В 1812 году по Бухарестскому мирному договору с Турцией в состав Российской империи было включено междуречье Прута и Днестра, где создается Бессарабская губерния. После этого Молдавия более столетия не знала войн, а молдаване 60 лет не служили в царской армии.
Революция в России привела к подъему национального самосознания. 21 ноября 1917 года в Бессарабии был сформирован новый орган государственной власти — Сфатул Цэрий (в пер. с румынского Sfatul Ţării — Совет края, Совет страны), куда вошли 150 депутатов.
2 декабря Сфатул Цэрий провозгласил Молдавскую Народную Республику в составе России, а уже 19 декабря обратился за «поддержкой в развитии демократии» к союзным державам, самой ближайшей из которых оказалась Румыния. И уже 24 декабря на территорию самопровозглашенной республики вошли румынские войска.
В декабре 1917 года после оккупации Бессарабии румынскими войсками провозглашается ее воссоединение с «исторической родиной». Левобережье Днестра даже в те смутные времена остается за Россией, что признается международным сообществом.
Мысль о создании Молдавской Автономной ССР подали члены РКП(б), ранее члены Румынской коммунистической партии А. Николас, П. Киеран, И. Дик, А. Бадулеску, которые в феврале 1924 года написали письмо в ЦК РКП(б) и ЦК КП(б)У. С подобной же просьбой обратился в ЦК РКП(б) и небезызвестный Г. И. Котовский.
12 октября 1924 года III сессия Центрального Исполнительного Комитета Украины приняла решение об образовании Молдавской Автономной Советской Социалистической Республики (МАССР) в составе Украинской ССР. Новая автономная республика охватывала 11 районов левобережья Днестра площадью 8,1 тысячи кв. км с населением 545,5 тысячи человек (при этом молдаване составляли 49 %). Ее столицей стал город Балта. В 1928 году статус столицы был передан Бирзуле (ныне Котовск Одесской области Украины), а с 1929 года центр МАССР перенесли поближе к Молдавии — в Тирасполь, видимо, чтобы не отдавать чисто украинский город в случае включения автономии в состав будущей социалистической Молдавии.
Такие действия вызвали в соседней Румынии целый шквал обсуждений. Тогда же, в 1924 году, газета «Лупта», близкая к военным кругам, сообщала: «Военные круги получили сведения, что единовременно с провозглашением республики не исключается возможность, что румынские села Заднестровья, недовольные большевистским режимом, решат отправить делегации к нам, чтобы заявить, что они на стороне Румынии». И дальше: «В случае советской пропаганды в Бессарабии для ее объединения с Заднестровской республикой Советы рискуют возбудить намерение перехода румынских сел Заднестровья на нашу сторону». [13]Таким образом, сюжет грядущей кровавой драмы Приднестровья в основных своих чертах сложился именно в те осенние дни далекого 1924 года.
Интересно, что советское руководство, дав согласие на образование Молдавской АССР, с самого начала ориентировалось на возможность в ближайшем будущем восстановить «историческое статус-кво». И такая возможность представилась перед самой войной — в 1940 году, когда Румыния под напором обстоятельств была вынуждена уступить Северную Трансильванию Венгрии, а Добруджу — Болгарии.
На фоне этих событий требования безоговорочного возврата Бессарабии и Северной Буковины, выдвинутые Советским Союзом 26 и 27 июня 1940 года, не выглядели чем-то нереальным.
Кроме того, эти требования были в какой-то мере обусловлены советско-германскими договоренностями. На сегодняшний день можно утверждать, что в секретном дополнительном протоколе от 23 августа 1939 года, подписанном Риббентропом и Молотовым, в пункте 3 было записано: «Касательно Юго-Восточной Европы. Советская сторона указала на свою заинтересованность в Бессарабии. Германская сторона ясно заявила о полной политической незаинтересованности в этих территориях». [14]Имела ли советская сторона право на такую формулировку? Безусловно, имела, ибо Румыния к тому моменту уже в течение 21 года незаконно оккупировала Бессарабию.
В соответствии с принятым в августе того же года решением Верховного Совета СССР, в границы образованной Молдавской ССР включаются и районы Приднестровья. Молдавская АССР упраздняется. Это был тот детонатор конфликта, который сработает через полстолетия.
