– Сонечка… ну зачем мне твоя Алла Владимировна… а где ты спать-то будешь? – взволновалась Катерина.
– Мы с той женщиной уже перезвонились, у нее и заночуем. Понимаешь, мам, к ней со всей страны едут. А мы тут рядышком, под боком, и даже не слышали о ней ни разу, непростительное упущение!
– Ну да, ну да… непростительное… – проговорила Катя, чувствуя, как опускаются уголки губ. – Сонечка, а кушать? Что ты там кушать-то будешь? Я дома столько всего наготовила!
– Я поела, не переживай.
Да уж, заманить Софью едой было делом безнадежным, поэтому Катя предприняла последнюю хиленькую попытку:
– Сонечка, а я вот бабушку видела… у нас на рынке стоит… ой, у нее такие фиалочки – у тебя точно таких нет. Может быть…
– Мама, я приеду, и ты мне эту бабушку покажешь. Ну ладно, я побежала…
Катя положила трубку и грустно уселась на диван. Опять у всех ее домочадцев свои проблемы, заботы, дела, а она, Катя, будто бы снова в стороне. И никто даже не спросил – а что ты приготовила? А почему у тебя такой голос радостный, а чем ты будешь заниматься и как твои дела с Зойкой? Никому до нее нет дела…
И чем теперь заниматься, Катя не представляла. К Зойке, что ли, сбегать? Да ну ее, теперь с ней и разговаривать даже не хочется! Интересно, а как она теперь себя поведет, что говорить будет, когда знает, что Кролик – это Катя?
Катерина прошла в кабинет к мужу и включила Интернет:
– И где тут моя «Корзинка»?
Если дома стояла глубокая тишина и только где-то внизу, на первом этаже, смачно чихал сосед, то в группе вовсю кипели дебаты.
И подруга тоже была там. Неизвестно, что уж такого в очередной раз ляпнула Зойка. Но теперь на нее ополчились почти все.
– Ну ясно… – перекривилась Катерина. – Снова здорово!
– Как это на чужом несчастье своего счастья не построишь? – писала Зойка. – Да какая мне разница, на чем будет построено мое счастье? В любви, как на войне – или ты, или тебя!
За такие строчки Эфа огребла по полной. Кате даже неловко за нее стало, и потому она тут же выдала пост:
– Давайте не будем сердиться на Эфу за эту ерунду. Я ее знаю, она еще может исправиться. Она молодая, ее еще можно перевоспитать. И я вам ручаюсь – я этим займусь!
Да, вот такое немножко самонадеянное послание. Но зато сейчас-то уж точно от Зойки должны отстать. И – да! Пусть теперь наседают на Катю… на Кролика, Катя стерпит. Все же Зойка хоть и вредная, но… подруга. Вон сколько они уже живут в одном подъезде – и не вспомнишь. И вообще – людей надо любить. Именно так решила Катя, но в следующую же минуту ее настрой резко изменился. Зойка совсем обнаглела и помощь принимать не собиралась. Мало того, она несла такую откровенную ересь! На всю группу!
– Ты лучше за своей дочерью следи! – писала Эфа, то есть теперь Зойка, потому что теперь-то подруга точно знала, с кем она переписывается. – А то вся такая правильная! От любовниц ее тошнит! А у самой доченька с женатым мужиком связалась! А у того, между прочим, двое детей! Воспитывать она меня будет!
– Что?! – прошипела Катя, а пальцы уже сами долбили по нужным клавишам. – Ты совсем там со своими ухажерами с ума рехнулась?! Мои дочери никогда себе такого не позволят! Слава богу, они у меня не то что дочка у твоей маменьки! И молодостью, и красотой, и лицом, и фигурой похвастаться могут, а не то что ты – крыса облезлая!!! Они не станут всякие отбросы подбирать!
– И чего ж твоя молодая, красивая Асенька на отбросы позарилась? Видела я сегодня ее нового хахаля! Гошка Федосеев! Всегда за молоденькими юбками скачет, а у самого дома двое детей!
– Дрянь!!! – продолбила Катя и понеслась к двери. Больше сидеть дома она не могла.
