Но вот на лестнице послышались шаги, и я изо всех сил зажмурила глаза. Бум! Дверь отворилась, и в комнату вошли папа, мама, Буссе, Лассе и Агда, наша горничная. Мама держала в руках поднос. На подносе стояли чашка с шоколадом, ваза с цветами и большой бисквит с корицей, на котором глазурью было написано: «Лисе 7 лет». Бисквит испекла Агда. Подарков на подносе не было, и я подумала, что это очень странный день рождения. Но тут папа сказал:
— Выпей сначала шоколад, а после поговорим о подарке.
Я поняла, что мне хотят сделать сюрприз, и быстренько выпила шоколад. Тогда мама завязала мне глаза полотенцем, папа покрутил меня и понес куда-то. Буссе и Лассе бежали рядом, щипали меня за пальцы ног и кричали:
— Угадай, где ты сейчас.
Папа спустился по лестнице, вышел из дома, покружил немножко вокруг чего-то и снова поднялся по лестнице. Мама развязала полотенце, и я увидела, что нахожусь в комнате, которую никогда раньше не видела. Во всяком случае, мне показалось, что раньше в ней не бывала. Но тут я взглянула в окно и увидела окошко в доме Норргордена. У окна стояли Бритта и Анна и махали мне. Тогда я догадалась, что это старая бабушкина комната и что папа нарочно покружил меня и носил вниз-вверх, чтобы запутать меня. Бабушка жила с нами, а несколько лет назад переехала к тете Фриде, папиной сестре. С тех пор мама хранила в этой комнате ткацкий станок и целую гору всяких половиков и ковриков. Это была такая красивая комната, что я думала, будто там живет тролль. Мама сказала, что туда и в самом деле явился один тролль и этот тролль был мой папа. И он наколдовал мне эту комнату. Теперь я буду жить здесь, это моя собственная комната, мне ее подарили на день рождения. Я так обрадовалась, что громко закричала, ведь это был самый лучший из всех подарков, какие мне дарили в день рождения. Папа сказал, что мама ему помогала колдовать. Папа наколдовал обои, такие хорошенькие, с маленькими букетиками цветов, а мама наколдовала занавески. По вечерам папа работал в столярке и наколдовал бюро, круглый стол и три стула. И все это он покрасил белой краской. А мама постелила на пол половики с красными, желтыми, зелеными и черными полосами. Я сама видела, как она ткала их прошлой зимой, да только не думала, что это для меня.
Я видела также, как папа делал мебель, но ведь он каждую зиму мастерит мебель для людей, которые сами делать ее не умеют, поэтому тоже не догадалась, что он старается для меня.
Буссе и Лассе тут же перенесли мою кровать через чердак в мою новую комнату, а после Лассе сказал:
— Но мы все равно будем приходить к тебе по вечерам рассказывать страшные истории о привидениях.
Я поскорее побежала в комнату братьев и забрала свои куклы. У меня три большие куклы и четыре маленькие, ведь я сберегла их всех еще с того времени, когда была маленькой. Маленьких кукол я усадила на полке. Сначала я постелила им вместо коврика красный лоскуток. Потом поставила на него красивую маленькую кукольную мебель, которую мне подарил дедушка на Рождество, и кукольные кроватки. А после рассадила кукол. Теперь у них была своя комната, как и у меня, хотя это был вовсе не их день рождения. Большую кукольную кровать, на которой спит Белла, я поставила в угол рядом со своей кроватью, а кукольную коляску, в которой лежат Ганс и Грета, я поставила в другой угол. Ах, до чего красиво у меня в комнате!
Потом я опять побежала в комнату Буссе и Лассе и принесла все мои коробочки и остальные вещи, которые стояли у них в шкафу. А Буссе сказал:
— Вот хорошо! Теперь у нас будет чуть больше места для птичьих яиц!
У меня есть тринадцать моих собственных книг. Я их тоже поставила на полку. А еще поставила туда все мои журналы с картинками «Шведская весна» и коробочки с книжными закладками. Закладок у меня очень много. В школе мы ими меняемся. Но свои двадцать самых красивых закладок я ни за что менять не буду. Лучшая из них — большой ангел с крыльями, в розовом платье. На этой полке для всего нашлось место. Хороший был день, когда мне подарили комнату.
Как мы веселились в мой день рождения
В этот день мы, хорошо повеселились. Днем мы устроили праздник для всех детей в Буллербю, да, для всех шести. Пригласили их на сок со сладостями. Нам как раз хватило места за круглым столом в моей комнате. Мы пили малиновый сок, ели бисквит, на котором было написано «Лисе 7 лет», и еще два торта. Все это испекла нам Агда. Бритта, Анна и Улле подарили мне подарки. Бритта и Анна принесли мне книжку сказок, а Улле плитку шоколада. Улле сидел рядом со мной, а Буссе и Лассе стали дразниться:
— Тили-тили тесто, жених и невеста! Тили-тили тесто, жених и невеста!
Они говорят это только потому, что он не из тех глупых мальчишек, которые не играют с девочками. Ему наплевать на то, что дразнят за это, он все равно играет и с мальчиками, и с девочками. Между прочим, Буссе и Лассе тоже хотят играть с девочками, но делают вид, что не хотят. Когда в деревне всего шестеро детей, они должны играть вместе, и мальчики, и девочки. Почти во все игры играть веселее, когда играют шесть человек, а не три.
Немного погодя мальчики пошли поглядеть на коллекцию птичьих яиц Буссе. А Бритта, Анна и я стали играть в куклы.
Я нашла у себя в кармане длинный-предлинный шнурок. Если достать еще один такой же длины, можно их связать и протянуть до окна Бритты и Анны в Норргордене. Тогда мы смогли бы посылать друг другу письма в ящике из-под сигар. Ой! Мы решили поскорее попробовать! И все у нас получилось. Бритта и Анна побежали к себе домой, и мы долго писали письма и посылали их друг другу. Так забавно было смотреть, как ящик из-под сигар скользил по веревочке. Сначала мы просто писали: «Как ты себя чувствуешь? Я чувствую себя хорошо». А потом стали придумывать, что мы принцессы, сидим пленницами в двух замках и не можем оттуда выйти. Будто нас караулят драконы. Бритта и Анна написали мне: «Наш дракон просто ужасный. А твой? Принцесса Бритта и принцесса Анна».
А я ответила: «Да, мой дракон тоже просто ужасный. Когда я хочу выйти отсюда, он кусает меня. Хорошо еще, что мы можем писать друг другу письма. Принцесса Лиса».
Немного погодя меня позвала мама и велела помочь ей по хозяйству. А пока меня не было, ко мне в комнату пришли Буссе и Лассе и Улле. Они увидели письма, а Лассе тоже написал письмо и послал его в ящике из-под сигар. А в письме было написано: «Принцесса Лиса ушла, потому что ей надо высморкаться. Зато здесь есть целая куча принцев. Принц Ларе Александер Наполеум».
Бритта с Анной решили, что это глупое письмо. И все-таки хорошо, что окно моей комнаты выходит на Норргорден. Что мы с Бриттой и Анной можем посылать друг другу письма. Зимой, когда темно, это плохо получается. Тогда мы вместо этого подаем друг другу сигналы карманными фонариками. Когда я сигналю три раза, это значит: «Идите сюда быстрее! Мне нужно вам что-то сказать».
Мама велела мне держать комнату в чистоте. Я убираюсь как могу. Иногда я устраиваю большую уборку. Тогда я выбрасываю в окно все половики. Агда помогает мне выколачивать их. У меня есть своя маленькая выбивалка. Я ею выбиваю пыль. А еще я начищаю дверные ручки, вытираю пыль, ставлю в вазочку новые цветы, перестилаю белье в кукольной кроватке и коляске. Иногда я забываю наводить порядок. Тогда мама говорит, что я неряшка-замарашка.
