Но больше всего капитана смущал взгляд Вивьен, когда они оставались наедине. Ему не хотелось и думать о том, что мог бы означать такой взгляд…
— Мы… Ребята вернулись на «Афину», — не сразу сформулировав фразу, ответил капитан. — Очень похоже, что Поднебесная намерена схватиться с Необулой, и мы решили, что стоит закупить побольше оружия, пока оно не подскочило в цене.
— Разумно, — одобрила Малышка. — Идем в контору?
— Да, надо купить полетную карту куда-нибудь в сторону Новой России…
— Боишься «хвоста»?
— Мексиканцы не спускают с нас глаз уже неделю. Стоит «стряхнуть» конкурентов, пока не поздно.
— У «Нео» столько товара, что его хватит на всех. Если мы пойдем в обход, то не успеем поторговаться.
— Ерунда, сейчас нам нет смысла отбирать что-то определенное. Возьмем оптом тонн триста боеприпасов — и ходу.
— Согласна, капитан. — Малышка кивнула и с легким сожалением посмотрела на пакет. Его украшал логотип дорогой лавки по продаже женской одежды.
Капитан тоже покосился на пакет и отметил про себя, что впервые видит с ее стороны хоть какое-то проявление нормального дамского желания приодеться. Он попытался представить Вивьен в вечернем платье, но фантазия ограничилась видением Малышки либо в униформе, либо в короткой ночной рубашке — несколько раз боевая тревога заставала экипаж корабельной ночью. Нет, вечернее платье представить не получалось. Капитан снова вернулся к действительности и, указав одними глазами на покупку, сказал:
— Через пару дней мы вернемся сюда или на другую планету, где можно будет выйти в приличное заведение, и ты сможешь продемонстрировать нам свое приобретение…
— Это не для всех, капитан. — Малышка нахмурилась и, скомкав пакет, бросила его в ближайший мусорный бак.
— Зачем ты так? — Капитан в недоумении пожал плечами.
«Мужика тебе надо, чтобы не нервничать», — подумалось ему.
«Слепой осел!» — едва не плача, подумала Вивьен и зашагала вперед, чтобы скрыть заблестевшую в уголках глаз влагу.
— Это, как я понимаю, и есть обещанная тобой любовь? — спросила Алена.
— Не знаю, — я пожал плечами. — Возможно, дальше будет более понятно…
— То есть ты по-прежнему утверждаешь, что не имеешь определенного замысла и пишешь по наитию? — Алена поморщилась.
— Не сердись, — я погладил ее по руке. — Неужели то, как я пишу, может повлиять на наши отношения?
— Может, — серьезно сказала Алена и отвернулась. — Ты совсем перестал замечать меня…
— Прости меня, пожалуйста, — я извинялся совершенно искренне. — Хочешь, я брошу заниматься этой ерундой и все встанет на свои места?
— Нет, — Алена печально покачала головой. — И ты прекрасно знал, когда спрашивал, что я отвечу именно так… Но все равно спасибо. — Она вздохнула и, улыбнувшись, добавила: — К тому же мне уже и самой интересно, чем все кончится…
— Тогда потерпи, — обрадованно попросил я. — До конца там еще очень далеко.
Если, мой друг Эсимид, нарекания черни бояться,
Радости в жизни едва ль много изведаешь ты.
АрхилохГлава 4
Планета Необула. 11. 11. 2352 г. н. э
Штаб Армии
— Проходы в минных полях не настолько узкие, чтобы задержать небольшие рейдеры. — Генерал Эсимидос постучал по бумажной план-схеме остро отточенным карандашом.
— Сразу за минными полями расположены спутники с импульсными орудиями. Они откроют заградительный огонь, — возразил начальник штаба, полковник Говоров.
Его Эсимидос пригласил в качестве своего главного помощника, как только Советник разрешил ему сформировать командование по собственному усмотрению. Ново-Российский полковник был лучшим стратегом орбитальных боев.
— А каким образом мы будем проводить контратаки? — спросил капитан Дремов, командир эскадры легких торпедоносцев. — Мины оборудованы устройствами распознавания типа «свой — чужой»?
— Нет, капитан, мины обычные, и вам придется полагаться только на собственное мастерство. — Генерал посмотрел на Дремова изподлобья: — Справитесь?
— Справлюсь, только дайте мне еще пару дней на тренировочные полеты. Те пилоты, что пополнили ряды моих воинов, настоящие асы, но учения им не помешают…
— Первый человек, не поморщившийся при упоминании пополнения, — заметил присутствующий на совещании Советник.
