, так сказать. Ты уже его предаешь, и знаешь про это. Именно от тебя я узнал про этот чистенький мирок, куда удрал Лешка, именно ты поведала про некоторые особенности вашего… скажем так, бракосочетания. Например, что ты почувствуешь, когда мой милый притвора-братец вернется. И даже узнаешь, куда именно. Именно ты сможешь его найти, куда бы он не спрятался и как бы не закрывался. Именно поэтому ты пока жива и относительно здорова, дорогуша — потому что нужна мне. Моя приманка, мой детектор… а может, и моя гончая. Будущая…
Интересно, а если нашего дорогого идеалиста приволочет к моим ногам любимая девушка, что он скажет?
Пора в дорогу.
Мир Ангъя. Богуслав.
— Нет, — Леш сказал это так, что опытный Богуслав махнул рукой — спорить полная безнадега. Нет, Алекс, конечно, вменяемый и вообще мягкий, порой даже чересчур… и спорить с ним можно запросто. Даже поругаться. Но это пока дело не касается "больных мест" типа спасения людей и убийства Повелителя. Тогда он упирается рогом так, что и экскаватором не сдвинешь. Сейчас как раз такой случай.
Краснокожий Адарий-ину кивнул — телепат почувствовал ответ еще до того, как его прозвучал. И кажется, понял, почему. Ученые недоуменно зашептались — явно не поняли.
— Послушайте, — молодой мужчина, чем-то смахивающий Липучку, едва сдерживался, — Мы же не говорим, что вам нужно остаться здесь навсегда или… Просто вирус можно распылить и без вас. Это даже проще! Так же легко, как они запустили свои зонды. Просто выждите немного, и…
— Нет, — от волнения Лешка вцепился в стол так, что тот, кажется, вот-вот хрупнет, — Поймите, это в наших условиях немыслимо. Если мы будем выжидать, пока вирус сделает основную работу, то уцелеть-уцелеем, но потеряем шанс все исправить. Если дай-имоны и реципиенты заболеют, начнется хаос. Люди… если они не будут знать, что происходит, если их не удержать, они будут убивать всех подряд, и местных, и пришлых, и демонов, и не только… и неизвестно, чем все кончится. И даже если Саммаэль или еще кто-то из протекторов не запустит, умирая, какую-нибудь смертоносную дрянь, даже если уцелеет половина… все равно. Эта ненависть к «другим» закрепится, и снова все сначала… Нам надо туда. Надо!
И к твоей ведьмочке, Леш, а? Соскучился, похоже… Но Богуслав отогнал эту мысль. Было в ней что-то пакостное, нечестное. Лешка и так был сам не свой эти последние дни. Он старался вести себя как обычно, работал, обговаривал детали плана, шутил даже. Но притом похудел — как-то сразу, в несколько дней, стал плохо есть. И снотворное начал использовать — Богуслав и Максим глазам не поверили, когда бутылочку увидели. Что-то грызло его изнутри и не отпускало. Что — не говорил… хотя догадаться можно. Одно из двух, или беспокойство за девушку, или встреча с любимым братиком. Хотя…
— Хорошо, — прозвучал негромкий голос телепата, — Мы принимаем вашу необходимость.
Планы-планы…
Мир Земля. Март.
Покидая дом, Март машинально активировал защиту, хоть и знал уже: незваный гость свое слово держит. За эти четыре дня человек даже в окне ни разу не показался — слово держал. Оставлять у себя человека неясного статуса и непонятной принадлежности было, конечно, не слишком разумным поступком… но, во-первых, сеть агентов светить было еще опаснее, чем свой дом — отовраться в случае чего куда труднее. Во-вторых, парень волей-неволей оказался в курсе симпатий-антипатий некоего Марта Вента-Оре с Песчаных ярусов, и отпускать его навстречу всяким дознавателям попросту опасно. А ликвидировать просто так — до такого аналитик еще не докатился. В-третьих этот… этот названый братец Яна за свои странствия неясно где заработал себе воспаление легких, так что выпусти такого на улицу — и проблема ликвидации решится сама собой. Только вот Ян, если выйдет, про свое сокровище спросит обязательно. А оно Марту надо — из-за человечка ссориться с таким дру… информатором?
