— Простите, что́ переносим, сержант?
— Качку. Портовая полиция собирается навестить один корабль. Вы как, готовы подключиться?
Дэнни и Стив переглянулись и пожали плечами.
— Откровенно говоря, — признался Стривакис, — там у них заболел кое-кто из солдат. Капитан Медоуз выполняет предписание заместителя шефа, а тот — распоряжение самого О’Миры. Приказано разобраться и чтобы как можно меньше шума.
— Серьезная болезнь? — осведомился Стив.
Стривакис пожал плечами.
Но Койл не унимался и фыркнул ему в лицо:
— Так серьезная болезнь, Джордж?
Еще одно пожатие плеч. Дэнни забеспокоился: старина Джордж Стривакис явно что-то скрывал.
— Почему именно мы? — спросил Дэнни.
— Потому что уже десять человек отказались. Вы — одиннадцатый и двенадцатый.
— Вот как, — произнес Дэнни.
Стривакис подался вперед:
— Нам нужно, чтобы два способных сотрудника выступили в качестве представителей полицейского управления города Бостона. Сплаваете на эту посудину, оцените ситуацию, примете решение. Если успешно справитесь с заданием, получите отгул на полдня и вечную благодарность своего любимого управления.
— Нам бы хотелось получить побольше, — заявил Дэнни. Он глянул через стол на сержанта. — При всем уважении к нашему возлюбленному управлению, разумеется.
В конце концов они пришли к соглашению: оплата медицинских услуг, если они заразятся от солдат; выходной в ближайшие две субботы; к тому же ведомство обещает взять на себя расходы за три стирки их формы.
— Вот ведь торгаши, — произнес Стривакис и пожал им руки, скрепляя договор.
Корабль ВМС США «Маккинли» прибыл из Франции. На нем находились солдаты, воевавшие в Сен-Мийеле, Понт-а-Муссоне, Вердене и других местах с похожими названиями. Где-то между Марселем и Бостоном некоторые из солдат заболели. Состояние трех из них судовые врачи сочли настолько угрожающим, что связались с фортом и сообщили, что, если этих больных немедленно не переправят в военный госпиталь, они умрут еще до захода солнца. Вот и получилось, что в погожий сентябрьский денек, когда они могли бы нести необременительное дежурство на Мировой серии, Дэнни со Стивом присоединились к двум сотрудникам портовой полиции на Торговой пристани. Чайки ударами крыльев гнали туман в море, над темными кирпичами набережной поднимался пар.
Один из портовых копов, англичанин по имени Итан Грей, вручил Дэнни и Стиву медицинские маски и белые хлопчатобумажные перчатки.
— Говорят, помогает. — Он улыбнулся, подставляя лицо яркому солнцу.
— Кто говорит? — Дэнни небрежно повесил маску на шею.
Итан Грей пожал плечами:
— Да эти, всезнающие.
— Ах, вот кто, — бросил Стив. — Никогда я их не любил, между прочим.
Дэнни сунул перчатки в задний карман и увидел, что Стив делает то же самое.
Второй портовый коп не вымолвил ни слова с той минуты, как они встретились на пристани. Он был маленького роста, тощий и бледный, влажные вихры падали на прыщавый лоб. На кистях рук у него виднелись следы ожогов. Вглядевшись, Дэнни заметил, что у него нет мочки левого уха.
Значит, не обошлось без Салютейшн-стрит. Еще один переживший белую вспышку и желтое пламя, обрушение стен и обвал штукатурки. Дэнни не помнил его; впрочем, он вообще мало что запомнил из случившегося.
Парень сидел, привалившись к черной стальной опоре, вытянув длинные ноги, и старательно избегал взгляда Дэнни. Такова уж черта всех уцелевших при том взрыве: стесняются узнавать друг друга.
Катер подошел к причалу. Итан Грей предложил Дэнни папиросу; тот взял ее, кивком поблагодарив. Грей протянул пачку Стиву, но Стив покачал головой.
— Вам какие инструкции дал ваш сержант, коллеги?
— Довольно простые. — Дэнни наклонился, давая Грею прикурить. — Убедиться, что каждый из солдат останется на корабле, пока мы ему не разрешим сойти.
Грей кивнул, выпустив облако дыма:
— Мы получили точно такие же.
— А еще нам сказали, что, если армейские начнут качать права, мол, подчинение федеральное, время военное, мы должны дать им понять, что это, может, и их страна, зато ваш порт и наш город.
Грей снял с языка табачный стебелек и пустил его по морскому ветру.
— Вы ведь сын капитана Томми Коглина? — спросил он.
Дэнни кивнул:
— Как вы догадались?
