Вопрос вырвал Анну из омута ее дум. Как оказалось, старушка обращалась к ней уже несколько раз, пока вывела ее из забытья.
– Я? Да я с утра мало ем… Только кофе… – растерянно ответила Анюта и, встретившись взглядом с самыми красивыми глазами на свете, потеряла дар речи.
– Нет, здесь так не принято, у нас принято завтракать на убой, а вот ужин отдать врагу, – возразила Ариадна Львовна.
Аня с большим трудом оторвала взгляд от лица Эрвина и посмотрела на стол. Такое изобилие еды она видела только в лучших ресторанах на свадьбах богатых друзей. Яйца присутствовали во всех своих ипостасях: сваренные вкрутую, дымящиеся и скворчащие на чугунных мини-сковородочках в виде яичницы-глазуньи и омлета. Мюсли нескольких видов, разнообразные йогурты, розетки с разными вареньем и джемами, медом и сметаной. Целая гора булочек и пирожков, «пизанская башня» из тонких блинчиков, румяные оладушки. Мясная нарезка поражала воображение своим ассортиментом: от вареной и копченой колбасы с включениями – оливками, грибами – до ветчины с кусочками сыра. Сыры различного цвета и конфигурации лежали на больших желтых тарелках с виноградом и орехами. Две хрустальные вазы ломились от фруктов всем известных и экзотических, которые Аня увидела впервые.
Краем глаза она заметила еще десертный столик с тортами и пирожными. Ей стало дурно.
«А еще говорят о русском застолье и обжорстве, – подумала она, – да если бы москвичи так завтракали, то метро бы встало. У нас все девчонки утром, хорошо, если успеют чашечку кофе выпить, а тут… Конечно, какой потом ужин? Прийти бы в себя до следующего утра! Или в реанимации вечером окажешься с заворотом кишок!»
– Ты не стесняйся, Аня, бери всё, что хочешь, – предложила Ариадна Львовна.
– Я не обманывал, очень хлебосольный дом! – заявил Марат с набитым ртом.
– Молчи, балабол! Эрвин, обслужи гостью, – попросила бабушка.
Эрвин наконец оторвался от созерцания прелестного лица Инги и, подойдя к Анне, склонился над ней.
– Что будем кушать?
– Цианиду бы… – сквозь зубы прошипела она, улыбаясь Ариадне Львовне и сразу же поймав на себе настороженный взгляд Инги.
А было от чего насторожиться! Аня ощутила, как его волосы касаются ее щеки.
– Ни цианида, ни мышьяка нет, – ответил он, улыбаясь одними глазами.
– Тогда кофе и…
– И что?
– И… какое-нибудь пирожное, – взмолилась Аня, совершенно не привыкшая есть так с утра.
Эрвин не удержался и положил на ее тарелку еще черешню, персик и малину. А творожный йогурт Анна составила с тарелки в сторону, так как не любила молочное.
– Может быть, Аня не ест, потому что бережет талию? – вслух предположила Инга, у которой талия была совершенна.
Это была первая фраза, которую Инга адресовала Анне, тем самым обозначив, что ничего хорошего от нее ждать не приходится.
– Да, я на диете, – согласилась Анна, чтобы ее не трогали.
– Отстаньте, господа, от девушки! – подала голос биограф Ариадны Львовны, за что Анна была очень ей признательна. – А как вы познакомились с Эрвином? – спросила она, и Аня тут же потеряла расположение к ней.
– В Москве… – туманно ответила Аня, пытаясь найти поддержку в темных глазах Эрвина.
– Понятно, а как? Это так интересно! – не сдавалась Остерия.
– Мы познакомились очень романтично, – пришел Ане на помощь Эрвин. – На улице…
– Да, я попала под его машину, – добавила Аня, постепенно сатанея.
– Ой! – воскликнули Ариадна Львовна и Сильвия.
– Ничего страшного! Я отделалась парой царапин. Зато Эрвин показал свою джентльменскую натуру. Он выбежал из машины, поднял меня на руки, тут-то нас и закрутило… Помнишь, Эрик?
– Эрик? – подняла брови Ариадна Львовна.
– Это я его так на русский манер называю, – ответила распоясавшаяся Анна. – Всё-таки классный у вас завтрак. Словно приготовленный для книги рекордов Гиннесса «Аучший завтрак в мире».
– Спасибо. Австрийцы калорийно едят, – ответила Ариадна Львовна.
Анна почувствовала, что несколько суховатое пирожное застряло у нее в горле, потянулась к кувшину с компотом и налила себе в стакан, опередив Эрвина. Уже допивая, она поняла, что это не компот, а домашнее вино. Сидящие за столом с удивлением смотрели на нее.
– За хозяйку дома! – запоздало ответила на их немые вопросы Анюта, шумно выдыхая.
