– Значит, упустили?
– Не факт.
– Жду доклада по поиску стрелка.
– Понял. Конец связи!
– Конец, черт бы все побрал!
На противоположный берег вышел старший лейтенант Возрин:
– Командир, позиция снайпера обнаружена, есть след, винтовка, но стрелок успел уйти, и, судя по звуку двигателя, он тщательно подготовил отход.
– Всем на поляну!
Бойцы подгруппы собрались у головного «УАЗа», Маркес помог выбраться из-под машины Буэно. Корреспондентка выглядела бледной, испуганной, жалкой, от бывшей бравады не осталось и следа. Она подошла к телу Солиса:
– Боже, Гонто! – и тут же бросилась к ближайшему дереву, ее пробила рвота.
– Вот так, господин менеджер, – взглянул на Маркеса Веселов. – Теперь вы видите, кто дестабилизирует обстановку на Кавказе? Или будете утверждать, что и убийство вашего оператора подстроили мы? – Он резко повернулся к Возрину: – Где следы стрелка?
– Метрах в двухстах отсюда, на участке низкой травы.
– Идем, покажешь.
– Не стоит, командир, там тот же след, что был обнаружен у Кара-Юрта и в горах, – проговорил Игнатюк.
– Значит, что, по нам работал все тот же снайпер?
– Да, каблук правого ботинка которого слегка сношен.
– Но откуда он узнал о том, что мы выехали из части и шли этим маршрутом? И что за цель он имеет?
– Ну, откуда снайпер узнал о наших планах, ответ надо искать в части. Только оттуда могла уйти информация по планам съемочной группы, а целью этот стрелок имел и имеет тебя, командир. Ты, и только ты нужен ему! – сказал Ильин. – В первый раз тебя спасло падение камня и экстренный маневр автомобиля, сегодня – зажигалка. Ты наклонился, когда снайпер нажал спусковой крючок, и пуля угодила в стоявшего перед тобой испанца.
– Ерунда!
– Командир, – вступил в разговор Возрин, – Виталий прав, я был на позиции, снайпер целил в тебя, а Солис в это время находился на одной с тобой линии.
– Значит, испанец погиб из-за меня?
– Нет, оператор погиб случайно. И твоей вины в этом нет. А вот почему неизвестный снайпер так крепко вцепился в тебя, непонятно. Кому ты нанес такой ущерб, что он готов на все, лишь бы убрать тебя?
– Ума не приложу. Не знаю. Но все, хватит болтать. Связист!
– Я! – ответил сержант Долин.
– Связь с Сорокиным!
– Есть!
Веселов подошел к связисту, принял гарнитуру:
– Ангара! Корнет!
– Да!
– Снайпер ушел. Я прекращаю работу испанцев, возвращаюсь на базу!
– Принял! Возвращайся! И сразу ко мне!
– Само собой! Отбой!
– Отбой!
– Чейко, – отдал команду Веселов, вернув гарнитуру связисту, – пересядешь во вторую машину, к Маркесу и Буэно, вперед посадим труп Солиса, а то репортера еще удар хватит, и привезем не один, а два трупа. Возрин, Долин, Солиса в мешок и в машину, остальным по местам. Начало выдвижения на базу ровно через десять минут. Василь! Приведи в порядок Буэно, дай ей ампулу из боевой аптечки, чтобы прекратить рвоту. И что-нибудь успокаивающее.
– Спирта?
– Дай спирта, мне все равно. В части с ней медики разберутся. Тоже мне, Жанна д’Арк, в войну поиграть решила. Вот и поиграла. Надолго запомнит Кавказ. Выполнять приказ!
Веселов взглянул на противоположный берег небольшой речки и подумал: «Кто ты, снайпер? Почему хочешь убить меня? Хотя ты здесь ни при чем. Таких, как ты, нанимают. А вот кто нанял? Совершенно непонятно и необъяснимо. Ну, что ж, завтра у тебя, стрелок, уже не будет цели. И денег своих грязных ты не получишь, скорее пулю. Неудачников в таком деле не держат. От них избавляются».
Резко повернувшись, Веселов занял место старшего головной машины и отдал приказ водителю прапорщику Игнатюку:
– Домой! Без остановок, на максимально возможной скорости!
– Есть, командир.
«УАЗы» развернулись и колонной, удерживая прежний порядок, пошли на выход из восточного лесного массива.
В 17.40 они были уже на территории части, где у штабного модуля их встретило командование части и отряда. Мэйт Буэно увели в полковой медицинский пункт, тело Гонто Солиса в морг. Маркес пошел с командиром части, ему необходимо было сообщить о случившемся в посольство и руководству телеканала в Мадриде. Сорокин же приказал Веселову следовать за ним в командный отсек отряда.