— Ну, во-первых, я никогда еще не встречал такого самоуверенного патрульного вашего возраста. Жетон с именем тоже помог. — Грей указал на грудь Дэнни.
Катер заглушил мотор, развернулся и стукнулся бортом о причал. Появился капрал корабельной полиции, бросил конец напарнику Грея. Пока тот с ним возился, Дэнни и Грей, докурив, подошли к капралу.
— Вам нужно надеть маску, — заметил Стив Койл.
Капрал кивнул и извлек маску из кармана. Отдал честь он дважды. Итан Грей, Стив Койл и Дэнни ответили только на первое приветствие.
— Сколько у вас человек? — спросил Грей.
Капрал начал было отдавать честь, но опустил руку:
— Только я, док да лоцман.
Дэнни натянул маску. Зря он курил: табачная вонь теперь лезла в нос.
Они встретились с врачом в каюте, когда катер отвалил от пристани. Доктор оказался лысым небритым стариком, седая щетина торчала, словно живая изгородь. Маски на нем не было, и он пренебрежительно махнул рукой:
— Можете снять. Никто из нас не болен.
— Откуда вы знаете? — полюбопытствовал Дэнни.
Старик пожал плечами:
— Верую.
Как-то глупо было стоять тут в форме и в маске, пытаясь приноровиться к качке. Глупо и смешно. Дэнни со Стивом стащили маски, Грей последовал их примеру. Но напарник Грея снимать свою не стал и посмотрел на трех других полицейских как на сумасшедших.
— Питер, — произнес Грей, — ну что ты, в самом деле.
Но Питер покачал головой, уставившись в пол, и остался в маске.
Дэнни, Стив и Грей уселись за маленький столик напротив доктора.
— Какой у вас приказ? — осведомился врач.
Дэнни объяснил.
Врач потер красный след от очков на переносице.
— Так я и предполагал. Ваше начальство будет возражать, если мы перевезем больных на армейском транспорте?
— Куда перевезете? — спросил Дэнни.
— В Кэмп-Дэвенс.
Дэнни посмотрел на Грея.
Грей улыбнулся:
— За пределы порта мои полномочия не распространяются.
Стив Койл заметил доктору:
— Наше начальство, между прочим, хотело бы знать, с чем мы тут имеем дело.
— Мы не до конца уверены. Возможно, штамм инфлюэнцы, похожий на тот, который мы наблюдали в Европе. Возможно, что-то другое.
— Если это грипп, — подал голос Дэнни, — то сильно ли он затронул Европу?
— Сильно, — тихо ответил доктор, глядя на них ясными глазами. — Мы полагаем, что этот штамм может оказаться родственным тому, что вызвал вспышку заболевания в Форт-Райли, в штате Канзас, восемь месяцев назад.
— Позвольте спросить, доктор, насколько серьезной была та вспышка? — поинтересовался Грей.
— В течение двух недель — летальный исход у восьмидесяти процентов солдат, подхвативших заразу.
Стив присвистнул:
— Да уж, серьезнее не бывает.
— А потом? — спросил Дэнни.
— Не совсем понимаю вас.
— Ваш штамм убил солдат. А потом что с ним стало?
Доктор криво улыбнулся и негромко щелкнул пальцами:
— Потом он исчез.
— Но теперь вернулся, — вставил Стив Койл.
— Возможно, — согласился врач. Он снова потер нос. — Люди на корабле заболевают один за другим. Очень большая скученность. Самые неподходящие условия для того, чтобы предотвратить распространение инфекции. Сегодня ночью умрут пять человек, если мы их не переправим.
— Пять? — переспросил Итан Грей. — Нам говорили о трех.
Доктор покачал головой и показал им пять растопыренных пальцев.
На корме «Маккинли» они встретили кучку врачей и офицеров. Небо затянуло. Свинцово-серые облака, похожие на изваяния мускулистых тел, медленно плыли над водой в город, к его красному кирпичу и стеклу.
Майор по фамилии Гидеон произнес:
— Зачем они прислали рядовых полицейских? — Он ткнул пальцем в Дэнни и Стива. — Вы неполномочны принимать решения по вопросам здравоохранения.
Дэнни и Стив ничего не ответили.
— Зачем прислали рядовых патрульных? — повторил Гидеон.
— Никто из офицеров не вызвался нас подменить, — сказал Дэнни.
— Насмешничаете? — взвился Гидеон. — Мои люди болеют. Они сражались на войне, в которой вы не участвовали, и теперь они умирают.
— Я и не думаю шутить. — Дэнни указал на Стива Койла, на Итана Грея, на Питера с его шрамами от ожогов. — Это задание выполняют добровольцы, майор. Никто не пожелал сюда явиться, кроме нас. И кстати, полномочия у нас все-таки есть. Нам даны четкие указания.
