Ледяные пещеры - Сэнди Митчелл 2 стр.

Кроме нас и талларнцев корабль нес Вальхалльский бронетанковый полк — его боевые машины, «Леман Руссы», я с удовольствием увидел расположенными в трюме бок о бок с нашим снаряжением. В свою очередь солдаты этого полка были равно обрадованы тем, что путешествуют с другим соединением из родного мира. Другими нашими соседями были два пехотных полка, набранных на Кастафоре. Офицеров, происходящих с этого мира, было легко отличить по новенькой форме и выражению настороженного интереса, обращенного ко всему, что привлекало их внимание (в основном, казалось, это были женщины из нашего 597-го).

Шестереночки[5] сегодня были, несомненно, весьма заняты. Кабели и шнуры под надзором псаломщиков в белых робах, распевавших необходимые литании активации, змеились по всему полу. Присоединялись они к агрегату, похожему на гололитический дисплей выдающихся размеров и сложности.

В данный момент он передавал вращающееся изображение имперского орла, мерцающего и идущего рябью так же, как и на любых подобных устройствах, в сопровождении бравурной, но ошеломляюще бессодержательной музыки.

— Кто-нибудь захватил орехи каба? — спросил я, поскольку происходящее напомнило мне общественный гололитический театр.

Некоторые из ближайших офицеров вежливо усмехнулись. Через секунду гул разговоров стих, огни в помещении пригасили, и старший техножрец церемонно отвесил пинка контрольной кафедре. Знак аквилы на дисплее сменился знакомым лицом генерала Живана, нависшим над нами подобно дрожащему воздушному шару. После секундной жаркой дискуссии между техножрецами кто-то выдернул пару проводов из разъемов, и музыка внезапно стихла, позволив нам услышать самого генерала.

— Благодарю вас всех за проявленное внимание, — произнес шар живановской головы голосом, шипящим от статических помех.

Прошло уже немало времени с тех пор, как мне довелось говорить с лордом-генералом лично: наши пути редко пересекались после встречи на Гравалаксе шесть лет назад, и большинство таких случаев были по меньшей мере затруднительными для разговора, ибо происходили то в зоне боевых действий, то в эпицентре дипломатического кризиса. Но мы всегда весьма терпимо ладили, и я уважал проявляемую Живаном заботу о солдатах под его командованием. Что и немудрено, ведь я был фактически одним из них.

— Несомненно, вы задумывались о том, почему мы были мобилизованы в такой спешке после столь удачной кампании против орков на Кастафоре, — произнесла голова генерала.

Некоторые из офицеров приветствовали эти слова аплодисментами, стихшими в смущенной тишине.

— Ну вот, сейчас начнется самое интересное, — шепнул я Кастин, которая только мрачно кивнула.

Эта наша экспедиция не была похожа на предыдущие. Обычно мы прибывали на только что зачищенный мир и оставались там как минимум несколько месяцев. Мы помогали заново отстроить области, где оставили зарубку зеленокожие, следили за тем, чтобы местные СПО восстановили свою боеспособность, короче, наслаждались возможностью вздохнуть немного свободнее, перед тем как отправиться на следующую войну. Но теперь — едва мы успели найти предназначенные нам казармы, как перед ними уже сели первые шаттлы, готовые переправить на орбиту нашу технику, и нас спешно загнали на борт «Благоволения Императора». Один из новых кастафорейских полков отправился вперед нас наблюдать звезды с близкого расстояния. К счастью, бойцы были слишком зелены для того, чтобы быстро занять самые удобные казармы и легкодоступные столовые, так что ветераны 597-го легко потеснили их. Наши солдаты, по крайней мере, были настолько довольны ситуацией, насколько это вообще возможно. Не особенно довольны, по правде говоря: столь поспешная мобилизация говорила лишь о том, что проблема разразилась без всякого предупреждения в относительно близкой системе. А это, в свою очередь, значило, что мы идем прямо в пекло, мало представляя себе, с чем столкнемся, и уже изначально находимся в том положении, когда враг будет иметь преимущество. Не та ситуация, которую пожелал бы себе любой нормальный воин.