— Прошлое легионера — его личное дело. Так было принято еще во времена Французского Иностранного Легиона. — Дремов вздохнул. — Я прекрасно понимаю, что выучиться летать так, как летают мои ребята, можно только, соревнуясь со смертью где-нибудь на оживленных караванных трассах. Но теперь их навыки оплачиваются нами, а значит, и ответственность за их жизни лежит на нас… Я сделаю все возможное, чтобы победить с минимальными потерями. Иначе воины перестанут мне доверять и выйдут из боя.
— Все верно, капитан, только не забывайте, что они бывшие пираты и не чувствуют той же ответственности за вас, что и вы за них, — возразил Говоров.
— Они бесчестны только с точки зрения Закона. В собственном кодексе чести они почитают понятие боевого товарищества. Стоит нам провести хотя бы одну удачную контратаку, и с нами их свяжет нечто гораздо большее, чем контракт…
— Дай-то бог. — Говоров недоверчиво покачал головой. — Хотя мне и хочется поверить в ваши слова, но осторожность берет свое — ваши летучие отряды будет страховать «Автомат».
— Корабль-убийца? Но зачем?! — Дремов удивленно поднял брови.
— Чтобы тот, кто решит свести на поле боя личные счеты или перейти на сторону противника, сразу же получил по заслугам.
— Лучше будет использовать «Автомат» против «Фудзи». — Капитан нахмурился.
— У нас всего восемь «Автоматов», а «Фудзи» у имперцев только в ударной группе триста штук. Против линкоров будет сражаться ракетный флот, ваши торпедоносцы и абордажники, а «Автоматы» мы оставим в точке Лагранжа, в резерве…
— Ясно, — кивнул капитан.
Советник поднял руку, как просящий слова школьник, и обратился к Эсимидосу:
— Меня беспокоят темпы формирования абордажных команд. По-моему, в них запись идет медленнее всего.
— Да, Советник, желающих схватиться с боевыми андроидами на мечах пока не много, но из тридцати миллионов мы все-таки выбрать сможем. К тому же их «приз» вдвое больше, чем у остальных: кроме денег, сами «Фудзи».
— А вы не подумали о том, что будет после сражения, когда наемники уберутся восвояси на тысячетонных, вооруженных до зубов космолетах? Что будет означать такой финал кампании для караванных путей? Пиратские «Фудзи»! Это же кошмар! — Советник возмущался как-то осторожно и неискренне.
— Подумал, Советник, — улыбнулся генерал. — Финалом кампании станет вовсе не торжественное отплытие космолетов под руководством наших наемников, а залп «Автоматов». Они, как вы должны помнить, будут ждать своего часа в резерве.
— Это другое дело, — согласился Советник и, покосившись на недовольное лицо Дремова, спросил: — Вы против, капитан?
— Легионеры вас, мягко говоря, не поймут…
— А мы разделим между ними причитавшуюся абордажным командам сумму, и они успокоятся, — ответил Советник и улыбнулся.
— Ну да, — саркастически усмехнулся Дремов, — я и забыл, что вы психолог…
— Давайте вернемся к стратегии и тактике, — предложил полковник Говоров. — Первый эшелон следует расположить в непосредственной близости от нуль-портала.
— Космолеты наверняка будут выходить из него на форсаже, и значимого успеха нам не добиться, — предположил Эсимидос.
— Даже если нам удастся отрезать всего десяток их кораблей — засада того стоит, — возразил Говоров.
— Согласен. Тогда ее лучше всего организовать немедленно. На всякий случай. У нас есть уже сформированные отряды?
— Да, генерал. Отряд «Альфа» под началом… — полковник едва заметно поклонился Советнику, — одного молодого лейтенанта…
Советник немного побледнел, но быстро взял себя в руки. Отрядом «Альфа» командовала его старшая дочь Елена, и в глубине души он надеялся, что ей не придется применять полученные в военной школе на Новой России знания на практике. Можно было бы назначить ее в состав эвакуационной группы, увозящей сейчас на засекреченную базу в глубоком космосе капиталы «Нео» и файлы с новейшими технологиями. Но он хорошо знал характер дочери. Если она заподозрит, что отец пытается ее опекать, разразится не просто скандал, а светопреставление. Засада у портала означала довольно высокую степень опасности для ее участников, но имперские корабли, управляемые быстродействующими роботами и андроидами, вряд ли станут размениваться на мелочи. Они, не сбрасывая скорость, пройдут сквозь заслон, а когда отряд дочери прилетит вслед за ними к Необуле, все уже будет решено: или победят наемники, или имперцы. Елене поучаствовать в бою не придется — это точно…
— Эй, барышня, здравствуйте!