Уже через минуту она долбила в Зойкину дверь.
– Ой, прибежала, думаешь, я тебе врать буду, что ли? – тут же открыла двери подруга и отвела глаза.
Что-то подсказывало Кате, что именно сейчас Зойка не врет, хотя приврать Зоенька всегда была не прочь, но сейчас… Верить в это просто не моглось.
– Ты чего там писала, а? На кого это моя Асенька позарилась?! Чего молчишь?! Язык откусила?! – коршуном налетела на нее Катерина. – Чего ж ты?! В «Корзинке», значит, обливать помоями мою дочь можешь, а тут!
– А чего ты кричишь? – вытаращилась Зойка и на всякий случай отошла от Катерины подальше. – Это, между прочим, моя жилплощадь!
– Я сейчас тебе всю твою…
– И Гошка правда женат, – вбила последний гвоздь Зойка.
Катя онемела, а потом выдохнула:
– Зойка… ты, конечно, дрянь порядочная, но… вот признайся сейчас, что врешь, и я тебе все прощу. Честно говорю – потом, конечно, двери краской залью, но сейчас прощу все. Признавайся давай.
Зойка тяжело вздохнула и уставилась куда-то в угол прихожей.
– Знаю я этого твоего Гошку. Гогу. Мы с Валькой Жирковой вместе на макраме ходили, а потом еще в музыкальную школу, у нас там даже матери подружились. Мама мне вечно эту Вальку в пример ставила. Я ее в детстве ненавидела, как не знаю кого. Она такая фифа была – прямо лоснилась вся от правильности. А потом старше стали, крепкой дружбы не сложилось, но встречаться всегда рады были. Так вот Гошка – это ее муж. Я у них даже на свадьбе была. И потом встречались… Мы еще когда с Колькой жили, они к нам раза два приезжали, а потом мы к ним один. Но Николаша там так ужрался, что… короче, Валька потом мне звонила, просила больше не приезжать, а то Гоша ругается. Да и не очень-то хотелось. Гошка всегда носом к потолку ходил, считал, что мы быдло какое-то, а уж он-то! Он уже тогда врачом в стоматологической клинике был. Ну и не встречались… а потом, не так давно, Вальку видела, она рассказывала, что неладно они с Гошкой живут. Тот стал заведующим клиникой, просто так не подойдешь, ну и… стал гулять напропалую. И деться Вальке некуда – она тоже там работает, но только обычным врачом.
– И чего уж – некуда! Я сама видела объявление – требуются стоматологи, – фыркнула Катя.
– Ну откуда я знаю, чего она за него держится? – дернула носом Зойка. – Понятно же – если зав, то он ей и клиентов получше даст, и премию выпишет. В один же кошелек деньги идут. И потом, я ж тебе говорю – двое детей у них, мальчик и девочка… им, правда, уже по двадцать семь лет… младшей, кажется, двадцать пять, короче, она еще с родителями живет. Вот и… а Валька, между прочим, еще сама так хорошо выглядит, и не старая совсем. Ты б ее видела.
– И какого лешего этому Гошке надо? – вздохнула Катя. – Не мальчик ведь!
– Какой мальчик – лысина до самой спины, но… девчонки липнут на его деньги. На машину, на поездки всякие. У него каждые полгода новая девочка – одна моложе другой. Вот я и… предупредила тебя. Только чисто из-за того, чтобы Аську уберечь! Ты ж понимаешь!
Катерина даже отвечать не стала. Что тут скажешь? Правда, можно было дать Зойке разгону, что она прямо не сказала Кате, а надо было обязательно ее через весь Интернет оповестить, эдак по-современному опозорить. Но теперь это было вовсе не важно. Она тихо сползла по стене на пол, а вслед за ней на пол уселась и верная подруга.
– А я сегодня только к их машине подошла, – продолжала Зойка, – как Гошку-то увидела! Поверишь, нет – села к ним в машину и даже слова не проронила, вот так! А он меня увидел и сразу очки на нос – фигась! Думал, спрятался! Да я его раньше узнала. Подъюбочник!
