– На поле танки гро-хо-та-а-ли…
– Ты это и сыну поешь? – спросил Шапа.
– А то, – сказал Варыхан, на тарелку глядя и баюкая снаряд. – Вместо колыбельной в самый раз. Жёнка ему пела «Хочу такого, как Путин», прикинь. Ты чего, говорю, творишь, чему ребенка учишь, педиком вырастет…
– А так, думаешь, танкистом, хе-хе…
– Механиком станет. В город его отдам в учение, вернется, будет у нас молодой механик, чем плохо…
– Кончай базар, мужики, – сказал Будкин строго. – Мы тут вроде по делу. Пора вступать в переговоры.
– И как? – спросил Шапа простодушно.
– А как городские с чеченами, когда бензин подорожал.
– А-а…
Городские тогда с чеченами в момент договорились. Бах, трах, и готово дело. Правда, самих чеченов с тех пор никто не видел, бензин у них азеры перекупают и в город возят. Но, главное, по старой цене.
– Варыхан, дай сюда эту… вещь.
Варыхан нехотя отдал снаряд, видать, понравился ему.
– Точно бронебойный? – спросил Будкин, придирчиво оглядывая красивую остроносую штуковину. – Вроде да. Ну, с богом!
Звонко клацнул затвор.
– Ну… – начал было Будкин.
Летающая тарелка отчетливо чавкнула.
Расчет дружно упал на колени и спрятался за щитком орудия.
Тарелка чавкнула снова, потом тихо зашипела. Будкин осторожно выглянул в смотровую щель.
– О-па… – сказал он. – Кажись, сработало.
В боковине тарелки открылся люк, и оттуда торчала какая-то синяя морда.
– Делать вам нечего?! – крикнула морда на незнакомом языке. – Взяли бы да помогли тогда!.. Эй! Гуманоиды! Чего молчим?! Сюда идите, разговор есть!
– Ты его понял? – спросил Будкин громким шепотом. – Он же вроде не по-нашему…
– Он прямо в башку говорит, – Варыхан постукал себя пальцем по лбу. – Ловко придумано, скачи по планетам да базлай со всеми… Мужики, давай его поймаем – и на базар! Чтоб перевел, о чем там хачи бур-бур-бур. Цены собьем!
Будкин встал из-за щитка во весь рост и гордо расправил плечи.
– Сам сюда иди! Ты нам картошку попортил! Все поле расфигачил, а жрать мы чего будем теперь?!
– Несчастный! – взвыла синяя морда. – Какая картошка, какое поле?! Если я через час не стартую, за мной такие прилетят, вообще тут все расфигачат! Деревню сожгут!
– Торгуется, – сказал Варыхан уверенно.
Но Будкин уже шел по полю к тарелке.
Вблизи тарелка оказалась не страшная, просто обгорелая железяка, под слоем копоти серая в синеву, и как бы теплая привычным уютным теплом нагретого механизма, вроде тракторного дизеля. Будкин и сам теперь не понимал, чего так опасался тарелки со ста шагов. Ну, летательный аппарат. У нас тоже были летательные аппараты. Некоторые и сейчас в городе на аэродроме стоят. Они бы и полетели, наверное, да не умеет уже никто на них, а пробовать боязно, мало ли, куда свалишься, ладно в картошку, а то и в навозную яму загреметь можно.
Синяя морда спряталась в люке, потом высунулась снова, а за ней и весь пилот вылез, кутаясь в бурую драную попону. Росточком он оказался Будкину едва по плечо, зато башка тыквой, и пальцев немерено на каждой руке, штук по восемь. А физиономия почти человеческая, ну вот как у Шапы наутро после литра самогонки, если не опохмелить. Жаба с пережору, она и есть жаба.
– Хрю, – буркнул синий.
– Хрю, – кивнул Будкин.
– Ты не понял, это имя. Оно не такое, конечно. Но если подогнать под твой язык, будет Хрю.
– А-а… Будкин Василий Степаныч. Можно просто Будкин, я привык.
– Здравствуй, Будкин. Мне очень неприятно и очень стыдно, но я не нарочно тут упал. За мной гонятся. Меня подбили. Сейчас они меня потеряли временно, но скоро опять найдут. И в твоих интересах, чтобы я улетел как можно скорее. Потому что мои враги, это такие негодяи, каких ты и не видел.
– Ну, знаешь… – начал Будкин.
– Да, знаю, – перебил Хрю. – Считается, что главные негодяи здесь вы, русские. Что вы страшнее всех и вас надо бояться. Но я заявляю ответственно: мои враги – еще страшнее. Они просто чудовищные негодяи. Помоги, чтобы я улетел быстро, и они вас не тронут.
Будкин критически оглядел синего Хрю, зябко кутающегося в свою дерюгу, надвинул кепку на нос и почесал в затылке. Подошли Шапа и Варыхан. От обоих слегка пахло самогоном. Хрю бросил на них косой взгляд и заметно съежился.
– Откуда ты, чудо? – спросил Будкин снисходительно.
– Ну… Как бы тебе… Типа, с Сириуса. Подданный Его Величества Императора… – тут Хрю сбился. – К сожалению, прекрасное имя Его на ваш язык не переводится. Нет у вас понятий, чтобы передать такую красоту. В дерьме живете, вот и нету, простите за откровенность.
– Ой-ёй-ёй! – Шапа усмехнулся криво.
– Да брось, он ведь правду говорит, – вступился за синего Варыхан. – Натурально в дерьме живем, как жуки навозные. А ты сам-то кто, сизая морда?
– Курьер по особым поручениям Его Величества, – Хрю приосанился.
– Государев человек, значит… – протянул Будкин. – А те, что за тобой… Они другому царю служат?
– Какому царю, откуда у них царь? – Хрю отмахнулся восьмипалой рукой. – Демократы они, говоря по-вашему.
Слово «демократы» вызвало понятный ответ: Варыхан с Шапой переглянулись и недобро оскалились, а Будкин воинственно поправил на голове кепку.
– Демократы все свои богатства пустили на зарплаты лентяям да пособия дуракам, теперь без штанов сидят и нам завидуют, – добавил Хрю горестно. – А у нас всего много, потому что мы работящие. Хорошие товары производим и торгуем ими. А демократы говорят, торговать нечестно, раз у нас много, а у них пусто, надо бесплатно делиться. И вообще мы по-ихнему дураки, потому что у нас империя. И, типа, мы все делаем неправильно, значит, надо нас раскулачить. Нормальные заявочки, да? У вас тут похожая история была, как я понимаю.
– Чем подсобить-то можем? – спросил Будкин почти ласково.
– Да ничем особенным. Мне просто рук не хватает, помощник нужен. Там подержать надо, подвинуть кое-что… Я покажу. Давай со мной, Будкин, ты здоровый, то, что надо. За час управимся – только вы меня и видели.
Будкин оглянулся на мужиков, – те молча кивнули, – и полез в тарелку. Тут же ойкнул, стукнувшись внутри головой. Синий забрался в люк за ним следом. Сразу там опять загрохотало. Послышались неясные голоса.
Шапа с Варыханом вернулись к пушке, присели на станины, свернули по козьей ножке из старой желтой газеты, задымили.
– Живут же люди… – протянул Шапа мечтательно, выпуская дым колечком.
– Не говори, – поддержал Варыхан. – Империя! Империя – это, брат… Это звучит гордо! А с другой стороны, и у них демократы гадят.
– Да, у нас хотя бы демократов нет уже.
– Осталось царя выбрать!
Посмеялись немного.
– Ну его, – решил Шапа. – Обойдемся. От царя тоже, знаешь, неприятностей…
Он задумался. Варыхан терпеливо ждал – Шапа был не из болтливых, когда трезвый.
– Если царя заведем, – сказал наконец Шапа, – следом демократы сами собой заведутся, я вот о чем. Решат царя скинуть – и все по новой. Сколько можно на грабли наступать?
– Точняк! – поддержал Варыхан. – Мне поп говорил, империя штука хорошая, но обязательно разваливается, потому что рано или поздно наступает бардак. А доктор говорил, демократия – хорошая штука, но там всегда бардак, и она тоже разваливается. Ну их всех к лешему. У городских вон голова выборный есть, и то не знают, как избавиться, сами жалеют, что придумали такую обузу себе на шею. То ли дело мы, все решаем сходом. Чего они так не могут?
– Так городские, – объяснил Шапа.
Из тарелки доносился приглушенный лязг.
– Надо было мне идти, – сказал Варыхан, плюнул в ладонь и погасил об нее окурок. – У Будкина наглости не хватит что-нибудь полезное от тарелки отвинтить.
– Вороватости не хватит, – поправил Шапа.
– Не без этого, – легко согласился Варыхан. – Но у своих-то не тащу, заметь.
– Еще бы ты у своих тащил… Ё-моё!
В небе раздался тяжелый гул, потом засвистело, заскрежетало, и вдруг как-то резко, будто прибитая, на край поля рухнула да встала еще одна тарелка. Хлоп!
Варыхан и Шапа от неожиданности оба упали со станин в разные стороны. Но тут же вскочили и, не сговариваясь, бросились разворачивать пушку.
Вторая тарелка оказалась чистого серебряного цвета, сильно больше и с башенкой не куполом, как у Хрю, а наподобие ведра. Ствол пушки был закупорен снарядом, поэтому Шапа навел орудие приблизительно в центр корпуса. Пушка стояла аккурат между двумя звездными кораблями. Расстрелять синего Хрю, не задев землян, новоприбывшие не смогли бы.
– Только рыпнитесь, демократы хреновы, – пообещал Шапа сбивающимся шепотом, приседая за щитком.
– Ты хоть знаешь, за что дергать? – таким же шепотом спросил Варыхан.
– Догадаюсь. Тащи-ка из прицепа ящик со снарядами. И ружья прихвати.
Варыхан, согнувшись в три погибели, метнулся за боеприпасами и личным оружием. От тарелки Хрю к пушке бежал, тоже пригибаясь, Будкин.
– Не успели… – выдохнул он, оттирая Шапу в сторону. – Ладно, авось придумаем чего…
Варыхан, согнувшись в три погибели, метнулся за боеприпасами и личным оружием. От тарелки Хрю к пушке бежал, тоже пригибаясь, Будкин.
– Не успели… – выдохнул он, оттирая Шапу в сторону. – Ладно, авось придумаем чего…
Демократическая тарелка чавкнула очень похоже на имперскую тарелку, в ее боку открылся проем, выдвинулся наружу пандус. По нему, забавно семеня, выбежал кто-то маленький, в серебристом комбинезоне, с большой зеленой головой.
– Эй, вы, местные, мля! – крикнул он на непонятном языке. – Какого хрена?!
– Большого и толстого! – отозвался Будкин. – Не дергаться, иначе открываю огонь!
– Какой огонь, делать вам нечего, мля?! Мы за этим педиком по всей Вселенной гоняемся – и нате, хрен в томате!
– Знаем мы, чего вы за ним гоняетесь! – заверил Будкин.
– Ну и какого хрена защищаете его тогда? Может, вы сами педики?!
Будкин озадаченно поглядел на Шапу. Тот пожал плечами.
Приполз, весь в земле, Варыхан с ящиком и ружьями.
– Фигня какая-то получается, – заметил он снизу. – Я за педиков не подписывался.
Будкин высунулся из-за щитка и махнул зеленому.
– Сюда иди!
Зеленый, то и дело спотыкаясь, заторопился по борозде к орудию. Пару раз он едва не упал и только отчаянными взмахами коротеньких ручек удерживался на ногах. Вблизи он оказался заметно мельче Хрю, а морда – с огромными глазами, крошечным ротиком и без ноздрей.
– Охренели вы в чужие разборки лезть… – сообщил зеленый уже более миролюбиво. Его мучила одышка после бега по полю, и он по-свойски, не спросясь, присел на снарядный ящик.
– А ты кто, чудо? – спросил Будкин с угрожающей ласковостью.
– Я сотрудник Галактической Безопасности, – ответил зеленый горько. – По-вашему – майор КГБ.
Земляне дружно вылупили глаза.
– Мое социалистическое отечество, – продолжал зеленый, – борется за освобождение народов, стенающих под игом Императора!
– Ишь ты… – только и сказал Будкин.
– Идет холодная война, борьба на истощение. Из стратегической необходимости мы вынуждены поддерживать с Императором торговлю, продавать ему ресурсы, в которых он остро нуждается, покупать в ответ дурацкие имперские шмотки и модные новинки техники для идиотов… Но это все ширма, товарищи, для отвода глаз, вы должны понимать. Просто мы хотим одержать победу и освободить братские народы мирным путем. Пока еще мирным…
– А этот?.. – Будкин обалдело ткнул большим пальцем себе за спину.
– А этот гад – шпион! – взвился зеленый. – Дипломат, видите ли! Понимаете, товарищи, мы, социалисты, неподкупны. Ведь деньги, взятые у врага, надо потратить, а КГБ сразу заметит, если у тебя стало чего-то больше, чем у других. Поэтому купить наши государственные тайны невозможно. Но этот педик исхитрился по-другому! Пользуясь дипломатической неприкосновенностью, он вошел в контакт с нашими педиками и создал из них шпионскую сеть! Ему удалось похитить уникальный образец и сбежать с ним! Сейчас на борту его корабля спрятан главный секрет моей социалистической родины!
От этой тирады зеленый, видимо, устал, потому что поник и умолк.
– А чё он спёр-то? – заинтересовался Варыхан.
Зеленый медленно поднял голову и глянул на Варыхана огромным печальным глазом.
– Ну… – протянул он. – Вы, товарищи, извините, в таком дерьме живете… Почему бы и не рассказать. Хоть узнаете, чего можно достичь при социализме. Имперский шпион украл образец новейшего источника энергии. Почти вечный двигатель. Представьте, малюсенькая капсула, вот с мой кулак, и два контакта торчат, плюс и минус. Капсула добывает энергию из пятого измерения. Одна штука сможет обеспечить даровым электричеством… Не знаю, у вас тут просто нет таких потребителей. Ее хватит, чтобы по всем вашим жалким деревушкам лампочки развесить и по всем городишкам, и еще останется, чтобы все поля распахать – и это навсегда, понимаете? Капсуле сносу нет, мы сами не знаем, сколько тысячелетий она проработает…
– Офигеть! – честно признался Будкин. – Как вы это придумали?
– Достижения социализма, – скромно объяснил зеленый. – У нас все равны и счастливо трудятся на общее благо. При социализме, товарищи, и не такое можно. Хотим – реки вспять поворачиваем, хотим – в пустыне еду выращиваем. Потому что все заодно!
– Сила… – оценил Будкин.
– Да-а… – согласился с достижениями социализма Шапа.
– Это как мы тут вместе картошку на продажу растим, – прикинул Варыхан. – Тоже ведь заодно.
– Давайте-давайте, – одобрил зеленый. – Начинайте с малого. Потом сами догадаетесь орудия труда общими сделать, поля, скотину, мастерские и заводы… У богатых все отнимете, раздадите бедным…
Мужики настороженно переглянулись.
– Эх! – воскликнул зеленый. – Сколько прекрасных свершений вам предстоит, аж завидно. А мы Императору козью морду устроим – и заживем!
– А чем вам Император мешает? – осторожно поинтересовался Варыхан.
– Говорю же, народы империи не свободны. Там люди трудятся не ради общего блага, а ради денег. Это неправильно.
– У нас денег нет, – заметил Будкин. – Кончились однажды, да и хрен с ними, так обходимся.
– Первый шаг на пути к социализму! – похвалил зеленый. – Двигайтесь в этом направлении, и все будет отлично. А мы сейчас заберем у шпиона образец… Это исторический день, товарищи! Наконец-то можно будет забыть о позорной холодной войне. Сделав по образцу хотя бы сотню таких капсул, мы превратим наш звездный флот в непобедимую армаду и порвем войска Императора в клочья! Принесем свободу его несчастным подданным, сделаем их равными, подарим им радость освобожденного труда! Вот какую драгоценность украл этот педик! А вы его защищаете…
– И чего ты хочешь? – спросил Будкин сухо.
– Просто не мешайте нам. Мы арестуем шпиона и улетим. И никогда больше вас не потревожим. Ну, разве лет через пятьсот, когда вы дорастете до социализма – тогда мы вам поможем его построить.
– Скотина, значит, общая… – протянул Будкин. – У богатых все отнять и раздать бедным…
– Социализм – это торжество справедливости, – сказал зеленый проникновенно. – У нас все делится на всех, никто не может быть богаче других. Полное равенство, у всех одинаковая зарплата, и никто не останется голодным. Здорово, правда?
– Офигенно, – кивнул Будкин. – Я это так понимаю: у вас полдеревни самогонку хлещет, а остальные полдеревни за двоих вкалывают? Был у нас такой социализм, проходили.
Зеленый ошалело захлопал своими глазищами. Видимо, оказался не готов к ответу.
– Давай ближе к делу, майор. Чего вы нам дадите, если мы не станем вмешиваться?
Зеленый очень по-человечески почесал в затылке.
– Видите ли, мужики… – сказал он после короткого раздумья. – Я бы вам, конечно, подбросил чего-нибудь. Но со мной еще два майора КГБ, и они этого не поймут. Мы поддерживаем только миры победившего социализма. А у вас тут, считайте, первобытно-общинный строй. Можем как договориться… Вы ведь здесь самые страшные, отважные и непобедимые, да? Значит, вы сейчас быстренько образуете социалистическую партию, она захватит планету и провозгласит на ней власть рабочих и крестьян…
– Погоди-погоди, – перебил Будкин. – У нас с тех пор, как деньги кончились, и так вся планета – сплошь рабочие да крестьяне. Торговцы еще, они товары перевозят туда-сюда. Ну и мастера есть, конечно. Это такие люди, кто лучше всех свое дело знает – у кого свечной заводик, у кого мельница там, пекарня…
– Торговать может только государство, – терпеливо объяснил зеленый. – И заводики, мельницы, пекарни должны быть государственными. Государство устанавливает план, сколько произвести товаров, сколько вырастить еды, сколько чего и кому продать.
– Ах, значит, план… Государство… Это мне городские указывать будут, как я пахать и сеять должен?
– А ты думал? Зачем еще устанавливать власть рабочих и крестьян? Чтобы создать рабоче-крестьянское государство! И вести плановое хозяйство! Без плана ничего не получится. Ох, ну и дикий же вы народ…
– Знаешь, что, майор КГБ… – произнес Будкин медленно. – А лети-ка ты, чувак, подобру-поздорову на фиг. Все отсюда летите.
– Без шпиона не могу, – отрезал зеленый.
– Можешь, – заверил его Будкин. – И ты, и шпион твой ненаглядный, вы все можете. В особенности – лететь отсюда. На фиг!
С этими словами он шагнул было к зеленому, но тут в небе зажужжало, загрохотало, взревело, и на другой край поля, разметав во все стороны землю с картофельными клубнями, хлопнулась еще одна тарелка.
Хитрый Варыхан и так уже лежал, Шапа с Будкиным тоже упали, спасаясь от летящей над головой картошки.
Новая тарелка размером превосходила обе предыдущие. Крашена была пополам в черный и белый цвета и с башней грибком.
С этого-то грибка и сорвался вдруг огненный луч, да как шарахнул в сторону пушки – вжж-бах! Перед орудием взметнулся столб земли, опять полетела по небу картошка.
Шапу и Варыхана уговаривать не пришлось, они на четвереньках скакнули к станинам и проворно развернули сорокапятку на врага. Будкин почти не глядя потянулся, дернул спуск, пушка оглушительно жахнула. Именно жахнула, другого слова не подберешь. А потом раздалось громкое «бамс!», словно молотком в кастрюлю.