Спасли киферов три, а вернее, четыре серьезных аргумента. Первым стали тяжелые дактианские боевые «киты» – аналоги мароманнских космических крейсеров, которые зависли на орбите главной планеты киферов и взяли на прицел ударный флот мароманнов. Вторым аргументом стало вмешательство гуманоидной цивилизации фортанов. Неагрессивные, философски настроенные, но при этом очень сильные, а потому уверенные в себе нелюди настоятельно рекомендовали технарям не трогать жуков и подкрепили свою просьбу красочным световым шоу в пространстве неподалеку от Маробода. Повлияло ли на принятие решения лазерное представление в объеме пространства, превышающем объем, в котором умещалась вся мароманнская столица вместе с ближайшими спутниками? Наверное, да. Вряд ли мароманны испугались, ведь это было только шоу, а не флот боевых межзвездных «китов» на орбите, но обалдели они от странной выходки гуманоидов однозначно и задумались крепко.
Третьим ударом по психике технарей стала демонстрация киферами убедительного доказательства, что в технике они разбираются не хуже самовлюбленных, нафаршированных железом и наноботами двуногих болванов. Несколько жуков забрались в ходовые рубки и провели корабли мароманнов и сайтенов по самым сложным маршрутам в недостижимые прежде закоулки галактики, не используя никаких звездных карт и данных сверхдальней разведки. Как это у них получилось, осталось загадкой, но факт оставался фактом – киферы разобрались с человеческой техникой и показали, что владеют даже более совершенными технологиями. Только не используют их, поскольку никуда особо не летают.
На самом деле этот третий аргумент мог задеть самолюбие технарей и сыграть против киферов, но все обошлось, поскольку жуки сделали контрольный выстрел, предъявив четвертый козырь. Они показали мароманнам и сайтенам, как надо готовить пищу, а особенно напитки. Странно или нет, но именно этот аргумент решил все. Жуков оставили в покое и вообще стали считать «священной коровой».
Короче говоря, у дактианцев имелись все основания считать себя исключительной косморасой. И не только потому, что теперь они казались себе благородными космическими миротворцами. Имелись и объективные причины.
Например, дактианцы были совершенны физически – спасибо высочайшему уровню развития генной инженерии, которая и позволяла им эту маленькую роскошь. Благодаря идеальным генетическим «настройкам» дактианцы не болели, могли управлять своим организмом, например фиксировать возраст и жить не старея очень долго, могли восстанавливать поврежденные ткани и даже потерянные части тела – если, конечно, это были не жизненно важные органы и дактианец оставался на момент «процедуры» в сознании.
Естественно, за такие полезные для здоровья таланты приходилось платить. Правительство Демократической Империи Аррадакта требовало от граждан полной самоотдачи и даже закрепило в конституции пункт о максимальной продолжительности жизни в работоспособном возрасте. То есть законопослушные дактианцы должны были сами (или с помощью генинженеров, если у самих не получалось) следить за постоянным восстановлением своих органов и тканей, чтобы как можно дольше оставаться молодыми и энергичными.
В принципе большинству дактианцев эта конституционная норма казалась логичной и полезной как для государства, так и для самих граждан. Но тут имелся один тонкий момент. Оставаясь в работоспособном возрасте и крепкими физически, дактианцы не умели оставаться вечно молодыми морально. Постепенно накапливалась психологическая усталость, и некоторые граждане умирали, как говорилось, «от тоски», хотя физически были вроде бы вполне здоровы.
Впрочем, эта проблема решалась мудрым правительством просто. За особые заслуги (или по рекомендации агентов Министерства здоровья, которые внимательно наблюдали за гражданами) дактианцам разрешалось стареть и выходить на пенсию. Да, выдавались такие разрешения чуть реже, чем того хотелось бы некоторым гражданам, а потому выражение «выйти на пенсию» или слово «старость» воспринимались как синонимы слова «мечта», причем почти несбыточная. Но большинство дактианцев устраивало и то, что они имели. Стабильную работу, постоянную заботу правительства об их здоровье и возможность жить активно вплоть до последней минуты.
То есть дактианцы имели право считать себя не только высокоморальными и физически совершенными, но еще и мудрыми созданиями. Разве нет? Конечно, если сравнивать с фортанами, можно было и поспорить, но какой смысл сравнивать людей и нелюдей, пусть и гуманоидов. Разное происхождение внешне схожих видов накладывало свой отпечаток на образ мышления. В том, в чем были мудры фортаны, люди оказывались наивны, но случалось и обратное. Так что с ними сравнивать дактианцев было нельзя. А вот с технарями можно. И тут дактианцы выигрывали по всем статьям.
Во всяком случае, так считали сами дактианцы.
Тактик третьего уровня Сайрус Рем отвлекся от пришедшего на ум размышления-экскурса в недавнее прошлое Вселенной и тонкости уклада существующих цивилизаций и бросил взгляд на проекцию маршрутной карты. Похоже, он прибыл, куда направлялся. Экипаж косвенно подтвердил догадку хозяина, сбросив скорость. Затем последовали несколько секунд свободного падения, выход из пике и мягкая посадка в самом центре размеченной светящимися грибами площадки. Напористо и эффектно, как Сайрус и любил. Выращенный на транспортной фабрике-ферме Мажерти лишь в прошлом году экипаж-летун был пока еще молод, но штатный период приручения уже прошел, а потому отлично изучил манеры хозяина.
Сайрус подался влево, и экипаж тут же поднял прозрачную складку обтекателя, подставил вырост-трап и опустился на брюхо. Все согласно программе. Вот что значит тщательно выведенная порода.
Рем выбрался из летуна, но дальше отправился не сразу, только после того как одобрительно похлопал существо по лоснящемуся боку. Сайрусу нравились породистые летуны, чем-то они напоминали ему хороших лошадей, только с крыльями. Нет, летуны имели совсем другую компоновку, сравнивать их следовало с птицами без перьев, но лоснящаяся шкура, благородство мощных линий и стремительность в каждом элементе тела лично у Рема вызывали ассоциации именно с боевыми конями. Летун преданно и благодарно всхрапнул, и у Сайруса не осталось сомнений – именно с конями!
Рем жестом приказал запрыгнуть к себе на плечо мелкому, но цепкому сумчатому грызуну – у него в растянутой сумке хранилось все, что требовалось Сайрусу на отдыхе, – и направился к уютному домику, выращенному знакомым биоархитектором в этой заповедной глуши. Вообще-то Рем хотел завести себе основательное строение из быстро каменеющих орфийских кустарников, но архитектор переубедил его и вырастил домик из типового овощного материала. Поначалу Сайрус все-таки кривился, но потом признал, что знакомый прав. Выглядело жилище не монументально, однако все равно солидно и красиво, имело необходимый набор помещений, а еще в нем прекрасно дышалось. Гораздо лучше, чем в окаменевшем хитросплетении орфийской флоры.
Но главное, домик-тыква, как Сайрус в шутку прозвал своего нового недвижимого приятеля, был живым. Это значило, что его не нужно обогревать – он сам согреет и себя, и владельца, не нужно было обрабатывать наружные стены составами против эрозии, дом сам восстанавливал наружные слои, и не надо было заботиться о наведении порядка. «Тыква» убирала мусор и отходы тоже сама. А что стены не такие прочные и надежные, как каменные… так это ведь загородный домик для отдыха, а не крепость. Да и, если честно, каменные стены порядком надоели Рему на службе.
Мысли Сайруса резко, как нога по грязному бортику сточной канавы, съехали на неприятные воспоминания о последних неделях. Вообще-то Сайрус Рем, тактик третьего уровня, профессиональный диверсант, не должен был проводить много времени в каменных стенах гарнизонов. Раньше так оно и получалось. Тренировочные лагеря, боевые операции, командировки занимали львиную долю времени. Сайрус задерживался в каких бы то ни было укрепленных районах и мертвых строениях от силы на пару дней. Иногда он настолько отвыкал от них, что поначалу терялся – почему этот организм-укрытие не выполняет даже простейшие приказы? – а потом на него накатывала волна брезгливости. Ну как можно жить, пусть даже только ночевать в мертвом строении? Правда, брезгливость быстро проходила, поскольку каменные или окаменевшие строения создавали иллюзию защищенности, и этот приятный штришок без труда закрашивал все другие. Но так было раньше. В последнее время чувство защищенности превратилось в тягостное ощущение несвободы. Сайрус застрял в горном укрепрайоне Эпсилон-13, похоже, всерьез и надолго.
А все из-за какой-то мелочи. Диверсионная группа Рема впервые за время существования не сумела выполнить задание чисто. Диверсанты запустили в коммуникации под крупным поселением мароманнов на колонии Роер большую стаю генно-модифицированных крыс. По задумке Сайруса, бионики должны были перегрызть стержни, с помощью которых колония получала энергию из недр планеты. Но что-то пошло не так, крысы почему-то ринулись на поверхность, и всех длиннохвостых биоников переловили, стыдно сказать, роботы-уборщики. Мало того, мароманны быстро сообразили, что крысы не местные, начали прочесывать окрестности и обнаружили дактианцев. Пожалуй, это стало даже большим проколом, чем сам срыв диверсии. На отходе группа Сайруса потеряла трех бойцов и не сумела забрать их тела. Мароманнам они тоже не достались, специальные бактерии в считаные секунды «зачистили» останки павших воинов, но записать ролики мароманны успели. Естественно, это стало очередным поводом для эскалации напряженности в секторе Роера, которая вылилась в неслабую орбитальную потасовку. Кажется, потери дактианского флота составили два десятка «китов», несколько сотен «акул» и три тысячи мелких космических биоников. Естественно, начались поиски «крайнего», и после недолгих разбирательств эту почетную роль отвели Сайрусу.