В годы второй мировой войны 970 дней Приднестровье было в оккупации. Столицей так называемой Транснистрии (от рум. Transnistria — административно-территориальная единица, образованная в 1941–1944 гг. румынскими властями на территории части оккупированных Винницкой, Одесской, Николаевской областей Украинской ССР и левобережной части Молдавской ССР) был сначала Тирасполь, а затем Одесса. Согласно приказу Антонеску от 14 сентября 1941 года, все русские считались подозрительными. В феврале 1942 года он заявил: «Транснистрия станет румынской территорией, мы выселим оттуда всех иноплеменных». [15]
За годы оккупации в Молдавии погибло почти 64 тысячи человек, 47 тысяч угнано на принудительные работы.
В апреле 1944 года Советская Армия в ходе молниеносной операции освободила Приднестровье, а в августе — и остальную часть Молдавии, что означало немедленное восстановление республики в границах 1940 года.
Экономический ущерб в ходе оккупации Молдавии и юго-запада Украины в 1941–1944 годах превысил 1,5 миллиарда долларов, из которых Румыния выплатила после войны только 73,2 миллиона долларов.
В советское время вопрос о независимости Приднестровья даже не поднимался по одной простой причине — в СССР границы между республиками были в достаточной степени формальными. Они не разделяли народы, не мешали передвижению людей и товаров. В те полстолетия, когда Приднестровье вместе с бессарабскими частями Молдавии находилось в составе СССР, всякая мысль об отделении от Молдавской ССР и создании собственного Приднестровского государства могла показаться чистым безумием. Однако с началом перестройки такая постановка вопроса уже никого не удивляла.
Развитие конфликта
За точку отсчета межнационального конфликта в Молдавии можно принять май 1989 года, когда только созданной (20 мая) на базе «Демократического движения в поддержку перестройки» и Музыкально-литературного клуба (!) им. Алексея Матеевича националистической организации Народный фронт Молдовы (НФМ), заигрывая на национальных чувствах молдавского народа, удалось в процессе выборов провести своих сторонников в Верховный Совет Молдавской ССР.
Посредством угроз и запугивания депутатов молдаван, а также используя методы физического воздействия на депутатов других национальностей, НФМ всем основным принципиальным положениям своей программы, принятой на I съезде Народного фронта Молдовы, придал форму закона и сформировал руководство республики по мононациональному признаку.
Таким образом, основным содержанием зарождающегося этнического конфликта явилось стремление идеологов и создателей этнонационального движения (а именно — НФМ) изменить законодательную базу с целью обеспечения более справедливого, с их точки зрения, учета национальных интересов молдавского народа (то есть толькомолдаван!).
Заявления некоторых молдавских руководителей в то время были направлены на то, чтобы максимально отдалить национальности, которые не принадлежали к большинству. Все это в конечном счете и послужило детонатором для этнических беспорядков.
Как и в большинстве республик, во главе так называемого «движения национального возрождения» оказалась молдавская интеллигенция. Однако конкретные мероприятия по «отмыванию» «честного» имени румынского диктатора Антонеску или возвращению к доктрине Транснистрии сразу же придали специфический (прямо скажем — негативный) оттенок румынофильству Народного фронта. Итогом стало принятие на XIII сессии Верховного Совета МССР закона «О функционировании языков» и замена традиционной для молдавского языка кириллицы на латиницу. Также язык глотонима стали именовать румынским, а народ этнонима стали называть румынами.
Мало того, 27 апреля 1990 года парламент Республики Молдова принял закон «О Государственном флаге», по которому был введен «триколор» — сине-желто-красный флаг румынского государства с добавлением орла с бычьей головой, а 3 ноября — «О Государственном гербе». Румынский национальный гимн — революционная песня 1848 года — был объявлен гимном Молдовы.
Очень многим в республике стало ясно, что речь идет о продолжении политики оккупации 1941–1944 годов, одним из «столпов» которой было как раз отрицание самого существования народа «молдаване».
Политика Кишинева вызвала к жизни серьезный протестный потенциал, как среди гагаузов на юге республики, так и в Приднестровье. Так как легальных механизмов общественного сопротивления в СССР не было, то в Приднестровье пошли по пути создания Советов трудовых коллективов. Задумывались они как сугубо производственные и были созданы в соответствии с Законом СССР «О государственном предприятии». Затем были преобразованы в забасткомы и приобрели исключительную популярность и влияние на территории всего Приднестровья. Организационно движение было оформлено на I съезде Объединенного Совета трудовых коллективов (ОСТК).
Важной вехой на пути развития конфликта стал I съезд народных депутатов Приднестровья, на котором присутствовали 673 депутата всех уровней, состоявшийся 2 июня 1990 года в небольшом селе Парканы.
Забастовочное движение в Приднестровье. Митинг на площади Суворова в Тирасполе 90-е годы. Фото с сайта http://19iyunya1992.moy.su
Именно на этом собрании впервые была высказана идея создания независимого от Молдавии приднестровского государства. Итогом работы съезда стало принятие «Декларации о социально-экономическом развитии Приднестровья» и избрание Координационного Совета социально-экономического развития региона во главе с И. Н. Смирновым.
Стоит сказать, что решения съезда имели реальную силу, так как «за спиной» Координационного совета стояли серьезные силы, имевшие как людской, так и финансовый потенциал. Дело в том, что накануне распада СССР Приднестровье представляло собой наиболее промышленно развитую часть аграрной Молдавии. При этом крупные предприятия Приднестровья находились в прямом союзном подчинении и были гораздо крепче связаны многочисленными узами с промышленными центрами Украины и России, чем с Кишиневом. Немаловажным был и тот факт, что среди директоров приднестровских промышленных предприятий, как и среди партийных деятелей, почти не было молдаван — в этой среде преобладали выходцы из крупных городов России и Украины. Ситуация с республиканскими властями была прямо противоположной.
Реакция молдавских властей на эти события была предсказуема: 5 июня съезд был объявлен незаконным. Мало того, делегатам съезда были приписаны обвинения в создании параллельных структур власти, что в советских условиях было достаточно серьезным обвинением. Именно тогда впервые раздались угрозы применения санкций в отношении его организаторов.
Интересно, что события в Молдавии происходили практически при полном попустительстве московских властей, все более теряющих власть на окраинах империи. Мало того, в так называемой либеральной прессе одна за другой выходят статьи, в которых молдавская власть одобрительно называется демократической, а приднестровцев именуют не иначе, как «коммунистами», причем самого ортодоксального толка, что для того времени было серьезным обвинением.
Таким образом, советское общество фактически было дезориентировано, а нарастающий конфликт подавался как борьба передовых демократических воззрений с отжившей свое коммунистической идеологией.
«Точкой невозврата» стало 5 июня 1990 года, когда Верховный Совет Молдавской ССР установил новое название государства — Республика Молдова (РМ).
23 июня 1990 года Верховный Совет Молдовы принял Декларацию о суверенитете, которая фактически выводила республику из состава СССР.
На тот момент возглавил молдавское национальное движение и стал председателем Верховного Совета РМ бывший активный деятель Коммунистической партии СССР Мирча Снегур.
28 июня 1990 года было принято «Заключение комиссии Верховного Совета Республики Молдова по политико-юридической оценке советско-германского договора о ненападении и дополнительного секретного протокола от 23 августа 1939 года, а также их последствий для Бессарабии и Северной Буковины».
Митинг сторонников Молдовы в Дубоссарах. Фото с сайта http://19iyunya1992.moy.su
В этом документе было подчеркнуто «незаконное провозглашение 2 августа 1940 года Молдавской ССР, которое было актом расчленения Бессарабии и Буковины. Передача под юрисдикцию Украинской ССР Северной Буковины и уездов Хотин, Измаил и Четатя Албз противоречило исторической правде и этнической реальности того времени». Таким образом, Молдавская ССР фактически распадалась на 2 государства.
В ответ 2 сентября 1990 года на II Чрезвычайном съезде народных депутатов Приднестровья принимается «Декларация об образовании Приднестровской Молдавской Республики» с включением в ее состав: Григориопольского, Дубоссарского (левобережная часть), Рыбницкого, Слободзейского (в том числе правобережная часть) районов, а также городов Бендеры, Дубоссары, Рыбница и Тирасполь. Был избран Временный Верховный Совет в составе 50 человек, председателем которого стал признанный лидер Приднестровья И. Н. Смирнов.