– Докладывай, Веселов, как допустили гибель иностранного журналиста, – кивнул он, когда они оказались в отсеке.
Капитан подробно доложил обо всех действиях подгруппы и испанских телевизионщиков. Не забыл отметить и о следе, оставленном неизвестным снайпером:
– Таким образом, Юрий Викторович, стрелок бил в меня, а попал в оператора Солиса. Нелепая случайность.
– Черт возьми! – ударил ладонью по столу Сорокин. – Что же это за снайпер? Почему он охотится за тобой?
– Не знаю! Но ему был нужен я, а не испанец. Меня интересует одна деталь во всей этой канители. Снайпер знал, где оборудовать позицию. Откуда ему было известно о прибытии в часть испанцев? О выходе съемочной группы из Чизура? И особенно точный маршрут движения колонны? Он прекрасно знал, что мы пойдем «зеленкой» в Гури. Откуда у него эта информация? Ведь все решалось в закрытом режиме. О маршруте знало командование части и наши ребята. Сомневаюсь, чтобы командир полка сотрудничал с «духами», о наших же и говорить нечего. Но стрелок все же получил точную и достоверную информацию.
– Этим займутся особисты, – проговорил Сорокин, – ты мне другое скажи, что докладывать наверх? Как объяснить, что подгруппа лучшего диверсионно-штурмового подразделения не выполнила простую задачу?
– А так и доложите, как было. Охотились за мной, завалили испанца.
– Отлично. А что отвечать, когда генерал спросит, почему я отправил в сопровождении тебя, если знал, что за тобой ведется охота? Да и кто поверит в эту историю? Неизвестный стрелок устраивает целые теракты, чтобы выманить из части и завалить капитана Веселова!
– Да-да, если кто-то рассказал бы мне о подобном, я бы, наверное, не поверил.
– Вот видишь! И в Москве не поверят. Скажут, что за бред ты несешь, Сорокин? Какая охота? Какой, к черту, мститель? В общем, попали мы по полной. Теперь испанцы на весь мир раструбят, что русский спецназ яйца выеденного не стоит, раз не может обеспечить безопасность всего трех иностранцев.
– Товарищ подполковник, отмените мой отпуск. Какая-то сука устроила охоту на меня, разрешите мне ответить тем же. Я найду этого подонка, вернее, он сам выйдет на меня. А там посмотрим, кто кого. Но валить я его не стану. Перед смертью он выложит все, что знает, и ответит на все наши вопросы.
– Ну, мне тут еще охоты за скальпами не хватало. Давай-ка ты, Дима, завтра сваливай в Моздок и оттуда в Москву. А снайпером мы без тебя займемся.
– Но…
– Никаких «но», Веселов! Завтра убытие в отпуск. Документы будут готовы к 10.00. Вылет вертолета в 11.00. Борт из Моздока в 19.00. Еще засветло будешь в Москве. И, как сам понимаешь, никакой отвальной! В части траур. Мы без тебя обмоем твое новое назначение, позже, когда улягутся страсти. Ты меня понял, капитан?
– Так точно!
– Ступай, готовься к убытию!
– Есть!
* * *
Мужчина в спортивном костюме и армейских натовских ботинках после второго неудачного выстрела, бросив винтовку, добежал до джипа. Завел внедорожник и рванул на нем в сторону Бектана. Проехав пять километров, свернул в рощу. Остановил машину, осмотрелся. Никого. Пересел на заднее сиденье, где лежал кейс со спутниковой станцией. Настроил аппаратуру, набрал по памяти номер. Услышал в ответ специально искаженный, каркающий голос:
– Ну?
– Это Гриф!
– Я слушаю тебя!
– Мне не удалось убрать «клиента» и со второй попытки, опять вмешался случай, этот капитан словно заговоренный.
– А по-моему, мы ошиблись, наняв тебя.
– Я достану его.
– Нет! Решай вопрос по повару, пока он не сдал тебя с потрохами, езжай в Пятигорск, оттуда первым же рейсом в Москву к Генриху. В его подчинение.
– Но я должен выполнить задание.
– Ты и будешь его выполнять, но уже в Москве.
– Не понимаю!
– «Клиента» переводят в Москву. Генрих в курсе всего. Вопросы?
– Гонорар?
– За что?
– Я завалил испанского оператора.
– У тебя был на него заказ?
– Нет!
– Так к чему ненужные вопросы? Деньги будут перечислены на твой счет, когда ты устранишь «клиента». Впрочем, за повара кое-что тебе заплачу. И не тяни с ним.
– Я все понял!
– Плохо работаешь, Гриф!
– Обстоятельства.
Разговор закончился, и мужчина сложил станцию. Тут же сработала сигналом вызова портативная радиостанция.
– Да! – ответил он.
– Это я! Ты опять промахнулся?
– Не твое дело!
