— А что сам водитель — жив? — спросил Ребус.
— Не сам, а сама, — поправила его Кларк. — Автомобиль зарегистрирован на Джессику Трейнор. Место жительства — северо-запад Лондона. Она сейчас в больнице.
Ребус обошёл машину. Жемчужно-серая. Почти новая. Покрышки не заезжены — глубина канавок достаточная. Лобового стекла не было. Дверь со стороны водителя и багажник распахнуты, обе воздушные подушки сработали.
— И мы здесь, потому что…
Кларк открыла папку.
— Главным образом потому, что у её отца есть высокопоставленные друзья. Начальство приказало: вы там смотрите не упустите чего-нибудь.
— А что тут можно упустить?
— Надеюсь, что нечего. Но этот район славится мальчишками-рейсерами.
— Но она вроде не мальчишка.
— У неё машина как раз такая, как они любят.
— Я в этом не разбираюсь.
— Насколько я знаю, «гольф» у них считается крутой тачкой.
Ребус побрёл назад к эвакуатору. Водитель разматывал трос лебёдки с большим крюком на конце. Ребус спросил, много ли «гольфов» попадает под пресс.
— Случается, — ответил водитель.
На нём был синий комбинезон в масляных пятнах, а поверх потёртая кожаная куртка. Грязь въелась ему в ладони, под ногти. Бейсболка на голове была настолько засалена, что надпись не читалась. Густая седеющая борода закрывала подбородок и шею. Ребус предложил ему сигарету, но водитель отказался.
— А что, местные рейсеры часто устраивают гонки? — продолжил Ребус.
— Бывает.
— Вы, случайно, не на диете? — (Водитель посмотрел на него.) — Уж больно на словах экономите, — пояснил Ребус.
— Я, вообще-то, на работе.
— Но вы уже видели здесь такие аварии?
— Видел.
— И часто они случаются?
Человек задумался.
— Ну, раз в два месяца. Хотя на прошлой неделе тоже была одна. По другую сторону Броксберна.
— И ребята, значит, любят тут на машинах гонки устраивать. Не знаете, как они об этом сговариваются?
— Понятия не имею, — ответил человек.
— Ну, спасибо и на этом. — Ребус пошёл назад к «гольфу».
Кларк разглядывала салон через открытую дверь.
— Посмотри-ка, — сказала она, протягивая Ребусу фотографию.
Ребус увидел коричневый замшевый сапожок на коврике автомобиля.
— Но я не вижу педалей.
— Это потому, что сапожок оказался в нише для ног со стороны пассажирской двери.
— Так-так, — сказал Ребус, возвращая Кларк фотографию. — Значит, ты хочешь сказать, что тут был и пассажир.
— Это один из пары уггов, принадлежащих Джессике Трейнор. Второй остался на её левой ноге.
— Угги — это что?
— Так эти сапожки называются, — пояснила Кларк.
— Он слетел у неё с ноги при ударе? Или когда врачи её вытаскивали?
— Когда на место приехала первая патрульная машина, полицейский сделал несколько снимков на свой телефон, включая и этот, с сапожком. Джессика в это время ещё была в машине. «Скорая» прибыла через несколько минут.
Ребус задумался.
— И кто же её нашёл?
— Одна женщина — ехала из Ливингстона. У неё посменная работа в супермаркете. — Кларк просматривала распечатку в папке. — Водительская дверь открыта. Вероятно, вследствие удара.
— Или водитель пытался вылезти.
— Она была без сознания. Голова на подушке безопасности. Она не была пристёгнута.
Ребус взял у Кларк фотографии. Она продолжала говорить, пока он рассматривал снимки.
— Женщина из супермаркета набрала 999 в начале девятого, было уже темно. Здесь освещения нет — только огни Эдинбурга вдали.
— Багажник закрыт, — сказал Ребус, возвращая фотографии.
— Да, — подтвердила Кларк.
— А сейчас открыт. — Ребус подошёл к машине сзади. — Вы его открывали? — спросил Ребус у водителя эвакуатора.
Тот в ответ возмущённо замотал головой. Багажник был пуст, если не считать набора инструментов.
— Может, грабители похозяйничали? — предположила Кларк. — Машина всю ночь здесь простояла.
— Тогда почему не взяли инструменты?
— Не думаю, что за них много выручишь. И потом, открыть багажник мог кто угодно — водитель «скорой», кто-нибудь из наших…
— Да, наверное.
Он попытался захлопнуть крышку багажника — она не была повреждена и легко закрылась. Ключ всё ещё оставался в замке зажигания, и Ребус нажал кнопку, чтобы снова открыть багажник. Щелчок известил Ребуса, что и это ему удалось.
— Похоже, электрика работает, — сказал он.