А все из-за какой-то мелочи. Диверсионная группа Рема впервые за время существования не сумела выполнить задание чисто. Диверсанты запустили в коммуникации под крупным поселением мароманнов на колонии Роер большую стаю генно-модифицированных крыс. По задумке Сайруса, бионики должны были перегрызть стержни, с помощью которых колония получала энергию из недр планеты. Но что-то пошло не так, крысы почему-то ринулись на поверхность, и всех длиннохвостых биоников переловили, стыдно сказать, роботы-уборщики. Мало того, мароманны быстро сообразили, что крысы не местные, начали прочесывать окрестности и обнаружили дактианцев. Пожалуй, это стало даже большим проколом, чем сам срыв диверсии. На отходе группа Сайруса потеряла трех бойцов и не сумела забрать их тела. Мароманнам они тоже не достались, специальные бактерии в считаные секунды «зачистили» останки павших воинов, но записать ролики мароманны успели. Естественно, это стало очередным поводом для эскалации напряженности в секторе Роера, которая вылилась в неслабую орбитальную потасовку. Кажется, потери дактианского флота составили два десятка «китов», несколько сотен «акул» и три тысячи мелких космических биоников. Естественно, начались поиски «крайнего», и после недолгих разбирательств эту почетную роль отвели Сайрусу.
Казалось бы, за что? Спрашивать следовало с тех, кто создавал и обучал крыс, то есть с биоинженеров. Вина Сайруса тут минимальная. Да и вообще, другим группам прощались и не такие ляпы. Но к Сайрусу стратегическое командование предъявляло особые требования, иногда за гранью справедливости, как выражался космофлотский тактик Торез Герра, один из старых товарищей Рема.
Почему так? Рем отчасти понимал, в чем причина, – показательная порка героя не особо вредит его имиджу, зато бодрит остальных, – но это понимание слабо утешало Сайруса. Ведь невыполнение особых требований и наказывалось особым способом. Можно даже сказать, особо жестоким способом. После проваленной, по мнению стратегического командования, операции группу Сайруса временно переформировали. Читай – распустили навсегда. А самого диверсанта с именем, известным любому тактику, привату, кадету и половине обычных мальчишек, назначили начальником противодиверсионного отряда колонии Терранова. Задвинули, проще говоря, куда подальше. Где справедливость? Хотя бы где целесообразность? Разве можно отстранять от работы лучшие кадры, которые, даже работая вполсилы, приносят больше пользы, чем все остальные вместе взятые?
Хотя, может быть, командование было право. Может быть, Сайрусу и впрямь следовало взять паузу, переключиться, отдохнуть. Может быть, страткомандование в целом и стратег второго уровня Вита Рем, родная сестра Сайруса, а по должности как раз куратор диверсионно-разведывательного направления, поступили мудро, а не жестоко, отстранив тактика третьего уровня от боевой работы. Возможно, все так, но… тогда могли бы сказать об этом. Но Сайрусу не сказали ни слова. Просто перевели в заштатный гарнизон и предложили освоиться на Терранове. Обычно иезуитское «освоиться» означало как минимум двухлетнюю ссылку.
«И, главное дело, Вита упорно не признается, что там, в страткоме, происходит. Все узнаешь позже – и весь ответ. Не-ет, когда она была братом, с ней было проще. Дернул ее черт сменить пол! Надеюсь, скоро блажь пройдет и она вернется в мужской клуб. Если, конечно, не попадет в передрягу, как на Свайсе, когда целую колонию накрыло местной ядовитой пыльцой и все утратили способности к генной трансформации».
Ужас, какой был скандал! Ладно утрата способности менять пол, гормональный фон или быструю регенерацию при болезнях и повреждениях. Не сможешь сам, помогут биоинженеры. Но старость! Отравленные колонисты начали бесконтрольно стареть, и ни они сами, ни колониальные биоинженеры ничего не смогли с этим поделать. Можно сказать, свайсианцы принялись бессовестно грести лопатой золото, ради которого другие пахали десятилетиями как проклятые.
Случись все не на колонии, скандал был бы не такой громкий, но на Свайсе громом и молниями накрыло всех и вся. Ведь колонисты вообще не могут позволить себе старость, даже если заслужили это право. Пока они не вернутся на Аррадакт или на какую-нибудь из базовых планет Империи, их пенсия считается отсроченной привилегией. Колонистов на любой новой планете, а уж тем более на Свайсе, слишком мало, рожать детей им некогда, да кругом еще и неблагоприятные внешние факторы. Плюс к тому – вялотекущая война с Марободом. Когда тут стареть? Работать надо. Устал не устал – скрипи! А пенсия – это привилегия жителей метрополии, а не колонистов. Вот вернешься, активируешь заработанный статус гражданина первой категории, тогда и выпускай свои гены из ежовых рукавиц.