В качестве правового обоснования Декларации было заявлено, что в момент образования Молдавской ССР в 1940 году на территории Левобережья существовала Молдавская Автономная Советская Социалистическая Республика в составе Украинской ССР, образованная 12 октября 1924 года.
А еще ранее — 19 августа — несколько южных районов объявили себя Гагаузской республикой. По всей видимости, примерно с этого момента власти Кишинева взяли курс на силовое решение конфликта.
Первое вооруженное столкновение произошло 20 мая 1990 года, когда подразделение боевиков НФМ, включавшее нескольких переодетых полицейских, пыталось водрузить румынский флаг в г. Бендеры. В этот день националисты и унионисты планировали собрать на митинге, проходящем в селе Варница, до 30 тысяч человек и бросить эту толпу на город. С 7 часов 20 минут утра молдавское радио передавало провокационные призывы: «Все в Тигину»! Председателям колхозов и совхозов приходили телеграммы с требованием отменить полевые работы и отправить людей в Бендеры. В ответ на въездах в город появились баррикады, были собраны рабочие отряды, увеличено количество патрулирующих город дружинников. В итоге «поход» бесславно провалился.
25 октября 1990 года отряд молдавских полицейских и волонтеров под румынскими знаменами и командованием М. Друка попытался установить «конституционный порядок» в Гагаузии.
Вот как этот «поход на Комрат» не без иронии описал журналист А. Тхоров в своей неизданной книге «Приднестровский разлом»: [16] «Первым в сознании тогдашней молдавской политической элиты возникло желание разобраться с южанами. Это направление казалось им близким и более незащищенным. В конце октября 1990 года, вскоре после самопровозглашения Гагаузской республики, имел место предосудительный «поход на Комрат».
В одно прекрасное утро, в самый разгар золотой осени, кишиневцы вдруг заметили, что в городе на маршрутах практически нет рейсовых автобусов. Накануне вечером в них погрузили «защитников территориальной целостности» Молдавии, облаченных в новенькую одежду сантехников и характерные для этой профессии полосатые сине-белые шлемы, и вывезли в южном направлении. В Чимишлии расположился штаб предстоящей усмирительной операции. В нем над картой диспозиции склонились ее главные разработчики — премьер-министр Мирча Друк и министр обороны Ион Косташ. Прибывший сюда же с некоторым опозданием министр национальной безопасности Анатолий Плугару высказал свои сомнения по поводу успеха проводимой операции. Первый заместитель председателя Верховного Совета, в недавнем прошлом комсомольский поэт, Ион Хадыркэ вообще ничего не понимал в искусстве ведения боевых действий, но в бронежилет на всякий случай облачился. Так он у него и торчал неказисто всю последующую «военную кампанию» из-под элегантного пиджака. Мирча Снегур сидел в Кишиневе и взывал к спокойствию и соблюдению конституционного порядка.
В течение двух дней в этом небольшом заштатном городишке, название которого прогремело на весь мир, удалось собрать свыше 30 тысяч волонтеров со всей республики, которые активно демонстрировали свое стремление к скорой и короткой расправе над врагом. Мощный ударный кулак, посаженный все в те же автобусы, двинулся в сторону административной границы Комратского района.
Разведка тогда, прямо скажем, работала хреново. Никто из стратегов даже не подумал о том, что гагаузы уже предприняли ответные меры. Десятки тысяч людей вышли на улицы гагаузских городов и сел, основательно подготовившись к встрече непрошенных гостей, и моральная правда была на их стороне: они защищали свои дома.
Картина, открывшаяся на границе Комратского района, была ужасающей. Десятки самосвалов и большегрузных автомобилей с прицепами с пробитыми скатами закрывали дорогу в столицу самопровозглашенной республики. Ночью их вручную сбрасывали в кюветы. Но дальше автобусы с «защитниками» не пошли, поскольку стало известно, что им навстречу из Комрата движется колонна спецтехники. Грейдеры и скреперы с грозно поднятыми ковшами в известных обстоятельствах могли бы оказаться страшнее танков.
Решено было ехать в обход. Однако в селе Кириет-Лунга Бессарабского района им дорогу перегородила толпа гагаузских женщин. Матери, жены, сестры, дочери, облив себя бензином, легли перед автобусами. В это время со стороны Украины в Комрат прорвалась другая автобусная колонна с двумя тысячами приднестровцев.