Живан тоже не был, как я мог судить, особенно счастлив по поводу всего происходящего. Я полагаю, личное знакомство с ним позволяло мне легче, чем остальным, сделать такой вывод. Генерал достаточно хорошо скрывал эмоции, и его обычное выражение грубоватой компетентности нарушалось лишь легкими помехами гололита. Конечно же, большинство присутствующих купились на это целиком и полностью.

— Десять дней назад, — продолжал лорд-генерал, — мы получили астропатическое сообщение от оперативной группы флота, преследующей флотилию рейдеров Хаоса на внешних границах субсектора.

Как я и предполагал, в этот момент лицо Живана сменилось на гололите картой местного звездного скопления. Кастафор находился в левом нижнем углу, практически на границе экрана, скрытый небольшим скоплением контактных значков, отмечавших позиции нашего флота.

Я сквозь зубы втянул в себя воздух. Если я правильно прочел руны, мы были единственным десантным транспортом, который начал движение, и сопровождала нас только пригоршня боевых судов. Остальные все еще просиживали штаны на орбите, несомненно чувствуя огромное облегчение оттого, что по той или иной причине оказались не готовы выдвигаться. Это значило, что мы оказываемся на острие удара — первыми, кто вляпается в то, что бы нас ни ждало. Разумеется, именно нам придется пожать и основную массу потерь. Мой желудок сжался от одной мысли об этом.

Впрочем, мне не пришлось долго переваривать кислые и горькие выводы. Изображение на дисплее внезапно накренилось и перескочило на пару парсеков вправо, отбросив пятнышко Кастафора в бездну за краем проекционного поля. Двое техножрецов возле дисплея затеяли напряженным шепотом спор, после чего один из них, с подергивающимися механодендритами, скрылся под кафедрой.

— Враг предположительно определен как группа, называющая себя Опустошителями, — продолжал голос Живана.

Генерал явно находился в благом неведении относительно того, что звездное поле в нашем гололите принялось отплясывать столь же радостно, как иная Танцовщица на бис. Картинка немного успокоилась, лишь когда из-под контрольной кафедры вырвался водопад искр. Следом появился техножрец, вроде слегка подпаленный. В последний раз дрогнув, экран дал увеличение на кучку значков, обозначающих контакт с врагом. Силы Хаоса — вот что значили отметившие врага руны.

При виде этого волоски на моем загривке встали дыбом. Император знает, что я многое повидал за годы службы, но мысль о Великом Враге до сих пор вышибает меня из колеи сильнее, чем что-либо иное! Я видел многое из того, что способен натворить Хаос, и предполагаю, что главная его угроза в абсолютной непредсказуемости. Большинство врагов достаточно рациональны — по крайней мере в своем роде. Тираниды желают поглотить ваш генетический материал, орки — убить вас как можно более кроваво и обобрать ваше тело, некроны же просто стремятся уничтожить все живое в Галактике. Но Хаос действует по случайному принципу, — это заключено в самой его природе. Даже если вы сможете определить, что же является целью такого врага, в половине случаев только Император будет знать, почему он стремится именно к этому.

— В последние годы они спорадически налетали на изолированные системы и торговые караваны, — продолжал Живан, в то время как красная линия услужливо отмечала грабительский путь. — Типичная тактика Хаоса — в основном удар и отход. Причинение максимального ущерба и отступление, прежде чем флот успеет прибыть для того, чтобы воздать по заслугам.

— Похоже на хорнитский культ, — прошептал я Кастин и Броклау.

Они ответили удивленными взглядами, заставив меня вспомнить, что им еще не приходилось встречаться со слугами Гибельных Сил. Я, наверное, был единственным человеком на корабле, кто имел представление о подразделениях сил Великого Врага.

В любом случае меня немного успокоило прозвучавшее. Как подсказывал опыт, разбираться с этими отступниками было легче, чем с любыми другими. Все их амбиции ограничивались тем, чтобы как можно быстрее ввязаться в бой и убить как можно больше наших людей, до того как самих нападающих вырежут под корень. Это делало их особенно уязвимыми для засад и атак с фланга. А раз так — для нас будет как нельзя лучше сунуть кастафорейцев вперед в качестве приманки.

— Флот наконец настиг их на окраине системы Саломина, причинив группировке врага тяжелые потери, — продолжал Живан.

Я не был особенно удивлен его словами, так как различил синий значок мира-колонии Тау, где Опустошители, ясное дело, встретили намного более сильное сопротивление, чем ожидали. Именно это и должно было дать флоту время, чтобы подтянуться и присоединиться к истреблению еретиков во имя Великого Блага.

— Некоторым вражеским судам удалось скрыться в варпе, — закончил голос Живана. — Их точное количество и тип остаются неизвестными.

— А нас это все каким боком касается? — проворчал под нос Броклау.

Как и любой представитель пехтуры, он относился к флоту и любым его действиям с нескрываемым пренебрежением. Гвардеец до мозга костей, майор считал звездные корабли всего лишь средством для того, чтобы быстро и комфортабельно перевезти наш полк на следующую планету. А настоящим делом занимается тот, кто топает там через все девять кругов ада ради поддержания мира и стабильности в Галактике...

Словно бы отвечая на вопрос майора, Живан вновь появился на мониторе и указал на какую-то незначительную крапинку. Лично для меня эта система выглядела совершенно неотличимой от других.

— Наши навигаторы считают весьма вероятным, что конечным пунктом для них станет система Адумбрии, — заявил Живан, — особенно если их варп-двигатели были повреждены. Похоже, что течения варпа вокруг Адумбрии Прайм особенно сильны и турбулентны, так что они с большой вероятностью будут притянуты именно сюда.

Генерал кашлянул и пожал плечами.

— Если, конечно, они не избрали курс на это место специально, — продолжал он. — Что, как полагает навигатор нашего флота, является весьма вероятным при учете их предыдущих передвижений. Что они могут искать на захудалом мирке типа этого, остается только догадываться. Возможно, это просто следующая удобная цель в списке. — Его голос стал жестким. Как подсказывал мой опыт, это значило, что генерал сделал для себя определенный вывод и ничто, кроме приказа от самого Императора (или, возможно, тихого совета от Инквизиции), не сможет переубедить его. — В любом случае, когда они прибудут, мы уже подготовим им сюрприз. Если течения варпа останутся благоприятными, мы будем там первыми. А если нам уж очень повезет, остаток нашей группировки тоже сможет подойти вовремя.

Не побоюсь признать, что это заявление генерала выгнало толпу мурашек на мою спину. Слова Живана дословно означали: если не произойдет чуда, наши пять полков и пригоршня кораблей лицом к лицу встретятся с полномасштабным флотом вторжения.

— А если нам не повезет? — тихо спросила Кастин, очевидно сделав те же умозаключения, что и я.

— Тогда дела примут очень интересный оборот, — ответил я, лишь чрезвычайным усилием воли заставив голос не дрожать.

Жалкие слова! Они не могут выразить и малой доли того ужаса, что принесли нам грядущие события. Но разве мог я представить в то мгновение, что мы окажемся втянутыми в заговор настолько дьявольский, что угрожать он будет самой сути Империума?

Примечание редактора.

В своем отчете Каин достаточно подробно касается особенностей Адумбрии, дабы позволить внимательному читателю самому собрать их в целостную картину разнообразия ее природных условий. Но он не слишком заботится о том, чтобы последовательно прояснить ее. Я прилагаю к отчету следующую выдержку; надеюсь, она не оставит неясностей в этом вопросе и поможет пониманию следующих событий.

Адумбрия, даже находясь в том обширном собрании миров, что принадлежат нашему возлюбленному Империуму, является в нем почти уникальной. Таковой ее делает тот факт, что она всегда повернута к своему солнцу одной стороной. Таких планет в Империуме немало, но в отличие от большинства из них Адумбрия находится на таком расстоянии от звезды, вокруг которой вращается, что на ней оказалась способна развиться собственная биосфера. В целом этот мир урожден так: на одной его стороне простираются воющие пустыни снежных буранов и льда, приговоренные к постоянной ночи, в то время как ее освещенная часть непрерывно сжигается беспощадным жаром солнца.

Неудивительно, что большая часть населения планеты проживает в так называемом теневом поясе — узкой полосе, простирающейся от полюса до полюса. На всем его протяжении температуры остаются терпимыми. Здесь вы найдете города, которые могут поспорить с таковыми на самых цивилизованных из миров, помпезные бары, рестораны и прочие развлекательные учреждения. Многие из них блистают роскошью, и, без сомнения, все они могли бы быть отмечены знаком «Общество помощи путешественникам рекомендует».

Вдали от этих популяционных центров можно найти лишь ту скудную сельскохозяйственную промышленность, которую способна поддерживать эта планета, и два внутренних моря, питаемых снежными полями темной стороны. Моря окружены весьма привлекательными центрами отдыха. Цены становятся тем выше, чем ближе вы подходите к солнечной стороне; они растут вместе с температурой воды и средним уровнем инсоляции. Разборчивые отдыхающие предпочитают так называемый закатный пояс, где солнце находится так близко к горизонту, что небо постоянно играет оттенками красного, демонстрируя вечно меняющиеся картины природной красоты...

[Я опустила несколько параграфов, не относящихся к рассказу о путешествиях.]

Обращенная к солнцу и темная стороны Адумбрии мало что могут предложить взыскательному путешественнику, так как состоят преимущественно из территорий с опасными для жизни экстремальными температурами. Несмотря на это, некоторые мужественные (возможно, безрассудно мужественные!) личности умудряются влачить там существование в охоте на местную фауну, приспособленную к подобным суровым условиям, в добыче полезных минералов и прочем труде — главным образом, ремесленном.

Глава вторая.

Дурное предчувствие грызло меня все время, пока «Благоволение Императора» пробивало свой путь через варп. Но чем ближе была цель, тем сильнее мне казалось, что опасения надуманны и вояж может сложиться для нас удачно. Переход обратно в материальную вселенную произошел без неприятностей, и систему Адумбрии мы обнаружили свободной от каких-либо мародеров-еретиков. Единственными кораблями, приветствовавшими нас, были весьма изумленный нашим появлением патрульный катер и преследуемый им торговец, которому как раз хватило времени, чтобы предложить нам разнообразные развлекательные продукты сомнительного происхождения, прежде чем экипаж катера пошел на абордаж и конфисковал весь груз.

Кратко говоря, к тому времени, как мы достигли собственно орбиты Адумбрии, я был почти убаюкан чувством ложной безопасности, которое в большинстве случаев прочно сдерживается моей врожденной паранойей.

— Интересное местечко, — произнесла Кастин, присоединившись ко мне возле панорамного окна палубы отдыха правого борта.

Я кивнул, все еще погруженный в размышления о лежащей внизу планете. За годы мотаний по Галактике я повидал много миров, и мне предстояло повидать еще немало, прежде чем добраться до почетной отставки, но не многие из них так запали мне в память, как Адумбрия. Не то чтобы она была особенно прекрасна, нет... В ней было некое вызывающее величие, словно в увядающей даме, отказывающейся признавать течение лет.

К тому времени наш десантный корабль уже присоединился к скоплению торговых судов. Они, по вполне естественным причинам, сбились поближе к той точке, где пересекались экватор и теневой пояс[6] — всего в нескольких километрах над планетарной столицей, что носила не особенно вдохновляющее название Едваночь[7]. К моему удивлению, взор наблюдателя каким-то естественным образом скользил от яркой стороны планеты — как я и думал, она первой бросалась в глаза — к неожиданно тонкой привлекательности стороны темной. Она же была далека от той непроницаемой, укутывающей все черноты, которую я ожидал увидеть. Вместо этого она сияла едва различимым голубым блеском отраженного звездного света. Равнины, покрытые мерцающим льдом и снегом, простирались на все полушарие. Чем дольше я вглядывался, тем более различал едва уловимые градации теней и фактур — сотни оттенков в этом, на первый взгляд одинаковом, сиянии, порожденном многократными отражениями света от гор, каньонов и еще неведомо каких неровностей рельефа.

— Будет неплохо спуститься туда, — добавила Кастин, проследив направление моего взгляда.

Это, конечно, оставалось вопросом личных предпочтений. Я никак не мог привыкнуть к сильному холоду, в котором мои вальхалльские коллеги, кажется, только и стремились находиться. Ломящую кости температуру, ожидавшую нас по высадке, я предчувствовал даже с меньшим энтузиазмом, чем надвигающийся флот Хаоса.