Прибывшие вскоре столичные инженеры, конечно, помогли колонистам Свайса «поправить здоровье», но некоторые хитрецы умудрились избежать восстановительных процедур и в конце концов постарели настолько, что социальным инспекторам все-таки пришлось списать их на пенсию. Правда, вернуться на базовые планеты им в отместку не разрешили. Старички сделали вид, что огорчены случившимся, и разбрелись по своим домам с довольными ухмылками на морщинистых лицах. Ведь они и не рвались улетать со Свайса, справедливо считая, что вожделенную пенсионную жизнь можно неплохо провести и на колонии. Чем она хуже метрополии, если смотреть с позиции пожилого человека? Ничем.
Нет, Вита вряд ли торопится стареть и, даже если попадет в историю вроде свайсовской, не станет уклоняться от восстановления нормальных способностей к гентрансформации, но все равно боязно. А что, если она так и останется Витой, не вернется в первоначальный облик до пенсии? Иметь сварливую старуху-сестру будет вообще невыносимо!
Домик почувствовал, что владелец чем-то расстроен, и постарался встретить Сайруса изысканным свежим ароматом. Не сказать, что это подняло настроение, но Рем хотя бы отбросил мучившие его раздумья. А когда из закутка с правой стороны от домика выбрался пес, Сайрусу удалось окончательно переключиться на позитивную волну.
Домик в деревне. Оазис покоя, медиатор душевного равновесия и позитива. Пусть и не в пригородах столицы, но все равно радующий. Хотя о чем речь, какие пригороды на Аррадакте, там везде город, хоть и зеленый, живой, свежий, но очень уж густонаселенный, шумный и перегретый потоками информации. Но, наверное, домик-тыква радовал прежде всего потому, что был настоящим, без ГМО и других «прелестей цивилизации».
– Скажи мне что-нибудь, – потрепав пса по загривку, предложил Сайрус. – Что-нибудь хорошее и простое.
Пес лизнул Рему руку и отчаянно завилял хвостом. В деревне псы разговаривать не умели. Они плодились здесь в естественных условиях, без генетической коррекции и жили в овощных будках или под боком у хозяйского дома, а не в специальных обучающих лакунах на нижних уровнях квартир, на которые были разделены городские дома-муравейники.
– И хорошо, что «дворяне» вроде тебя не говорят. – Сайрус усмехнулся. – Если честно, тошнит уже от мутантов. Они полезные, преданные, умные… да, встречаются и такие, вот прямо-таки умные… но искусственные, хоть и живые. Природа никогда не сделала бы их настолько совершенными… уродами. А ты настоящий… у-у, зверюга!
Пес завалился на бок, затем улегся на спину и подставил хозяину пузо. Сайрус не отказал сторожу в удовольствии, почесал ему живот, а затем цокнул, приказывая настороженно замершему сумчатому на плече выдать собаке угощение. Грызун недовольно цокнул в ответ, но достал из сумки завернутый в зеленый лист кусок растительного «мяса» и бросил псу. Прямо так, в упаковке. «Дворянин» оказался не гордым и слопал городское угощение вместе с упаковкой, в три укуса.
Пока Сайрус осваивался на территории усадьбы, умный дом позаботился о завтраке и навел справки о привычках владельца. Хотя, возможно, это он сделал гораздо раньше. Во всяком случае, когда Сайрус наигрался с собакой и решил войти в жилище, кроме завтрака на столе его ожидали и другие приятные мелочи, которые он привык видеть в местах своего обитания. Например, дом установил на видном месте один из немногих артефактов техноцивилизации, которому дактианские генинженеры пока не вырастили достойную замену – инфопроектор. В принципе большая часть деталей в подобной технике уже выращивалась, но кое-что приходилось изготавливать с помощью неживых технологий или покупать у сайтенов и вживлять. Модель была не самая новая, но надежная и держала устойчивую связь с инфопотоками даже в самых отдаленных уголках планеты. Рем уселся за стол, выждал, пока стул-гриб приспособится к непростой конфигурации героической, но костлявой задницы высокого и худощавого хозяина, и кивком разрешил дому включить проектор.
«Привычка, достаточно вредная для пищеварения, – подумалось Сайрусу. – Но потребность просматривать или читать новости за завтраком, похоже, въелась в какой-то из генов игрек-хромосомы. Отучить от нее мужчину можно только одним способом – преобразовать игрек-хромосому в икс-хромосому, то есть превратить мужчину в женщину. Вон Вита знает. Черт! Что-то я часто ее вспоминаю. Ой не к добру!»