Так что, пока Март осторожно выстраивал интригу по освобождению Зеленского, человек торчал в его "комнатке для скромных гостей" — а проще говоря, тайнике. Такая комнатенка имелась у каждого «подкидыша» и раньше прятали в нее тех, кому с человекоподобной внешностью повезло меньше, а выбраться на поверхность надо было позарез. При обыске «гостей» в тайнике могли засечь только телепаты или эмпаты, а на этот случай у Марта кое-что припасено.
Тайник он не запирал — в первые дни человеку было настолько плохо, что вставать он просто был не в силах. На третий день полегчало, и он стал понемногу вставать… но несколько удивленный Март, вернувшись, не нашел на своих вещах ни следа обыска… а, поразмыслив, понял, что искать — лишнее. Такой не полезет. Вот уж, действительно, подобрались названые братики… Ян тоже страдает повышенной скромностью. Страдал… кто знает, что теперь будет. Эх, если б он вовремя поспрашивал у своей невесты кое-какие ее секреты, не сидел бы сейчас в Службе Дознания. Или… или попал бы туда еще раньше. Интересно, что ж твоя невеста такая молчаливая была — пользовалась твоим положением? Или просто берегла… Поди пойми их, этих ненормальных.
Жаль, ее сейчас не найдешь… Кое-что в плане было рассчитано как раз на нее. Но в принципе, если у тебя на примете есть хороший трансформер, проблема решаема.
Март отмахнулся рукой от спятившего комара, которому пришла охота попробовать на вкус демона… и наткнувшись рукой на крохотную иголку, вдруг вспомнил, что сейчас вообще-то начало зимы, и комары давно…
В следующую секунду подмерзший асфальт резко прыгнул вверх и с маху врезал по лицу. Удар был почти неощутим, тело отключилось в момент, рука беспомощно проскребла по шероховатому асфальту и затихла, отказываясь подчиняться. Заморозка… банальная заморозка. Парализующее… Тихий сквер, раннее утро, никаких свидетелей. Кто же… Губы дрогнули, но вскрик замер где-то в горле, наружу протолкнулся тишь тихий хрип. Проклятье, да как же это он так подставился!
В поле зрения вплыло что-то темное, кто-то присел рядом, похоже, коснулся… а потом асфальт вдруг помутнел, зарябил, и тут же исчез, сменившись на узорные плитки какого-то пола.
Так это похищение? Но кто?
Гадать пришлось недолго — кто-то перевернул его безвольное тело. Не слишком бережно. Март увидел белоснежный потолок в обрамлении резных панелей — знакомый потолок, странно — а потом в поле зрения вплыло лицо. Очень знакомое… и очень рассерженное. Девичье. Тонкая рука коснулась горла жертвы, что-то нажала — оттуда точно гвоздь выдернули. Март с хрипом втянул в себя воздух, закашлялся, машинально выругался — обрел способность говорить. И мгновенно умолк от тяжелой пощечины. Девушка зло сверкнула глазами и подбросила на ладони кинжал.
— Теперь, — проговорила она негромко, — Теперь ты, сволочь, расскажешь, где Ян… И почему ты распускаешь про нас эти гадости.
Конец?
Мир Земля. Евгений Гривко.
Опять смотрят в спину. Евгений не выдержал и оглянулся, но там, сзади, не было никого. Пусто. Операционный зал станции был абсолютно пуст — как и полагалось во время дежурства. Трое в смене — он, напарник и старший… и больше никого.
А кто-то смотрит…
И так почти неделю. Работаешь, отдыхаешь, ешь — все время под чьим-то неотступным взглядом. Обернешься — никого. Нервы сдают?
А кто-то смотрит…
И так почти неделю. Работаешь, отдыхаешь, ешь — все время под чьим-то неотступным взглядом. Обернешься — никого. Нервы сдают?
Не вовремя они сдают. Время истекает, скоро можно будет сбросить наконец эту опостылевшую личину… обидно было бы угробиться в последние дни. И даже если не скоро. Не провали роль, артист. Держись. Пусть все сроки истекли, пусть те, кто тебя послали, погибли, но ты-то жив. И будешь ждать.
