– Замечательно.
У самого Луция тоже осталось не так много денег. И на казенном счете числилось командировочных ровно на одного человека – если не шиковать. Дорога, еда, мотель. Оставлять прикрепленного нюхача спать в машине воспрещалось уставом – умышленный вред работнику Управления, статья сто шестидесятая.
Она наверняка сделала это специально.
Луций зажмурился, размял переносицу. Затем ухватил сумку и вылез наружу.
– Ладно, разберемся. – Он заглянул в салон. – Будешь спать на полу.
Бритва пожала плечом и все‑таки закурила.
Как Луций и думал, служащий гостиницы не стал особо сопротивляться. Увидел клеймо легионера, считал данные чипа, скосился на курившую у выхода конторы Бритву и понимающе кивнул. Ее задница в обтягивающих штанах так и блестела в свете фонарей.
– Презервативы, диафрагмы нужны?
– Нет. – Луций выдрал ключ из сухих пальцев. – Запишите, что я останавливался один.
– Конечно, декурион, – скривился служащий. Почесал плешивую макушку и вновь уставился на экран потрепанного блокнота. Его пересекали заголовки свежих статей. «Добегался: легионер Четвертой раздавлен упавшим грузовиком», – алело на самом верху. Луций едва не сунул руку в бронированное оконце, чтобы разбить блокнот. Расследование только началось, а кругом уже упражнялись в остроумии и обсуждали несостоятельность Управления и легиона в целом.
Гостиничная ячейка оказалась максимально простой. Все как всегда: кровать – слишком большая для одного, но недостаточно широкая для двоих, – информационная панель, коммуникатор, тесный душ и затертый коврик на полу. Луций пнул его под кровать. Наступать на эти половики было опаснее, чем ходить по липкому полу босиком.
В комнате висела нестерпимая духота. Окно не открывалось, и Луций изможденно стащил форменную рубашку, оставшись в майке. Не обращая на Бритву внимания, он забрался на кровать и обложился блокнотами. Высыпал из сумки карты памяти, рассовал их по слотам, открыл нужные файлы. Как он и думал, на почту пришли новые данные и копии рапортов.
– Жрать хочется, – голос Бритвы сбил нужную мысль. Луций раздраженно отмахнулся, просматривая отчеты патрульных. Соседи по жилой колонне ничего не знали ни об I‑45, ни об ее спутнике, А‑206. Скорее всего эти двое были любовниками.
Пришло старое досье на А‑206. До первого заключения он состоял в банде «Псов Свободы», которыми заведовали номер по кличке Эзоп (ныне замороженный в крио) и все тот же Брут Аквиний по прозвищу Аларих.
Следом всплыло письмо из отдела контроля. Требовали наконец определить смерть Миния Аэлия как несчастный случай и без промедления отправить рапорт в нужную центурию. Вдова Миния ожидала страховых выплат, и ей требовались бумаги.
Луций пробежал письмо глазами и оставил его без ответа. Он очень сочувствовал вдове, но закрыть дело пока не мог.
Правда стоила дороже денариев.
– Хреново же тебя ценят в Управлении, Луций Цецилий, раз селят в такие клоповники. Даже кондиционер не работает.
Луций раздраженно вскинул голову и… забыл, куда хотел послать.
Пока он раскапывал отчеты и досье, Бритва успела раздеться и теперь разгуливала по комнатушке в одном белье. Луций даже отложил блокнот. Белье было серое, матовое, без затей и рисунка – сплошная скука. Однако тело под этой скукой казалось многообещающим на вид.
Полукружья крепкой задницы. Спина едва прикрыта майкой, на лопатках старые шрамы. Мышцы гуляют под кожей цвета карамели. Копна волос стянута в пучок.
Внизу живота потяжелело, и это злило. Луций терпеть не мог, когда что‑то выходило из‑под контроля. Особенно собственное тело.
– Я понимаю, что здесь жарко, как на Кеплере‑36, – начал он, чувствуя подкатывающее возбуждение. Не вовремя, как же не вовремя… – И что ты не знаешь, как вести себя за пределами канализации.
Бритва еще раз вдарила по установке кондиционера, обернулась и приподняла бровь. Узор на ее скуле изогнулся змеей.
– Но ты же не с подружкой на ночь осталась, в конце концов, – Луций тоже поднял бровь.
Они уставились друг на друга, каждый со своей долей отвращения.
– Ты тоже ночуешь не с женщиной, а с коллегой, декурион. С номером и марсианкой. Даже вот так на меня пялиться уже противозаконно. – Бритва уперла кулак в покатое бедро и вновь нависла над мертвым кондиционером. – Зажми член ляжками и ложись спать. Либо будь мужчиной и почини эту железку.