Елена обернулась и поискала в бесконечной толпе снующих наемников того, кто ее окликнул. Лагерь прибывающих каждую минуту легионеров расширялся на глазах. Между снижающимися на магнитных подушках транспортниками вились атмосферные истребители и разведботы. Надувались серебристые шатры палаток, над просторной зеленой долиной носились запахи приготовленной на открытом огне пищи, вина и озона. Стоял неимоверный гам, и Елене показалось невероятным, что она так ясно расслышала обращение. Но подтверждение оклику не замедлило выйти из толпы в виде рослого темноволосого мужчины.
— Хайрэ, чужеземец! — Елена приветствовала мужчину, а между тем лихорадочно соображала, где могла его видеть.
— Елена, Елена, вы совсем не помните меня? — Брюнет не спеша приблизился к лейтенанту и улыбнулся.
— Нет, приятель, — девушка улыбнулась в ответ, — иди по своим делам, я сегодня вечером занята…
— Ого, какой мгновенный отпор! — Парень сделал шаг назад и поднял руки, словно сдаваясь. — Я совсем не собирался вам надоедать, лейтенант, просто очень хотелось поздороваться…
— Сергей? — вспомнила Елена. — Второй взвод первой роты?
— Точно, лейтенант, летная школа имени Титова. — Парень пожал Елене руку. — Командуете?
— Да. Целым отрядом!
— Поздравляю! А я, когда узнал о вербовке, первым делом вспомнил о вас и вот — здесь…
— Не надо было этого говорить, Сережа. — Елена как-то сразу подобралась и посерьезнела. — Такими вещами не шутят.
— А я и не шучу, — твердо ответил Сергей, глядя ей прямо в глаза. — Можете проверить мой контракт: там, кроме суточных, не указано ни одной суммы. Я не наемник, Леночка, я доброволец…
— Извините, Сережа. — Елена покраснела. — Я кстати, сегодня вечером не так уж и занята…
— И вы меня простите, Елена, но я как раз полной свободой похвастаться не могу. Мой отряд уходит на боевое дежурство к порталу сегодня ночью, а я еще даже не представился командиру.
— Вы зачислены пилотом?
— Да, и что самое ужасное — на флагман группы. Представляете, что будет, если я появлюсь на корабле в последний момент и вместо проверки систем начну рассказывать лейтенанту свою биографию?
— Да уж. — Елена загадочно взглянула на своего бывшего сокурсника. — А вы знаете, кто ваш лейтенант?
— Почти.
— Это как?
— Ну, я знаю, что он отпрыск самого Советника, а это значит, что нам придется несладко. Я с такими детками уже встречался в своей жизни. Наемники — лучше.
— А почему вы так стараетесь отмежеваться от легионеров?
— Я профессиональный военный, Елена. Я воюю за свою планету, за ее союзников, за идеалы. Деньги для меня не цель жизни, а только ее компонент.
— И все-таки я не понимаю вашего хода мыслей… Ладно, у нас еще будет время побеседовать.
— Да? — Сергей насторожился.
— Да, Сережа, до вечера… — Елена махнула рукой и, улыбнувшись, пошла к ангарам.
— Но я улетаю… — Сергей хотел еще что-то сказать, но осекся.
— Слышь, пилот, дай закурить, — толкнул его в плечо крепкий наемник в красной форме гоплита — тяжеловооруженного (в бою, конечно) пехотинца. — Что за деваха?
— Похоже, что мой командир. — Осененный догадкой, Сергей, не двигаясь, уставился Елене вслед.
— Ты смотри, не штанами думай, а головой. — Гоплит усмехнулся. — Иначе можешь промечтать даже собственную шкуру; тут у нас война, знаешь ли, намечается.
— Знаю, — Сергей кивнул и, подняв свой вещмешок, двинулся к штабу флота.
Подходил к концу четвертый день моих мучений. Нет, я не грыз ногти в поисках образов или слов, все приходило само. Только с каждой строкой я чувствовал, как неудержимо соскальзываю в пропасть, на дне которой распростерся чужой пугающий мир Межзвездной Эллады. Словно некто незримый водил моей рукой, заставляя писать не то, что казалось мне логичным или эффектным, а что-то другое, более правдивое, но вместе с тем совершенно невероятное.
Как всегда, выручала Алена. Она внимательно читала написанное и после недолгих раздумий устраивала допрос… Мой строгий и пока единственный критик…
— А почему у твоих эллинов русские имена? А еще, ты на самом деле думаешь, что кто-то будет помнить, кто такой Титов, через триста пятьдесят лет?
Алена налила в чашку ароматный кофе и поставила ее передо мной.
— Елена — имя греческое, — возразил я. — Да и эллины в том мире не настоящие. Это мода, понимаешь? Их мир охвачен модой на античную культуру. Только и всего. Ну а насчет имен… можешь считать это глупым патриотизмом, только я глубоко убежден, что в межзвездных государствах соотечественники первого космонавта Земли не могут играть вторые роли. Ты уж мне поверь, я иногда встречаюсь с ребятами из Аэрокосмического агентства…
— Если они такие же трудоголики, как ты и твои коллеги, я готова поверить во все, что угодно. — Алена полистала книгу со стихами и, найдя какие-то строки, показала их мне: — Очень верное стихотворение…
Настроения у смертных, друг мой Главк, Лептинов сын,
Таковы, какие в душу в этот день вселит им Зевс.
И как сложатся условья, таковы и мысли их.
Глава 5
Планета Необула. 12. 11. 2352 г. н. э
Наемники
— Просто рай какой-то! Нет, ты взгляни, Бурый, травка как будто подстрижена! А воздух! Не надышаться! В лесу, вон там, за холмом, я видел целый выводок диких свинок. Аппетитненьких таких, просто застрелиться!
Абордажная рота выстроилась на плацу для короткого смотра и инструктажа.
— Разговоры в строю! — прикрикнул на шептуна молодой лейтенант с аккуратно подстриженными усиками.
— Чего он орет, Бурый, может, ему усы пощипать? — возмутился так же шепотом солдат и толкнул товарища в бок.
— Это наш офицер, Чико, заткнись и слушай!
— А премии он будет выписывать или кто-то еще?
— Не он…
— Тогда пусть идет куда подальше!
— Но с его подачи.
— А… а… а… тогда другое дело. — Чико успокоился. — Пусть базлает. Ты, кстати, видел, какие в нашей роте телки? Четвертый взвод — одни бабы! Да все молодые, выпускной класс воскресной школы прямо!
Бурый покосился на товарища и, покачав головой, спросил:
— Ты что, с утра уже «причастился»?
— Клянусь — ни капли не принял! Точно тебе говорю — девки… С какого-то астероида… Как же его… А, черт, вылетело из башки название…
— Не с Пирея случаем?
— Вот, точно, с него самого!
— Все?
— Как одна…
— Тогда забудь про них.
— Это почему?
— Киборги…
— Тьфу ты, вот дерьмо! — Чико сплюнул на теплый асфальт строевого плаца. — А я уже прицелился! А чего они там, на Пирее, забавляются так, что ли? Киборгов под девок маскируют! Додумались!
— Это спецмодели. Для диверсий в глубоком тылу. Их по публичным домам распределяют. Они тебя сначала приласкают, бдительность усыпят, а потом ка-а-к щелкнет в одном месте острая такая задвижка, и кранты — ты уже не мужик, а одна видимость!
Строй, внимательно слушавший громкий шепот увлеченных беседой легионеров, грохнул дружным смехом. Даже командир, думавший сначала наказать нарушителей дисциплины, не выдержал и рассмеялся. Четвертый взвод краснел, но тоже улыбался. Больше из вежливости.
— Рота, напра-во! Шагом арш!
— Ну, Бурый, доберемся до казармы… — пригрозил Чико, втянув голову в широкие плечи.
— Разговоры, я сказал! — снова прикрикнул лейтенант.
Бурый незаметно хлопнул товарища по плечу и примирительным тоном сказал:
— Я тебе в утешение могу сообщить, что казарма у нас общая на всю роту… Вечерком подползем к «феминам», поговорим…
— А как же «задвижка»? Обделал меня перед всем строем, а теперь утешаешь!
— Ну, в лицо же тебя никто не знает. Все только шепот слышали.
— Ладно-ладно, Бурый, сочтемся…
— Левое плечо вперед! — крикнул офицер.
— Ни фига себе команда! — восхитился Чико. — Это как? Дайте сообразить…
— На месте стой!
— Все, армия мне больше не нравится, — сказал Чико и состроил страшную физиономию в спину отвернувшемуся лейтенанту.
— Не скисай. Это, кажется, столовая, — одернул его Бурый.
— О, тогда полчаса я еще послужу…
— Господин майор, там драка! — крикнул, врываясь в канцелярию батальона, возбужденный сержант.
— Это не повод нарушать субординацию. Выйдите, успокойтесь, а потом войдите и доложите, как положено… — спокойным голосом остановил его невысокий плотный майор. Он окинул воина с ног до головы холодным взглядом и указал на дверь.
«Чертов индюк в красном мундире!» — раздраженно подумал сержант и вышел.