– Зойка, что делать-то, а? Ведь угораздило же Аську в него втюриться! – расстроенно бормотала Катя, беззащитно глядя на Зойку. – Они ж ведь уже билеты купили. Аська-то как расстроится… надо ей сегодня же все… блин, сегодня они с отцом в Канске… завтра с утра прямо и скажу! Прикажу! Чтобы ни о каком Гоге я больше слыхом не слыхивала!!! Ничего-о-о, поплачет немножко, а потом еще спасибо скажет.
– Ничего она тебе не скажет… – швыркнула носом Зойка. – Вспомни себя. Твои родители тоже от Димки не в восторге сначала были. Много ты их слушала? Сбежала, да и все.
– Думаешь, Аська тоже сбежит?
– Чего тут думать, – грустно говорила Зойка, глядя в стену. – Они ж считают как? Гошка – чудо! Жена у него, конечно, сволочь, это ясно, но он с ней не расходится, потому что никак не может бросить бедных малюток! А то, что у него девчонок было – батальон, так еще бы!!! Бедный Гошенька не знал, куда от своей мегеры сбежать! А вот теперь, когда с ним рядом такая красивая и замечательная ОНА, он будет верным, послушным и идеальным супругом! Уж она-то из него человека сделает!.. Нет, Катя, не послушает тебя Аська.
– А может, все-таки…
– Да и кого твоя Аська слушала? – прервала ее Зойка. – Она у тебя с пеленок самостоятельная. Все «сама»! Помнишь, как в два года она ровно час и двадцать минут натягивала колготки? Мы тогда в театр опоздали, не пошли, но зато Асенька натянула их сама! Шиворот-навыворот, но сама! Избаловала девку.
– Да ладно тебе… сейчас-то что делать? – не могла найти себе места Катерина.
– Тут надо тебе самой… чтобы Аська даже не знала. Надо подумать, – серьезно насупилась Зойка. – Ты давай домой иди, а я… я думать буду… если получится, то даже… раза три подумаю…
– Тут надо тебе самой… чтобы Аська даже не знала. Надо подумать, – серьезно насупилась Зойка. – Ты давай домой иди, а я… я думать буду… если получится, то даже… раза три подумаю…
В этот момент кто-то осторожно постучал, а потом дверь стала тихонько открываться – Катя ее так и не закрыла.
Сначала просунулась чья-то старческая голова, с маленькой морщинистой мордочкой, а потом вслед за мордочкой стало пропихиваться тщедушное тельце.
– Да вы-то куда лезете? – расстроенно рыкнула на незнакомца Катя, ловко подскочила с пола и в одну секунду вытолкала дедушку обратно.
– Поз… позвольте! – обиженно заверещал он за дверью.
– Зой, а где живет эта твоя… Валька? – повернулась Катерина к подруге.
– Катя!!! – возмущенно таращила на подругу глазищи та. – Ты сейчас вот что сделала-то?
– Адрес этой Вальки скажи, ну которая жена этого Гоги треклятого…
– Нет, ты чего… – кинулась Зойка к двери, оттолкнув подругу. – Никодим Адамы-ыч, миленький, ну где ж вы там… провалились? А я вас тут жду-жду…
Катя растерянно заморгала – это, получается, она Зойкиного гостя взашей вытолкала? Как неудобно получилось… А Зойка уже втаскивала дрожащего старичка и обливала его заботой:
– Боже мой! Я говорю – боже мой! Вы ж так продрогли! Почему вы так долго добирались? Я ж вас еще… часа три назад ждала!.. Раздевайтесь… вот сюда пальтишко вешайте… да нет, вы не дотянетесь, давайте я помогу… Катя! Ну что ты стоишь?! У тебя ж там, как говорится, молоко убежало!
– Да пусть бежит, ты мне адрес дай, – стояла на своем Катерина.
– Ой, Катенька, ну как мне сейчас не до тебя… – пылала глазами подруга. – Помоги человеку раздеться, я сейчас в книжке посмотрю.