Инга заулыбалась, чувствовалось, что любой промах Ани ей как бальзам на душу.
– А у меня такой вопрос, – вдруг выдала неожиданно для себя Аня. – Я приехала со своим женихом, а здесь какая-то девушка претендует на него. Я не поняла, в чем дело, милый? Я ведь буду ревновать! Ты же знаешь, что в ревности я – дикая кошка! Помнишь ту крашеную блондинку, у которой я вырвала клок волос и разодрала черные чулки?
Эрвин поднял на Аню смеющиеся глаза.
– Здесь это ни к чему. Мы с Ингой просто друзья. Знаем друг друга с детства.
– То есть она тебе уже надоела? – уточнила Аня, слизывая с пальца крем.
– Я бы этого не сказала! – вспыхнула Инга. – Я очень хорошо знаю Эрвина, и мы часто созваниваемся. Что-то Эрвин ничего мне не говорил о том, что собирается жениться. А уж мне бы он точно рассказал, я же подруга детства! – промурлыкала Инга, показывая свои коготки.
– Впечатляет, – ответила Аня, подмигивая Эрвину и улыбаясь. – А у нас внезапная страсть!
– Понятно, что вы делали на трассе, – побледнела Инга.
– Девочки, прекратите! – повысила голос Ариадна Львовна. – Так черт знает до чего можно договориться.
– Это всё она! – показала пальцем на соперницу Инга. – Я им не верю! Они не влюблены.
– Я сейчас прекращу все сплетни и разговоры, и мы больше никогда не вернемся к этому вопросу, – сказал Эрвин, подошел к Анне, поднял ее со стула и, крепко обняв, поцеловал в губы, да так, что у нее отнялись ноги и руки.
– Браво! – возликовала хозяйка дома.
– У нас все хорошо, бабушка. Мы очень любим друг друга и будем счастливы вместе, – сказал Эрвин, не обращая внимания на потрясение Ани.
Инга вылетела из-за стола со скоростью звука.
– Вау! Какие страсти! – заблестели глаза у рыжей журналистки.
– Бедная девушка, – покачала головой Сильвия. – Она так влюблена…
– Эрвин, по-моему, ты должен пойти за Ингой, – повернулась к внуку Ариадна Львовна.
Он повиновался, и за столом воцарилась тишина.
– Я приглашаю тебя, Анна, поехать со мной на работу, – сказала Ариадна Львовна.
– На работу? Серьезно? Вы работаете?
– Конечно! Я уже сказала тебе, что буду жить, как жила, до последней минуты. – Старушка промокнула губы белоснежной салфеткой.
– Я с удовольствием, – согласилась Аня, которая после поцелуя Эрвина была готова лететь хоть на Луну, лишь бы не оставаться с ним наедине.
– Вот и славно! Я предъявлю тебе наш семейный бизнес, и заодно разрядим обстановку в доме, – понизила голос старая дама, увлекая за собой Анну.
Глава 7
Анну поразило, что старушка села за руль красного спортивного автомобиля. С одной стороны, это было чудесно, а с другой – Анна испытала настоящую панику, вспомнив о болезни Ариадны Львовны и о том, что ее накололи утром какими-то лекарствами. Короче говоря, жизнь Анны полностью зависела от взбалмошной бабульки.
– Конечно, то, что ты увидишь, далеко не весь наш семейный бизнес. У Эрвина целая империя, огромный капитал. Умный мальчик во много раз приумножил деньги моего мужа, но виноделие, если ты живешь в винодельческом районе, навязано нам вековыми традициями. Здесь в каждом доме делают свое вино, и пьют молодым. Веселье длится, пока есть вино, затем плавно перетекает в другой дом, в котором еще сохранились запасы, так что это очень важно. Скажу по секрету, виноградники нашей семьи очень хороши, они растут на более выгодных, южных склонах гор, и молодое вино у нас всегда держится долго. Этот бизнес нельзя продавать, поэтому после смерти мужа им занялась я. У Эрвина и так дел невпроворот. Хотя… скоро ему все равно придется этим заняться. Я могу посвятить тебя в тонкости этого дела, как когда-то меня мой муж, и ты сможешь помочь своему Эрвину, – посмотрела на Анну Ариадна Львовна.
И вот тут-то Анне стало по-настоящему страшно не из-за крутого поворота, в который старушка еле вписалась. А из-за того, что они так жестоко обманывают пожилую женщину. Ведь никакой любящей жены рядом с Эрвином не будет, как только бабуся отойдет в мир иной. Сейчас эта дама хочет передать Анне любовь к семейному делу и знания, и всё это впустую.
Ариадна Львовна между тем продолжала:
– Весь этот район винодельческий, здесь собираются горожане и просто-таки упиваются, только не как в России водкой, а молодым вином.
– А почему вы не выдерживаете вино? – спросила Анна.
– Больше любят молодое, – ответила Ариадна Львовна.
