— Это мне решать, хватит или нет. — судья прихлопнул по столу сухой ладонью, обтянутой похожей на пергамент кожей.
— Нет. Это решать мне. Шейла Брауберг мне тогда очень понравилась, и после того. Как я посоветовался со своей невестой Верой Круз, мы решили заключить брачный тройной союз. Сейчас Шейла Брауберг является миссис Игнатьева, так же как и Вера. И мои с ней отношения не являются подсудны вашему суду, Ваша честь.
Вот тут я точно бомбу взорвал, зал загудел как растревоженный улей, а у судьи в прямом смысле полезли глаза на лоб.
То-то, старый хрен.
Судья Каспер все-таки мужик крепкий, практически сразу взял себя в руки. Недовольно оглянулся на шерифа, на что тот насмешливо развел руки. Ну да Илья человек не только и не столько судьи, а восьмерых членов совета города из двенадцати. И недовольство старого законника ему мало чем грозит.
— Кхм, так… значит, сейчас вы, мэм, являетесь женой помощника Игнатьева? В таком случае, учитывая все обстоятельства дела, я присуждаю немедленную выплату городу Матвем Игнатьевым той суммы, которую вы должны городу. У вас есть три дня, чтобы внести деньги. Суд закончен. — И судья звонко стукнул молотком по деревяшке.
Резко вспыхнула магниевая вспышка, на пару мгновений ослепив нас всех, а когда мы проморгались, я увидел около Шейлы одну из репортерш Антони с распахнутым блокнотом. Невысокую короткостриженную девицу, черноволосую и коренастую, но весьма симпатичную. Насколько я помню, эта дамочка с Земли, из Детройта. Одна из потомков перевезенных в середине двадцатого века в США хмонгов. Ее вроде как Кэролин Тао зовут, и она одна из любовниц Щария. Вообще-то, все три репортерши его любовницы, но это не мое дело. Как говорит старая поговорка, чья бы корова мычала.
— Миссис Игнатьева, прошу вас, расскажите нам, когда вы решили выйти замуж за помощника? Или ваш побег был ритуальной игрой? О, Вера, вы старшая жена? Может, вы расскажете нам, как вы решились на такое? — Девчонка-репортерша (ну, по крайне мере, выглядит девчонкой) была довольна. Ну, еще бы, на ромном месте такой сюжет для женской полосы. Газету Щария раскупали в немалой степени именно из-за женской полосы, которую и вели его любовницы. Что поделать, интернета здесь нет, а женщинам нужно много чего для души. Этим и пользуются газетчики — сплетни, слухи, рецепты приготовления пищи, мазей, и прочее и прочее. Кстати, там всегда есть реклама салона Веры.
Мда, и где мне взять двадцать пять тысяч кредитов, а? вот уж женился на свою голову.
Покачивая именно этой частью тела, я вышел из-за трибуны, и задумчиво посмотрел на пытаемых репортершей Веру и Шейлу.
Жжжжжжжжжжжжжжжжжжжжжжжжжжжжжжжжж
Я проснулся от еле слышного скрипа полозьев и глухих, но тяжких ударов по мерзлой мостовой.
Герда поглядела на меня, приподнявшего голову, и едва слышно зарычала. Я прямо-таки увидел льющуюся из моей голованы ярость. Вера недоуменно пошевелилась, и села на кровати, зевая и потирая глаза. Шел ровно посапывала, подложив под щеку ладошку.
Все это было прекрасно видно из-за залившего улицы и падающего полосой на нашу кровать лунного света.
Я молча поднял из-под кровати свой револьвер, и подал его Вере, а сам встал, и вытащил из своей оружейной пирамиды многозарядный дробовик.
— Матвей, в чем дело? — Вера, испуганно сглотнув, сжала рукоять пистолета обеими руками.