— Да, хорошая машина. — Кларк продолжала перелистывать бумаги. — Так что мы об этом думаем?
— Мы думаем, что машина ехала слишком быстро и не удержалась на дороге. Никаких следов столкновения. Может, девица трепалась по мобильнику? Такое случается.
— Надо проверить, — согласилась Кларк. — А угг?
— Иногда обувь — это только обувь, — сказал Ребус.
Кларк проверила сообщения на своём телефоне.
— Похоже, владелица этого сапожка вернулась в мир живых.
— Мы хотим с ней поговорить? — спросил Ребус.
Кларк посмотрела на него, и в её взгляде он прочёл ответ.
У Джессики Трейнор была отдельная палата в больнице — в знаменитом Королевском лазарете. Сестра объяснила, что Джессике повезло — предположительно трещина в щиколотке, ушибы грудной клетки и другие незначительные повреждения, сопутствующие резкой остановке.
— Голова и шея у неё зафиксированы.
— Но говорить она может? — спросила Кларк.
— Немного.
— Наличие алкоголя или наркотиков в крови?
— Я думаю, она ни того ни другого не употребляла. Сейчас она на болеутоляющих, так что реакция замедленная. — Медсестра помолчала. — Может быть, сначала хотите поговорить с её отцом?
— А он здесь?
Сестра снова кивнула:
— Приехал посреди ночи. Она тогда ещё была в реанимации…
Сестра остановилась у окна в стене палаты Джессики Трейнор. Рядом с ней сидел отец, держал её руку в своей, поглаживал запястье. Глаза девушки были закрыты. На шее бандаж из плотных кубиков пенопласта, скреплённых металлическими скобками. Отец поднял голову и увидел лица в окне. Убедившись, что дочь спит, он осторожно положил её руку на кровать.
Бесшумно выйдя из палаты, он провёл пятернёй по чёрной с сединой шевелюре. На нём были брюки от костюма из ткани в узкую полоску — пиджак висел на спинке стула у кровати дочери. Белая рубашка на нём помялась, запонки были вынуты, чтобы не мешали закатать рукава. Ребус почему-то не думал, что дорогие с виду часы на его левом запястье были подделкой. Галстук он снял и расстегнул верхние пуговицы рубашки, так что проглядывал треугольник седеющих волос на груди.
— Мистер Трейнор, — сказала Кларк, — мы из полиции. Скажите, как дела у Джессики?
— Всё в порядке, — сказал он после паузы. — Спасибо.
Глядя на загар Трейнора, Ребус пытался угадать, какого он происхождения — искусственный или естественный, после зимних каникул. Скорее всего, второе.
— Появилась какая-нибудь ясность относительно того, что случилось? — спросил Трейнор у Кларк.
— Мы не думаем, что столкновение было спровоцировано другой машиной, если вы об этом. Вероятно, обычное превышение скорости…
— Джессика никогда не ездит слишком быстро. Она сверхосторожна.
— Но у неё мощная машина, сэр, — заметил Ребус.
— Она ни в коем случае не стала бы гнать, так что давайте эту версию сразу исключим.
Ребус посмотрел на туфли Трейнора. Модельные, чёрные, с перфорацией. Преуспевающий бизнесмен, с головы до пят. Говорил он с английским акцентом, но без аристократизма. Ребус вспомнил о возрасте Джессики по записям из папки Кларк: двадцать один.
— Ваша дочь учится? — спросил он, и Трейнор кивнул. — В Эдинбургском университете?
Ещё один кивок.
— И какая у неё специализация? — вставила Кларк.
— История искусств.
— А курс?
— Второй.
Трейнор начал проявлять нетерпение. Он через стекло смотрел на дочь. Её грудь едва заметно поднималась и опускалась.
Я должен вернуться к ней…
— Мы хотели бы задать Джессике несколько вопросов, — сказала ему Кларк.
Он посмотрел на неё.
— Каких, например?
— Мы хотим убедиться, что ничего не упустили.
— Она спит.
— Может быть, вы попробуете её разбудить?
— Да у неё всё болит.
— Что она вам сказала об аварии?
— Сказала, что ей жаль машину. — Трейнор снова взглянул в окно. — Это был подарок на день рождения. Стоимость страховки сопоставима со стоимостью машины…
— Она говорила что-нибудь о самой аварии, сэр?
— Нет, но мне и в самом деле пора к ней.
— Позвольте узнать, где вы живёте? — спросил Ребус.
— В Уимблдоне.
— Это на юго-западе Лондона?
— Да.
— В Уимблдоне.
— Это на юго-западе Лондона?
— Да.
— И когда вы вечером узнали о несчастье с Джессикой, последний самолёт на Эдинбург уже улетел. Вы сели в поезд?
— Я воспользовался частным самолётом.
— Значит, вы не спали всю ночь и полдня? Наверное, вам тоже не помешало бы вздремнуть.
— Я час-другой подремал на стуле.
— Тем не менее… Ваша жена не смогла к вам присоединиться?
— Мы разведены. Она живёт во Флориде с другим человеком. Он в два раза моложе её, называет себя «личный тренер».
— Но вы ей сообщили о Джессике? — спросила Кларк.
— Нет пока.
— Вам не кажется, что она должна знать?
— Она нас бросила восемь лет назад. Звонит Джессике раз в год на Рождество. — В его голосе слышалась желчь. Да, Трейнор был измотан, но это его не смягчило — прощать он не собирался. Он повернулся и в упор посмотрел на детективов. — Вы так дотошно меня расспрашиваете, потому что я попросил об услуге?
— Сэр? — Кларк прищурилась, услышав этот вопрос.
— Я знаком кое с кем в Мет[3] — позвонил с самолёта, попросил оказать содействие, чтобы здесь не было никаких проволочек. Такого рода несчастья, как вы сами справедливо заметили, с кем угодно могут случиться. — В его голосе послышалась жёсткая нотка. — Поэтому я не вижу смысла в вашем разговоре с ней.
— Мы не говорили, что такое может случиться с кем угодно, — вмешался Ребус. — Прямой участок пустынной дороги. Должна быть причина, почему машина не удержалась. Местные ребята любят с наступлением темноты устраивать там гонки…
— Я вам уже сказал, что Джессика за рулём сама осторожность.
— Тогда следует задать вопрос: что её заставило разогнаться до такой скорости. Может быть, кто-то хулиганил на дороге? Может быть, она пыталась уйти от преследования? Ответ знает только она, сэр. — Ребус помолчал. — И я полагал, что вам тоже хотелось бы это знать.
Ребус ждал, когда его слова дойдут до Трейнора. Тот снова провёл рукой по волосам, испустил протяжный вздох.
— Оставьте мне ваш телефон, — снизошёл он наконец. — Я вам позвоню, когда она проснётся.
— Мы собирались перекусить в кафе, — сказал Ребус. — Так что, если она проснётся в течение следующих двадцати минут, мы всё ещё будем здесь.
— Можем принести вам сэндвич, если хотите, — добавила Кларк. На её лице появилось чуть более мягкое выражение.
Трейнор отказался, но визитку у неё взял.
— Номер мобильного на обороте, — уточнила она. — Да, и ещё кое-что — не могли бы вы показать нам телефон Джессики?
— Что?
— Я думаю, он где-то рядом с её кроватью…
Трейнор снова посмотрел раздражённым взглядом, но вошёл в палату и несколько секунд спустя появился с телефоном.
— Спасибо, сэр, — сказала Кларк, взяла у него телефон и пошла по коридору. Ребус двинулся следом.
Ребус вышел на улицу покурить, а Кларк тем временем купила в буфете две чашки чая. Ребус вернулся, надсадно кашляя.
— Хочешь, я узнаю, нет ли у них свободной койки на отделении пульмонологии? — спросила она.
— Я там не один курил. Трудно сказать, кого среди курильщиков больше — больных или персонала. — Он отхлебнул из бумажного стаканчика. — Насколько я понимаю, это чай.
Она кивнула. Несколько секунд они просидели молча. Кафе выходило на главный вестибюль больницы. По другую сторону располагался магазин, и люди стояли в очереди за конфетами и чипсами. Соседний магазин продавал здоровую пищу, и народу там не было вовсе.
— Что ты о нём думаешь? — спросила Кларк.
— О ком? Об этом двойнике Дэвида Дикинсона?[4]
— Уж скорее Джорджа Клуни, — улыбнулась Кларк.
Ребус пожал плечами:
— Щеголяет в дорогих костюмах, летает на частном самолёте — естественно, я мечтаю выйти за него замуж.
— Становись в очередь. — Улыбка на её лице стала шире. — Но нужно отдать ему должное — он по-настоящему любит дочь. Наверняка возглавляет какую-то крупную корпорацию, но ради дочери тут же бросает всё и мчится на север.
Ребус кивнул, с отвращением глотнул чая и отодвинул стаканчик.
— Ты вот сказал ему о хулиганстве на дороге, — продолжала Кларк. — Просто так сказал, наобум?
— Я пытаюсь понять, почему осторожный водитель до упора нажимает педаль газа.
— Неплохая мысль. Как ты думаешь, она живёт в городе?
— Наверняка. Может, мистер Дорогой Костюм даже квартиру ей купил.
— А как вообще её туда занесло? Эта дорога ведёт практически в никуда.
— Вот тебе ещё один вопрос, который нам нужно ей задать, — согласился Ребус. — Что у неё на мобильном?
— Неотвеченные звонки и сообщения.
— Есть какие-нибудь признаки того, что она пользовалась им за рулём?
Кларк отрицательно покачала головой:
— Правда, если её папочка не только хорошо одевается, но и соображает головой…
— Он мог стереть всё, что свидетельствует о её глупости. — Ребус задумчиво кивнул.
Телефон Кларк залился трелью.
— Это Пейдж, — сказала она, посмотрев на экран. — Просит поделиться новостями.
— На это много времени не уйдёт.
Ещё одна трель.
— Очень вовремя. Джессика проснулась.
Кларк стала подниматься из-за стола.
— Чай свой с собой возьмёшь? — спросил Ребус.
— А как по-твоему? — последовал ответ.
Когда они подошли к палате Джессики, оттуда как раз выходила уже знакомая им медсестра.
— Вы с ней помягче, — вполголоса попросила она.
— Мягкость — наш стиль, — заверил её Ребус.
Пострадавшая лежала на кровати без подушки, уставясь в потолок. Потом зрачки её дёрнулись, она моргнула несколько раз, фокусируя взгляд. Губы у неё были влажные, словно она только что пила из кувшинчика, стоящего рядом на подносе. Её отец сидел, как и прежде, держа дочь за РУКУ.
— Джессика, — начала Кларк, — я инспектор уголовной полиции Кларк, а это сержант Ребус. Как вы себя чувствуете? Дурацкий вопрос?
— Как если бы меня сбила машина.
— Я видела, в каком состоянии ваш «гольф». Подушка безопасности, вероятно, спасла вам жизнь. Глупо, что вы не пристегнулись.
Услышав это, Трейнор напрягся. Глаза Джессики расширились.
— Я всегда пристёгиваюсь, — возразила она.
— Водитель, который вас нашёл, — тот, который вызвал полицию, — говорит, что вы не были пристёгнуты.
— А не мог ремень отстегнуться при ударе? — спросил Трейнор.
— До сих пор я о таком не слышала, — ответила ему Кларк. — Не можете сказать, почему один ваш сапожок оказался на коврике у пассажирского сиденья?
— Не понимаю. — Джессика Трейнор перевела взгляд с Ребуса на Кларк и обратно.
— Вы сами были на водительском сиденье, — пояснила Кларк, — а один ваш сапожок почему-то лежал перед пассажирским сиденьем. Опять-таки, раньше я в своей практике с этим не сталкивалась.
Отец пригнулся поближе к девушке:
— Полицейские хотят знать, не гнался ли кто за тобой, так что тебе пришлось увеличить скорость.
— Я не знаю, что случилось.
На глаза Джессики Трейнор навернулись слёзы.
— Может быть, там кто-то устроил гонки? — спросила Кларк. — А вы мешали им и они выдавили вас с дороги?
— Нет…
Трейнор поднялся со стула. Его дочь зажмурила глаза, и он спросил:
— Тебе больно?
— Я не хочу об этом думать, — ответила она ему. — Не хочу ничего вспоминать. Машина съехала с дороги — и всё.
Не выпуская руку дочери из своих рук, Трейнор повернулся к полицейским:
— Вам, пожалуй, лучше уйти. Дайте ей прийти в себя.
В его взгляде ясно читалось, что возражений он не примет. Но Ребус всё же сказал:
— Нам нужен адрес Джессики здесь, в Эдинбурге.
— Зачем? — раздался голос с кровати. Джессика сжала свободную руку в кулак. Её глаза всё ещё были закрыты, а на лице появилось мучительное выражение.
— Нужен, и точка.
Трейнор показал рукой на коридор.
— Джессика, — сказал он, — попытайся расслабиться. А я провожу полицейских.
— Я понимаю, зачем они здесь.
— Они уходят.
Он ласково сжал её запястье, жестом показал Ребусу, чтобы тот вышел первым.
В коридоре, закрыв за собой дверь палаты, он дал им адрес. Кларк забила его в свой телефон.
— Да, кстати… — Трейнор протянул руку ладонью кверху. Кларк извлекла из кармана мобильный телефон его дочери и отдала ему.
— Джессика живёт в квартире одна? — спросил Ребус.
— С подружкой-студенткой. Её зовут Элис или Элисон — видел её всего раз.
— Она знает о том, что случилось с Джессикой?
— Я думаю, если бы знала, то была бы здесь.
У Ребуса был ещё один вопрос:
— Джессика встречается с кем-нибудь?
— Есть ли у неё бойфренд? Был какой-то Форбс. В последнее время она его не упоминала.