— Какие же? — осведомился один из врачей.
— Что касается порта, — сообщил Итан Грей, — то вам разрешается переправить ваших людей на пристань. А дальше уже начинается территория, подведомственная БУП.
Все посмотрели на Дэнни и Стива.
Дэнни заметил:
— Паника не в интересах губернатора, мэра и полицейских управлений штата. Поэтому ночью вас встретят армейские грузовики. Вы сможете пересадить туда больных и доставить их непосредственно в Дэвенс. По пути останавливаться не разрешается. Вас будет сопровождать полицейская машина с выключенной сиреной. — Дэнни встретился глазами с майором Гидеоном. — Идет?
Гидеон кивнул, хотя и не сразу.
— Между прочим, Гвардия штата [21] предупреждена, — добавил Стив Койл. — Они организуют пост в Кэмп-Дэвенсе и будут вместе с сотрудниками вашей военной полиции следить, чтобы никто не покинул базу до тех пор, пока инфекцию не ликвидируют. Таков приказ губернатора.
— Сколько времени понадобится, чтобы ее ликвидировать? — спросил Итан Грей, обращаясь к докторам.
Один из них, высокий, светловолосый, ответил:
— Понятия не имеем. Эта дрянь уничтожает тех, кто ей подвернется, а потом она куда-то девается. Может быть, все кончится за неделю, а может быть, за девять месяцев.
— Что ж, пока удается не допускать ее распространения на гражданское население, наше руководство готово следовать соглашению, — проговорил Дэнни.
Светловолосый доктор усмехнулся:
— Война подходит к концу. Уже несколько недель люди возвращаются в огромных количествах. Это инфекционное заболевание, господа, и весьма заразное. Вы не рассматривали вероятность того, что носитель уже мог попасть к вам в город? — Он воззрился на них. — И что уже поздно, господа? Слишком поздно?
Дэнни смотрел, как облака ползут в глубь материка. Небо расчищалось. Снова засияло солнце. Великолепная погода, о такой мечтаешь всю долгую зиму.
Пять больных солдат отплыли вместе с ними в город на катере, хотя до сумерек было еще далеко. Дэнни, Стив, Итан Грей, Питер и два врача расположились в главной каюте, а солдаты под присмотром двух других врачей лежали на палубе. Дэнни видел, как больных опускают на палубу с помощью лебедки. Со скулами, туго обтянутыми кожей, с ввалившимися щеками, со спутанными, мокрыми от пота волосами, со впавшими ртами и потрескавшимися губами они уже сейчас походили на мертвецов. Дышали больные с мучительным хрипом.
Четверо полицейских оставались внизу, в каюте. Профессия научила их немудреному правилу: многих опасностей можно избежать, если вести себя благоразумно. Не хочешь, чтобы тебя застрелили или зарезали, — не водись с теми, кто балуется пистолетом или ножом; не хочешь, чтобы тебя ограбили, — не выползай из бара на бровях; не хочешь продуть — не садись играть.
Но здесь было совсем другое. Такое могло случиться с каждым из них. С ними со всеми.
Вернувшись в участок, Дэнни и Стив доложили сержанту Стривакису и разошлись. Стив двинулся на поиски вдовушки своего брата, а Дэнни на поиски выпивки. В то время как на Восточном и Западном побережье толковали об экономическом спаде и войне, о телефонах и бейсболе, об анархистах и бомбах, на Юге и Среднем Западе подняла голову и начала свое шествие по стране Прогрессивная партия и ее стороннички из числа ревнителей «нашей старой доброй религии».
Дэнни не знал ни единого человека, который всерьез относился бы к законопроектам о запрете спиртного, пусть даже их удалось протащить в палату представителей. Казалось невозможным, чтобы у этих чопорных ханжей-запретителей появился хоть какой-то шанс. Но в одно прекрасное утро страна проснулась и обнаружила, что идиоты не только получили шанс, но и заняли устойчивые позиции. И вот теперь право каждого взрослого гражданина США спокойно наклюкаться висит на волоске: дело должен решить штат Небраска. В ближайшие два месяца ему предстоит голосованием определить судьбу закона Волстеда [22] и всех любителей спиртного в стране.
Небраска. При этом слове Дэнни представлял себе элеваторы да силосные башни под серо-голубым небом. И пшеница, бесконечные снопы пшеницы. Есть у них бары? Или одни силосные башни?
Вот церкви у них есть, это он знал точно. И проповедники, проклинающие безбожный Северо-Восток, омываемый белой пивной пеной, полный смуглокожих иммигрантов, погрязший в прелюбодеянии и язычестве.
Небраска. Подумать только.
Дэнни заказал два ирландских виски и кружку холодного пива. Он снял рубашку, которую носил расстегнутой поверх майки. Навалился на стойку; бармен принес ему выпивку. Бармена звали Альфонс, и поговаривали, что он связан с бандитами из восточных районов города, хотя Дэнни еще не встречал копа, которому удалось бы что-то пришить Альфонсу. Да и потом, если подозреваемый — щедрый бармен, кто станет рыть чересчур глубоко?
— Правду говорят, ты завязал с боксом?
— Не уверен, — ответил Дэнни.
— В этом твоем бою я просадил денежки. Думал, вы оба продержитесь до третьего раунда.
Дэнни развел руками:
— Парня хватил удар, черт его дери.
— А ты тут при чем? Он тоже на тебя замахнулся, я сам видел.
— Вот как? — Дэнни осушил первую рюмку виски. — Ну, тогда все отлично.
— Скучаешь по этому делу?
— Пока нет.
— Дурной знак. — Альфонс мгновенно убрал пустую рюмку со стойки. — Человек не скучает только по тем вещам, в которых перестал находить смак.
— Бог ты мой, — протянул Дэнни. — Сколько с меня за твою премудрость?
Альфонс налил в высокий стакан виски с содовой и ушел с ним вглубь бара. Возможно, его теория была не такой уж глупой. Сейчас, в эту минуту, Дэнни не находил смака в том, чтобы кого-то бить. Он сейчас находил смак в тишине и запахе гавани. Он находил смак в выпивке. А после пары стаканчиков он находил смак и еще кое в чем — в молоденьких работницах и в Альфонсовых копченых свиных ножках. И разумеется, в осеннем ветре и в печальной музыке, которую итальянцы каждый вечер играли в переулках: в одном квартале звучала флейта, в следующем — скрипка, затем кларнет, потом мандолина. А когда основательно нагружался, Дэнни находил смак во всем на свете.
Мясистая рука хлопнула его по спине. Он обернулся и увидел, что на него взирает Стив.
— Надеюсь, ты еще не против компании.
— Еще нет.
— И еще ставишь всем по первой?
— По первой. — Дэнни поймал взгляд темных глаз Альфонса и указал на стойку. — А где вдова Койл?
Стив скинул пальто и уселся:
— Молится. Ставит свечки.
— Почему?
— Без всякой причины. Может, из-за любви?
— Значит, ты ей рассказал, — заключил Дэнни.
— Рассказал.
Альфонс принес Стиву стаканчик ржаного виски и кружку пива. Когда бармен отошел, Дэнни спросил:
— А что ты ей рассказал? Насчет гриппа на корабле?
— Чуть-чуть.
— «Чуть-чуть». — Дэнни опрокинул вторую порцию. — С нас взяли клятву молчать все власти — штата, страны, да еще флотское начальство. И ты проболтался вдове?
— Ну, не совсем так.
— А как?
— Ну, так, так. — Стив тоже выпил. — Она схватила детей и кинулась в церковь. Если кому и разболтает, так только самому Христу.
— И еще пастору. И двум священникам. И нескольким монашкам. И собственным детям.
Стив заметил:
— Между прочим, долго это скрывать не удастся, как ни крути.
Дэнни поднял кружку:
— В детективы ты явно не рвешься.
— Твое здоровье.
Они чокнулись и выпили.
Дэнни посмотрел на свои руки. Доктор с катера говорил, что грипп иногда проявляется на них, даже если нет других симптомов — ни в горле, ни в голове. Кожа вокруг костяшек желтеет, объяснял врач, кончики пальцев утолщаются, суставы опухают.
— Как горло? — спросил Стив.
Дэнни убрал руки со стойки.
— Отлично. А у тебя?
— В порядке. Сколько ты еще собираешься это делать?
— Что делать? — уточнил Дэнни. — Пить?
— Рисковать нашими с тобой жизнями и получать за это меньше трамвайного вагоновожатого.
— Вагоновожатые — ценные кадры. — Дэнни поднял стакан с виски. — Они жизненно необходимы.
— А портовые грузчики?
— Они тоже.
— Коглин, — произнес Стив мягко, но Дэнни знал, что по фамилии тот его называет только в минуты раздражения. — Коглин, ты нам нужен. Твой голос. Твое обаяние.
— Что-что? Обаяние?
— Не выделывайся. Ей-ей, твоя ложная скромность нам сейчас ни хрена не поможет.
— Кому это нам?
Стив вздохнул:
— Мы с ними по разные стороны баррикад. Они нас убьют, если смогут.
— Бросай петь в своем квартете. — Дэнни восхищенно округлил глаза. — Подыщи себе актерскую труппу.
— Погнали нас задаром на этот корабль, Дэн.
Дэнни нахмурился: