Короткая вибрация коммутатора на руке разбудила меня в семь часов утра. Шейла еще спала, она вообще разоспалась. Сделает мне перевязку, поможет приготовить поесть, перестирает бинты, и снова на боковую. Ну, да и пусть спит девчонка, мне так проще. И с Верой связаться можно спокойно, и толкаться по зимовью не приходится. Я сам стараюсь отдыхать, лежу кверху заживающим ударными темпами задницей на своей лежанке.
Но сегодня, после того как я проснулся, я какое-то время лежал и прислушивался, пока не понял, что меня немного беспокоит. После чего встал, и накинув на плечи пончо, прошел к двери. Открыв ее, какое-то время работал лопатой, расчищая снежную пробку. И вышел на улицу, вздохнув полной грудью свежий, чуть морозный воздух. Над поляной зимовья было ясно, сверкали звезды, проплывал спутник, висела ущербная луна. И где-то на востоке начинало всходить солнце, заставив порозоветь край неба. Вот огненный шар приподнялся над горизонтом, первые несколько лучей коснулись нашей поляны. И снег начал искриться, разбрасывая множество сверкающих вспышек.
— Как красиво. — Это Шейла. Она уже пару минут стоит за моим плечом, прижавшись к моей спине, грея меня теплом своего сильного тела.
— Очень. — Соглашаюсь я с ней, поворачиваясь, и заглядывая в глаза, сейчас похожие на коричневые бриллианты. — Ты чего почти голышом выскочила? Ну ка, одеваться, бегом! Простынешь еще, знойная девушка.
— Ой, типа тебе не нравится. — Фыркнула Шейла, и повернулась, потягиваясь. Короткая рубашка задралась, обнажив круглую попу. Она вообще в зимовье то устроит легкое ополаскивание, нагрев воды на очаге и плескаясь голышом, стоя в грубом деревянном корыте. То жарко ей, ходит в тонкой, просвечивающей шелковой рубашке, найденной в сундуке здесь же. Вот так я эти дни и держусь, совращаемый. Хотя, скорее, это тонкое женское издевательство. — И кстати, раз уж моно спокойно выйти из этой хижины, то давай поглядим, что мы можем взять в этой домике на дереве?
— Давай. — Я усмехнулся. Девушка уже пару раз заикалась насчет невообразимого богатства, которое она нашла наверху, в лабазе.
В принципе, ничего удивительного. Если трапперы нашли неподалеку хорошую бобровую речку, то они могли пару-тройку сотен зверюг извести. Как раз по поздней осени это и делается, под зиму. Звери выкунеют, молодь подрастет.
Я объяснял ей, что здесь этот товар хоть ценится, но не очень дорог. На одну шкурку много не купишь, за рычажной фонарик придется отдать минимум пяток. За винтовку штук десять, не меньше. Да, там, на звездах, такой товар стоит настолько дорого, что покупают его исключительно миллионеры и те, кто еще богаче. Но тут другие ценности. Хотя, хорошая шубка из добротных шкурок на красивой девушке здесь смотрится не хуже.
Коротко позавтракав, мы приступили к капитальному шмону заимки и лабаза. Точнее, Брауберг большой хищной кошкой взлетела по ступенькам, и исчезла внутри. Буквально через десять секунд раздались восторженные писки, и девушка вытащила на свет божий немалую охапку мехов. И еще, и еще. Ну все, она там зависла надолго.
В принципе, нормально, я как раз оглядел окрестности — причем для беспокойства не нашел. В радиусе полусотне километров только наш обоз выходит с места вынужденной стоянки, судя по всему, у них все в порядке. Пару ловчих групп я увидел дальше на юго-запад, на берегу небольшой речки. Тоже где-то прятались, судя по всему.
Переселенца, которого они ловят, я даже не искал. Уцелел он или нет — не моя забота. Не рядом, и хорошо.
— Матвей, я их сбрасываю? Можно забирать? — Закричала сверху Шейла, высовываясь из-за ограждения площадки лабаза.