Как хорошо, когда наступает лето. Занятия в школе заканчиваются, и можно веселиться. У меня был всего один экзамен. А веселиться мы начали накануне вечером. Мы украсили школьный зал ветками и цветами. Все дети в Буллербю наломали березовых веток, нарвали первоцвета и камнеломки. До школы нам идти далеко, в другую деревню. Ведь нельзя же построить школу всего для шести детей. Когда мы пришли, цветы уже немножко завяли, но не очень. Когда их поставили в воду, они снова стали красивыми. Классную доску мы украсили шведскими флагами, гирляндами из березовых веток, расставили всюду цветы, они так хорошо пахли на всю школу.
Мы переоделись и стали репетировать песни, которые должны были петь на экзамене, — «Солнца свет шлет тебе привет» и «Думаешь, мне не везет, коль нет миленка у меня». А одна девочка, ее зовут Улла, пела: «Думаешь, мне не везет, коль нет теленка у меня». Она думала, что так и надо петь. Хорошо, что фрёкен успела поправить ее, и она правильно спела на экзамене. Все мы, ребята из Буллербю, шли домой из школы вместе. Идти нам пришлось долго, зато погода была отличная. Лассе придумал новую игру: нужно было идти только по камням на самом краю дороги. Ступишь на землю, значит, ты умер, падай на землю.
Улле скоро оступился, встал мимо камня, и тут Буссе крикнул:
— Ты умер!
— И вовсе не умер! — ответил Улле. — Погляди-ка, какой я живой!
Он подрыгал ногами и помахал руками, а мы засмеялись.
Потом мы пошли по ограде. Лассе спросил:
— Кто это придумал, что ходить можно только по дороге?
Улле скоро оступился, встал мимо камня, и тут Буссе крикнул:
— Ты умер!
— И вовсе не умер! — ответил Улле. — Погляди-ка, какой я живой!
Он подрыгал ногами и помахал руками, а мы засмеялись.
Потом мы пошли по ограде. Лассе спросил:
— Кто это придумал, что ходить можно только по дороге?
Бритта ответила, что это выдумал кто-нибудь из взрослых.
— Да, так, верно, оно и есть, — согласился Лассе.
Мы долго-долго шли по ограде. Это было так здорово, что я решила больше никогда не ходить по дороге. Нам повстречался старик, он вез бидоны с молоком. Увидев нас, он спросил:
— Откуда взялось столько ворон на заборе?
Но на другой день, когда мы шли на экзамен, нам уже нельзя было идти по ограде. Ведь мы были такие нарядные! Я надела совсем новое платье в красную крапинку. А на Бритте и Анне были голубые платья с воланами. А еще на нас были новые банты и новые туфли.
В школе сидело много родителей, они пришли слушать нас. Я ответила правильно на все вопросы. А Буссе сказал, что семью семь будет пятьдесят шесть. Тут Лассе строго посмотрел на него, и Буссе поправился:
— Да нет, сорок шесть.
Вообще-то я знаю, что семью семь — сорок девять, хотя мы еще не начинали учить таблицу умножения. Но я слыхала, как другие дети отвечали. Нас всего двадцать три в школе, и мы сидим в одном зале.
Когда мы спели все песни, которые выучили, и еще «Приди весна скорее», фрёкен сказала:
— Ну а теперь до свидания! Желаю вам в каникулы хорошо отдохнуть и повеселиться!
И тут у меня внутри будто что-то подпрыгнуло.
Все дети из Буллербю получили хорошие отметки. Правда, у Буссе отметки были не самые высокие, но все же тоже ничего себе.
Вечером мы играли на дороге в лапту. Один раз мячик залетел в кусты смородины. Я побежала его искать. И угадайте, что я там нашла? В самой чаще, под кустом смородины лежало одиннадцать куриных яиц. Я сильно обрадовалась. Это одна наша капризная курица не желает нестись в курятнике. Она всегда несется в саду. Лассе, Буссе и я вечно ищем, куда она снеслась. Только она очень хитрая и старается, чтобы мы не заметили, куда она пошла. Мама обещала давать нам по пять эре за каждое найденное яйцо. И вот я нашла яйца на пятьдесят пять эре. А мячик я так и не нашла.
— Давайте бить по ним лаптой вместо мячика. Тогда яичницы хватит на всех в Буллербю! — сказал Лассе.
Но я сложила яйца в свой передник, отнесла их маме и получила пятьдесят пять эре. Потом я раздала всем детям по пять эре, а остальные монетки положила в свою копилку. Я запираю ее маленьким ключиком. Ключик висит на гвоздике в глубине шкафа. Потом Анна нашла мячик и мы играли в лапту несколько часов. В этот день спать мы легли гораздо позднее обычного. Но ведь у нас начались каникулы, и не надо было вставать рано утром.
Мы пропалываем репу и получаем котенка
Я заработала еще несколько монеток за то, что помогла пропалывать репу. Правда, полола не я одна, а все дети в Буллербю. Вообще-то Лассе, Буссе и я должны были пропалывать репу в Меллангордене, Бритта и Анна — в Норргордене, а Улле — в Сёргордене. Но вместо этого мы решили полоть все вместе на трех огородах. За каждый прополотый длинный рядок мы получали по сорок эре, а за самый короткий — двадцать. Чтобы не было больно коленкам, мы надели длинные передники. Бритта, Анна и я повязали голову платками, и мама сказала, что мы стали похожими на маленьких старушек. Мы взяли с собой целый жестяной кувшин с соком на случай, если захотим пить. Правда, мы сразу же захотели, взяли по соломинке, встали возле кувшина на колени и начали пить. Было так здорово тянуть сок из соломинки, что мы пили, пока не осталось ни капельки. Тогда Лассе побежал с кувшином на выгон, набрал в ручье воды и принес нам. Мы опять стали пить. Это было тоже интересно, но не так вкусно. Под конец Улле растянулся на земле и сказал:
— Слышите, как у меня внутри булькает?
Мы подошли к нему и послушали. И в самом деле, он выпил столько воды, что она булькала у него в животе, стоило ему только немного повернуться.
Потом мы принялись полоть репу. Пололи и рассказывали по очереди сказки. Лассе попробовал было рассказывать истории про привидения. Да только, когда светит солнце, привидений никто не боится. Тогда Лассе предложил соревноваться, кто умеет ругаться лучше всех. Но мы с Бриттой и Анной ругаться не захотели. Ведь фрёкен говорила, что ругаются только глупые люди. Лассе попробовал ругаться потихоньку, но это было вовсе не интересно, и он скоро перестал.
Первый день полоть репу было интересно. А потом нам это стало надоедать. Но все-таки пришлось продолжать. Надо ведь было кому-то ее пропалывать.
Однажды, когда мы только что начали полоть, Лассе сказал Улле:
— Петрушка сальдо бумбум.
А Улле подхватил:
— Кольфинк, кольфинк.
А Буссе добавил:
— Мойси дойси филлибум арарат.
Мы спросили, что это значит, а Лассе ответил, что это особенный язык, его понимают только мальчики, а девчонкам его не понять.
— Ха-ха! — засмеялись мы. — Да вы и сами-то не понимаете, что говорите!
— А вот и нет, — заспорил Лассе. — То, что я сказал, значит: «Сегодня хорошая погода». А Улле ответил: «Ясное дело, ясное дело». А Буссе добавил: «Как здорово, что девчонки нас не понимают».
Потом они долго болтали на своем языке. Тогда Бритта решила, что и нам тоже надо говорить на языке, понятном только девочкам. И мы стояли на коленках возле грядок и все утро болтали, мальчишки на своем языке, девочки — на своем. По мне так никакой разницы в этих языках не было. Но Лассе сказал, что наш язык дурацкий. Мол, у мальчиков язык намного лучше, почти такой же, как русский.
— Кольфинк, кольфинк, — повторял Улле.
Мы успели выучить, что на языке мальчишек это значит «ясное дело, ясное дело». И теперь мы с Бриттой и Анной зовем Улле не иначе как «Улле Кольфинк».
Однажды мы сидели на груде камней, пили шоколад и ели бутерброды, которые прихватили с собой на прополку. И вдруг небо сразу потемнело, и началась страшная гроза. Пошел град. Градин нападало так много, что земля побелела, как зимой. Мы бросились бежать. Полоть мы ходили босиком. И теперь, когда пришлось бежать по этим сугробам, ноги у нас сильно замерзли.
— Бежим к Кристин из Лёвнесета! — крикнул Лассе.
Мы почти всегда слушаемся Лассе. И на этот раз послушались. Кристин живет неподалеку в маленьком красном доме. Мы помчались туда. К счастью, она была дома. Кристин — старенькая старушка, вроде нашей бабушки. Она очень добрая. Я была у нее много раз.
— Ах ты, батюшки! Ах ты, батюшки! — сказала она, всплеснув руками. — Ой-ой-ой! Бедные детки!
Она развела большой огонь в открытом очаге у себя в комнате. Потом она испекла нам в очаге вафли и сварила кофе, поставив треногий кофейник в середину очага.
У Кристин живут три кошки, одна из них только что принесла котят. Они лежали в корзине, такие хорошенькие, и мяукали. Их было четверо. Кристин сказала, что ей придется раздать всех котят, кроме одного. А не то у нее будет столько кошек, что ей самой будет негде жить.
— Ой! А нельзя нам взять их? — воскликнула Анна.
Кристин сказала, что с радостью отдаст нам котят. Да только не знает, что скажут на это наши мамы.
— Но ведь все люди любят котят. — заявила Бритта.
Мы стали просить, стали клянчить, чтобы нам отдали их хотя бы на время, на пробу. Как раз в каждый двор по котенку: в Норргорден, Меллангорден и Сёргорден. Лассе выбрал котенка для нас. Маленького, полосатого с белым пятнышком на лбу. Бритта и Анна взяли вовсе белого, а Улле черного.
Когда одежда высохла, мы пошли домой со своими котятами. Я рада, что кошке оставили одного котенка. А то у нее вовсе не осталось бы детей.
Своего котенка мы назвали Мурре, Бритта и Анна дали своему имя Сессан, а Улле назвал своего Малькольмом. Все мамы не стали нас ругать и позволили оставить котят.
Я много играла со своим Мурре. Привязывала на шнурок бумажный бантик и бегала кругами, а Мурре бегал за мной и старался поймать бантик. Буссе и Лассе сначала тоже играли с ним, но им это скоро надоело. Пришлось мне кормить его. Он пил на кухне молоко из блюдечка. Только пил он не как люди, а высовывал язык, розовый-розовый, и лакал молоко. Я приводила в порядок корзинку, в которой он спал. Стелила ему мягкие тряпочки. Иногда мы выпускали Мурре, Сессан и Малькольма на травку, чтобы они играли вместе. Ведь они же родственники и им хочется видеться.
На прополке репы я заработала девять крон и сорок эре. Все эти деньги я положила в свою копилку. Хочу накопить на велосипед. Красный велосипед.
Как Улле получил собаку
Улле у родителей один, братьев и сестер у него нет. Но у него есть собака. И, конечно, Малькольм. Собаку зовут Свип. А сейчас я расскажу, как Улле получил своего Свипа, так же как он нам рассказывал.