Невидящим взглядом он уставился в застывшее изображение мира Ш-шаинне — песок и камни среди льда… закутанные в меха фигурки копьями гонят по мерзлой земле какое-то животное, похожее на крупного барана… и не сразу уловил топот за спиной.
— Что вы… — начал начальник смены — и затих, мгновенно, точно подавился воздухом. — Преисподняя…
Евгений резко обернулся — черные!
Человек пятьдесят солдат в черно-красной униформе окружили зал… взбегали по узким лесенкам… встали рядом. Дохнуло холодом…
— С сегодняшнего все станции берутся под контроль Службой Дознания.
Общение с тигрицей.
Мир Земля. Март.
И как Ян мог влюбиться в эту дикую кошку? Проще с тигрицей поладить. Тигрица, по крайней мере, не травит добычу, не затаскивает ее собственный дом (и как она сквозь защиту, а?) и не угрожает прирезать, если ей не понравятся ответы. Или "инсценировать несчастный случай".
— Я хочу помочь Яну…
— А крокодил пернатый, — кивнула светловолосая тигрица с очень неподходящим именем Анжелика. — Придумай что получше. Времени — минута.
— Ян влип, потому что не донес на твою соплеменницу. Но телепаты могут лишь считать факты, а человеческие мысли всегда слишком путаные, чтобы прочесть их полностью. И если до господина дознавателя дойдет информация, что некая феникс систематически обманывала своего жениха, использовала в своих целях, дурила ему голову и иногда опаивала зельями…
— Сволочь!
— Я не договорил… — Март покосился на зависший у груди нож, но постарался сохранить спокойный голос, — В этом случае Ян предстанет не преступником, обманувшим доверие его величества, а просто дураком доверчивым. А за такое не казнят. Понимаешь?…
Кажется, девицу проняло. Она прикусила губу… прошлась по комнате (нож висел, как пришитый!) и наконец, прищурилась.
— Примитивно…
— Нет. Примитивно — это если к дознавателям явишься ты. Сознаваться. А если ты будешь пить в кабаке и трепаться про свои подвиги типам, которых назавтра арестуют — это уже посложнее. А подбросить в опечатанный дом пустую бутылочку из-под этого зелья — еще сложнее. И настропалить его братцев, чтоб они явились к Повелителю с просьбой выдать им опозорившего семью родича… эй, поосторожнее! Я же не сказал, что просьбу выполнят! Его Величество сейчас не в том настроении… но он спросит про Яна… вспомнит… а Дензил сообщит ему факты…
Кинжал дрогнул… Черт. Вот влип… прикончит и не заметит — просто потому что нервничает. Ж-ж-женщины! Абсолютно нелогичные существа. Проще с троллем общаться…
— Послушай, — начала девица… и тут совершенно неожиданно явилась помощь.
— Анжелика? — послышался ломкий юношеский голос, и на лестницу, пошатываясь, вышел (почти выпал) Жан, — Ты?!
— Жан! — неангельская Анжелика быстрее молнии взлетела по лестнице и обняла мальчишку, — Ты живой!
Забытый кинжал шлепнулся на ковер. Март посмотрел, как Янова невеста обнимается с будущим младшим родичем… и возвел очи к небесам. Это семейство его скоро доконает!
Белый холод…
Мир Земля. Лина.
Черная фигура наконец растаяла в переносе, и Лина зажмурилась. Не видеть осточертевшей белизны, не видеть ничего… И Его. Не видишь — и этого словно нет. До завтра. А утром Он придет снова… и снова. И снова.
Кот и мышка. Тигр и теленок. Дракон и…
Какие шансы у жертв против хищников? Призрачные… Особенно против разумных хищников. Злых до предела. Жестокие игры вы затеяли, милорд.
Вернуть силы.
Снова отобрать. Продержать в кошмаре голода несколько дней, до полной потери самоконтроля… И снова натравить на пленного мага.
Постепенно отбирать все, что у нее было — любовь, уверенность, чувство собственного достоинства…
Сегодняшняя беседа — о твоей глупости. Что, ты решила, что стоит спасти мир от меня и все будет хорошо? На линии реальности взглянуть хочешь?
Уверена, что наш вариант — самый плохой?
Сегодня, Лина, мы побеседуем о твоей так называемой верности…
Поговорим сегодня о том, какая из тебя глава клана?