Она убежала в комнату, а Катя бережно стала стягивать со старичка ветхое пальтишко.
– Чего-то вы уж больно… по-летнему, – качнула она головой. – В наши-то морозы… хоть бы фуфайку вам Зойка купила, что ли…
– И не надобна мне фуфайка, чай, я не сельский житель – коренной москвич! – беззубо скалился дедулька. – Это ж, знаете ли, даже очень хорошо – кровь-то морозцем разогнать! Вот он какой теперь – уххх!
– Вы с кровью-то все ж… поосторожнее бы… – от чистого сердца посоветовала Катя. – Чего уж ее гонять туда-сюда, ей теперь покой уже нужен, а то… ухнете вот так еще разочка два, и крякнете чего доброго… Коренной москвич он… а к нам, в Сибирь, отдыхать, стало быть? Это к нам летом надо, тут у нас…
– Да чего уж отдыхать… я здесь, почитай, лет шестьдесят уже… отдыхаю… – хихикнул старичок.
– Так вас к нам… еще на каторгу сослали? – удивилась Катя и поняла, что сморозила чушь, потому что подбежавшая Зойка гневно сунула ей в руку листок и зашипела:
– Иди уже! Умница! Торчит тут!
– Зоенька, что она спросила? – повернулся к ней старичок. – Я недослышу – аппарат барахлит… Сколько раз просил – надо мне новый, так ведь жмутся!
– Любимый, я тебе подарю новый! Завтра же! Как проснемся, сразу и в аптеку, – нежно проворковала Зойка и приторно оскалилась Кате. – Так вы уже уходите? Как жаль, как жаль, но… не задерживаю, не задерживаю…
Катерина от удивления все больше таращила глаза, но долго наслаждаться любовной сценой ей не дали – Зойка вытолкала ее из квартиры и хлопнула перед ее носом дверью.
– Да уж… Зоенька сейчас как раз и начнет думать про мою Аську. Три раза… – вздохнула Катя и сбежала к себе вниз по лестнице.
Дома она металась по комнате – неприятная новость рвалась наружу, но вот так запросто рассказать о таком хоть кому-то Кате было стыдно.
– Еще Димке приспичило не вовремя в этот Канск укатить! – нервно дергала она носом. – Сейчас бы я эту Аську!!!
Катя постаралась успокоиться, села на диван и сжала виски. Нет, не надо так. Аська точно никого не станет слушать. А если на нее вот так буром, она еще и взбрыкнет, сделает наперекор, чтобы только свою независимость показать. Тут надо осторожненько выпытать, вроде бы Катя ничего и не знает, а потом… а потом будет весьма кстати пустить слезу… да чего там слезу – можно не жалеть слез-то, целый ручей открыть можно, да еще и… навзрыд эдак, чтобы по всем правилам… тогда точно – дочка не станет дергаться. А если станет, так сразу же Димка же подключится… Хотя… он может и раньше подключиться, он же слез-то совсем не переносит… значит, надо сразу – в голос!.. Нет, тут все продумать надо, главное – успокоиться…
Катя прошла на кухню, налила кофе. В кабинете Димки все еще горел включенный компьютер. Вот с кем поговорить-то можно!
Она уселась на диван, подтянула шнур от Интернета и быстро застучала по клавишам. А ей уже писали:
– Ну и чего, Кролик, что с дочерью-то? – ненавязчиво интересовалась Звездана. – И в самом деле женатого мужичка урвала?
– Да уж… приготовила подарочек на юбилей, – пришлось признаться Кате.
– А когда у тебя юбилей? – тут же откликнулся тонкий Папант. – Чего молчишь?
– У меня первого декабря сорок пять лет стукнет, но отмечать будем в Новый год, – откровенно строчила Катя, стараясь забыть о главном.
– Ты хорошо сохранилась, – снова хихикнула Звездана и даже послала смайлик с кривой рожицей. – И что ты теперь – в этой теме писать не будешь? Против родной доченьки не попрешь.
– Куда переть… я теперь… просто не знаю, что делать. Они в воскресенье уезжают в Грецию, билеты уже купили, надо как-то быстро дочку переубедить… да только кто нас слушает.
– Да в приказном порядке! – строчил уже некий господин Королев. – Дома, и никаких! Хотя… Если в Грецию, то… ничего не потеряет. Точно бьет девочка.
– Кого она там бьет!!! – взорвалась Катя. – Она еще и не знает, что у него семеро по лавкам! Это мне детей его жалко!
– Ну тогда классный выход, – то ли в шутку, то ли всерьез советовала Звездана. – Скажи своему мужу, пусть он приударит за женой вашего «зятя», мужчины же охотники. Он вернется, и все будут счастливы!
– Простите, а чей муж вернется? – чуть ли не записывала советы Катя.
– Не твой, – успокоил вредный Королев. – Твой будет приударять!
– Не переживай, – писала уже МарКиса. – Я бы на месте твоей дочери съездила в эту Грецию и устроила этому ловеласу такой отдых, он бы после на карачках домой приполз. Кстати, там шубы ничего, можно будет еще и одеться на его деньги. А чего – надо ж мужика за неверность наказывать!
– Кому она там устроит?! – вдруг написала молоденькая девочка под взрослым именем Дама. – Сама же в дурах и останется!
– Еще неизвестно, кто кого накажет, – фыркал Королев. – А то потом приедет домой… вся такая вумная и глубоко беременная, а наказанный мужик, как вы и хотели, удерет к своей жене.
Катю передернуло – а чего? Запросто может случиться. Аська детей любит.
МарКиса написала просто:
– Если уж ты так не хочешь, чтобы она ехала, свистни у нее паспорт, без него – только на маршрутке.
– Точно! – обрадованно застрочила Катя. – А то… эти детки… они такое отмочат…
– Кролик, они все корки мочат, мои вон тоже… только ты не переживай, сначала надо с дочерью поговорить, – писала Аля. – Все будет нормально.
– Ха! Да все уже и так нормально! – не успокаивалась Звездана. – Девочка созрела, тра-ля-ля-ля… Чего хотите от девчонки? Нашла мужика, он ее куда-то там везет! Все – класс!
И на личную страничку Катерине уже тоже писали:
– Кролик, да ты не переживай раньше времени, – писала прекрасная МарКиса. – Сначала сама все узнай, я бы на твоем месте не больно-то доверяла этой Эфе. Чего-то не добром от нее веет, а со злости такое можно наворотить.
– И в самом деле, – просветлела Катя. – Надо самой.
И Папант отозвался:
– Да поговори ты с дочерью по-своему, по-бабьи… поймет. Она ж молодая еще, одумается.
– Спасибо тебе, добрый Папант, что не стал дочь мою ругать… – поблагодарила Катя. – Мне было бы неприятно.
– Обижаться на детей – все равно что в зеркало плевать. Наше отражение.
Катя даже всхлипнула от чувств. Ну почему чужой человек, которого она живьем и не видела ни разу, понял ее с первого раза, а вот Зойка!!! Захотелось чуточку побольше узнать об этом чужом человеке:
– Папант, а какая у тебя жена? Она, наверное, счастливая, да?
– О жене говорить не буду, неблагодарное это дело – петь одной женщине о другой.
Это окончательно покорило Катерину. Это ж каким мудрым надо быть! А вот если б у нее про Димку спросили, она бы настрочила такого! Нет, она б все хорошо написала, но… с мужчиной обсуждать другого мужчину тоже, наверное, дело не большого благородства… пусть даже это муж…
– Сейчас я пишу тебе, и никакой жены нет. Так что мы там о твоей дочери?
Хм… а может быть, у него и в самом деле нет никакой жены? А то с чего бы он так бережно подбирал каждое слово?
Ложилась спать Катя уже под утро. Удобно укладываясь на подушку, она твердо решила – завтра же с утра встанет, встретит Димку с Асей с хорошим столом, а потом… потом сбегает по адресочку, глянет на эту жену, поговорит с ней и уж тогда-а-а… Хм… и все же он наверняка женат. Не может такой интересный мужчина быть абсолютно бесхозным.