Совсем страх потеряла. Сущее наказание богов.
Содрогаясь от гнева, Луций соскользнул с кровати и хлопнул дверью ванной. «Пусть оденется. Пусть прикроется», – подумал он, оперся на раковину и уставился в ее белое дно. С края углубления с жидким мылом уже свисал длинный темный волос. Луций брезгливо смахнул его на пол. И когда только успела?
С женщинами всегда было так: не успевали они появиться в доме, как тут же захватывали всю территорию – одеждой, безделушками, порядком на кухне. Волосами в раковине. И, похоже, в этом разницы между патрициями и номерами не было.
«Противозаконно», – сказала она.
Луций выдохнул и сунул голову под струю ледяной воды. Давно у него не стояло на живую женщину. Хоть какое‑то разнообразие после многочасового просмотра порнухи.
Спать он лег на полу.
* * *
Нужный дом они отыскали не сразу.
Хибары номеров тянулись вдоль заболоченной, похожей на канаву речки. Покосившиеся коробки из ржавых листов, без опознавательных знаков и окон. Между мусорных куч шмыгали крысы, чуть реже – жители. Поодаль работали строительные машины. Одна низко загудела, и хибара под ее резонансным щитом треснула. Передняя стена провалилась внутрь.
Наверху на мосту жужжали проносящиеся машины. Внизу жужжали стаи мух. Вселенская гармония.
– Управление Четвертой курии, декурион Луций Цецилий, – он выдал привычную скороговорку первому встречному номеру, старику в куртке с нашивками местной строительной компании. Тот сощурился.
– Я уже проходил досмотр в этом месяце, декурион.
– Мы не с досмотром. Ищем дом I‑45.
– Понятия не имею, о ком вы, декурион.
– А если так, – Луций склонился к его лицу. Кислая вонь давно не мытого тела ударила в нос. – Ты скажешь мне, где дом, а я не стану заказывать дополнительную проверку для твоего гадюшника. Идет?
Номер скривил рот, словно тоже учуял вонь, но все же указал на одну из будок. Крайнюю в ряду, у самой речной жижи. Во взломе не было нужды – после визита сыскной группы Десятой курии дверь висела на верхней рельсе. Достаточно было лишь приподнять ее и отставить в сторону.
– Да ты просто душка, – хмыкнула Бритва, переступив порог.
– Чего молчала, если были предложения получше?
– Не хотела портить тебе удовольствие.
Одно слово – марсианка. Не стоило ей даже отвечать.
Луций щелкнул выключателем и обвел взглядом комнатушку. Все перевернуто, раскидано. Легионеры постарались на славу. И, видимо, местные успели покопаться и вытащить все ценное и стоящее – если таковое вообще здесь имелось. Вдоль стен стояли два лежака на пластиковых ногах. Стол, стандартный кухонный модуль, табурет. Сальный картон на стенах, куча грязи и тряпье на полу. В общем‑то, ничего особенного. Номера Четвертой курии убили бы за это жилище. Какое угодно, лишь бы на поверхности, а не в тоннелях канализации.
– Вздумай ты что‑то прятать от легиона, куда бы ты это дела?
Бритва сунула руки в карманы куртки и окинула комнатушку еще одним, более внимательным взглядом. Пожала плечами:
– Явно не в доме. На улице, может. Здесь прятать негде.
– Или… – Луций с щелчком выдвинул дубинку и воткнул рукоять в щель между пластиковыми панелями пола. – В землю. Рядом с кухонным модулем наши сканеры работают плохо.
Он поднатужился, надавил на дубинку ногой, и панель медленно отошла. Занялся второй – методично, неспешно.
– Они не различают небольшие… объекты… за холодильной установкой.
Победив ветхий пол, он выдохнул и кивнул на открывшуюся дыру. Снизу тянуло сыростью, на красноватой земле поблескивали лужицы речной воды.
– Надо залезть туда.
Бритва нахмурилась, когда Луций протянул ей фонарик.
– Слышал, вы, номера, любите рыть норы.
– Да пошел ты.
Цыкнув, Бритва отбросила сигарету. Хлопнула по коленям, и ткань на них загрубела, превратившись в наколенники. Натянув перчатки, она полезла в узкую щель, источая молчаливую ненависть. Луций прошелся по каморке еще пару раз, заглядывая в разбросанные коробки. Поддел концом дубинки влажные одеяла на лежаках. Осмотрел разбросанные по столу счета. Все датировались прошлым годом; были смяты и украшены чайными кольцами от кружек.
– Три‑два‑шесть, ты еще жива?
