– Ладно, ладно, мы еще посмотрим.
Вот так эмоционально балагуря и следуя за каким-то излишне деловым молодым охранником, они и прошли прямо в некий скромно обставленный кабинет.
Глава шестнадцатая
Эксперты. Художник. Картина. Август, 201 2
Кабинет оказался принадлежащим Чарли Бокеду. Понятно, что в последнее время этого человека не узнал бы только слепой, настолько часто его лицо мелькало на телеэкранах и в Интернете. Поэтому охраннику и представлять англичанина не пришлось. Разве что он ему кратко доложил:
– Господа Рублев и Санрегре!
Знаменитый сыщик довольно чопорно, чисто в английском стиле пожал руки прибывшим, пригласил сесть и только потом заговорил:
– Рад, что вы добрались благополучно. Признаться, мы тут сильно переволновались, но вы оказались выше всяких похвал.
Пока друзья переглядывались между собой недоуменно и решали, стоит ли прикидываться скромными паиньками, в кабинет вошли Лилия Монро и академик Чернов. Причем последний сразу с ходу пояснил Рублеву как старому приятелю:
– Представляете, Анатолий! Наш Чарли вбил себе в голову, что ваше столкновение с террористами закончится фатально. Я даже пожалел, что не познакомил вас сразу. Тогда бы он моментально отбросил половину сомнений. Нуаэто… – Он протянул руку художнику. – Как я понял, наша надежда?
– Андрей, – представился Санрегре только именем. – А надежду будем стараться оправдать. Только, если можно, вы мне все-таки более подробно задачу обрисуйте. А то, сами понимаете…
– Еще как понимаем! Потому и собрались здесь. Потому и не суем сразу в руки кисти и краски. Присаживайтесь, сейчас чай принесут. Если хотите, угощайтесь фруктами, разговор в пять минут не уложится.
После чего под чаепитие эксперты еще раз обрисовали все те нити поиска, подспудные течения размышления, невидимые взаимосвязи и последующие выводы, которые требовали нарисовать именно шедевр мирового значения. Не меньше! Ну разве что пока не раскрыли гостям сведения про эскалибур и про так называемого оператора, за должностью которого скрывался не кто иной, как инопланетянин с именами Найденыш и Евгений.
Нельзя сказать, что Санрегре пытался досконально вникнуть во все перипетии поиска и в итоги дедуктивных выводов знаменитого сыщика. Зато каждое слово про свою предстоящую работу он схватывал жадно и с некоторым напряжением. Ну а когда ему показали различные распечатки непосредственно самой картины, как ее примерно представил робот-завоеватель, художник практически выпал из дальнейшего разговора и мысленно окунулся в собственное видение стоящей перед ним задачи. И когда минут через пять эксперты это заметили, то переглянулись между собой и совместно с генералом Рублевым обменялись мнениями.
– Кажется, гения уже ничего мирское не интересует, – резюмировал очевидное Сергей Николаевич.
На что Анатолий Дмитриевич самодовольно улыбнулся:
– А он всегда такой. Увлекающийся! Мне потому и пришлось к нему через забор лазить и потом на второй этаж в окно заходить, что если уж вцепится во что-то, оттолкнуть его или отвлечь – пустое дело.
Разве только Монро еще пыталась как-то зацепить Андрея, который то отходил с распечаткой к окну, то вновь возвращался в центр помещения, разговором на бытовые темы:
– Андрей! Можете заказать для себя любое меню, здесь повара готовят превосходно. – Получив на это от живописца лишь неразборчивое бормотание, она чуть ли не перед самыми глазами у того помахала ладошкой: – Андрей, вы меня слышите?!
– Что? – на мгновение вынырнул он сознанием в кабинет. – Да, да, конечно! Только, пожалуйста, грунтовку мне надо водоэмульсионную и полный набор акриловых красок.
И опять выпал в свой мир фантазий и красок.
После молчаливой мину ты наблюдения за художником Чарли Бокед признался:
– Что-то мне настойчиво шепчет, что картина будет нарисована меньше чем за неделю. Только и надо будет присматривать за господином Санрегре, чтобы он вовремя поел. – Получив после этого утвердительный кивок мадемуазель Монро, он протянул коллегам очередной листок со своими каракулями: – И чтобы сэкономить нам время в дальнейшем, я вот тут уже набросал план действий по тотальной, можно сказать, всепланетной рекламе творения сразу же с момента, когда мы поймем, что картина получилась. В принципе было бы хорошо иметь уже готовый, громкий аукцион, на котором якобы и будет выставлена картина на продажу. А уже сегодня следует начать пиар-кампанию по раскрутке имени Санрегре во всех художественных журналах и на сайтах искусствоведческого толка. И средств на это мероприятие не жалеть. Дня через два, максимум три надо с небывалым шумом продать за огромные деньги одну, а то и несколько из его картин. Есть из чего выбрать?