– Согласен. Мне нужны деньги.
– Буду у тебя, как стемнеет.
– В поселке не «светись». Подойди к дому со стороны виноградника. Там же передашь деньги.
– Да! – ответил он.
– Это я! Ты опять промахнулся?
– Не твое дело!
– Согласен. Мне нужны деньги.
– Буду у тебя, как стемнеет.
– В поселке не «светись». Подойди к дому со стороны виноградника. Там же передашь деньги.
– На тебя до вечера русские не выйдут?
– Нет!
– Учти. Ждать не буду. Выйду в виноградники ровно в 22.00. В 22.05, если не увижу тебя, уйду и на связь не выйду.
– Ты лучше доллары пакуй, я буду на месте в 22.00. До встречи!
– До встречи!
Мужчина отключил радиостанцию, вложил ее в чехол, бросил на заднее сиденье внедорожника и посмотрел на часы. 18.04.
Колонна Веселова с трупом испанского оператора уже в военном городке. Оправдана ли уверенность Ганиева в том, что особисты не прищемят его уже сегодня? Ему, конечно, виднее. Но если они возьмут повара, тот сдаст встречу в поселке. И организуют засаду, в которую попадет он, Гриф. Наемный убийца, Виктор Гриффер, бывший гражданин Советского Союза, ныне подданный Ее Величества королевы Великобритании. И тогда крах, полный крах. Так стоит ли ехать на встречу? Но неизвестный заказчик, босс, приказал решить вопрос с поваром, значит, ехать придется. Оставлять в горах такого свидетеля нельзя. В этом босс прав. Но как узнать, не спалился ли Ганиев? Если особисты взяли его, то к 10 часам вывезут на место встречи, а перед этим будут колоть. Значит, надо ехать в Чизур часа через два, чтобы подойти к дому Ганиева в 21.00, а лучше в 20.00, потому что где-то за полтора часа русские начнут выставлять засаду. Он, Гриф, это заметит и успеет уйти. Босс, конечно, опять будет недоволен, но что поделать, раз эта поездка на Кавказ оказалась мистически неудачной. Свое он отработает в Москве. Да, в Чизуре надо быть в восемь, а в половине девятого скрытно подойти к усадьбе Ганиева. Осмотреться. И… чего ждать десяти, если обстановка будет спокойной, тогда же решить вопрос по повару. Получится – во дворе, не получится – в доме. Но тогда придется валить всю его семью. Так это недолго. Завалить бабу да двух щенков – дело нескольких минут. Кстати, у жены Ризвана должны быть драгоценности, украшения. Ганиев любил ее и часто дарил дорогие подарки. Это еще в Берлине подчеркивали, просчитывая возможность влияния на повара через семью. Но это для других целей, не касающихся работы по капитану. Гриф посмотрел на часы. 18.20. До Чизура отсюда около часа пути, еще полчаса на укрытие машины, столько же на подход к усадьбе, расположенной крайне удобно, на самой окраине поселка. С 19.30 до 20.30 наблюдение за усадьбой и принятие окончательного решения. В 20.30 начало работы, а в 21.00 – отход. Если все сложится удачно, около одиннадцати он будет уже в Артуне, а оттуда до Пятигорска максимум четыре часа пути. Значит, где-то под утро он сможет вылететь в Москву. Первым рейсом. А может, к черту Пятигорск и уйти в Ростов? Это займет почти сутки, зато в Ростове будет гораздо безопасней во всех отношениях. И остановиться можно в приличном отеле, не привлекая внимания, и добраться до Москвы легче. Но… посмотрим. Сначала отработаем задачу в Чизуре. Мужчина разложил на переднем пассажирском сиденье закуску, купленную в Бектане, собрался перекусить, как сигналом вызова сработала спутниковая станция. Это удивило мужчину, в Германии было строго оговорено, что на связь выходит только он. Значит, произошло нечто неординарное. Он перебрался на заднее сиденье, открыл кейс, поднял трубку:
– Гриф!
– Слушай внимательно, Гриф! – раздался все тот же каркающий голос. – Работа по повару отменяется, им займется другой человек, тебе же срочно прибыть в Москву. Как понял?
– Понял, босс, выезжаю в Пятигорск.
– Завтра ты должен быть у Генриха.
– Понял.
– Избавься от радиостанций, от всего, что может скомпрометировать тебя. Учти, на дорогах русские наверняка выставили усиленные посты, и те досматривают все машины, особенно в вечернее и ночное время. Ты должен пройти их, не вызывая подозрений, используя российский паспорт и легенду прибывшего родственника.
– Но по своему английскому паспорту мне легче будет вылететь в Москву.
– И заодно «засветиться». Не думаю, что из Пятигорска в Москву часто летают иностранцы.
– Я все понял!
– Доклад мне о прибытии по каналу Генриха. Все! – Мужчина отключил станцию.
Быстро позавтракав, уничтожив станции активацией системы самоликвидации, Гриф переоделся в костюм, внимательно проверил машину, документы и вывел джип из рощи на дорогу, ведущую к селению Артун, а оттуда – прямо на Пятигорск.
Глава четвертая
Москва. Офис компании «Рокада-Лес».
25 апреля, среда, 10 часов утра
Председатель совета директоров компании, сидя в своем удобном кресле, листал утренние газеты. Везде все одно и то же, в Дагестане опять теракт, в Ингушетии какого-то начальника райотдела полиции расстреляли. На фондовых биржах неутешительные прогнозы, всевозможные индексы скачут, как скаковые лошади. Отстранен от должности за взятки мэр провинциального города. Начат выпуск нового автомобиля. Роксенов хотел уже отбросить газеты, как увидел название, привлекшее его внимание. «Лесорубы с большой дороги». Так, а это что? Он начал читать статью. Прочитав, снял очки, откинулся на спинку кресла, достал сигарету, хотел прикурить, но передумал, бросил ее в пепельницу и нажал кнопку вызова секретаря.
Та тут же вошла в кабинет:
– Кофе, Максим Григорьевич?
– Где Адалин?
– Не знаю.
– Не знаешь? – повысил голос Роксенов. – А разве этой ночью не ты была у него в загородном доме?
– Моя личная жизнь, Максим Григорьевич…
– Касается, милочка, даже очень касается, – прервал ее Роксенов. – Вот узнает жена Адалина о ваших отношениях, она такое устроит, что мало никому не покажется. И лишится сразу всего твой любовник. А тебя Эльмира на свиноферму загонит, парашу чистить. А если она погонит муженька и решит продать на сторону принадлежащие ей акции, то на компании смело можно ставить крест. Я-то себя обеспечил, мне нажитого хватит, и я в любом случае найду себе применение, а вот что с вами будет? Это вопрос. Но точно ничего хорошего. Так что разыщи мне срочно своего любовничка и моего компаньона.
Секретарша опустила голову и молча вышла. Через несколько минут Адалин заглянул в кабинет:
– Привет, Максим, Тамара передала, что ты срочно требуешь к себе.
– Присаживайся! Можешь заказать себе кофе.
Следом за Адалиным к Роксенову зашли Осипов, Гаулин и Рогин. Все присели в кресла вокруг стола заседаний.
– Что случилось, Максим Григорьевич? – спросил генеральный директор.
Председатель совета директоров швырнул на стол газету, раскрытую на развороте, где была помещена статья «Лесорубы с большой дороги», и с возмущением спросил:
– Что это?
– Газета, – ответил, улыбаясь, Адалин.
– Умный, да? Или борзый? А все остальные так, погулять вышли? С каких это пор, Вова, ты считаешь, что можешь вести себя развязно на служебном совещании? Или мне напомнить, чье место ты занимаешь?
Улыбка сползла с физиономии удачливого до сего времени, но по сути обычного альфонса:
– Но это действительно газета, Максим! И чего ты сорвался?
– Так, с этого момента попрошу обращаться ко мне по имени-отчеству и на «вы», это касается всех, и в первую очередь тебя, Вова.
– Извините, Максим Григорьевич.
– Ты статью в этой газете читал?
– Нет!
– Конечно! Тебе не до этого.
– Но мне действительно было с утра не до этого.
– Кто читал статью? – обвел взглядом присутствующих Роксенов.
– Я читал, – ответил помощник.
– Тебе по долгу службы положено. Кто еще читал? – Оказалось, что больше никто не знал о статье. – Понятно. Ну, тогда, господин Адалин, прочитай ее всем вслух.
Заместитель Роксенова взял в руки газету:
– «Лесорубы с большой дороги»…
В статье было изложено все, что касалось незаконной вырубки леса, переведенного в разряд горелого. Упоминалась и странная смерть Леонида Колонцова. Корреспондент Воробьев фактически обвинил компанию «Рокада-Лес» и транспортную фирму «Локка» в хищении природных ресурсов, принадлежащих по Конституции всему народу.
Когда Адалин закончил чтение, Роксенов повернулся к начальнику службы безопасности:
– Скажи-ка мне, Эльдар, каким образом этот материал попал к журналистам? Ведь в статье буквально расписаны наши дела во Владимирской области, упоминаются транспортная фирма и даже лесник Башир Караев вместе с главой сельской администрации Муравьевым. И кто такой этот Воробьев?
– Я сейчас не готов ответить на ваши вопросы, Максим Григорьевич, мне необходимо время, чтобы во всем разобраться.
Роксенов перевел взгляд на генерального директора:
– Тебе тоже надо время разобраться в ситуации, Владимир Геннадьевич?