– А при чем тут Александра? – спросила Дженис.
Уилсон явно не привык, чтобы его перебивали.
– Все очень просто. Именно нашему агентству посчастливилось представить публике «Маску красоты». Мы подготовили мощнейшую серию журнальной и телерекламы. Клиент прислушался к моему мнению и выбрал Александру в качестве модели всей рекламной кампании. Даже если говорить только о телерекламе, этот заказ принес ей целое состояние. Но поскольку «Фаулер» отвел на кампанию столько денег, люди из «Маски красоты» оказались невероятно требовательны. Мы уже понесли большие расходы на переделку нескольких рекламных блоков. Тот, который мы только что закончили в Венеции, оказался весьма непрост. У нас были проблемы с погодой, с камерой… вдобавок Александра выглядела не лучшим образом. В результате, когда мы вылезли из самолета, она здорово устала и дергалась. Я торопился на деловой ужин. Мой багаж выдали первым. Я схватил его и побежал. Когда я услышал о ее пропаже, то подумал, что она сбежала куда-нибудь вроде «Гернис» в Хэмптонс, отдохнуть пару дней. Но сейчас уже так не думаю.
– А что вы думаете? – спросил Майк.
Грант покрутил пресс-папье, стоящее на столе.
– Не знаю. Просто не знаю.
– А как вы узнали, что она «пропала»? – уточнил Майк.
– Во вторник утром она должна была появиться в моем кабинете вместе с режиссером-постановщиком и фотографом, посмотреть пленки, – но так и не пришла, – ответил Грант.
Дженис старалась справиться с голосом.
– Насколько я поняла, вы несколько раз звонили моей сестре и просили срочно перезвонить. Зачем?
Уилсон помрачнел.
– Клиент не одобрил рекламу, которую мы сняли в Венеции. Скорее всего, нам придется ее переделывать. В трех других блоках Александра выглядела просто сказочно, но в последнем все совсем не так прекрасно. Все предыдущие серии раскручивают тему, но последняя – самая главная. Это кульминация рекламы «Маски красоты», и модель не может выглядеть усталой и измученной. Нам нужно срочно переснять этот блок. К счастью, у нас хватает венецианских фонов, поэтому переснять серию можно в Нью-Йорке. Рекламная кампания должна начаться с августовского выпуска «Чик», а он выйдет через несколько недель. Мы не можем заменить модель, Александра снята во всей печатной рекламе и в трех предыдущих блоках. Но клиент заявляет, что не станет оплачивать финальные счета, пока мы не переделаем Венецию. А мы снимали эту рекламную кампанию в Нью-Йорке, Париже, Риме и вот сейчас – в Венеции.
– И что случится, если вы не отыщете Александру вовремя? – спросил Майк.
Уилсон поднялся и непроизвольно стиснул край стола.
– Клиент угрожает отказаться от кампании, представить свой продукт к Рождеству с новой моделью и новым агентством и не заплатить нам ни центом больше.
Майк тоже встал, взял Дженис под руку и поднял ее на ноги.
– Я думаю, пора звонить в полицию, – произнес он.
– Это невозможно! – резко ответил Грант. – Вы представляете, какой скандал разразится вокруг этой кампании? Александра Саундерс попала в список пропавших без вести… Вы что, не понимаете, какую колонку сделают из такого горячего материала Сьюзи или Рона Баррет? Я же говорил, она часто исчезает на пару-тройку дней, когда хочет отдохнуть.
– Если это так, – медленно произнес Майк, – Александра должна появиться, и очень скоро. Она определенно очень хотела увидеться с Дженис и планировала встретить нас.
– Да, это клочок надежды, – согласился Уилсон.
Дженис протянула руку.
– До свидания, мистер Уилсон, – сказала она, поворачиваясь к двери.
Ей безумно хотелось выйти из этого кабинета. Хотелось остаться наедине с Майком и спокойно подумать.
Мужчина улыбнулся.
– Друзья зовут меня Грант, – сказал он. – Я очень люблю Александру и не единожды уговаривал ее принять от меня обручальное кольцо. Мы с нею созданы друг для друга. Она все время говорила, что еще не готова для замужества. Честно говоря, я надеюсь, что ваша свадьба может заставить ее задуматься. Я просил ее выйти за меня в Лондоне, а потом – в Венеции. И это еще одна причина, по которой я не слишком сильно беспокоюсь о ее отсутствии. Думаю, ей нужно немного побыть одной… прислушаться к своим чувствам. Я искренне верю, что на этот раз она может ответить мне «да».
– Я понимаю, почему вы не торопитесь действовать, – заметил Майк. – Давайте на этом и остановимся. Мы будем в квартире Александры. Позвоните нам, если узнаете или услышите что-нибудь о ней… и мы сделаем то же самое.
– Разумеется.
Они направились к выходу. Только сейчас Дженис заметила большой портрет Александры, висящий на стене у двери. На сестре было бледно-зеленое платье в греческом стиле. Длинные светлые волосы ниспадали до талии. Уилсон тоже посмотрел на портрет.
– Александра позировала для него несколько лет назад. Портрет написал Ларри Томпсон, прекрасный фотограф и очень хороший художник. Он сделал эту картину с одной из своих фотографий. Писал для себя. Я увидел портрет, попросил, и Ларри написал еще один.
Ларри Томпсон, фотограф… Следующее имя в списке тех людей, с которыми хотели повидаться Майк и Дженис. Он ставил все рекламные материалы для «Маски красоты».
Они распрощались с Уилсоном, прошли по длинному коридору и повернули направо, к лифтам. У самого лифта Майк, уже готовый нажать кнопку, замер.
– Солнышко, подожди минутку. Мне нужно кое-что проверить.
– Что?
– Ничего особого. Сейчас вернусь.
Он быстро пошел обратно, к кабинету, дверь которого все еще была приоткрыта.
Грант Уилсон стоял перед портретом Александры. Обеими руками он держался за раму и смотрел Александре в глаза. Потом с отчаянием сжал кулак и ударил им в стену.
Майк поспешил обратно, к Дженис.
– Что ты хотел проверить? – спросила она.
– Я хотел спросить у него, когда истекает срок переделки венецианской рекламы. Но предпочел не спрашивать – по крайней мере, сейчас.
Он с ободряющей улыбкой взял жену под руку, думая, что же произвело на него самое сильное впечатление… изумительная улыбка Александры на портрете… лицо, так похожее на лицо Дженис… или отчаяние во взгляде предполагаемого жениха.
На улице Дженис подумала, что Майк сейчас махнет такси. Но он повел ее через улицу к отелю «Плаза».
– Мы еще не обедали. А тот завтрак перед посадкой был просто смешон, – твердо сказал Майк.
Часом позже они отыскали дом по Сорок восьмой улице и маленькую табличку с фамилией Томпсона рядом с дверным звонком. Майк с Дженис принялись рассматривать дом из бурого песчаника, с изящными решетками на окнах и балкончиком, на котором росла герань.
– Это район Залив Черепахи, – заметил Майк. – Здесь живет один юрист, который читал нам лекции в университете. Его дом в следующем квартале. Он зовет это место Заливом Черепахи Квази[1]. Такой домик стоит тысяч двадцать или тридцать.
– Я его покупать не стану, – отозвалась Дженис. – По-моему, он слишком мрачный.
Она нерешительно нажала на кнопку. Никто не ответил. Женщина подождала немного, потом посмотрела на мужа. Тот пожал плечами, повернул ручку и открыл дверь. Они вошли в маленькую, голую и неопрятную приемную. Покосившийся стол, усыпанный фотографиями моделей, был задвинут в угол. У стены стояли сложенные походные стулья. Несколько таких же стульев, расставленных где попало, оказались единственным местом для сидения. Большое объявление предупреждало, что встречи с моделями – только по предварительной договоренности, пожалуйста, не звоните в звонок, оставьте свое портфолио, мы перезвоним.
– Похоже, Ларри Томпсон мне уже не нравится, – заметила Дженис.
Она потянулась к столу и уверенно нажала на кнопку. Из глубины дома послышался слабый звук, который убеждал, что звонок работает. Сквозь толстые двойные двери, ведущие в соседнюю комнату, доносились детские возгласы и собачий лай.
Шли минуты, но никто не появлялся.
– Если с первого раза не вышло… – пробормотал Майк, подошел к жене и вдавил кнопку в стол.
Одна из створок двери приоткрылась, и оттуда выглянула озадаченная женщина лет сорока в больших очках.
– Господи, вы что, читать не умеете? – возмутилась она. – Оставьте портфолио на столе. У нас идет съемка, к вам никто не выйдет.
– Сегодня нам определенно всюду рады, – пробормотала Дженис.
Майк вышел вперед.
– Нам нужно встретиться с Ларри Томпсоном, – заявил он. – Если потребуется, мы будем ждать хоть до полуночи. Это не имеет отношения к модельному бизнесу.
Глаза за круглыми очками задумчиво прищурились. Женщина оглядела пару, потом уставилась на Дженис.
– Вы знакомо выглядите. Когда-нибудь работали с нами?
– Пожалуйста, передайте мистеру Томпсону, что его хочет видеть сестра Александры Саундерс, – сказал Майк.
Даже сквозь шум, доносящийся из комнаты, было слышно, как женщина задохнулась.
– Сегодня нам определенно всюду рады, – пробормотала Дженис.
Майк вышел вперед.
– Нам нужно встретиться с Ларри Томпсоном, – заявил он. – Если потребуется, мы будем ждать хоть до полуночи. Это не имеет отношения к модельному бизнесу.
Глаза за круглыми очками задумчиво прищурились. Женщина оглядела пару, потом уставилась на Дженис.
– Вы знакомо выглядите. Когда-нибудь работали с нами?
– Пожалуйста, передайте мистеру Томпсону, что его хочет видеть сестра Александры Саундерс, – сказал Майк.
Даже сквозь шум, доносящийся из комнаты, было слышно, как женщина задохнулась.
– Я думала… да уж, заметно.
Она потрясенно посмотрела на пару.
– Я Пегги Мартин. Конечно, Ларри с вами повидается. Мы повсюду искали Александру, едва из кожи вон не вылезли. Слушайте, если вы не против, зайдите и посидите в уголке, пока мы не закончим эту проклятую съемку.
Она открыла дверь.
– Мы делаем рекламу мастики для полов и все чертово утро натирали ею пол. Потом одна девица пролила туда молоко раньше времени. Пес вышиб бутылку у нее из рук, и нам пришлось все начинать сначала. У нас ушло два часа, все было липким от молока. И только мы закончили, пес сделал там лужу. Господи, что за день…
Майк и Дженис последовали за ней в глубь дома. Студия оказалась огромным залом, напоминающим пещеру. В одном конце, вокруг фальшивой кухни, стояли камеры. По краю съемочной площадки носились четверо мальчиков и три девочки в дождевиках и резиновых сапогах. Между ними с громким лаем бегал энергичный сенбернар.
Пегги махнула им на стулья и поспешила через комнату.
– Так, дети, слушайте, – громко объявила она. – Ларри хочет закончить эту съемку. Все сюда. И успокойтесь.
В углу, рядом с камерами, сидели четыре женщины. Одна из них встала и направилась к детям, держа в руке платочек. Откуда-то из-за камеры донесся крик:
– Леди, куда вы собрались?
Женщина обернулась. Она расправила впечатляющие плечи и выпятила челюсть.
– У Гарольда лицо грязное. Я хочу протереть его платочком.
Пегги загородила ей дорогу.
– Миссис Армонк, пожалуйста. На этом снимке Гарольд должен выглядеть грязным. Весь смысл в том, что сколько бы детей и собак ни бегали по вашей кухне, ваш превосходно навощенный пол будет сиять. Само собой, это полная фигня. Слушайте, может, вам и остальным дамам подождать в раздевалке?
Женщина недовольно развернулась. Дженис и Майк следили, как она и ее товарки неохотно исчезали за маленькой дверью позади съемочной площадки.
– Ларри, свет готов.
Судя по голосу седого мужчины с морщинистым лицом и мешками под глазами, он умывал руки.
Камера развернулась к съемочной площадке, и оператор оказался строго напротив Дженис и Майка. Темно-каштановые волосы обрамляли лицо с классическими чертами. Шести футов ростом, жилистый, с решительным подбородком, мужчина производил впечатление скрытой силы.
– Хорошо. Эй, дети, хватит валять дурака. Сейчас мы как следует постараемся и все-таки сделаем снимок. Так, все идут к двери и, когда я крикну, бегут через кухню. И позаботьтесь, чтобы эта шавка была ближе к камере. Гарольд, ты держишь поводок. Кэти, ты несешь молоко и постарайся его больше не ронять.
– Хорошо, Ларри, – весело отозвался хор детских голосов.
На секунду все стихло, а потом одна из девочек позвала:
– Ларри, а можно я сначала схожу в туалет?
– Господи… – простонал осветитель.
Ларри выбрался из-за камеры.
– Лапушка, если ты продержишься еще пять минут, получишь от меня грандиозный приз, обещаю.
– Ладно.
Он прищурился в камеру, что-то подкрутил, потом крикнул:
– Хорошо, приготовились… Побежали!
Модели, крича и толкаясь, пробежали по площадке. Собака путалась под ногами и заливалась лаем. Дженис и Майк следили, как Ларри раз за разом нажимает на кнопку, которую держал в руке.
– Отлично! – крикнул он. – Вы молодцы. Теперь заходите с другой стороны. Быстрее. Собака… Гарольд, держи его справа. Кэти, роняй бутылку… о’кей… хорошо… годится. Детки, вы супер. А теперь уходите оттуда.
Он обернулся к ассистентке:
– Напомни, чтобы я никогда не покупал эту проклятую мастику, ладно?
Майк наклонился к Дженис:
– Сейчас я бы с удовольствием занялся делом о требовании достоверности рекламы.
Дженис улыбнулась, но тут же вновь напряглась. Пегги подошла к Ларри Томпсону и шептала ему на ухо.
«Интересно, – подумал Майк, – скольких людей так беспокоит сообщение, что с ними хочет увидеться сестра Александры Саундерс…»
Ларри Томпсон выпрямился, взглянул в их сторону и тут же отвернулся. Потом, больше не оборачиваясь, вышел из студии через другую дверь. Пегги Мартин поспешила к ним.
– Ларри сейчас к вам придет. У него назначена встреча в агентстве через пару минут, и сейчас ему нужно позвонить.
Дженис и Майк смотрели, как дети выходят из раздевалки. Пегги Мартин бросилась к ним.
– Мамочки, не забудьте подписать релизы, – распорядилась она. – Это будет… так, посмотрим… заняты с восьми утра… восемь часов по тридцать долларов в час.
– Ставка Скотта – сорок долларов, – возразила одна из женщин.
– Да, – тут же отозвалась Мартин. – Но в этот раз мы установили лимит в тридцать долларов, поскольку знали, что съемка на весь день. Проверьте у своего агента. Она подтвердит.
Все разошлись. Уходя, дети приветливо махали Дженис и Майку.
– Двести сорок баксов, – пробормотал Майк. – Пока я учился, я каждое лето работал на стройке, полную неделю, и радовался, что гну спину за целую сотню в неделю. А они за восемь часов… Господи.
– Не забудь, ставка Скотта – сорок баксов, – отметила Дженис. – Его мать расстроилась, что он не заработал триста двадцать.
Майк недоверчиво покачал головой. Пегги уже торопилась к ним. Без детей и пса огромная комната внезапно показалась очень пустой и тихой. Пегги сняла очки и шлепнулась на соседний стул.
– Мало кто мне так нравится, как ваша сестра, – сказала она.
Дженис нетерпеливо подалась вперед.
– Вы хорошо ее знаете?
– Конечно. Ларри все время с нею работает. Может, вы знаете, он делает уйму рекламы высокой моды. А сейчас снимает телерекламу. Ларри ездил за границу для «Маски красоты», а Александра – их модель на всю кампанию. Она просто замечательная. Большинство девчонок в этом бизнесе, когда у них дела идут хорошо, начинают воспринимать себя слишком серьезно, но Александра не такая… Но куда же она подевалась? Должна вас предупредить: Ларри уже закипает. Им нужно переснять рекламу, которую они делали в Венеции. Клиент вопит. Грант Уилсон сходит с ума. А у Ларри, когда дело касается работы, крышу сносит в два раза быстрее.
Дженис взглянула на Майка.
– Мне кажется, мы просто зря потратим время мистера Томпсона. Я-то надеялась, что он расскажет, где может быть моя сестра…
Пегги встревожилась.
– Господи, только не уходите, пока вы с ним не повидаетесь. С ним случится приступ. Дайте я узнаю, когда он будет готов.
Она потянулась к отводной трубке, и в этот момент загудел интерком.
– А вот и Ларри.
– Сейчас я пришлю их к тебе, – сказала она в трубку и вновь обратилась к гостям: – Ларри вас ждет. Он занимает два верхних этажа. Лучше поезжайте на лифте, лестница слишком крутая.
Лифт располагался в вестибюле. Все трое зашли в кабину, и Пегги нажала кнопку.
– Я собираюсь удрать, – сказала она. – Это был адский денек. Если Ларри спросит, скажите, что я дома. И поцелуйте от меня Александру, когда ее увидите.
Ларри Томпсон доедал последние крошки сэндвича, запоздавший обед. Лифт загудел, сообщая, что гости уже едут наверх, и Ларри собрался с духом. Он сидел в кабинете, обстановка которого разительно отличалась от сумбура и беспорядка студии. Дубовые полы чуть поблескивали. У камина лежали темные коврики из медвежьей шкуры. Готические окна выходили на балкон. Массивные кресла напоминали об Испании. Белые стены создавали спокойный фон для картин маслом и акварелей – в основном работы самого Томпсона. Над камином висел портрет Александры.
Лифт остановился. Дверь открылась, и из кабины вышла молодая пара. Ларри показалось, что в него ударила молния. Он не слишком разглядывал парочку, пока те сидели в углу студии, но сейчас видел, что девушка потрясающе похожа на Александру. Те же волосы, глаза, тот же прямой носик… Но имелись и отличия. В этой девушке было больше жизни. Кожа по тону казалась не лучше, чем у Александры, просто другой. И обе сестры были потрясающими красавицами.
Ларри осознал, что неприлично пялиться на гостью, и резко встал.
– Прошу прощения. Но когда ты не можешь поверить собственным глазам, невольно забываешь о хороших манерах. – Он протянул Майку руку. – Ларри Томпсон.
Майк пожал ему руку.
– Майк Брод. Это Дженис Брод, моя жена. И, как вы уже догадались, сестра Александры Саундерс.
Ларри натянуто улыбнулся.
– Даже если б мы повстречались в Гонконге, это пояснение не потребовалось бы.