Внизу что‑то глухо стукнуло. Видимо, голова. Луций обошел стол и встал над просверками фонарика в щелях пола. Присел на корточки, вслушиваясь в сопение и возню под собой.
Внизу что‑то глухо стукнуло. Видимо, голова. Луций обошел стол и встал над просверками фонарика в щелях пола. Присел на корточки, вслушиваясь в сопение и возню под собой.
– Принято отвечать, когда спрашивают.
– Мне нужна лопата, – вдруг донеслось из‑под пола. Луций вскинул брови, но все же прошелся к машине. В багажнике у патрульных всегда лежала одна – никто не знал, когда и кого придется откапывать на окраинах курий.
– Держи, – он сунул лопату черенком вперед и заглянул во тьму под полом. Яркий сноп света ослепил, заставив Луция с шипением скривиться. – Что там?
– Еще не знаю, декурион, – ответили ему в том же тоне. – Грести землю пальцами чертовски неудобно.
Он фыркнул, но остался сидеть у разлома. Кто знал, что она могла раскопать? Помнится, пару лет назад один патрульный напоролся на заряженную мину в красивом палисаднике, под розовым кустом. Не сумел вовремя обезвредить, и все. Останки собирали целой декурией по всему району.
Наконец движение под полом возобновилось – тяжелое и медленное. Луций сунулся в разлом, но так ничего и не смог различить.
– Да что ты там тащишь? – не выдержал он. – Сваю фундамента?
Он ожидал увидеть что угодно: мешок поддельных документов, оружие, труп, в конце концов. Однако измазанная грязью Бритва выкатила в лучи жидкого света совсем не сваю и не труп.
На полу холодно серебрилась тюремная криокапсула. Небольшая, детского размера.
Луций машинально подал Бритве руку, помогая вылезти, и смахнул землю со стального бока полутораметровой бочки. Действительно, клеймо Орбитальной тюрьмы, отправка из подготовительного отдела Второй курии. Датчики и информационная панель разбиты, от крышки до днища пролегали глубокие борозды.
Дело становилось интереснее. Сонливость мигом ушла, знакомым пульсом застучал адреналин.
Луций жил ради таких моментов.
Он нащупал металлические бусины некса, имплантированные по краю ушной раковины, и вдавил верхнюю. В ожидании повел глазами по обшарпанному потолку с отметинами дождевых потеков, по разбухшим углам картона, которым обили стены. По Бритве, которая снова курила. Ее взгляд потяжелел, углы рта кривились, и с них струились седые усы дыма.
Должно быть, сама выросла в такой помойке.
«Да?» – осведомился Тит Пуллий.
– Центурион, нам придется задержаться.
Нюхай меня
Луций еще раз просмотрел сухие строки выверенного рапорта. Поймал сеть – бесплатную в этой забегаловке, – авторизовался в защищенной линии и нажал «отправить». Файл улетел прямиком на почту центуриона Тита Пуллия Цезона.
В строке поиска базы данных он ввел номер найденной криокапсулы. Блокнот задумался, и Луций откинулся на спинку стула.
Кафе пустовало. Пара сонных посетителей ковыряла утреннюю лапшу. Со стороны кухни доносилось звяканье модуля и посуды. В пластике стола плавали стайки рыб. Отличие всех дешевых забегаловок – претензия на оригинальность: прямо под тарелками и сеткой царапин сновали разноцветные тетры, конго и миноры. Ужасная безвкусица, если подумать.
За окном жужжало шоссе 9–10. Машины по удаленным от центра куриям ездили недорогие, неброские и ненадежные; за то время, пока Луций ждал свою лепешку с мясом, у кафе остановилось три авто. Каждый раз владельцы выбирались из салона, поднимали капот и захлебывались в облаках дыма. Их беготня была единственным развлечением, которое скрашивало невкусный кофе.
Блокнот пискнул. «В доступе отказано», – загорелось на экране.
Луций цыкнул, побарабанил пальцами по прозрачному пластику. Рыбки всполошились и стайкой нырнули под забытую тарелку Бритвы. Сама же Бритва еще четверть часа тому назад скрылась в туалете и, судя по всему, бесследно – и бесславно – всосалась в унитаз.
«Туда ей и дорога».
– Отдел Управления данными Второй курии, пожалуйста, – сказал Луций, нажав бусину некса на мочке уха.
«Слушаю вас» , – мило и стерильно осведомилась девушка на том конце.
– Декурион Луций Цецилий Авианий Марс.
Или просто Василиск, как его звали в Управлении. Замечательное прозвище.
– Запрос данных обнаруженной криокапсулы.
«Пожалуйста, назовите номер вашего чипа и код найденного устройства».