Вопрос адресовался скромно молчащему генералу Рублеву. Тот немного подумал и ответил с явным сомнением:
– Готовых картин предостаточно. Я лично видел у Андрея на даче несколько изумительных вещиц, но вот как он сам будет реагировать на это? Имею в виду, что он считает их не до конца завершенными, а следовательно…
– Понятно. Ну а готовые, уже проданные картины имеются?
– Тоже хватает.
– Вот к вам, Анатолий Дмитриевич, и будет очередная просьба: за сегодня-завтра постараться выкупить с пяток картин за любые деньги. Справитесь?
Бравый генерал лишь хмыкнул на такой вопрос:
– Были бы только средства!
– Отлично! Сейчас договоримся о финансировании и о придании вам группы прикрытия и охраны. Лиля, Гордоковский у себя?
– Да. – Монро бросила взгляд на часы. – Как раз готовится минут через двадцать давать интервью корреспондентам газеты «Файнэншл тайме», так что если я прямо сейчас к нему наведаюсь, то успею взять любую сумму.
– Да, да, конечно, – несколько рассеянно разрешил Бокед. Потом помолчал, глядя на уже закрытую после ухода мадемуазель дверь, и с волнением в голосе поинтересовался у академика Чернова:
– Сергей, а чего это англичане вдруг решили поместить интервью Тараса Глебовича в такой специфической, скорее всего ненавидящей славян газете? И почему я об этом не знаю?
Тот искренне пожал плечами:
– Понятия не имею по поводу твоей Англии, что там ее интересует. А вот о согласовании подобных интервью мы вроде как с лидером славян анархистов не договаривались.
– Так ведь Евгений нас предупреждал о предстоящем всплеске покушений! – Все больше раздражаясь, знаменитый сыщик уже порывался куда-то бежать. – Ты только представь: на этом интервью у Гордоковского выжить шансов минус восемь из десяти! Ужас!
Сергей Николаевич уже все понял и спешил на выход:
– Ты сиди! Я все сам улажу!
Чарли и в самом деле напряженно замер в кресле, но уже через минуту расслабился и даже улыбнулся настороженно за ним наблюдающему Рублеву:
– Как видите, Анатолий Дмитриевич, скучать нам тут не приходится.
– Да уж!.. Но вы меня извините. – Генерал сделал паузу перед вопросом: – С чего вы вдруг решили, что будет покушение?
Англичанин повернул голову боком и указал пальцем на свое ухо:
– А у меня тут прямая связь с тем самым оператором, который слишком много знает. Вот он мне сразу и крикнул, что интервью с ним не согласовано. Потом пробил по своим данным, и у него сразу высветилось, что один из корреспондентов – фанатик, готовый ценой собственной жизни покончить с Гордоковским.
– Но как?! Сюда ни с оружием не пройти, ни взрывчатку не пронести.
– Вот скоро и узнаем.
Как раз и Санрегре закончил присматриваться к распечаткам, аккуратно вложил их в огромную папку, вернулся сознанием в этот мир, осмотрелся, припомнил, где он находится, и обратился к хозяину кабинета:
– Не пора ли мне уже приступить к работе?
– Как скажете, Андрей! Прошу! – И Чарли повел живописца, уцепившегося в папку с техническими эскизами словно клещ, за собой. – Здесь рядом, всего через два помещения… – И уже на месте спросил: – Нукак? При оборудовании мастерской пользовались мнением известного специалиста.
– М-да! Лучше, чем у меня на даче, – только и похвалил Андрей, потирая руки от лихорадочного возбуждения.
Затем быстро установил распечатки на мольберте возле дальней стены и вроде как забыл про них, сразу бросаясь к заготовленным на рамах холстам и выбирая подходящий по размеру. Потом подносил выбранный холст к подставкам в центре мастерской, устанавливал и отходил метров на пять назад. Всматривался с минуту и бросался менять холст на иной по размеру.
То есть процесс пошел, и вроде как мешать художнику больше не стоило. Дальше все упиралось в его работоспособность и в его гений живописца. А может, правильнее назвать данного творца «дивописцем»? Хотя наблюдать за ним со стороны было сплошное удовольствие. Недаром ведь говорят, что интересно присматривать за интенсивно и красиво работающими людьми, но вот наблюдать за человеком творящим – раз в десять интригующе и притягательней.