– Я имею в виду, вино совсем не выдерживают? – спросила Аня, решая, пристегнуться ей, чтобы не вылететь в лобовое стекло, или не пристегиваться, чтобы потом облегчить работу спасателям?
– Некоторую, совсем малую, часть выдерживают, даже делают коллекционное вино, но это незначительный процент. Наш конек – именно молодое вино! – с гордостью ответила Ариадна Львовна.
Она остановила машину на заасфальтированной стоянке с маленьким заборчиком, обвитым зеленым плющом.
– Приехали! Это трактир нашей семьи, можешь осматриваться, задавать любые вопросы… К обеду привезут группу туристов. Присоединяйся к всеобщему веселью, окунись в нашу атмосферу! – И старая госпожа, нажав на газ, так же неожиданно ее бросила, как и пригласила с собой.
У Ани было достаточно времени, чтобы осмотреться. Трактир был большой, трехэтажный в типично австрийском стиле. Каменный домик кремового цвета с деревянной крышей, ставнями и балкончиками, вернее подоконниками, предназначенными только для цветов. Поэтому весь дом радовал глаз обилием живых ярких цветов. Лучшего украшения и не найти. Внутри тоже было все оформлено в сельском стиле: обилие дерева и никаких изысков, как, впрочем, и в соседних трактирах. Это был такой образ жизни, и вино и еда были дешевыми – для привлечения большого количества людей. Анна беспрепятственно проникла на кухню и поздоровалась с работниками. Люди были очень доброжелательные, и, похоже, их предупредили о приезде постороннего человека. Гостья совершенно спокойно общалась со всеми на немецком языке, и ее сразу взяла под свое крыло молодая девушка по имени Виолетта, не перестававшая щебетать:
– Очень приятно с вами познакомиться! Я так рада! Так рада! Что у нас тут только про вас не говорили! Что не говорили!
Аня оценила простую и очень функциональную обстановку на кухне, в то же время вся техника, облегчающая труд людей, была продуктом самых высоких технологий. Работников на кухне вместе с шеф-поваром, посудомойщиком и помощниками было шестеро. В плетеных корзинах лежали всевозможные овощи и фрукты, напоминавшие восковые, потому что все они были отличного качества. Отборный лук и чеснок толстыми связками висели под потолком как украшение. А над рабочим столом повара повис большой окорок, и на полке красовались несколько головок сыра. Левую сторону кухни занимала пара огромных холодильников. Аня не почувствовала запаха, кроме едва уловимого и очень приятного аромата каких-то специй. Никто не суетился, каждый занимался своим делом на своем рабочем месте. В больших кастрюлях такой чистоты, что казалось, будто они зеркальные, что-то варилось, тушилось, на маленьких сковородках что-то жарилось, вытяжки бесшумно забирали всю гарь от плит. Аня просто-таки засмотрелась и не сразу ответила Виолетте.
– Почему обо мне говорили? – спросила она.
– Как же… прошел слух, что Эрвин привез невесту! Мы тут все так переполошились, так занервничали, – смутилась Виолетта, что нельзя было не заметить.
– Почему? Можно спросить? – поинтересовалась Аня.
– Виолетта, принеси охлажденную утку, – попросил шеф-повар – розовощекий мужчина, компенсирующий недостаток роста огромным колпаком. Сказано это было весьма дружелюбным тоном, только Аня поняла, что ее любезно попросили не мешать работать.
– Ладно, я пойду, – сказала она Виолетте. – Где сейчас может быть госпожа Ламар?
– О… на втором этаже, в своем кабинете, но, когда она занята цифрами, то есть бухгалтерской работой, ее лучше не тревожить. Доставалось даже Эрвину – любимому внуку! Один раз Ариадна Львовна сутки провела за сведением какого-то баланса. На все предложения Эрвина ей помочь хозяйка отвечала гордым отказом. Знаете почему? В жизни не догадаетесь! Ариадна Львовна утверждает, что никогда не дружила с цифрами, но на старости лет именно они помогают ей тренировать мозг и память! Так и говорит: для тела – зарядка, для мозгов – бухгалтерия! А ведь она права! Был у меня один друг – экономист, за которого я даже вышла замуж и прожила с ним пять лет. Ну и вот, когда мы развелись, он мастерски поделил имущество! Просто виртуоз своего дела! Он помнил без записей в блокноте и в телефоне, в каком году, на какое торжество и что он мне дарил, сколько ложек и вилок купил он и сколько тарелок разбила я! – рассмеялась Виолетта и, поймав на себе нетерпеливый взгляд шеф-повара, побежала к холодильнику.
– Вита, птица в подвале! – крикнул ей вослед повар.
– Ой, точно! – хлопнула себя по лбу девушка и побежала к запасному выходу, увлекая за собой Аню. – Пойдем со мной, я покажу тебе подвал! Он у нас уникальный.
