Был ещё один вопрос, на который Костя не находил ответа.
– Сколько же ты времени там пробыл? – не унимался Филимонов. – Полгода? Год? Два?
– Там со временем трудно, – вздохнул богатырь. – Часы с календарём у меня спёрли, а когда вернули, так они стояли: завод кончился… Может, там часы и вовсе не ходят. Часов тогда не было. Да ещё там всю дорогу лето!
– Почему?
– Потому что летом сподручнее совершать подвиги: тулуп не мешает!
Ботан задумался.
– А зарубками на стене ты дни отмечать не пробовал, как граф Монте-Кристо?
– Да твой граф там бы на третий день сто пудов кони кинул! Вечером, после нарядов да тренировок, кое-как добредёшь до казармы и повалишься пластом – какие уж там зарубки!
– Да, и тут не срастается, – делал вывод ботан.
Потом открывал старый пухлый сборник былин и убеждался – числится среди богатырей русских некий Костянтинушко – правда, без подробностей, одно имя…
Ещё он подолгу изучал богатыристику, гладил пергамент, взвешивал на ладони печать князя Владимира и гадал: откуда взялась чудная сила этого странного документа?
В конце концов Джульверн потребовал представить самый главный аргумент, небитый козырь, неопровержимую улику.
Имелся в виду Колобок.
Круглый, а не дурак
Виссарион Глобальный не захотел оставаться на зиму в Малых Улётах – скучно ему было. Поэтому попрощался Колобок с бабаней Патрикеей Маркидоновной да двуглавым филином Кузьмой-Демьяном, забрался в рюкзак и поехал верхом на Косте в город.
Отставной генерал Иван Сергеич Жихарев круглому гостю удивился, но не очень:
– У бабани в избе ещё и не такое водилось!
И передёрнул могучими плечами, вспоминая богатое впечатлениями детство.
А маменьке, Анне Яковлевне, пришелец так очень понравился. Она даже постирала его малиновый кафтанчик. При этом Колобок разумно помалкивал.
Маменька решила, что это какая-то современная развивающая интерактивная игрушка: нажмёшь на пузо – сказку расскажет, надавишь на носик – песенку споёт. Разубеждать её, конечно, не стоило.
Сестрица же Светланушка от Колобка пришла в дикий восторг и хотела утащить небывалую игрушку в детский сад, но по дороге туда бдительный Костя увидел, что под пальтишком сестрица что-то прячет.
– Как ты вовремя! – сказал Колобок. – А то бы растерзали меня детки-то нынешние в процессе приватизации и раздела собственности! О, какой жалкой предстала бы смерть героя в глазах потомков!
А вообще квартира ему понравилась, особенно каменная баба. Она стояла в углу и являла образ семейного предка Жихаря.
– Прямо как живой мой питомец! – восхищался Колобок. – Ну уж намучился я с ним, покуда в люди-то вывел!
Но всё же и в городе Виссариону Глобальному тоже было скучновато: Костя целый день в школе или на тренировке, старшие на работе, Светланушка и её подруги болтают всякие глупости…
Поэтому Колобок однажды напросился пойти с Иваном Егорычем в подземный гараж, где у здешних мужиков возникло нечто наподобие клуба. Темы там обсуждались солидные: семья, дети, работа, безработица, здоровье, болезни, сволочное начальство…
Генерал Жихарев подумал – да и представил своего удивительного спутника кем-то вроде однополчанина, сказав:
– Вот, ребята, что объёмный взрыв может с человеком сотворить! Всё оторвало – одна башка от нашего Виссариона осталась! Хорошо ещё, что у нас в штабе был холодильник – обложили льдом и сохранили…
Он даже покраснел, соврамши, но света в гараже было мало, вот никто и не заметил.
– Да, угораздило тебя, Виссарион, – согласились мужики. – А как это ты ручки-ножки отрастил?
– Да мне их в Объединённых Арабских Эмиратах присобачили, – сказал находчивый Колобок. – Донором стал мертворождённый младенец самого благородного происхождения. Там же сейчас лучшая хирургия в мире. Причём починили меня бесплатно: хотели попасть в Книгу рекордов Гиннесса…
Генерал Жихарев солгал, чтобы не травмировать приятелей (то есть применил чисто военную хитрость), а Колобок на её основе вон какую чернуху погнал!
– Чего ж они тебе тело целиком не пришили? – удивились мужики недогадливости арабских врачей.
– Я сам не велел. Мне так удобней, – сказал Колобок. – Натура я вольная, перелётная, ни семьёй, ни профессией не связанная. Катаюсь по всему земному шару, вот и к вам прикатился на весёлый разговор…
И тут же рассказал древнюю гиперборейскую легенду о том, отчего всё на свете начальство сделалось сволочным и почему ему никогда уже не стать хорошим. Речь в легенде шла о том, как делили лохматые гиперборейцы тушу мамонта.
Вскоре эти простые, бесхитростные кислорецкие люди крепко зауважали Колобка: удивительный инвалид всё на свете знал, но никогда не умничал. Кроме того, временами он даже позволял собой занюхивать, когда кончалась закуска…
Но ботан Филимонов бесхитростным не был.
Колобка Костя с гордостью выставил на стол, словно роскошный букет или дефицитный продукт. Колобок стал энергично заниматься гимнастикой и даже перекувырнулся.
Нил Джульверн немедленно полез в свой рюкзачок, достал оттуда мультитул и набор отвёрток.
– Поразительно! Я худею! – то и дело повторял умник, хотя худеть Филимонову было практически некуда. Он переворачивал необыкновенный гаджет туда-сюда в поисках винтов, гаек, разъёмов или хотя бы швов. – Ничего не понимаю! Где у него источник питания?
– Где, где… Источник всякого питания – в честном труде! – рявкнул Колобок. – Убери свои поганые железки, или я за себя не ручаюсь!
Так они и познакомились.
Долги наши тяжкие
Все счастливые семьи похожи друг на друга, да ведь и несчастливые нынче похожи.
Счастливые семьи – те, кто рассчитались с банком или вовсе не брали кредита. А несчастливы те, кто не прочитал примечания мелким шрифтом и попал.
Обычная беда настигает человека внезапно: кирпич на голову, грузовик из-за угла, повестка в прокуратуру…
А большая беда подкрадывается издали, стараясь быть невидимой и бесшумной. Но люди наблюдательные всё-таки замечают её приметы. И даже могут попытаться предупредить…
Жизнь на Руси Былинной научила Костю наблюдательности.
– Что-то батю не узнаю, – пожаловался он как-то Джульверну. – Ходит, как в воду опущенный. Не разрешает на телефонные звонки отвечать, сам к трубке бросается. А когда уходит, вообще аппарат отключает… Ну, я потом снова включаю. И мама часто плачет – думает, что я не замечаю…
– Может, на работе неприятности? – предположил Джульверн.
У него мать аж в трёх местах работала, надеясь дать умненькому сынку приличное образование, так что в неприятностях ботан разбирался.
– Да нет, он же пейнтбольный клуб сторожит, – сказал Костя. – А туда сейчас редко кто ходит, все деньги берегут…
Они сидели в комнате, унаследованной Костей от старших братьев, нынешних столичных курсантов. Ботан пытался натаскать богатыря на русское правописание. А Костя заставлял ботана отжиматься на сжатых кулаках. Так что обоим была польза.
Колобок лежал в старой коробке из-под ксерокса на расшитой болгарским крестом подушечке, словно орден имени себя, и не подавал признаков жизни. Он в последнее время тоже сделался какой-то задумчивый…
– А недавно я услышал, как батя сказал маме: если позвонят Федя или Серёга, так ничего им не говори, а то ещё они глупостей понатворят…
Джульверн закрыл глаза, откинулся на спинку старого диванчика и принялся аналитически мыслить.
– Вы в последнее время никаких крупных покупок не делали? – спросил он наконец. – Квартиру поменять не собирались?
– Да вроде нет, – растерянно сказал Костя. – Какие в наше время покупки? Какие квартиры?
– Браво! – воскликнул Колобок и вылез из коробки на стол. – В правильном направлении движешься, парень. Только дело, друзья мои, обстоит ещё хуже. Много я в жизни сказок рассказал, надо когда-то и суровую правду, услышанную мной в гараже, поведать…
Суровая правда заключалась в том, что Иван Егорович Жихарев, генерал в отставке, оказался в долгу перед местным Кислобанком. Дело обычное, житейское. А вот сумма долга предстала воистину сказочная!
– Быть того не может, – сказал Костя. – Батя сто пудов не мог взять кредит, он и нас-то с братьями знаешь как воспитывает? Холодай, голодай, а в долги не лезь!
– Вот и мужики в гараже ему то же самое говорили. Только он сам кредит не брал, а поручился Иван Егорович за боевого товарища. И сказал – как же я мог за него не поручиться, когда он на Хайберском перевале дважды спас меня и мою роту? Ну, мужики вслух назвать генерала лошарой не решились, хотя и подумали. К тому же они сами такие же простодырые, на «МММ» дважды купившиеся!
– И что этот боевой товарищ? – спросил Джульверн. – Почему он сам-то не может кредит выплатить?
– Там какая-то тёмная история, – сказал Колобок. – Пропал куда-то этот самый товарищ. Как будто не было его на свете!
– Там какая-то тёмная история, – сказал Колобок. – Пропал куда-то этот самый товарищ. Как будто не было его на свете!
– Подозреваю, что и не было, – многозначительно сказал ботан.
– Правильно подозреваешь, – кивнул (то есть качнулся всем телом) Колобок. – Товарища не было, а должище остался.
– И негде ведь денег взять, – беспомощно сказал богатырь. – Разве что хату и машину продать…
– Я худею! За такую хату и такую машину много не дадут, – вздохнул Нил Филимонов. Он знал что почём.
И тут зазвонил телефон. Телефон у Жихаревых был старый, с номерным диском набора и трубкой на шнуре.
– Послушай, – велел Колобок.
– Батя сказал – без него ни с кем не разговаривать, – возразил Костя.
– Послушай, – повторил Виссарион Глобальный.
Костя вздохнул, но трубку взял.
Голос был знакомый и противный.
– Костян? Узнаёшь? У нас к тебе дело есть. Кучу бабла можешь наварить! Дошла до нас параша, что у вас с лавандосом напряжно…
Как превратить время в деньги
– …Понял теперь, кто за этим стоит? – сказал Колобок.
– Чего уж не понять, – ответил Костя. – Старые корешки не забывают. Давно я их уму не учил!
– И не вздумай, – сказал Колобок. – Ты ведь им особо тяжкие повреждения нанесёшь, в том числе и несовместимые со скорбной и преступной жизнью. Тут уже не посмотрят, что несовершеннолетний. Тем более что смотреть будут судья Журов и прокурор Воликов. А ты их деток обидел…
– Это я во всём виноват, – вздохнул ботан. – Надо было сказать тебе тогда, в школе, что это просто шутка такая, чтобы в Сеть выложить: инсценировка, мол, картину гоним – мочим оппозицию в сортире… Ты бы и не встрял…
– Вот вечно эта русская интеллигенция на себя мнимую вину возлагает! – досадливо крякнул Колобок. – При чём тут ты? Заварили всю кашу они, легализовавшиеся урки с мыльного завода. А надоумил их наш с Костей старый знакомый…
– Потому что не дал ты мне его порвать на фашистский знак тогда, в Малых Улётах, – угрюмо сказал Костя. – За сказочного скомороха и вовсе ничего бы не было…
– Да? Чтобы оставить всю мировую литературу, все мифы и сказки без трикстера? – воскликнул Колобок. – Чтобы человечество целиком и полностью померло от скуки? Чего стоит квас без дрожжей, застолье без песни, свадьба без драки, муравейник без жука?
– Так что мне – идти на шоссе эту самую фуру с бананами останавливать? – сказал Костя.
– Иди, коли поверил Пыпе, Дрону да братьям Брускам, – сказал Колобок. – Только учти, что хоронить тебя скорбящим родителям нынче не на что!
– Попробуем найти деньги, – сказал Нил Филимонов по прозвищу Джульверн. – Безвыходных положений не бывает. Не может быть, чтобы мы не нашли верное решение! Например, перезанять у ближних своих. Вот ты, Колобок, катаешься по белому свету многие тысячи лет. Наверняка у тебя какие-то заначки есть!
– О, когда-то я был сказочно богат, – горько усмехнулся Виссарион Глобальный. – Владыки земные заискивали передо мной. Ротшильдов с Рокфеллерами, бывало, на ковёр вызывал и мордой об стол возил! Вашего пращура Жихаря, помнится, щедро спонсировал во время шопинга на ярмарке… Увы, всё в прошлом. Даже золотые зубы снесены в ломбард безвозвратно. Я разорён!
– Не представляю, кто бы мог тебя разорить, – сказал Нил.
– Старая знакомая мне отомстила, – вздохнул Колобок. – За то, что я не дал себя сожрать тогда, на лесной тропе. И ведь отомстила-то, сама того не зная, тварь безмозглая!
– Ну-ка расскажи. – Костя даже взял своего вожатого на руки, чтобы лучше слышать.
– Да что рассказывать! – Колобок махнул лапкой. – Все свои сбережения хранил я у цюрихских гномов. В знаменитом Банке-Под-Горой. Процент приличный, сохранность с гарантией. Чтобы злодеям до денежек моих добраться, целую альпийскую вершину придётся своротить. Монблан называется. Или Маттерхорн, не помню точно…
– И что? Всё-таки добрались?
– Да нет, конечно. Сами же гномы мои счета и заморозили. По требованию правительства Великобритании и лично Её королевского Величества.
– За что?
– За пособничество террористам. Дело в том, что сказок про Колобка у европейцев практически нет, так что всю информацию про меня они принимают за чистую монету. А в России моя поучительная для юношества биография издаётся миллионными тиражами, да ещё с иллюстрациями, на которых я запечатлён в обществе лисы… На носу у неё танцую в голом виде, как стриптизёр… Но я же тогда ещё новоиспечённый был!
– Подумаешь! – сказал Костя. – Я тоже в детстве, когда мы однажды в Таиланд ездили, с целым крокодилом фоткался – и ноу проблем. Правда, в шортах.
– Крокодил в шортах? – не удержался от подковырки Филимонов.
Костя грозно зыркнул на него, а Колобок продолжал:
– С Даунинг-стрит гномам сообщили, что это не лиса, а известная ирландская террористка.
– И швейцарские недомерки поверили? – ахнул ботан.
– Так английская разведка МИ-6 привела неоспоримые доказательства: лиса, во-первых, рыжая, а во-вторых – Патрикеевна! То есть дочь Патрика! А святой Патрик – покровитель Ирландии! А что русской лисонькой прикинулась, так её, мол, как раз Москва и крышует…
– Наша бабаня вон тоже Патрикея, – сказал Костя. – А она сто пудов не ирландка! Правда, терроризмом иногда занимается. С помощью лавки и хворостины…
– Я в какой-то старой энциклопедии видел пожелтевшую фотографию, – сказал ботан. – Под ней подпись: «Встреча с кретином в горах Швейцарии». Так что это у них тенденция такая…
– Три ха-ха, – усмехнулся Колобок. – Конечно, обвинение липовое: якобы я сам собирался ей себя скормить, чтобы вложить свой посильный взнос в дело освобождения Ольстера… Но цюрихские гномы быстро сообразили что к чему, да и включили дурака, чтобы присвоить мои капиталы. Я ж был клиент опасный: мог в любой момент их банки обрушить. Вот они и воспользовались сложной международной обстановкой… А тут ещё небоскрёбы эти… Мне даже какое-то время пришлось скрываться от кровавых ищеек Интерпола. Не от хорошей жизни полез я в старинный глобус! И не остались у меня на память даже зубки мои золотые, чисто декоративные…
– Так, один источник отпал, – сказал Джульверн. – Будем последовательно искать альтернативные…
– Из тебя капиталист, как из меня этот… как его… а, визажист! – вспомнил Костя. – Вот за рекой за Смородиной я бы знал, где денег добыть!
– Купца богатого облегчить? – осведомился Колобок. – Так за такие дела ты бы живо богатыристики лишился…
– А если не нашего, а заморского купца? – не растерялся Костя.
– Ещё не лучше – обрушил бы князю киевскому всю внешнюю торговлю! Да и пришлось бы тебе начинать всё сначала…
– Это почему?
Колобок вздохнул.
– Потому что там правила, как в компьютерном квесте. Если захочешь во второй раз пройти, то все предыдущие бонусы и уровни аннулируются. Ну и нарисуешься ты на богатырской заставе как новичок без роду, без племени, никто тебя не знает, снова будут дедовщина, кухня, конюшня, кузница… Это ещё если примут без моей протекции!
– Нет, я не согласен, – уныло сказал Костя. – Так неинтересно. Кому охота зады повторять?
– Подождите, коллеги, – сказал ботан. – Значит, оттуда, из-за реки, можно пронести сюда материальные предметы?
– Сто пудов, – сказал Костя. – Богатыристику ты и сам в руках вертишь. Да и Святогоровы штаны хранятся за шкафом, а то их мама выбросить хочет. Не догоняет, что Первоматерии сносу нет! А ещё у меня есть ножичек засапожный собственной ковки. Только его всё время приходится чистить…
– Ну да, – согласился Джульверн. – Нержавейку тогда ещё варить не умели… А что же ты богатырский доспех не захватил с собой? Сейчас любой музей с руками бы оторвал!
Костя задумался.
– Скромный он у нас, – сказал Колобок. – Его могли всей заставой на прощание одарить и мечом, и луком, и всем доспехом, да Костя не взял – сказал, что здесь боевая амуниция нужнее. Враги ведь кругом!
– Сознательный, – подковырнул ботан. – Продали бы Эрмитажу или Оружейной палате – всё-таки лишняя копеечка…
– А ты, Нилушка, хоть и умный, а дурак, – сказал Колобок. – Музеи новоделов не принимают! Разве что в качестве муляжей… Оттуда что ни пронеси, будет выглядеть свежей подделкой. Можно, конечно, любой предмет искусственно состарить, но есть же такие специалисты, что…
– Ох, а я-то размечтался, – вздохнул Филимонов. – Но всё-таки стоит пойти за реку Смородину. Потому что там у нас будет один бесценный и неистощимый ресурс: время. Как известно, время – деньги. А времени у нас там будет океан и маленькая лужица. Следовательно…
– Это стоит обмозговать, – поднял пальчик Виссарион Глобальный.
Обложили
…Бывают в жизни такие периоды, когда новый день похож на минувший, а завтрашний будет точно такой же. И послезавтрашний. И послепосле… И кажется, что время застыло и даже подёрнулось тиной, как в тихой заводи…