Сейчас три девушки стояли перед дверью и размышляли, могут они войти или им стоит постучаться.
– Не видели, следователь уже уехал или как?
– Нет.
– Неудобно получится, если полицейские еще в номере. Вроде как мы любопытничаем.
– Дожили! – вспыхнула Рита. – Уже в собственный номер не зайди! А у меня там вещи! Гардероб!
И толкнув дверь, она первой шагнула через порог.
– Мама родная! – ахнула она, оказавшись внутри. – Ну дела!
Кира с Лесей тоже шагнули за ней следом. И ахнули совершенно точно так же.
– Мама дорогая!
– Ну и дела!
– Это что же они наделали?
– Безобразие!
Безобразие – это еще очень мягкое определение того, что творилось в номере у Риты и Мары. Полицейские во время обыска перевернули вверх дном все, до чего смогли дотянуться. Нижнее белье обеих девушек было в живописном беспорядке разбросано на ковре посреди гостиной. На ночнике висел белый кружевной лифчик. Кресло стало пестрым от вороха сарафанчиков, топиков, юбочек и болеро.
Рита кинулась в свою спальню и вернулась обратно, полыхая гневом.
– Они разворошили все мои вещи! Даже косметику не пощадили!
– В ванной то же самое! – воскликнула Леся, заглянувшая в санузел. – Ого! Они даже зубную пасту из тюбика выдавили. Интересно, что они хотели там найти? След убийцы?
Рита тоже заглянула в ванную комнату и разразилась гневными воплями.
– Мое полотенце! Мои тапочки! Мой халат!
К слову сказать, полотенце, тапочки и халат как раз были не ее, они принадлежали отелю. Но так как отель все эти вещички оставлял в личное и вечное пользование постояльцев, то Рита относилась к ним уже как к изначально своей собственности. И жутко разозлилась, увидев все на полу, свернутое в один бесформенный куль.
– Сволочи! Грязные завистливые сволочи! Небось, им никто тапки с полотенцем не дарит, вот и напортили! Все порвали! Испачкали!
Учиненный полицейскими разгром так взбесил Риту, что она выскочила из номера и помчалась разыскивать следователя. Он ходил по хозяйственным помещениям отеля и беседовал с обслуживающим персоналом. Поэтому сначала Рита вцепилась в рядового полицейского, который с невозмутимым видом тыкал металлической палочкой в газон под окнами их с Марой номера.
– Где следователь? – орала по-русски Рита на совершенно обалдевшего полицейского. – Где этот сукин сын?
Смуглый полицейский разводил руками и что-то смущенно бормотал. Ни он Риту, ни Рита его, друг друга они не понимали. Тем не менее Рита разорялась все больше и больше:
– Что вы себе вообще позволяете?! – вопила она, приплясывая на цветочной клумбе с какими-то крохотными красными цветочками. – Даже у нас в России полицейские не позволяют себе такого хамства. Ну, перевернут все, ну, порошком своим засыплют, ну, ботинками грязными наследят, ежели осень или весна, но в нижнем белье незамужних девушек не копаются! А вы, бесстыдники, копались! Напортили, нарвали! И небось, еще кое-что под шумок и себе спацифиздили! А ну, признавайся, бесстыжая твоя морда!
Полицейский продолжал разводить руками. Мол, не брал я ничего. Так во всяком случае можно было его понять. Не брал. Не знаю, не видел, не брал. Но Рита ему не поверила. Недолго думая, она подскочила к парню и попыталась обыскать полицейского. Тот отмахивался и отступал от взбесившейся девушки все дальше по газону. Парня можно было понять, ходил себе спокойно по газону, как вдруг к нему подлетает русская девица и начинает хватать его за интимные части. Поневоле испугаешься и попытаешься удрать.
Отступал полицейский, как уже говорилось, по газону. А газоны в отеле были изумительно гладкими и шелковистыми, словно восточные ковры. Так что несколько шагов полицейский сделал без всяких проблем. Но затем нога его подвернулась на каком-то предмете. И он полетел на траву. Рита, не удержавшись на ногах, упала следом за ним.
Издалека могло показаться, что они целуются или даже чего похлеще. Во всяком случае следователь, который как раз в этот момент и вышел из здания прачечной отеля, именно так и подумал. Он устремился к газону и оказался возле клумбы как раз в тот момент, когда подругам удалось отодрать Риту от парня и загородить ее от полицейского. А того поставить на ноги.
– Что тут происходит?!
Отвечать пришлось подругам. Рита все еще кипела и булькала от злости, так что в ответ на вопрос следователя сумела издать только сдавленное шипение, какое издает закипающий чайник. А полицейский хотя и находился в вертикальном положении, выглядел совершенно очумевшим и все еще слегка покачивался под порывами ветра.