Аня застучала каблуками по стерильной плитке, и они скрылись в темном и узком проходе, ведущем к крутой лестнице вниз.
– Осторожно, очень высокие ступеньки, – предупредила ее Вита.
«Да уж, – подумала Аня, – еще и света практически нет. Виолетта-то здесь ориентируется как рыба в воде, а я?»
– Кухня современная, а само здание очень старое, шестнадцатый век! – обернулась Виолетта.
– Ого!
– Вот-вот! И этот трактир всегда принадлежал семье Ламар. Это история! Здесь максимально сохраняются первоначальные материалы, планировка и предметы обихода! У вас в России у многих людей отобрали фамильные дома?
– Было такое дело, – согласилась Аня.
– Но сейчас же перестройка?
– Демократия.
– Ого! Уже демократия?! Так хозяева или их потомки смогли вернуть свое добро? – спросила девушка.
Аня вздохнула, прежде чем ответить. Лестница, ведущая в подвал, шла по спирали, очевидно, люди в упомянутом шестнадцатом веке были значительно меньше ростом, так как она билась головой обо все выступы.
– У нас в России всё не так просто, многие дома не дожили до наших дней, а их хозяева умерли от рук тогдашней власти.
– Коммунизм? – Виолетта проявляла чудеса познания международной истории.
– Я бы сказала – диктатура, тоталитарный режим, – ответила Аня, понимая, что и русский-то человек, испытавший превратности истории на своей шкуре, не всегда понимает, кто и за что нас так «колбасил». Где уж это объяснить иностранке?
Подвал, судя по нетронутым огромным многовековым камням, действительно старинный, здесь был низкий потолок и стоял запах старины, но не затхлости.
– И ведь как строили! – продолжала нахваливать дом Виолетта. – Продукты абсолютно не портятся, объясню почему. Так все сложено, что температура не меняется, вода сюда не попадает, даже влажность постоянная. Вынь один камень – и все нарушится! У нас тут в одном трактире решили модернизировать подвал, установили самые лучшие холодильные установки, вытяжки и так далее… А продукты утратили свой неповторимый вкус, вон видишь, у нас тут и грибочки растут, и головки сыра «пармезан» хранятся, и еще много чего интересного.
– Чем это пахнет? – спросила Аня.
– А… это в деревянных ящичках хранятся специи. Без них, как говорит наш повар, блюдо не блюдо. У каждого повара есть свои секреты. Наш любит острые специи, вот эта красная смесь – его коронка.
Эрвин очень любит мясо с этой специей, главное – не переложить!
Виолетту было не остановить. Правда, все, что она говорила, очень нравилось Ане и было крайне интересно. В подвале было прохладно, но не холодно. Виолетта тем временем насыпала красный порошок в плотный полиэтиленовый пакет и протянула Анне.
– Держи!
– Да не надо… я… – растерялась та.
– Держи! Очень хорошая специя, что в ее составе – не знаю, это хранится в секрете!
Аня взяла пакетик, чтобы не расстроить девушку, и положила в карман пиджачка.
– Когда станешь хозяйкой, будешь хорошо ко мне относиться, – с надеждой в голосе сказала Вита.
Аня рассмеялась.
– Ах, вот почему ты всё мне рассказываешь! Хитрюга!
– Есть немного, – вздохнула девушка, – просто меня здесь недолюбливают.
– Почему? – спросила Аня.
– Говорят, что я забывчивая, рассеянная и нетрудолюбивая. – Девушка с детской непосредственностью смотрела на Аню из-под темной челки чистыми голубыми глазами. Черты лица у нее были неправильные, но очень милые.
– Я ведь могу и не стать хозяйкой, – осторожно сказала Анюта, шурша пакетиком со специями в кармане. – Вита, тебе велели принести какую-то птицу! – напомнила она.
– Точно! – снова хлопнула себя по лбу Вита и метнулась к какой-то кадушке.
Аня подумала, что девушка своими импульсивными шлепками по голове отбила себе память.
Вита вытащила из вкусно пахнущего маринада тушку жирной утки, смахнула с ее кожи лавровый лист, зубчик чеснока и какую-то зелень и положила птицу на поднос.
– Все свое…
– В смысле? – спросила Аня, внезапно осознав, что, несмотря на плотный завтрак, снова хочет есть и виной тому запах специй с маринадом и аппетитный вид свежей еды.
– Свое хозяйство! Свои фрукты, овощи, мясо сами коптим, сыр делаем. Эрвин – очень богатый человек и может себе все это позволить, не только вино со своих виноградников. Вот и утка эта с нашей птицефермы, без химического корма, мясо просто тает во рту! А уж со специями нашего шефа… – закатила глаза девушка.
– Ой, Виолетта, прекрати! У меня уже слюни текут, – сказала Анна.