— Можно, сбрасывай. Рассортируем здесь, на солнышке. И по мешкам соберем. — Эти самые мешки я видел в зимовье, в грубом самодельном сундуке. Хорошие такие. Из добротной парусины. — А я пойду, зимовье толком погляжу. Ты смотри там, поосторожнее. И вообще, и с пистолетом! — Я уже нацепил на девушку трофейный револьвер, подогнав пояс ей по фигуре. Пришлось повозиться с шилом, ножом и толстыми нитками. Талия-то у Шейлы вполовину уже, чем у сгинувшего людолова-траппера.
Ну а револьвер не должен быть разряжен. И потому я некоторое время повыносил девчонке мозг техникой безопасности и тренировал ей начальные навыки. Она даже постреляла малость в открытую дверь, в снег и метель. После чего сама обихаживала оружие, вычищая нагар и копоть. И с винтовкой тоже некоторое обучение было. Девчонка совершенно неглупая, с оружием до ареста дело хоть и немного, но имела. Вот правда, навыков именно с огнестрельным оружием у нее нет вообще, но это поправимо. Научится.
Я неторопливо, обрегая свою заживающую задницу, осматривал зимовье. Нашел пару тайничков, практически пустых, к сожалению. Так, полсотни кредитов бумагой и серебром. Нашел на широких антрессолях пачки с капсюлями, несколько банок пороха, две запасные винтовки, тоже француженки под девятку. Винтовки были тщательно вычищены, смазаны и завернуты в ветошь. Четыреста потронов для винтовок, столько же для пистолетов.
Маловато оружия, строго то, что необходимо и некоторый аварийный запас. Револьверы и винтовки, что были на людоловах, настороженный в дверях обрез-самострел, три легонькие капсюльные дульнозярядные одностволочки малого калибра, скорее всего чтобы бить пушного зверя мелкой дробью.
Вообще, зимовье было чисто рабочим, то есть предназначено только для промысла. Запасы продовольствия, боеприпасы. Топоры, хорошие такие, ножи разные, в том числе специализированные, для работы со шкурками. В небольшом то ли чулане, то ли сарайчике — пяльцы, на которых сохли несколько собольих и беличьих шкурок. Десяток небольших капканов, вязкой висящие в одном углу. Несколько запасных лыж и прочий охотничий скраб. Самым ценным были три запасных электрических фонарика, которые я нашел за одной из стропилин. Плюс с трапперов-людоловом Шейла сняла парочку. Хоть они и считаются вечными, но запас карман не тянет.
Как я понял, трапперы не пользовали ни коней, ни собак, работали самотопом. Наверное, у них в округе есть несколько малых хижин, где можно переночевать, переходы то охотничьи длинные, пусть и зверья тут пока немеряно. Хотя…
Я вышел из зимовья, и огляделся. Точно!
Чуть дальше начинался крутой, поросший кустарником и тополями склон. Прокрутив прошлую картинку со спутника (активированная нейросеть хорошая штука, право слово), я обнаружил то, на что не обратил внимание в прошлый раз, а именно скрытый льдом и снегом небольшой приток Великой. Теперь понятно, как сюда завезли достаточное колличество припасов, и как будут вывозить добычу. Реки, они тут основные транспортные артерии. Наверняка там есть лодки, вытащенные на берег и укрытые от весенноего половодья. Трапперы могут спуститься вниз по течению, могут подняться вверх — разницы особой нет. И там и там есть города и фактории, где пушнину купят по честной местной цене.
— Все, больше ничего нет! — Голос Брауберг был немного разачарованным. Интересная девчонка — внизу гора мехов, а она недовольна. Чем, интересно?
Именно это я и спросил у едва выглядывающей из-под охапки шкурок девушки.