Луций назвал. Немного повисел на линии, скользя взглядом по сонным лицам за столиками. По старой патрульной привычке оценил степень опасности, которую представлял каждый субъект. Перевел взгляд на унылую официантку, шагавшую по тесному проходу между рядами. Над ней и головами посетителей кружили мухи. Золотые. Совсем как таблетки «гелиоса».
Луций ткнул вилкой в сосиску на тарелке Бритвы. «Сколько можно нести одну лепешку?» – с тоской подумал он, засовывая кусок остывшей розовой сои в рот. Ужасная мерзость. Но есть хотелось зверски – прошлым днем он так толком и не обедал, перебивался таблетками и кофе. Экономил деньги.
Совместный бюджет на поездку, ларвы его подери.
«Благодарим за ожидание, – вернулась вежливая девушка. – К сожалению, данные по указанному вами коду заблокированы согласно приказу 409NV от 6019 года и не могут быть отправлены с помощью общественной сети или звуковой связи некс».
– Эти данные мне необходимы. Срочно. Как я могу их получить?
«Вы можете ознакомиться с ними, посетив архив Управления Второй курии лично, декурион».
Связь оборвалась.
Луций раздраженно отключил некс. Слух медленно вернулся; правое ухо снова забил рокот машин на шоссе, бряцанье приборов, звон посуды, монотонное кряканье автомата на бензоколонке. На обочину за окном свернул синий «Каир». Чихнул и плюхнулся прямо на железное пузо, не успев выдвинуть шасси. Из‑под капота сочился сизый дым.
По самым оптимистичным расчетам, Луций мог посетить Вторую курию и архив ее Управления только через четыре дня. Два‑три дня уйдет на дорогу до Четвертой и попутный сбор данных. Пара часов – на отчет у Тита Пуллия, и если отправиться на вокзал сразу, не заезжая домой, то утро следующего дня он встретит уже во Второй курии.
Да, так и стоит сделать.
Луций довольно запил сосиску кофе.
Стул напротив проскреб ножками по полу, окно заслонила свежепричесанная и посвежевшая Бритва. Она выразительно молчала, с поджатыми губами взирая на пустую тарелку.
– Что? – поднял бровь Луций. – Ты ничего не пропустила, еда была ужасна.
Он поднялся с места, сложил блокнот и приложил запястье к оконцу сканера, встроенного в стол. На экране мигнула списанная сумма.
– Поехали.
Радио снова разрывалось от популярных, похожих одна на другую песен. И, как оказалось, Бритва знала слова каждой из них. Она мурлыкала себе под нос, следя за полями и редкими скалами. Вдали поблескивала ограда космопорта. Близилась Седьмая курия.
Близилась она на черно‑зеленой карте навигатора, встроенного в приборную панель. На деле до серебристой короны ее крыш оставалось около полусотни стадий. Через рябь облаков пробивался рассвет. Заморосил дождь. Бритва поговорила по коммуникатору с каким‑то «красавчиком» и теперь неотрывно следила за дорогой. Луций снова и снова просматривал записи дорожных дронов.
I‑45 смотрела на него с экрана блокнота. На белом лице читался испуг.
– Это она. Она это сделала, устроила аварию. Но как?
– Имплантат, – отозвалась Бритва. – Какой‑нибудь умелец с Лиры подсуетился. Она же медосмотр не проходила ни разу.
– Не проходила, – кивнул Луций. – Но таких мощных нейроимплантов на Земле нет. Может, где‑то в Ядре можно купить. Но откуда номеру с Десятой взять такой?
– На окуляр же бабки нашлись.
Резонно. I‑45 наверняка чья‑то шестерка. Скорее всего Алариха. Вот только почему не выбрали шестерку покрепче и постарше?
За окном проносились дорожные столбы с ультразвуковыми пугалками для живности. Мерно гудел мотор.
Луций закусил палец.
– Будь ты слепой, как бы ты путешествовала между куриями?
– В компании здорового мужика и распылителя, – хмыкнула Бритва.
– Я не о том. – Луций отмахнулся. – Ты – слепой номер. Денег нет, но хочется в центр. Что будешь делать?
– Поймаю попутку. Или сяду в транзитный автобус до Седьмой.
– Может быть.
Хотя билет на автобус I‑45 скорее всего тоже купить не могла. Или не догадалась. Значит, с Аларихом еще не была знакома.
Луций сдвинул сиденье назад и закинул ноги на приборную панель. Опустил стекло, несмотря на залетающую в салон морось. Во взболтанной «гелиосом» голове мысли плыли медленно и плавно, как косяки недавно увиденных рыб.
– Надо прогнать их лица по программе. Вдруг на дорожных камерах что‑то осталось…
– Мне кажется, в Управлении уже это сделали.
Луций качнул головой.