Поговорим, какая из тебя на самом деле любовница? А ты уверена, что сможешь сохранить верность ему? Серьезно? Может, посмотрим?
Побеседуем?…
Преисподняя…
Я не могу больше. Я больше не могу…
Беседы перемежались телепатическими допросами, допросы — ночами без сна с истерикой феникса… Ночи — днями с кошмаром наяву. И это длилось и длилось, без конца и без передышки, без надежды…
Пока не стало любви — она спряталась, исчезла, затаилась где-то крохотным горячим комком.
Пока не стало боли…
Пока душу не заполнил тот белый холод — холод, который когда-то помогал ей убивать не думая.
Пока Вадим однажды не сказал, кривя губы в довольной усмешке:
— Вот теперь я тебя прощаю.
Глава 14
Планы имеют обыкновение сбываться, если их продумывают умные головы. Или срываться, если сердце сильней разума. Или сбываться, но неполно.
Из материалов Службы Дознания:
"Инструктировать персонал станции слежения на отслеживание пробоев любой мощности. Всех «странников» немедленно задерживать, о чем незамедлительно уведомлять начальника Службы Дознания по аварийному коду "три семерки". Уровень наивысший, но вреда не причинять. Повторяю, вреда не причинять. Ответственность за задержание и сохранность объектов несут командиры групп захвата"
"Срочно. Принять все возможные меры к задержанию подозреваемого Киварта Коса, беглого работника СС номер 12. При аресте может предъявить допуск четвертого уровня либо служебное удостоверение. При задержании допустимы любые меры вплоть до жестких, но с учетом пригодности для допроса"
"Руководителю Службы Дознания милорду Дензилу Райли дознавателя Антона Мильского заявление. Довожу до Вашего сведения, что сегодня ее высочество Зоя Соловьева потребовала передать ей на руки подследственного Яна Зеленского, по ее выражению "для практики следственной работы". Поскольку дознание по делу подследственного Зеленского практически завершено и ожидает Вашей резолюции, я уведомил ее высочество о необходимости испросить Вашего разрешения на доступ к заключенному и его возможной передаче принцессе. Ее высочество заявила об имеющемся о нее допуске на любые следственные действия, каковый допуск, впрочем, предъявить не смогла. Прошу Ваших указаний."
— Хозяин, всем — выпивки! За мой счет!
— Ура!
— Виват!
— Ваше здоровье! — вразнобой зазвучали уже основательно нетрезвые голоса, — Виват принцессе Зое!
— Глупости, — одетая в черное… скажем так, платье, девушка с показной сердитостью махнула рукой, — Глупости. Первый тост за моего брата.
— За его величество — о да! — вскочил вертлявый Маис, — Хоть пятьдесят раз подряд! Но первый тост — за даму.
— За нашу звезду! — загомонили голоса, — За прекрасную и великолепную принцессу, украшение нашего мира!
— Виват!
Довольная принцесса слушала эти «глупости» как лучшую музыку, хоть старалась не подавать виду. Пусть Вадим сколько угодно кривит губы, называя ее свиту «охвостьем» и «прихлебателями», пусть… а они вон как стараются ее порадовать. Да, Дим, есть такие, кто меня ценят! Вот!
И она отхлебнула огнистое пойло, хоть оно и прошлось по горлу точно кипятком. Комната в момент подернулась особенным каким-то светом, и сразу стало весело. Зойка любила вот так пошустрить по кабакам — во Дворце в последний год стало скучно, а тут все такие почтительные… Одно мешало веселиться — пристальные взгляды охраны. Скривившись, Зойка нашла их — ну вон они, у стены торчат. И смоооотрят. Сколько разговорила Диму — не нужна ей эта охрана, они только мешают. Все веселье портят. Особенно вон тот… волосы у него каштановые, как у… тьфу, вспоминать противно. И длинный он тоже, как Лешка. Принцесса подозвала одного из шустряков-официантов.
— Эй, а ну живо, по дозе вон тем, у стенки.
Понятливый шустрик живо рванул к охране и Зойка с удовольствием полюбовалась, как непрошеная охрана мотает головами — отказывается.
— Пейте-пейте… Кому говорю.
— Мы на службе, — процедил один из парней.