Наверное, так бы и стояли Бокед с Рублевым до вечера, любуясь Санрегре и сопереживая его творческим замыслам, если бы не явилась Лилия Монро с чемоданчиком в руках и с тремя шкафообразными охранниками за спиной.
– Вот вы где! Уже работаете? Анатолий Дмитриевич, принимайте деньги на покупку картин. Еле выдрала! Хорошо хоть Сергей прибежал и отвлек нашего всемирно известного скандалиста на иной скандал по поводу нового покушения.
Знаменитый сыщик лишь кивнул, восприняв сообщение о раскрытии покушения как должное, а вот генерал, принимая чемоданчик, поинтересовался:
– И сколько здесь?
– Два миллиона.
– М-да!..
– Долларов.
Рублев крутанул головой от досады:
– М-да – тридцать раз! – и тут же пояснил: – Вот ведь сто раз твердил Андрею: рисуй, твори! А он в этот бизнес к акулам влез и еле концы с концами сводил.
Как ни странно, но мечущийся по мастерской художник друга услышал и пафосным речитативом продекламировал:
– Ошибки молодости нашей не тяготят души моей, зато теперь мне есть что вспомнить, вторя фантазии своей!
– Ну, ну! Вспоминая, вспоминай! – ухмыльнулся генерал, выходя следом за остальными в коридор.
Больше мешать творцу не следовало. И, уже возвращаясь в кабинет, столкнулись со спешащим к ним навстречу Черновым. Академик выглядел довольным и рассказывал о событиях со смехом:
– И в самом деле наш Тарас Глебович может использовать любой повод для всемирного скандала. Мне кажется, газета «Файнэншл тайме» уже завтра закроется навсегда из-за позора на свою голову. Хотя, скорее всего, коллеги этого зомбированного террориста ни при чем и не виноваты. Но что там сейчас творится! Что творится!..
Пришлось Монро ухватить Сергея Николаевича за локоть, чтобы остановить поток его восклицаний и задать свой вопрос:
– Ты лучше скажи, чем он убивать Гордоковского собрался?
– Ха! Правильно говорят: террористы на выдумки хитры. В видеокамере оказалась такая маленькая воздушная пушечка, швыряющая шарики пыли из цианистого калия. Представляете, если такая порция угодит человеку в рот с расстояния в пять метров? Никакие врачи не спасут, и правильно сейчас некоторые президенты делать стали, выступая только за пуленепробиваемым стеклом.
Несмотря на критичность ситуации, все почему-то улыбались.
Заметив чемоданчик с деньгами в руке генерала, Чернов спохватился:
– Зря мы вас задерживаем, Анатолий Дмитриевич. Отправляйтесь за покупками! Сказал бы «с Богом!», да бога нет, поэтому желаю удачи!
Уже собираясь идти, генерал на мгновение замер:
– А может, все-таки Он есть?
В мгновение ока, припомнив все, что ему рассказывал Найденыш, Сергей Николаевич грустно вздохнул и отрицательно мотнул головой:
– Увы, господин Рублев, увы! Нет Его. А если и есть, то Их неисчислимое множество и мы все до единого входим в это число.
Генерал внимательно посмотрел академику прямо в глаза, но больше выпытывать на эту тему ничего не стал. Развернулся и в сопровождении троих охранников поспешил к выходу из штаб-квартиры. Следовало поторопиться. Покупка картин талантливого живописца, да еще срочно – неимоверно хлопотное дело.
Глава семнадцатая
Лиходеи. Гептокар. Август, 2012
Каждый из соправителей Божественной Октавы знал четко: чем короче, непродолжительней воздействие гипребеша на людей, тем быстрей со временем исчезнет из их сознания навеянное чужое мнение. Ну и понятно, что чем дольше воздействие, тем лучше навязанные насильно мысли закрепляются в подопытном материале. Вплоть до крепкой фиксации до самой смерти.
Другой вопрос, что все эти временные параметры и силу гипноза последней модификации устройства еще следовало определить экспериментальным путем. Почему некоторые из повелителей и поспешили изначально со всякими пертурбациями в небольших государствах, чтобы засечь время и подсчитать тот момент, когда люди начнут избавляться от искривленных наваждений сознания. Но даже они оказались, мягко говоря, удивлены быстрым «протрезвлением» тех подопечных, которые не так давно превратились в зверей всего лишь за один-два дня.
Именно по этой причине и для обсуждения иных прогнозируемых последствий и собрались в Гептокаре на этот раз лишь четверо коллег, претендующих в скором времени стать богами на своих материках. За круглым столом расселись: обязательный, пунктуальный как председатель Отто Грандж; неравнодушный к самкам, нервный и сомневающийся грек Палий Таикос; нелюдимый ценитель искусства Ганс Даглиц; ну и самый подкованный в научном плане, непосредственный участник отладки гипребешей Илья Воларов. Вот последний как раз и начал заседание со второстепенного вопроса, адресованного владельцу Южной Америки:
– Ну и как твое расследование в Буэнос-Айресе?
Дело непосредственно касалось того самого вызывного гравитационного разрушителя, который уже давно установили в аргентинской столице и который всемирно известные эксперты полетели в свое время ошибочно искать в тайгу. Полетели, потому что никто в мире и предположить не мог, что бывает еще и второй тип разрушителей. Они, в отличие от уже известного землянам, не устанавливались примерно на иной стороне планеты, а ставились непосредственно в месте грядущего катаклизма. Хотя структура гравитационных возмущений оставалась идентичной: все тот же «минусовый колодец» в проблемном месте и «плюсовая воронка» на иной стороне планеты. Такое устройство называлось «вызывным» и в зависимости от мощности могло либо попугать научный мир, либо в течение всего парочки дней провести такие сейсмические разрушения под собой, что раскалывались материковые плиты, а на планету могла пасть «вулканическая ночь».
Установленный в Буэнос-Айресе разрушитель был минимальным, но свое черное дело отработал сполна: паника, страх, бесполезно потраченные, грандиозные усилия людей, ну и, конечно же, отвлекающий маневр. Но как раз два дня назад в Аргентине все-таки сумели избавиться от плюсовой воронки, и всем соправителям было интересно, как конкретно это произошло.
– Никакой наводки и никакой талантливой подсказки, – начал рассказывать Ганс Даглиц, через своих послушников проведший тщательное расследование всего дела. – Они до сих пор не знают и не понимают, как у них это получилось. Просто кто-то случайно разорвал цепь питания и нарушил работу разрушителя. Ха! Если бы они еще хоть осознавали, что вызывной отличается от классического как курица от дракона, может быть, что-нибудь и сообразили, а так…
Отто Грандж указал рукой куда-то за спину, словно там как раз и находился Буэнос-Айрес:
– Но если бы там была команда экспертов, они бы отыскали устройство?
– Ты меня спрашиваешь? – угрюмо переспросил Даглиц. – Откуда я могу знать, чем эта шелупонь пользуется при своих поисках! С этим вопросом к Илье обращайся.
– Я в том смысле, – продолжил настойчиво председательствующий, – что Стенли Горпс хочет уже включить самый большой вызывной разрушитель в Японии и к моменту возрождения Чонга Жолчо сделать ему подарок: избавить Азию от Японского архипелага. Заодно и во всем мире начнется давно ожидаемое и планируемое нами оживление.
– Да пусть включает. Давно пора. Заодно цунами как следует почистит мои западные побережья.
– Представляю, – хихикнул Палий Таикос. – Будет чем полюбоваться. Только ты уж не забудь потом поделиться видеоматериалами и наилучшими фотографиями.
– Наилучшие сцены получатся в картинах, – самодовольно похвастался Даглиц. – Моя бригада живописцев уже работает на эту тему, полотна получатся огромные, прикроют любую по величине стену замка при желании.
– Наилучшие? – засомневался Воларов. – Скорее всего, нам останется что похуже.
– Эго ты зря. – Редчайший случай: немец улыбнулся и уважительно закатил глаза на потолок, показывая кого он имеет в виду. – Он… больших картин не любит. Ктому же я их наделаю в невероятном количестве. А со временем мои бригады смогут побывать у каждого из вас и заняться выбранными для больших залов фресками. И не сомневайся, Палий, на твой унылый материк они отправятся в первую очередь. Иначе ты там от тоски со своими рабынями завоешь. Хе-хе.
Отто Грандж не стал дожидаться, пока скривившийся грек, мстительно щурясь, отыщет достойный ответ, а напомнил о сути сегодняшнего сборища:
– Давайте вернемся к нашим гипребешам. Гипнотические преобразования оказались более чем короткими по времени воздействия. И меня сильно интересует вопрос: нельзя ли значительно усилить мощность наших приборов?
Но что Илья грустно развел руками:
– К сожалению, нет! Хотя при лабораторных исследованиях я пробовал это сделать, но тогда деликатное вмешательство на уровне гипноза превращается в тотальное уничтожение сознания. Людишки навсегда превращаются в животное, по сравнению с которым шимпанзе и гориллы выглядят умнейшими созданиями. А зачем нам бессловесный скот? Так что только и остается продолжить эксперимент, затеянный нашим негром: спаренные или утроенные лучи нескольких гипребешей, действующие в едином направлении. Или можно будет попробовать еще работать на встречных излучениях. Кстати, как Айрих с новым телом сросся?