Пришлось Кире и Лесе выступить с объяснениями.
– Ваши люди устроили в номере у нашей подруги жуткий беспорядок.
– Это был обыск, – развел руками следователь.
– Вы раскидали все ее вещи!
– Мы их осмотрели. Мы должны найти след убийцы.
– И что вы нашли в трусиках у Риты?
– Простите?
– Вы раскидали все Ритины трусы по всему номеру!
– Невероятно!
– Порвали и испачкали их!
– Не может быть!
– Еще как может!
– Я должен взглянуть! – твердо заявил следователь.
Увидев то, что творилось в бывшем номере Риты и Мары, следователь отреагировал точно так же, как и подруги. Сначала он громко позвал свою маму, потом Аллаха, а потом заявил, что глазам своим не верит.
– Вы так себя ведете, словно впервые видите это безобразие.
– Можете мне верить или нет, – пробормотал следователь, – но когда мы закончили свою работу и уходили, то номер был в относительно приличном состоянии.
– Как же!
– Мы осмотрели вещи и положили их на прежние места.
– Вранье!
– Не говоря уж о том, что вещи госпожи Кругликовой (это была фамилия Риты, интересно знать, откуда следователь уже успел ее узнать?!) мы вовсе не трогали.
– И кто же их трогал?
– Я не знаю.
– А кто знает? – надвигалась на маленького следователя грозная величавая Рита. – Вот вы полиция, вы и должны знать!
Следователь начал отступать от нее, как давеча его подчиненный. Бормоча, что он все выяснит, разберется, и что виновные будут обязательно наказаны, он быстренько ретировался, оставив Риту кипеть праведным гневом, собирая нижнее белье и сортировать его, отделяя свои лифчики от Мариных.
Она так увлеклась этим занятием, что совсем не заметила, как Кира осторожно поманила Лесю за собой. И вывела ту из номера.
– Что случилось?
– Я кое-что нашла.
– Что?
– Не хочу, чтобы это кто-то увидел. И Рита в первую очередь.
– А что ты нашла?
Вместо ответа Кира вынула из кармана руку и показала подруге ярко-красную раскладушку «Нокиа». Телефон был разбит. И на нем остались крошки земли и трава.
– Где ты это взяла?
– На газоне. Под окнами номера девчонок. Помнишь, полицейский пытался удрать от Риты, а потом поскользнулся и упал?
– Конечно!
– Он поскользнулся вот на этом самом телефоне! Пока он сражался с Ритой, я его подняла и спрятала.
– Зачем?
– Уверена, что это и есть тот самый телефон Мары, по которому она общалась со своим любовником!
– Но он разбит! Раздавлен!
Кира открыла заднюю панель, подковырнула ногтем тонкую пластиковую панельку и воскликнула:
– И симка пропала!
Некоторое время подруги тупо смотрели на ставший совершенно бесполезным кусочек стекла и пластика, а потом толкнулись обратно в номер к Рите.
Глава четвертая
Рита отнеслась к их находке прохладно.
– Эти козлы устроили в номере такой бедлам, что вполне могли выронить телефон за окно.
– Следователь говорит, что полицейские тут ни при чем.
– Следователь! – презрительно фыркнула Рита. – И вы ему верите?
– Ну...
– Просто выгораживает своих подчиненных! – решительно припечатала Рита. – Кроме полицейских, в нашем номере никого не было!
– А что ты думаешь по поводу телефона? Как он оказался на газоне под окнами?
– Ну, вышвырнули и вышвырнули. Вы же сами сказали, что Маре он больше не пригодится.
– Да, но мы хотели узнать номер телефона ее любовника, – тоскливо произнесла Кира. – Позвонить ему. Поговорить.
– Так позвоните, – пожала плечами Рита, сосредоточенно разглядывающая в этот момент белую кружевную маечку и пытающаяся сообразить – ее это собственная маечка или покойной соседки.
В конце концов, чтобы не сомневаться, маечку она отбросила в сторону. Не больно-то и хороша. И кружево в одном месте уже расползлось. В принципе, можно замаскировать дыру брошкой со стразами, но как знать, а вдруг маечка все-таки не ее, а Марина. Приедет муж Мары, узнает маечку своей жены... Такое поведение попахивает мародерством. Нет уж, ради дешевой маечки рисковать не стоит.
И приняв это решение, Рита взялась за кружевное боди. А это чье? Черт, как все запутано!
– Так позвоните этому парню, – повторила она. – Номер его узнать ничего не стоит. Симка-то Марина у меня.
– У тебя?
– Ну да!
– Как у тебя?
– Очень просто, – пробормотала Рита. – Я ее вытащила и вставила в свой мобильник. У меня «дуо», на две симки. Одну из своих симок я оставила дома. Вот местечко и освободилось.
– Так симка Мары все это время была у тебя с собой?
– Ясное дело, – кивнула Рита.
– Чего же ты нам голову морочила?
– Ничего я не морочила. Вы же хотели взглянуть на сам телефон Мары. А он был у меня в номере. Не могла же я постоянно таскать с собой два телефона? Зачем я тогда купила свой? Только одного не пойму, как же телефон Мары все-таки очутился внизу на газоне? Неужели в самом деле полицейские постарались?
– Рита, Рита, скажи мне одно! Симка у тебя где? – простонала Кира.
– Тут.
И Рита продемонстрировала хорошенький черненький «Самсунг». Девушка наклеила на телефон наклейку со стразами. И казалось, что на черном лаке сверкает россыпь брильянтов. Но Киру интересовало не внешнее оформление Ритиной трубки. Она жадно схватила ее и принялась тыкать в кнопочки.
– Постой! Ты мне так все настройки собьешь! – встревожилась Рита. – Давай, я лучше сама!
Сама, так сама. Кира молча отдала Рите телефон.
– Ничего не выйдет, – почти сразу же покачала головой Рита.
– Почему?
– Симка заблокирована. Спрашивает пин-код.
– Введи четыре нуля.
– Что?
– Введи!
Рита послушалась, и телефон ожил.
– Откуда ты знала? – изумилась девушка.
– Очень просто. У меня всего один телефон, но я все равно время от времени забываю свой пин. Или путаю его. Ведь есть еще пин-код от двух накопительных карточек, на которых у меня лежат деньги. Вот я и поставила у себя на телефоне одни нули. Уверена, многие делают точно так же.
– Да, вот и Мара так сделала.
– Конечно, если у нее было два телефона, то она должна была постоянно путаться в пинах.
К этому времени телефон наконец загрузился. И подруги жадно принялись перелистывать записную книжку Мары. Как они и ожидали, тут были сплошь мужские имена. Впрочем, не так уж много. Всего пять имен. Видимо, изменять своему мужу Мара принялась совсем недавно. Или что более вероятно, недавно ее осенила идея завести себе еще один телефончик, так сказать, исключительно для любовных утех.
– Смотрите, тут пять мужчин и одно женское имя. С кого начнем?
– С женщины!
– Потому что она женщина?
– Потому что она одна!
Некая Анечка взяла трубку так быстро, словно только и ждала этого звонка.
– Привет! – весело закричала она. – Как отдыхается? Я тебе звонила сегодня, но не дозвонилась. Ты была права! Слон все-таки позвонил!
Кира промолчала, и неизвестная Анечка продолжала весело щебетать в трубку.
– Представляешь, сначала мялся чуть ли не полчаса. Как будто бы я не понимаю, чего он мне позвонил. Сроду не звонил, а как с тобой познакомился, сразу позвонил! Но я молчу, ему не помогаю. Думаю, как он выкрутится, чтобы твой телефончик у меня разузнать. И знаешь, что он придумал? Вовек не догадаешься! Сказал, что хочет пригласить нас к себе на дачу. И что будет вечеринка. И чтобы я обязательно пригласила свою знойную подругу. Это он про тебя!
– А ты чего? – пискнула Кира.
– Голос у тебя какой-то странный, – немедленно отреагировала Анечка. – Перекупалась что ли?
– Под кондиционером простыла.
– Везет тебе! А у нас тут дождь зарядил. Холодно. Никакие кондиционеры не нужны! Так что мне Слону сказать? Когда ты приедешь?
Кира уже поняла, что Слон – это была очередная жертва любвеобильной Мары, которую для нее загоняла верная подружка Анечка. В принципе, ничего особенного. Если бы... Если бы Мара не была замужем. Наставлять рога мужу – этого Кира не одобряла. Если надоел тебе мужик, не удовлетворяет или просто раздражает, то разведись с ним. Зачем же портить жизнь и себе, и ему? Надо расстаться и дальше жить, как тебе уже нравится.
Правда, при разводе возникал щекотливый вопрос о денежном содержании. Будучи замужней дамой, Мара могла не работать и целыми днями предаваться развлечениям. А когда она станет одинокой и свободной, кто станет оплачивать ее любовные утехи? Уж ясное дело, не муж. Да и на любовников особо надеяться нечего.
– Так когда ты вернешься? – нетерпеливо допытывалась Анечка.
Пора было открывать карты. Кира набрала в легкие побольше воздуха и выдохнула:
– Никогда.
– Не поняла! Что за шутки? Мара, ты шутишь? Нашла там себе арабского принца? И как он? Хорошенький? Ты там поосторожней. Говорят, арабы жуткие деспоты в семейной жизни. Впрочем, у тебя же есть твой Степка. Он хотя и маленький, и плюгавенький, но тебя худо-бедно содержит. Как говорится, от добра добра не ищут! Так когда ты вернешься, Мара?
– Мара не вернется.
– Ой! Кто это? Мара, это ты? Кончай прикалываться!
– Нет. Это не Мара.
– А с кем я разговариваю? Откуда у вас телефон Мары? А где она сама?
– Мара не сможет с вами поговорить.
– Что с ней случилось? Несчастный случай? Снова упала с батута? Ой, она же мне обещала, что никакого экстрима на этот раз не будет! Она в коме?
– Хуже. Она умерла.
На этот раз многословная Анечка не нашлась, что сказать. Она молчала и тяжело дышала в трубку. Наконец она произнесла совсем другим голосом – усталым и повзрослевшим:
– Я вам не верю.
– Дело ваше. Но я не шучу.
– А кто это? Кто вы такая?
– Соседка вашей подруги. Мы вместе с ней отдыхали и...
– Как это случилось? – перебила ее Аня.
– Вашу подругу задушили.
– Как?
– Задушили.
– На нее напал маньяк? – взвизгнула Аня.
– Пока что не могу вам сказать точно. Ведется следствие.
Анечка на другом конце провода внезапно начала всхлипывать.
– Я так и знала, что этим дело кончится, – ревела она. – Бедная Мара! Чувствовало мое сердце, что не к добру все эти несчастные случаи. Словно судьба ее предостерегала! Мол, будь осторожней! Но Маре что! Ей и горя было мало! Еще и смеялась, вот я какая крутая, даже смерть меня не берет. Вот и дохвасталась!
– А с Марой случались несчастные случаи?
– Да сколько угодно! В прошлом месяце с батута свалилась, чудом жива осталась. На хоккее ей этой зимой голову чуть отлетевшей шайбой не проломило. В стену буквально в десяти сантиметрах от ее лба стукнулась. А весной сосулька на нее рухнула с крыши. Огромная! Как не убило, до сих пор не понимаю. Мара в последний момент в сторону успела отскочить. Чудом не задело! И вот теперь... Ох, знала я, что быть беде!
И Аня зарыдала, бормоча что-то совсем уж неразборчиво. Кира досадовала, но слушала. Анечку рано было отпускать. Следовало расспросить подружку Мары о мужчинах покойной.
– Муж у Мары – лапочка. Такой пупсик! Маленький, ножки кривенькие, животик толстенький. Точно пупс из магазина! Но богатый!
– А любовники?
В трубке возникло продолжительное молчание.
– Аня, я ведь вам звоню по секретному телефонному номеру Мары. Так что я все знаю.
– Ну да! Были у Мары мужчины. А как же? Ее Пупс как мужчина был совсем плох. Раз в месяц по обещанью. Вот Мара от него на сторону и бегала. А что ей было делать? Она женщина молодая, здоровая, ей секса хочется. А ее Пупс мог от силы раз в неделю ровно полторы минуты. И это вместе с прелюдией! Разве это нормальный секс? Это издевательство над женщиной!
– И много было у Мары любовников?
– Лично меня она знакомила с тремя.
– Ого!
– Так это же почти за два года!
– И муж ничего не знал?
– Конечно, нет! Мара все так обставляла, чтобы у Пупса ни малейшего подозрения на ее счет не зародилось. А то бы он с ней живо развелся и без копейки оставил. Он у нее такой. Мелкий, но крутой.
– А любовники что за люди?
– Разные.
– Она встречалась с ними со всеми одновременно?
– Как придется. Четкой схемы у Мары не было. Главное, чтобы это было в то время, когда Пупс занят.
Ясное дело, потерять своего мужа Мара опасалась. Да оно и понятно, кто бы еще стал ее содержать?
– А любовники могли приревновать Мару друг к другу?
– Вряд ли. Они тоже по большей части были женаты. Мара их не контролировала. И каждому при знакомстве давала понять, что она давно и прочно замужем. Так что их интрижка так и останется интрижкой на стороне. Понимаете? Без шансов перерасти во что-то большее!
– И мужчин такое положение вещей устраивало?
– В восторге были! Клялись, что впервые встречают женщину, которая не виснет у них на шее. А подходит к делу так же практично, как и они сами.