Бушмин по-прежнему не имел при себе огнестрельного оружия. Не исключено, что у Дешам есть пистолет, но будить Натали из-за такого пустяка он как-то постеснялся.
Пользоваться же в таких непростых ситуациях кухонными ножами, топорами для рубки мяса, сковородками и прочей домашней утварью было ему как-то западло. Единственное, что он позволил себе взять у хозяйки, это прочный витой шнур, на кончиках которого он сделал петли для удобства — авось эта хреновина ему на что-то сгодится.
Что еще? Тонкие гигиенические перчатки, которые он обнаружил в ванной на полке и тут же натянул их себе на руки.
Прошло долгих пять минут, прежде чем до его слуха долетел приглушенный рокот автомобильного движка. А еще спустя пару минут объявились и незваные гости.
Сквозь негустую облачность слабо струился лунный свет, так что не заметить их он не мог. Сам он притихарился за углом дома, с его тыльной стороны, там, где находился запасной выход. Рубашка на нем была темная и не отсвечивала при лунном свете.
Первым через невысокую металлическую ограду перебрался тот тип, что находился у ворот. Он прокрался мягким кошачьим шагом к дому, но направился не к парадному входу, а к запасному, так что Андрею пришлось пятиться, а затем укрыться за другим выступом — для начала он решил заняться именно этим «первопроходцем».
Мужичок был не таким уж великаном, рост у него где-то около ста восьмидесяти. Одет тоже в темное, кажется, в кожанку, лицо скрывает шлем-маска. Но это скорее дань традициям, нежели насущная практическая необходимость.
Ага, вот так... И то правильно: имея ствол в руках, да еще с навинченным глушаком, разбираться с дверными запорами как-то несподручно. Поэтому ствол он сунул за брючный ремень, дав своим рукам полную свободу.
Убедившись, что такую дверь взломать будет непросто, незнакомец в черном переместился к ближайшему окну — аккурат в ту сторону, где метрах в трех от него затаился Бушмин.
Он весь вытянулся, как струнка, и даже задрал голову, то ли прислушивался к тому, что происходит внутри дома, то ли пытался заглянуть в довольно высоко расположенное окно.
Грех было бы не воспользоваться такой возможностью.
Андрей, бесшумно оказавшийся за спиной киллера, отработанным некогда жестом — левой рукой за подбородок, правая легла на затылок — «дернул» ему головку набок. И тут же, отчетливо расслышав хруст позвонков, перекрыл ему окончательно кислород, прихватив шею удушающей хваткой и одновременно резко отклоняя корпус в сторону.
Незнакомец дернулся раз и другой, агонизируя, затем свинцово обмяк...
Андрей аккуратно приземлил его. Пистолету киллера был австрийский «глок». Они как-то спорили с Рейнджем, какие системы из «иностранщины» наиболее пригодны в таких вот случаях, и сошлись во мнении, что хороши именно «глок» и еще «беретта», в частности, «беретта М-92Ф/93Р».
Пистолет, понятное дело, Андрей реквизировал. И, как выяснилось, сделал он это очень вовремя.
Со вторым номером этой неизвестной ему банды он столкнулся нос к носу, когда вновь подошел к угловому выступу дома — он намеревался выяснить, чем занимаются остальные двое, или сколько их там принесло по его душу.
Наверное, этот тип не успел даже сообразить, что шедший ему навстречу человек заметно выше ростом, нежели его напарник, за что был наказан тяжелым ударом рукояти в лоб.
Хрястнуло довольно громко.
— Ну че?! — свистящим шепотом произнес третий член их коллектива, возившийся с дверью гаража. — Взломали дверь?
Когда Андрей подошел к нему вплотную, этот субчик, очевидно, принял его за одного из своих напарников, потому что даже толком не посмотрел в его сторону. И тут же, получив удар по затылку, рухнул у гаражных ворот как подкошенный.
Опустившись на корточки, Бушмин вначале перевернул его лицом вниз, затем, набросив на шею самодельную удавку вперехлест, уперся коленом в спину жертвы и выбрал слабину до конца — следовало с гарантией довершить начатое.
Таким же манером он окончательно придушил того, кого минутой ранее попотчевал ударом рукояти в лобешник.
Картинка получилась следующая: внутри дома мертвецким сном спала хозяйка этих угодий мадам Дешам, а на ее участке валялось несколько мужских трупов.
Непорядок, однако...
* * *Андрей в точности не знал, кто эти трое — на вид они ему были незнакомы, а документов при них не оказалось, — равно как мог лишь гадать о том, кто их сюда послал и нет ли где поблизости кого-нибудь из их компании.
Тачка, на которой они сюда подкатили, — подержанный микроавтобус, в каких перевозят различные грузы и припасы, был не только не заперт, но даже ключ зажигания оказался на месте, в замке.
Бушмин подогнал трофейный микроавтобус вплотную к воротам. Если бы в них не оказалось калитки, отпираемой изнутри, ему пришлось бы как-то переволакивать «жмуров» через ограду, а так его задача заметно облегчилась.
Загрузив всю незадачливую троицу в пустой грузовой отсек, Андрей уселся за руль.
Его мозг работал подобно компьютеру. Он еще раньше потратил немало времени, рассматривая и запоминая подробнейшую карту французской столицы и ее окрестностей. Особое внимание уделил той местности, где расположен особняк Дешам, так что нужное решение у него уже имелось наготове.
В случае, если бы стычка произошла в центре города, в том же отеле «Крийон», избавиться от трупов — а он считал это вовсе не лишним — было бы крайне затруднительным делом.
Он проехал немногим больше квартала в нужном ему направлении, когда одна из стоявших у обочины легковых машин мигнула фарами — этот сигнал явно предназначался водителю микроавтобуса.
Ну вот... На ловца и зверь бежит!
Из легковушки выбрался какой-то мужик и направился к притормозившему по корме микроавтобусу. Когда он открывал дверцу, в салоне на мгновение вспыхнул свет, и этого оказалось достаточно, чтобы Андрей засек: в тачке нет других людей.
— Чего так долго копа...
Его заставила замолчать пуля, угодившая ему в междуглазье.
Бушмин, оглядевшись окрест — тьфу-тьфу, пока что ему везет! — произвел контрольный выстрел в голову. Втащил и этого в грузовой отсек, умудрившись не испачкаться в крови. Затем запер легковушку, дабы она не привлекала внимания своей распахнутой дверцей, после чего вновь уселся за руль микроавтобуса, превращенного в «труповозку».
Четвертый был тот самый «Сергей», которого он лицезрел воочию не так давно в званцевском офисе. Таким образом, ему удалось найти веское подтверждение собственной же догадке: этих «орлов» откомандировал в стольный французский град Париж не кто иной, как генерал госбезопасности Званцев.
* * *Отводной канал находился в километре с небольшим от особняка Дешам. Кому-то в этот вечер крупно повезло: то ли ему, то ли местным блюстителям правопорядка, встречи с которыми ему удалось как-то миновать — если бы микроавтобус привлек внимание одной из патрульных машин, пришлось бы заниматься ажанами, а это лишние, абсолютно не нужные никому хлопоты и неприятности.
Он нашел удобный съезд к облицованному камнем берегу канала. Какая-то баржа стояла метрах в трестах, там, где торчал одинокий подъемный кран. На другой стороне, огороженные даже со стороны канала, находились приземистые строения непонятного назначения — грузовые склады или какое-то полукустарное производство.
Если по обводному каналу периодически ходят «костеры», такие, как эта стоящая в отдалении баржа, то глубина здесь должна быть не менее четырех метров.
Выждав удобный момент, он пустил «труповозку» с небольшой горочки — она пошла самоходом и, не успев особо разогнаться, неуклюже бултыхнулась в свинцовую водную гладь.
Андрей подождал еще пару минут, пока «труповозка» полностью скроется под водой, понаблюдал за тем, как лопаются на поверхности потревоженной глади воздушные пузырьки, затем круто развернулся на каблуках и заспешил обратно к брошенному им без надзора особняку Дешам.
* * *Хотя самая важная и, по правде говоря, самая мерзопакостная часть работы была им уже проделана, немало времени ушло на то, чтобы как следует замести за собой все следы. В той части, естественно, что касалась приговоренной им этой ночью компании, поскольку в самом факте его посещения г-жи Дешам не было абсолютно ничего криминального.
Первым делом, поскольку это было ему по пути, он забрался в «трансформер» и включил тот «пакетник», что часом ранее был выключен кем-то из званцевских подручных. Потом вернулся к особняку, отпер позаимствованным у хозяйки ключом входную дверь и первым делом убедился, что сигнализация не сработала на его появление: она и не должна была срабатывать, потому что Натали как отключила ее после их появления в доме, так она и отключена по сю пору, и сам факт недолгой «обесточки» ровным счетом ничего не изменил.
Раздобыв фонарик, прошелся по участку, дабы еще раз убедиться в том, что он не «наследил». Стрельбы не было, следов крови тоже не видать — у гаража было чуток, но он протер то место трофейной ветошью, смоченной в соляре, теперь никакая ищейка не унюхает...
Вот такими, казалось бы, «мелочами» он занимался в общем и целом около двух часов. Вылил в раковину почти две бутылки «Дом Периньон», оставив в одной шампанского лишь чуть на донышке, а сами емкости, наряду с полупустой бутылкой виски, поставил рядом с «сексодромом», присовокупив к сему бокалы и глубокую тарель с фруктами.
Он пробовал «снотворное» на себе, а потому знал, как оно действует, и не боялся каких-либо расспросов или иных реакций на произошедшее со стороны Дешам. Она будет помнить все примерно до того момента, как отправилась в душ, и, возможно, смутно их последний поцелуй. От укола если и останется след, то не заметнее, нежели от укуса комара. Физическое состояние у нее будет примерно такое же, как у любого смертного при средней степени похмелья, то есть будет ощущаться сухость во рту и еще будет слегка трещать голова.
Одного взгляда на опорожненную тару будет достаточно, чтобы понять, что они после возвращения из кабаре порядком наклюкались. Андрею нужно будет только чуть подыграть: «У нас была волшебная ночь любви, Натали» — или что-то в этом роде.
Уже заметно рассвело, когда Андрей после всех трудов своих, как праведных, так и тех, что свершаются на грани фола, разоблачился, принял душ и, завернутый в одно лишь полотенце, вошел в спальню, где в одиночестве коротала ночь его прелестная подруга.
Он выкурил напоследок еще одну сигарету. Затем плотнее задвинул шторы, поскольку в спальню уже проникал свет нарождающегося дня. Полюбовался сверху на обнаженную молодую женщину и, не раздумывая дольше, лег ей под прохладный бочок.
Натали, у которой к этому времени наркотическое забытье плавно перешло в обычную фазу глубокого предрассветного сна, что-то невнятно произнесла, затем непроизвольно обняла Андрея за шею, приникнув к нему тугой прохладной грудью, и тут же вновь забылась в глубоком, без сновидений сне...
Глава 15
Остров Ада, затерявшийся где-то в южном секторе черногорского побережья Адриатики, почти на самой границе с Албанией, при ближайшем рассмотрении оказался раем.
Самым что ни на есть настоящим раем для нудистов.
Здесь, на небольшом островке треугольной формы, на протяжении всего курортного сезона функционирует летнее поселение для тех, кто любит щеголять в обществе голышом, кого стесняет не только одежда, но и некоторые моральные нормы, и куда наряду с другими подобными местечками публика приезжает отовсюду — поодиночке, парами, семьями или даже связанными многолетними дружескими отношениями компаниями.
Рейндж и Вика добирались в тургородок «Ада» на таксомоторе. Поездка из Улциня заняла у них всего минут сорок пять. Остров был как бы изолирован от внешнего мира рукавами реки Бояны и морем. Центральная часть острова была заметно всхолмлена и покрыта пышными густыми лесами. Зато береговая черта представляла практически сплошную полосу первоклассных пляжей.
Едва переехав через мост, таксист высадил их из машины. Шлагбаум, сразу за которым в зелени утопали соломенные и черепичные крыши небольших коттеджей, был гостеприимно открыт — добро пожаловать в «Аду»!
Они захватили с собой на двоих одну сумку с нетяжелой поклажей. Надолго останавливаться здесь они не собирались, поэтому взяли лишь то, что обычно берут с собой люди, когда собираются провести день на берегу моря.
Марго, как она заранее предположила, отправилась на остров с немками еще вчера, во второй половине дня. В Улцинь они не возвращались, следовательно, заночевали все втроем где-то здесь, в туристическом городке на острове.
Рейндж сказал оставшейся при нем агентессе, что он должен еще до обеда смотаться на Аду и лично удостовериться, что у Марго все «о'кей». Вика тут же заявила, что она не может отпустить «старшего брата» одного в такую «опасную» поездку, и тут же набилась к нему в компанию.
— Отвратительное место, — сказал Мокрушин, топая по дорожке в сторону соломенного навеса летнего кафе. — Я ж говорил, Вика, что тебе не следует сюда ехать! Посмотри, форменное безобразие! Голые! И эти голые!! Там, здесь, повсюду — вокруг одни нудисты, блин!!! За себя не боюсь: я стреляный волк и в своей жизни видел еще не такое! Но для юной непорочной девы это очень тяжелое зрелище.
— Да, это ужасно, — прыснула от смеха агентесса. — Я бы выпила что-нибудь прохладительное, а то у меня даже в горле пересохло!
Расплатившись у стойки дойчмарками, Рейндж принес напитки за столик. Слава богу, что никто не потребовал от них немедленно разоблачиться: в соответствии с неписаным этикетом, в общественные места, к коим принадлежит кафе, где работает обслуживающий персонал, принято приходить одетыми.
— Кругом одни мужики! — сказал он, отхлебнув ледяной колы. — Не смотри на них, девочка, а то по ночам тебе будут сниться ужасные кошмары.
Но про себя подумал другое: «Сбылась наконец мечта идиота... Кругом море баб, среди них есть оч-чень симпатичные куколки, взять ту же Вику, и все они здесь разгуливают нагишом!»
— А вот мне сдается, что женщин здесь гораздо больше, чем мужчин, — заметила Виктория. — Влад... Справа от нас! Вот и «наши» обнаружились!
Рейндж к этому времени и сам успел засечь хорошо знакомую им троицу. По дорожке, со стороны стилизованных под тропические хижины коттеджей, шествовали обнаженные нимфы: впереди, держась за руки, как две маленькие девочки, шли две очаровательные блондинки, Бартельс и Марго, причем часть обнаженного тела последней прикрывало свешивающееся через плечо полотенце, в нескольких шагах за ними твердой поступью — «айн, цвай, драй!» — маршировала «шварценегге-риха», и только отсутствие одной важной причинной детали выдавало в ней женщину, в остальном же она смахивала на атлетично сложенного мужика.
— У нашей Марго классная фигурка! — Вика лукаво посмотрела на своего соседа. — Не так ли, шеф?
— Гм... Вот что, Виктория! — Мокрушин задумчиво поскреб пальцами гладко выбритый подбородок. — Куда это, интересно, они пошли?
— На пляж, наверное. Купаться, загорать...
— Вот, вот... Я тоже пошел... на пляж! Но в другую сторону! Туда, где причальчик для водных мотоциклов и катеров, видишь?!
— Ага, вы там, значит, будете? А я где-нибудь здесь покручусь, так?
— Особо близко к ним не приближайся! Марго нас засекла, и, если у нее есть какая-то информация, она сама с тобой «законтачит»...
— А я, следовательно, тут же должна буду «законтачить» с вами, шеф? — стрельнула в него карими глазками агентесса. — Я правильно вас поняла, босс?
— Умница! Ну все, ариведерчи...
* * *Пришлось-таки Рейнджу разоблачиться догола, чтобы не выделяться на фоне остальных пляжников.
Он уже почти уснул, когда из чрева сумки, стоявшей у изголовья, до его слуха долетел сигнал сотового телефона.
Сверившись с цифирью, проявившейся на жидкокристаллическом экране, он тут же отозвался на вызов.
Пока Леон произносил обычные, ничего не значащие, сугубо «маскировочные» фразы, Мокрушин успел выковырять из пачки «мальборину» и закурить.
После краткого вступления Жека Левицкий деловито перешел к главному, из-за чего и потревожил «кузена», обретающегося на другом краю континента.
— Наш дальний родственник из Германии, за чьей «племянницей» ты нынче ухаживаешь, кажется, тоже собрался в «турпоездку», — прибегнув к эзопову языку, сообщил по телефону Левицкий. — Не забыл, что в Бельгии проживает еще один наш «дядюшка»?
Рейндж покивал головой. Он врубился, о ком идет речь: Леон имеет в виду Филиппа Ван Руста по прозвищу Бельгиец — этот крупный делец, посредничающий, как и Манхейм, в международном оружейном бизнесе, выбрал местом своей главной штаб-квартиры бельгийский портовый город Зеебрюгге.
— Так вот, «кузен», — продолжил после небольшой паузы коллега. — Сегодня утром в порт заходила яхта...
— