Над этим стоило призадуматься. Ждать визита разгневанного священнослужителя с компанией фанатиков мне не улыбалось. Но если мы с проводником выбирались из леса полтора дня, то какова вероятность того, что высокопоставленный клирик все еще блуждает по лесу? Процентов восемьдесят, я бы сказал. Надо бы перехватить, но как? Самому или даже с помощью Ассасина и Алколита? Не смешно. Предложить местным устроить на него облаву? Шила в мешке не утаишь, если заметят путешественники или просто жители других деревень крестьян в лесах в больших количествах, шарящих по кустам, тогда уж точно два и два сложат, всю деревню сожгут с нами за компанию. А вот если…
— Скажи, Фолидий, — спросил я, придав лицу по возможности непроницаемое выражение, — а кто бы мог заплатить за епископа?
— В смысле? — не понял трактирщик.
— Он глава местной церкви, — пояснил я. — Ему известно многое: осведомители, ключи к казне, места содержания особо ценных заключенных. Грязные секреты сильных мира сего. Неужели не найдется никого, готового выложить кругленькую сумму за все эти знания или за то, чтобы они не попали к кому не надо? Главное, чтобы товар с руками не оторвали. Покупатели-то будут серьезные: эльфы, сама инквизиция, гномы, черные маги, наконец!
Лицо трактирщика при моих словах озарилось хищной улыбкой.
— Ох, ё! — восхищенно вымолвил он. — Ну ты, парень, — зверь. Вот только как же ты епископа поймаешь? Неужто сам по лесу бродить пойдешь? Или зачаруешь его так, чтобы сам пришел и в ларь спрятался? А осилишь ли?
— Зачем же? Гоблинов найму.
В лес я пошел один. Ну, точнее, со свежепойманным проводником. Сначала меня вызвался было проводить Аллисандр, но дядя его не пустил. Фолидий своей властью старосты и трактирщика в одном лице приказал поймать живого и более-менее целого гоблина. За солидное вознаграждение, естественно. Жители деревни — все два десятка мужиков разной степени матерости и всего семь женщин — дружно выругались и пошли в лес. Уже через четыре часа в трактир ввалились счастливые аборигены, неся в сети придушенного нелюдя. Судя по морде серокожего, он уже почуял неприятности, но в чем они будут заключаться, еще не сообразил. Обработку пленника проводил Алколит. Недоучившийся медик затащил его в заранее нарисованную пентаграмму, почитал белиберду на латыни, нанес отобранным у Артема крисом какие-то символы на лоб гоблину, после чего бедняга стал стучать зубами громче, чем пациент на очереди к стоматологу. В общем, клиент созрел для переговоров. Когда отчаянно скулящему гоблину сумели втолковать, что его вовсе не собираются приносить в жертву, а всего лишь наложили заклятие отсроченной смерти, радости серокожего не было предела. А уж когда он узнал, что, чтобы избавиться от магической печати, ему надо всего лишь проводить меня к шаману племени Гремящих скал Вархену и заставить его со мной поговорить, то он готов был ползти в своих сетях! Разумеется, Алколит и Ассасин тоже хотели пойти, но гоблин, жмуря глаза от ужаса, пискнул, что провести через лесной коридор троих он не сможет. Только одного. Как объяснил Ярослав, этот самый коридор — нечто вроде примитивной природной телепортации, которой владеют некоторые обитатели лесов. Полезная штука! Идти пришлось не полтора дня, а пятнадцать минут по обычной лесной тропинке. Правда, гоблин к концу пути был весь в мыле и хрипел, как загнанная лошадь, но это уже его проблемы.
Мое торжественное прибытие вызвало жуткий переполох. Серокожие нелюди носились по всему селению, как скипидаром намазанные, причем основная их группа бежала почему-то в лес. Особо смешно выглядела толпа кое-как ковыляющих инвалидов, которые, падая и теряя повязки, начали удирать первыми. А этот населенный пункт сильно изменился с тех пор, как я тут был. С центральной площади исчез котел, стены некоторых хижин повалены, на месте приютившего меня с друзьями сарая пепелище. Наконец гоблины образовали подобие круга вокруг меня, а вперед вышел шаман.
— Человек, ты меня волнуешь, — сказал Вархен и на всякий случай сделал рукой какой-то жест, призванный, видимо, отогнать злых духов. Я не растаял в воздухе, и поэтому шаман продолжил: — Мое племя не слишком жалует ваш народ. Искренне не понимаю, почему должен говорить с тобой.
— Рецепт того снадобья, которое тебе так понравилось, — ответил я, осторожно кося взглядом в сторону гоблинов, взявших меня в кольцо и держащих копья наготове, — и это, даже если ты откажешь. Но ты согласишься, я знаю.
— Человек, ты меня пугаешь, — вынес вердикт шаман и уселся прямо на землю, — но за тот чудный дым, что позволил мне вымолить у великого Аснаду защиту от мора для всего племени, я пойду на многое.
— Ты помнишь тех людей, которых отпустил вместе с нами? — осторожно спросил я.
— Воины железа, младший вождь и тот странный фальшивый шаман? — махнул рукой гоблин. — Конечно. Тебе нужны их вещи? Я сделаю это.
— Нет. — Мое осторожное качание головой заставило его нахмуриться. — Нужны они сами, причем не столько мне, столько тебе.
— Странные слова ты говоришь, — подумав, решил серокожий.
— Прежде чем объясню, — пришлось начинать торг, заинтересовать клиента в чем-то — это уже наполовину убедить согласиться даже с самым нелепым предложением, вам любой рекламщик подтвердит, — я хочу получить клятву, что ты заплатишь.
— Чего ты хочешь? — подумав, спросил шаман. — У меня есть редкие травы, красивые шкуры, немного самоцветных каменьев…
— Треть, — запросил я весьма скромную часть шкуры неубитого медведя. — Треть того, что мы получим.
— Хорошо, клянусь предками, — решил шаман. — А теперь поясни, что значат твои слова.
— Тот священник — один из главных у людей. Он знает много. Но не тайную мудрость заклятий, не рецепты зелий, не места хорошей охоты и не способы изготовления оружия. Он знает секреты. Тайны. Слухи. Работа у него такая. Кто-то убил другого — а ему об этом донесли, вора поймали — а что он украл, ему сказали, темного чародея сожгли — а его магическую книгу спрятали, ему известно где.
— Тайны людей, — фыркнул Вархен, — мне нет в них прока.
— Верно, — кивнул я, — но их желали бы знать другие.
— Кто? — Скептический настрой шамана был виден невооруженным глазом. — Другие люди?
— Нет. — Надеюсь, моя улыбка выглядела искренне. — Эльфы. Остроухие вроде бы в неоткрытой войне с имперской церковью. Как ты думаешь, сколько они заплатят за секреты своих врагов?
Глаза гоблина расширились так, что я засомневался, вернутся ли они в нормальное состояние. Может, мировоззрение Вархена и отличается от человеческого, но дураки ни у нас, ни в его племени в верхушку не пролезают.
— Быстро! Собрать всех охотников, прочесать лес, но найти странного шамана! — начал отдавать он приказания. — И хватит тыкать в спину нашему гостью копьем! Делать нечего? Так я найду вам работу! Все прочь отсюда!
— Но, учитель, что будет, если он на вас нападет? — попытался возражать ему какой-то нелюдь помоложе.
— Отобьюсь, — небрежно махнул рукой гоблин. — Ты почему еще не в поисковом отряде?
Его подчиненных как ветром сдуло. Вот что значит сила авторитета.
— А теперь рецепт, — потребовал шаман.
— Легко. — Я достал из кармана сотовый телефон и вывел на экран фотографию конопли, которая имелась в каталоге картинок. Там, правда, поверх любимого наркоманами растения шла весьма ехидная надпись, но для демонстрации изображение годилось. — Видишь это растение? Знаешь его?
— Нет, — покачал головой гоблин, — все лесные травы я знаю. Такой среди них нет. Оно из степи?
— Ну, тогда перерисовывай, — пожал плечами я. — А где растет, сам не знаю, на моей родине конопля запрещена. В общем, найдешь это растение, стебли посушишь, спалишь — и будет тебе счастье и общение с великими духами. Только аккуратнее: к ней, во-первых, привыкаешь, во-вторых, она при частом употреблении забирает жизнь.
— Быстро? — спросил шаман.
— Считаные годы, — немного сгустил я краски.
— Это нормально, — кивнул гоблин, — все сильные средства не только дают желаемое, но и забирают что-то. Хорошо, ты честен, треть того, что получу от эльфов, твоя.
— Не обязательно от них, — возразил я. — Можно и с гномами поторговаться, они долгоживущие и старые обиды вспомнят без проблем. А хочешь побольше заработать, так сведи их между собой и скажи, что отдашь епископа тому, кто даст больше, только смотри, не передрались бы они и силой не забрали.
— Не маленький, сам знаю, соседние племена позову, — хмыкнул Вархен. — Как дело справим, я за тобой в деревню пошлю, смотри, чтобы в моих стрелять не начали. Да и сам будь аккуратнее, подлое вы, людишки, племя, сожгут еще кого из вас троих для острастки. Уж больно странен ты и друзья твои.
— Не получится, — пообещал я, — я им теперь выпивку к праздникам готовлю, побоятся отравиться.
— А если тебя спалят?
— Не получится, — пообещал я, — я им теперь выпивку к праздникам готовлю, побоятся отравиться.
— А если тебя спалят?
— И будут праздновать всухую? Ты сам-то в это веришь?
— На такую глупость не способны даже селяне. Особенно селяне.
И мы насмешливо улыбнулись. Одновременно.
Глава 5
Обустройство на новом месте шло полным ходом. С жителями деревни мы перезнакомились в первый же день. Единственное, что смущало нашу троицу, это полное отсутствие незамужнего женского населения. Когда Алколит задал этот вопрос Аллисандру, то в ответ услышал поразительную вещь. Оказывается, места тут опасные. Нечисть во множестве, а если уж совсем не повезет, то и нежить встретишь. И незамужние дочери и сестры большинства окрестных селян живут в другом поселке, размером побольше, стенами потолще и — самое главное — с собственным магом-самоучкой, коего старательно прячут и от инквизиции, и от вербовщиков всяческих иноземных гильдий. Но это большой секрет! Который, впрочем, известен всем и каждому. А расположен этот, с позволения сказать, райцентр где-то в трех днях пути отсюда. По местным меркам — почти под боком.
Под жилье трем вынужденным переселенцам определили пустующий домик на окраине села вплотную к частоколу. Одноэтажный, с покосившимися стенами и до ужаса грязный. Первые два дня наша дружная компания посвятила выносу мусора и наведению капитально-косметического ремонта. В частности, мы не только вышвырнули остатки старой мебели, но и под руководством аборигенов кое-как наделали новую. Стулья, лавки и столы, изготовленные совместными усилиями, больше напоминали плохо ошкуренные пеньки, каковыми, собственно, и являлись. Ну, по крайней мере, они были экологически чистыми, ведь ни одного очага техногенного загрязнения в этом мире пока нет. Матрасы и кое-какую одежду деревенские нам пожертвовали безвозмездно. И вообще в поселке процветал общинный строй: каждый, у кого что-то было, делился с кем мог. Когда наше жилище было более-менее приведено в порядок, во весь рост встал вопрос: чем зарабатывать на жизнь? Охотники из нас были никакие, ремесленники еще хуже, а других дел в данном населенном пункте как-то не было. Хотя нет, был старичок, штопавший одежду, — одна штука, трактирщик, он же староста, — одна штука и кузнец — одна штука.
Общим постановлением было решено попробовать поднять свой магический авторитет, для чего можно было использовать либо сделанную мной взрывчатку, либо изготовленные мной же препараты дурманящего действия.
— А вообще, — разглагольствовал Алколит, — в новом мире, Вик, твоя ценность как алхимика невелика. Ты же к чему привык? К разнообразию металлов и обширному набору химикатов, иногда дополняя их собранными на пустырях сорняками, в случае если понадобится сварить галлюциноген. А что мы имеем тут? Травы, травы, травы и опять-таки травы. Ну а если совсем припрет, то тогда травы, конечно.
— Грибы еще есть, — буркнул в ответ я, сильно задетый за живое. В самом деле, работать с большинством природных ингредиентов мне не доводилось, а рецепты с ними я читал максимум один раз. Ну не мое это, да и возможностей не было! — Но ты ведь и сам как врач теперь пустышка. Спирта нет, инструментов нет, наркоза для операций — и того нет!
— Ну, я и говорю — травы, — кивнул в ответ Ярослав и продолжил разнос: — А как гласит древняя мудрость полевой хирургии, «хорошо зафиксированный пациент в анестезии не нуждается». Так о чем я? Чтобы стать не просто шарлатанами, а магами, что нам надо? Заклинания. Теорию-то мы с тобой худо-бедно, но знаем…
Если он знает азы волшебства так же, как основы биологии, то нам крышка. Перепутать грибы и травы? Да они же в разных царствах живой природы! Тем временем недоучившийся эскулап продолжал свою импровизированную лекцию.
— А вообще, что такое банальный фаербол? Это просто объем, заполненный силой, которая не рассеивается из-за удерживающей ее оболочки. Я не раз представлял себе, как создаю такой шарик, наполненный мощью пламени. Иногда, признаюсь, даже пытался сделать его, надеясь хоть на какой-то эффект. Вытягивал вперед руку вот так и представлял в ней комок упругой живой силы, которая медленно собирается в шар.
Ярослав действительно вытянул руку, и на ней полыхнул язык бледного пламени. Неплохо так полыхнул, чуть не на метр в высоту, хорошо, что направлен огонь был вверх, а потолок в избе высокий.
У меня от удивления чуть глаза из орбит не выскочили. Если это не фокус…
— Это чего было? — хриплым голосом спросил Ассасин.
— Не знаю, — честно признался Алколит и медленно присел прямо на деревянный пол. — Что-то нехорошо мне. Галлюцинации разные, и голова кружится.
— Глюки косяками не летают, особенно без посторонней помощи, — отмел Артем, поднимая Ярослава и усаживая его на табурет. — Ты сам понял, что сделал?
— Да как обычно, — ответил недоучившийся медик, с подозрением рассматривая собственную руку, выкинувшую такой необычный фокус, — зачерпнул немного силы из своего внутреннего источника и попробовал выпустить ее через кожу рук.
— Ну, могу поздравить, в этот раз у тебя получилось. А по какой технике работал? — насел на Алколита я.
— Да какая, к чертям, техника? — вяло возмутился Ярослав. — Обычное манипулирование внутренней энергией ци! Сейчас отдышусь и повторю, тогда подробнее рассмотришь.
— Я лучше сам попробую. — Что-то наш медик-недоучка плохо выглядит. — Ты по разработанному каналу пустил или как?
— Конечно, по каналу, — согласно кивнул Алколит, — просто так и пытаться бессмысленно.
— Вы о чем? — заинтересовался Ассасин.
— Да так, немного теории с капелькой практики, — ответил ему я. — Помнишь, тебе зуб заговаривали? Что мы тогда делали?
— Сидели с умным видом и водили пальцами у меня рядом с щекой против часовой стрелки, — напряг память Артем.
— Ну, где-то так, — согласился с ним я. — Просто мы с Ярославом разработали одну теорию. Как ты, наверное, знаешь, электрическая и, возможно, жизненная энергия расходится по человеческому телу по нервной системе. Во время тренировок мы пытались пропускать максимально большое количество энергии по как можно меньшему участку тела. Я выбрал маршрут, заканчивающийся двумя пальцами левой руки, а Алколит пытался проводить энергию через центр правой ладони. А если чаще использовать одни и те же каналы, то в теории их сопротивление должно уменьшиться. Ну, или хотя бы от наносного мусора очиститься. Проще говоря, мы старались повысить плотность нашей испускаемой энергии, уменьшая радиус ее потока. Простая физика. А когда я тебя лечил, то просто попытался поставить на твоем больном нерве заглушку из своей ци. И вроде бы даже получилось, хоть и ненадолго.
— Э… ну будем считать, что я что-то понял, — с готовностью покивал Артем, наверняка пропустивший большую часть объяснения мимо ушей. — И что теперь?
— А теперь попробую повторить подвиг Ярика.
Мой ответ его явно заинтересовал. Ассасин мгновенно отодвинулся подальше. На всякий случай.
Так, нужно сосредоточиться на цели и расслабиться на всем остальном одновременно. Представляю себе небольшой комок энергии, которая бурлит в моем солнечном сплетении, медленно-медленно тащу маленькую ее часть по нервам до сердца, оттуда к плечу, дальше по левой руке, и выплеск через сложенные вместе указательный и средний пальцы.
Бледное пламя взметнулось сантиметров на пять и рассеялось. В голове зашумело, меня шатнуло, но все было вполне терпимо. Не понимаю, с чего это Ярослав так вымотался, хотя…
— Яр, ты что, как всегда, зацепил энергии сколько сможешь?
— Ну да, — последовал ответ, — всегда так делаю.
— Тогда радуйся, — напоказ печально вздохнул я, — это банальный откат, сейчас полегчает.
— А разъяснить для тех, кто в этой вашей чертовщине ни бельмеса не смыслит? — Ассасину интересно до жути.
— Надорвался он. — Такое Артем поймет прекрасно, сам сколько раз мышцы растягивал на тренировках. — Сейчас пройдет.
И действительно, спустя пару минуток Алколит сумел встать и даже захотел выдать новую вспышку.
— Стоять! — велел я. — Еще испортишь себе что-нибудь, покури пока. Арт, тащи сюда какую-нибудь деревяшку. Будем нашу новую способность на КПД испытывать.
Откуда Ассасин достал деревянную плашку, я не понял, но к испытаниям приступили тут же. В качестве опоры для штатива после недолгих пререканий было решено использовать щель в досках, где и установили щепочку. Язычок бледного пламени, исходящий из моей ладони, кончиком лизнул дерево. Лизнул и опал. Не горит.
— Может, расстояние велико? — с надеждой спросил Артем.
Я приблизил руку к объекту эксперимента и выдал язычок помощнее. Дерево почернело.
— Да, результат близок к отрицательному, но он есть, — вынес вердикт Ассасин и, попытавшись вынуть пластинку, с воплем отдернул руку. Деревяшка от легкого прикосновения стекла на пол лужицей.