На что я, прижав палец к губам, тихонько подошел к окну, и поглядел на улицу, не отодвигая занавеску. Сквозь узенькую щель в занавесях, отделяющих нашу комнату-студию, и сквозь щли в тросниковых жалюзях на окнах веранды было видно вставшие напротив нашего дома сани, запряженных большой лошадью, масть в свете луны не разберешь. Около саней сгрудились трое мужиков, и сейчас чиркали спичками.
— Закурить хотят, что ль? — Я недоуменно почесал засвербившую задницу. Достал этот шрам, чешется как незнай что.
У мужиков что-то весело брызнуло огнем, и один из них, шагнув в нашу сторону, коротко размахнулся, и что-то сильно швырнул.
Искрящаяся хреновина, вращаясь, со звоном влетела в окно веранды, и, потеряв скорость в жалюзях, упала на пол. Пару секунд я молча смотрел на динамитную шашку с привязанным к ней булыжником, а потом, длинным прыжком, рухнул на кровать, и, схватив в охапку девушек, свалился на ту сторону, и сдернул с кровати тяжелый матрас, который частично упал на пол, а частично прикрыл нас сверху. Подушка, простыни и одеяла посыпались в разные стороны.
На веранде грохнуло, выбив стекла с обеих сторон, и на улицу, и к нам в комнату. Не знаю насчет других разрушений, но стеклом засыпан весь пол. Это я отметил, вставая и бросая дробовик к плечу, одновременно передергивая цевье.
И выстрелил в очередную шашку, летящую в нашу сторону. К моему удивлению, она не взорвалась, а отлетела назад, упав прямиком в сани.
Мужики бросились было в разные стороны от саней, когда гулко ахнуло, ударив мне в грудь серьезной взрывной волной. Сани разбило в щепки, мужиков разметало, а у лошади оторвало задние ноги.
И сейчас она дико кричала.
В ужасе кричали Вера и Шейла, сжимая уши руками. Герда лежала возле камина, закрыв лапами голову.
В магазине напротив вышибло стекла.
По порванным и перекореженным тростниковым жалюзи весело бежали язычки пламени.
— Пожарная тревога! — Я схватил простынь, двумя рывками оторвал пару кусков, намотал на ноги. Бросил оглоушенным и ошеломленным женам одеяла. — Закутайтесь, сейчас все махом выстудит. И сидите, не двигайтесь, изрежетесь!
После чего похрустывая битым стеклом осторожно подошел к окнам, и выглянул на веранду. Все вдребезги, но кроме как жалюзи, пока ничего не горит. А потому я подхватил деревянное ведро, в котором мы воду для питья держим, и прямо с кухни, через выбитые стекла, выплеснул на внешние окна, сбив пламя. После чего перехватил дробовик, и осторожно вышел на веранду.
Один из сбитых взрывом пытался ползти, еще один сидел на заднице и держался за голову.
— Хреново без языков-то. — Я поднял было дробовик к плечу, но остановился от крика справа.
— Бросить оружие! Лечь, руки за голову! Лежать, суки, я вам сказал! — О как, Эшли проснулся. Ну, было бы странно, коль бы не так. Из пристройки магазина с мосинкой в руках выскочил Индиана, в полушубке на голое тело. Интересно, а что паренек делает в магазине за полночь? Ночевал он здесь, что ли? Впрочем, понятно, из двери осторожно выглянула молоденькая девичья мордашка.
— Держи его на мушке, я сейчас за веревкой схожу! — Напротив хлопнула дверь, и из двери выскочил еще один сосед, Дик Френч, с короткоствольным дробаном-двудулкой в одной руке и мотком веревки из сыромятной кожи в другой.
— Мужики, вы их там не убейте, случайно. — Я коротко выглянул из выбитой взрывом двери. — сейчас оденусь, жен одену, и к вам выйду.
— Не торопись, сосед. Что вообще было? — Джим Эшли повернулся ко мне, застегивая пальто. Тоже нараспашку выскочил.
— Эти черти меня и мою семью взорвать пытались. — Индиана восхищенно присвистнул. И чего восхощается? Хотя, ему все нравится из того, что со мной происходит. И мои приключения, и то, что женат на двух красавицах, и моя голована. И даже то, что мне полжопы отстрелили, а я после этого сумел выторговать себе медкапсулу — тоже нравится.
Вскоре вся улица, по крайне мере, почти все мужчины, и немало женщин, с оружием, собрались около нашего дома. Хлопнул выстрел, кто-то добил лошадь.
У меня в доме уже пара женщин помогали Вере и Шейле сметать битое стекло, и собирать раскиданные взрывом вещи. Кто-то затопил камин и булерьян в ванной, снизу, с большой лесопилки, которая возле причалов, привезли тонкие доски и сейчас собирали ставни для моих окон.
Один из бомбистов умер до того, как приехал шериф с патрулем, ему позвоночник в труху истерло. Два других вроде как остались живы, и мы с Ильей их допросили с применением спецсредств.
Конечно, это не химия-мозголомка, но и нагайки Ильи вполне хватило. Никто не хочет, чтобы у него оставшиеся кости переломали. А Илья со своей плеткой обращаться умеет, где только насобачился.
В общем, эта троица — привет мне от "Росомах" с того берега. Этой банде больше всех досталось, и каким-то образом они узнали, кто их вычислил.
— Мда. И чего они на меня взъелись? Они хотели кинуть нас, мы врезали им — все по-честному. Чего они такие движения принимают? — Я удивился. Нет, я не спорю, бандиты, которые здесь, они в кубе бандиты, но обычно после драки кулаками не машут. — Эй, тело, я тебя спрашиваю.
Я сильно пнул по ребрам валяющегося под ногами бомбиста.
— Задело Гиблого, что из-за случайного мента все дело перекосило. Вот и решил таким образом ответку передать. — Сумел выдавить из себя бандит, когда отдышался. Поглядел на меня с лютой злобой. — Ты фартовый, мент, но и твой фарт когда-либо кончится. Жди, прилетит тебе горячий привет, свинцовый такой.
— Ну, тебя это уже точно волновать не будет. — Хмыкнул шериф, и кивнул патрульным. — Берите их, ребята, и в околоток. Может завтра и осудят. А там, с божьей помощью, и повесим.
После чего шагнул к своему буланому мерину, размотал повод с коновязи, и ловко запрыгнул в седло. Коняга спокойно, по легкому нажатию коленом, развернулся, и неторопливо потрусил к участку. Повезло Илье с транспортным средством, на редкость невозмутимый и понятливый жеребец. Ну, был когда-то жеребцом.
Поглядев вслед шерифу и саням, я почесал в затылке, и махнув рукой, подошел к плотнику, который заканчивал навешать временные ставни.
— Ну как, мистер Поллак?
— На первое время сгодится. Но дело в том, офицер, что у меня, да и во всем городе нет настолько больших стекол. Прошлый хозяин их специально заказывал, они ему в приличную монету обошлись. — Мастер, уже совсем немолодой мужик, пару раз тюкнул молотком, загибая гвоздь, и прикрыл, проверяя на сколько плотно сходятся ставни. Кивнул про себя, начал собирать инструмент в свой немалый сундучок. — Правда, относительно небольших стекол хватает, так что можно собрать более сложные по конструкции рамы. Света в комнатах меньше не будет. Но стекла остались не самые лучшие, и мутноватые есть, и искажают, и даже несколько цветных будет.
— Делайте. Пусть уж лучше так, чем деревяшками заколочено. — Я поглядел на веранду, и вздохнул. Именно из-за больших и достаточно чистых и прозрачных стекол в окнах флигель очень нравился Вере, да и Шейле тоже. Тут в большинстве домов застеклено именно так, как предлагает Поллак, множеством небольших кусочков стекла. Вроде как витраж называют такое, не уверен. Но деваться некуда, на самом деле, сидеть впотьмах не самое большое удовольствие.
Ладно, пойду к Герде. Контузило мою головану, бедолагу. Плохо ей, так что посижу рядышком, а там Вера и Шел что-нибудь придумают, намешают своей фармакологии. Может, Шел и в заветный чемоданчик залезет, в ту часть лекарств, которые мы не стали продавать городу в счет ее выкупа.
Следующий день был суетлив. Пришел столяр с помощниками, снова выморозили наш дом. А после этого мы занимались генеральной уборкой. Все чистили, выметали, драили. Но к позднему вечеру, когда я сбегал в ресторанчик неподалеку, и затарился на поужинать, девушки навели полный порядок. Снова в доме было чисто и уютно, и только новые рамы напоминали об произошедшем прошлой ночью.
Мда, прошлой ночью… надо бы заказать нормальные ставни, как в старых русских деревнях было. Они от бомбометалей могут здорово помочь, во-первых, и во-вторых, они и от сильных морозов помогают, а то стекла на веранде здорово обмерзают. Из-за этого рамы успели подгнить снизу, несмотря на то, что флигель в принципе новый. И вообще, надо бы рамы двойные, интересно, почему до этого никто не додумался? Хотя, мы старые технологии практически утеряли, живем даже здесь по лекалам нашего, высокотехнологичного века. Разве скорости ниже, и передвижения, и жизни вообще.
На казнь бомбистов следующим я сам не пошел, а мои дамы решили пройтись. Кровожадные они у меня, сами-обе. Так что, усадив жен в возок, я завалился на кровать. Все едино, я сейчас в отпуске за свой счет, можно и поваляться.
Меня даже от комплектования бойцов для нападения на Щучий отстранили. Мол, был ранен, так что нечего напрягать твою заживающую задницу, тем более, что консилиум из дока Хьюи, Веры и Шейлы мне запретил серьезные нагрузки на ближайшие два месяца. Мол, капсула меня хоть и подлатала, но и только. Реабилитация в условия сделки не входила, а потому капсулу поставили здорово устаревшую. Сейчас она стоит у нас в больнице, и городской совет на нее слюни пускает. Ко мне уже подкатывали с намеками мэр и "уважаемые члены городского совета". Мол, передача городу за солидное вознаграждение. Типа, не стоит держать обиду за решение судьи Каспера, тем более, что все разрешилось к обоюдному согласию. И даже намекнули, что готовы вернуть деньги в нашу семью после рождения детей.
А из соседнего городка меня перехватил ушлый паренек, помощник тамошнего мэра, и примерно в тех же выражениях и на тех же условиях предложил перебраться к ним, в Большой Камень. Интрига, блин. Мои дамы высказали дружное "фе", и сказали, что это не их проблемы. И мол, вообще, зимой о переезде думать не стоит, а весной можно и поглядеть.
Герда, лежащая рядом, тяжко вздохнула. Несмотря на накачку обезбаливающими и укрепляющими, ей здорово нездоровится. Если честно, то я готов тех бомбистов за мою головану оживить, после того, как их повесят, и вздернуть повторно.
В дверь постучали. Впрочем, я давно уловил весьма специфические попытки проверить мою и Герды защиты, это Сэмов котяра балуется. Считывает, паразит, эмоциональный фон, и передает его хозяину. Так что мой куратор пожаловал, да еще не предупреждал через сетку, внезапно. Интересно, чего так?
— Чего не на зрелище? — оббив снег с тяжелой шляпы с наушниками, поинтересовался Браун, заходя в мой дом.
Его котяра, нагло подвинув меня с дороги, подошел к Герде, и, к моему удивлению, завалился рядом с ней, прижавшись к головане и громко урча. После чего принялся вылизывать ей морду лица.
— Матвей, оставь наших помощников в покое, сами разберуться. Так чего на казнь не пошел? — Куратор уселся на тяжелую скамью, и протянул руки к горящим поленьям в камине.
— А чего я там забыл? Их и без меня успешно повесят, право слово. Сэм, ты зачем пришел? — я поставил на стол две чашки, и налил в них кофе, после чего поставил посреди стола плетеную корзинку с булочками и пончиками. Пончики жарила Шейла, по американским рецептам, так что они насквозь пропитаны сиропом. Что интересно, готовить наловчилась эта избалованная горожанка так, что порой казалось, что она у плиты родилась.
— О! Везет тебе, "медвежьи ушки"! — Сэм ухватил один из пончиков, пропитанный вишневым виропом, и разломив, макнув в кофе, после чего съел, щурясь от удовольствия. За первым пончиком последовал еще десятоку, и наконец, довольно отвалившись от стола, куратор довольно погладил себя по брюху, уже довольно внушительному, и сказал. — Тут такое дело — наконец пришел ответ по оружию. В общем, никаких автоматических или полуавтоматических стволов. Но! Вам, в Звонкий ручей, а точнее, тебе, придет десять картечниц Гатлинга. И из винтовок Ли-Энфильды, кстати, можешь поглядеть на образец винтовки. Я принес.
И, напустив холодного туманного воздуха в комнату, сходил к своим санкам и принес винтовку в кожаном чехле и подсумок со сменными магазинами.
— Ты понимаешь, британцы не могли точно сделать взаимозаменяемые детали. Но сейчас их строгает компьютер, так что никаких проблем со сменой магазина нет. И вуаля — десяток запасных десятизарядных магазинов к винтовке. Причем весьма скорострельной винтовке.
— Угу. — Я мокрутил в руках винтарь, проверил, как вщелкиваются магазины, поработал затвором. — калибр наша "девятка"? Неплохо, но могли бы и поскоростней патрон поставить. А картечницы какие?
— Вот. — Сэм вытащил из кармана буклет. Обычный такой буклет, рекламный. Только вот обычный он для этой планеты. Бумажный, с отпечатанными на ручной типографии текстами и картинками.
Хмыкнув, я перелистал страницы, и отодвинул книжечку на край стола.
— Отдам мэру, пусть думает. Свои деньги за эти пушки я тратить не буду, меня итак неплохо обули из-за Шейлы.
— Ну, я так думаю, что ты сильно не жалуешься, тебя теперь с двух сторон роскошные девушки в постели греют. — Рассмеялся мой начальник. Потом посерьезнел. — Я сам сделал запрос на твою вторую жену. Лови ее дело, а так же дело своей первой. Мое руководство пока крайне озабочено тем, что в твоей семье прибавление именно такое. Ваша активированная нейросеть, точнее, ваша тайно активированная нейросеть, при таком тесном контакте с непосвященным человеком, долго не останется секретом. И нужно что-то делать.
— Вы хотите вербануть еще и Шейлу? — Я усмехнулся, и почесал котяру за ухом. Тот муркнул, и поймал своими лапами мою ладонь.
— Гладь его теперь, не отстанет. — снова засмеялся Браун, глядя на мою возню с котом. — А с твоей второй женой — пару недель подождем. Просто сейчас немного берегитесь. В любом случае, из-за этого Шейле ничего не грозит. Но это все дело второе и третье. Как твоя нога? Путешествие до некрополя выдержит? Руководство бьет копытом и требует натурных экспериментов с управляющим контуром некрополя.
— Нога практически в порядке. А кто, кроме нас, пойдет? — Я отпил остывший кофе, потянулся за пончиком, а то их осталось маловато. С Сэма станется слопать всю сладкую выпечку. — И что, твоему начальству так невтерпеж?
— Матвей, ты не понимаешь, что творится сейчас там. — Браун ткнул очередным пончиком в потолок. — Вы с Верой натворили шороху, оживив пару артефактов. Настолько, что уже сейчас меняется политика в отношении этой планеты. А живой управляющий контур, который, по твоим словам, больше всего похож на мощный ИИ (искусственный интеллект), управляющий некрополем — это вообще атомная бомба. Именно потому тебе выделили пусть старую, но вполне дееспособную капсулу при одном упоминании. Но! Но, сам понимаешь, то, что выдано авансом, надо отрабатывать.