— Да я думала, там пещера Алладина. Горы золота, вещи с убитых путников, драгоценности… а там только меха и мясо. — Шел фыркнула, и сгрузила осзначенные меха на стол. — Матвей, ты тут подолше меня, лучше разбираешься в здешних делах. Я смогу пошить из этих шкурок шубку?
— Ну, во-первых, тут трофеи на нас обоих. — Я поглядел на несколько скисшую девушку, и усмехнулся. — Во-вторых, тут места глухие, народ не ходит, и потому гор разбойничьей добычи ждать не стоит. Но ты не переживай, достаточно просто мехов. Тут хватит на шубы и тебе, и моей девушке. И хватит на оплату самого шитья. И даже останется, тут сколько, считала?
— Сто восемь больших, тридцать семь маленьких. — Шейла потрясла парой вязок в воздухе. Но эти вообще крохотные какие-то.
— Это соболь и колонок, Шел. — Я отобрал у девушки обну из связок, и провел ладонью по шкуркам. — Это самые дорогие. А это белка, они подешевле. Я советую соболей на шапочки пустить, бобров на шубки. Остальное продать. Одна шкурка пяток кредитов точно стоит, это бобровая. Сколько стоит соболь и колонок я не знаю, не интересовался. Но раз в пять дороже, точно. Пошли добычу паковать, Шел. И в рундук надо аккуратно сложить, и тщательно закрыть. А то мыши погрызут твою добычу, они такие.
Несколько часов работы по упаковке мехов, да на свежем воздухе — аппетит просто зверский стал. И потому я решил пожарить мясо на углях, благо в очаге есть хорошие решетки, и мороженной оленины хватает. Приправы и прочее нашлось в зимовье, как и мука для пресных лепешек.
Впрочем, к моему удивлению, меня отодвинула Шейла.
— Знаешь, давай ты будешь руководить, а я готовить. Тнебе пока не стоит так много ходить и стоять, так что укладывайся на лежанку, и командуй. — Девушка повязала на талию кусок полотна, и принялась возиться около стола.
Ну а я занялся тем, чем и обязан — командовал.
— Нормально, остальные пласты такие режь. Так, а теперь посыпть приправами и солью, и сложи в ту чашку. Пусть немного пропитаются. Нет, тесто раскатывай тоньше. Вот, примерно так. И аккуратно на сковороду. Переверни мясо. Шел, я сказал переверни, ронять на угли его было не обязательно. Но ничего, мяса у нас много. Лепешку снимай, сгорит а то. Уже сгорела? Ну, что ты хочешь, первый блин комом. И не надо на меня глазищами сверкать, сама сказала командовать.
В результате через три часа на столе лежали две широкие доски, на которых были сложены творения Шейлы. Ну а что? Если не считать пары сгоревших лепешек и сожженых стейков — то вполне себе удачная готовка.
Так что обед прошел в теплой и дружеской обстановке, после чего Шейла решила почитать (у трапперов было десятка два книг), а я вышел осмотреться. Не торопясь поднялся на лабаз, и долго рассматривал округу в свою подзорную трубу. И уже собирался было спуститься, когда решил осмотреть лабаз повнимательнее.
И практически сразу нашел тайник. Впрочем, ждать от жительницы центральных планет Федерации особых успехов в поиске тайников и нычек в таком примитиве было бы странно.
Шесть планшетов Ушедших. Несколько десятков монет и жетонов из платины и золота, драгоценности. Точнее, пара разрозненных сережек, вроде как с бриллиантами и два широких золотых браслета. Шесть совершенно непонятных артефактов. Короткая дага с золотой гардой, чем-то смахивающая на ту эспаду, которая хранится у меня в сейфе.
Мда… это ведь может означать что угодно. От того, что грохнули компашку искателей артефактов до наличия где-то тут, поблизости, одного из поселений Ушедших. А может, какой-либо транспорт тут лежит где поблизости, с останками нэк.
Еще поискав, и ничего больше не обнаружив, я поглядел на достаточно увесистую горку находок. Нужно мешок притащить, и веревку. Распихав по карманам я это точно не утащу.
Еще момент — Шейла моя партнерша здесь, будет совершенно нечестно, если я ей не покажу эти вещицы. Кроме того, они имеют свою, и достаточно немалую цену, значит надо сдавать их в лавку, и делить. При этом еще драгоценности — может она себе что захочет? Девчонки на побрякушки падки, кто бы что не говорил. Просто у каждой свои любимые украшения.
Впрочем, больную задницу надо беречь, и я поступил проще — спустился с лабаза и отправил девушку с мешком наверх. Шейла удивилась, но обернулась быстро.
— Это что? — Выгружая планшеты на стол, поинтересовалась она.
— Артефакты. Это артефакты погибшей цивилизации. Вот так-то, Шел. — Я протер куском ветоши полированную поверхность с изображением неба и какого-то явно военного леттельного аппарата, и протянул его девушке. — Не бойся, он не кусается.
А сам напряженно ждал. Вдруг Шейла сможет оживить этот антиквариат?
Но нет, ни планшеты, ни артефакты, ни дага никак не отозвались на крутящую их девчонку. Хотя Шел долго не могла оторваться от двух планшетов с картинками на внешней панели. Дольше она задержалась на втором, хотя и понятно.
Романтичная такая картинка — берег моря, закат, чайки и двое нэк, парень и девушка. Любовь-морковь, итить-колотить.
— Блин. До сих пор острая. — Я слизнул кровь, порезавшись о лезвие даги. По позвоночнику пробежала короткая дрожь, кинжал чуть вибранул у меня в руках. Незаметно для Шейлы, но вполне ощутимо для меня. Это еще что за хрень такая? — Надо будет ножны заказать для даги. Шел, ты извини, но ножик я продавать не буду, люблю я такие цацки.
— Да ладно. — Не отрываясь от картинки, ответила девушка. И всхлипнула. — Надо же, тысячи лет прошли, а они так и держатся за руки.
— Эй. Потише с жидкостями. — Я усмехнулся, облегченно вздыхая про себя. Слава богу, Шейла не заметила активации даги. Похоже, что я становлюсь настоящим шпионом, сумел себя удержать в руках и не показать виду. Попробовать в покер поиграть, что ли? — Романтичная ты девушка, Шел.
— Матвей, иди лесом! — Неожиданно резко ответила Брауберг, и прихватив планшет, прошла до лежанки. Где легла на нее, свернувшись калачиком и спрятав планшет у себя на груди. Плечи девушки подрагивали, я уловил пару всхлипываний. Ну вот, наконец-то ее прорвало.
— Извини. — Подойдя, я протянул ей кусок чистый носовой платок. Ну, квадратные куски серой ткани, которые я заказал нарезать и обметать им края, использовались мною именно для таких целей.
— Спасибо. — Всхлипнув, девчонка забрала на данный момент очень нужную ей вещь, и вытерла глаза. После чего вообще разревелась, да основательно так.
Я не мешал. Женские слезы, они как вода, много чего смыть могут. Нет особых негативных эмоций в Шейле, собралось все до кучи за последнее время, вот и прорвало. По крайней мере, так и ощущается, как какой-то водопад. Сначала муть, а сейчас все чище и чище. Пусть проревется. Просто сел рядом, с трудом умостив свою покоцаную задницу на специальную сидушку, которую я сам для себя сделал. Шел хоть и говорит, что на мне все заживает как при использовании спецаппаратуры, но все едино, болит здорово.
А последнее время еще жутко чешется, просто до невозможности. Я готов до дыр расчесать, но нельзя. Шейла мне даже по башке пару раз стукнула, тихонечко. Хотя от моего сотрясения тоже практически ничего не осталось, Брауберг даже осторожно пошутила насчет крепкого костного головного мозга.
Так и сидел, ощущая спиной вздрагивания девичьего тела, и смотрел в мерцание угольев в очаге. Мда, романтика. И чтобы убрать всякие ненужные мысли из головы, связался с Верой.
**************************************************************
Обоз шел медленно. Снега было много, порой по грудь лошадям, девушки в таких случаях вылезали, и шли пешком по санному следу, рядом с мужиками. Через какое-то время переправились на ту сторону, снова прорубив в торосах узкий проход. Одна из трофейных лошадей упала и не смогла встать, жалобно плача. По-другому это ржание назвать нельзя было.
Около нее тут же оказались мужики, помогли подняться, и сейчас хмуро выслушивали мнение одного из них, самого опытного.
— Все, отбегалась кобылка. Перелом. Если бы мы были около города, я бы рискнул ее забрать, но вот тут… нет, все. — Хмуро встал с коленей коневод. Поглядел на вставший обоз. — Вы отъедьте, и подождите меня.
Мужики угрюмо разошлись, рассадив девчонок по саням, и немного проехав, встали. Сзади коротко грохнул револьверный выстрел, и вскоре снег заскрипел под шагами угрюмого владельца конюшни.
Молча залезши в свои сани, он забрал вожжи из рук охранника, и аккуратно щелкнул ими, трогая их вслед за экипажем Сохатого.
Через несколько часов Полина проснулась от того, что возничие кого-то громко приветсвовали. Протерев глаза, Морозова приподнялась над санями и увидела трех всадников, которые приближались к обозу.
— Ну вот, почти приехали. Немного осталось, девочки, скоро Звонкий ручей. — К заинтересованным девушкам обернулся Семен, после чего привстал и пожал руки всадникам. — Здорово, парни.
— Долго вы. — Один из них, конопатый молодой парень в длиннополом пальто и лохматой шапке, оглядел девушек, и залихватски подмигнул. — Привет, красавицы! Рад вас видеть, рад буду познакомиться поближе.
— Ехай отсель, ухарь. — Семен слегка вытянул парня поперек спины вожжами. — Поближе он познакомиться хочет. Вот приедут дамы в город, отдохнут, на работу устроятся, тогда и попробуешь знакомиться. А то тороплив ты слишком, Мартин.
— Не тороплив, а предусмотрителен. — Засмеялся названный Мартином, и внимательно осмотрел обоз. — А Матвей где? Его Вера ждет, злющая. Прикинь, я к ней на прием попал, зуб разболелся. Так она его мне жуткими клещами выдрала. Кровищи было!
— Ага, то-то ты четыре дня по стенкам бегал, спать не мог от боли. И сам же спасибо Вере сказал, радостный такой. Здравствуйте, дамы. — Подъехавший вслед за Мартином мужчина вежливо приподнял тяжелую шляпу. — А на самом деле, где Матвей?
— Пропал он. Погнался за одной девицей, еще до бурана, и до сих пор не догнал. Ни его, ни девушки. Герда вон, правда, Грессию обнадежила. — Возница кивнул на сидящих в обнимку девушку и головану. — Так что вроде как живы они.
— Мда… — Мужчина нахмурился. — Будем надеяться, что этот гребаный морпех выкарабкается. Не хотелось бы, чтобы один из наших врачей впал в серьезную депрессию. Как вообще вас угораздило?
— Кто-то нас сдал, Илья. — К мужику неторопливо подошел Сохатый, так же неторопливо пожал руки ему и Мартину. — При подходе к Медвежьему нас встретили, ласково предложили выкупить девушек, от лица кого-то с того берега. — Громила кивнул на запад. — около самой фактории нас ждала засада, и коль не Матвей, нас точно всеж бы там и оставили. Твой помощник сумел выключить основных стрелков, остальных постреляли мы все. Но это был так, авангард банды, Герда вычислила основные силы. Пришлось идти тем берегом. А учитывая идиотский договор, то нам девок выдали, а наручники нет. В результате девчонки развязались. Когда мы наводили порядок и пытались уладить все тишком, у одной из поселенок сдали нервы и она махнула на волю. Дальше вон, твой человек расскажет.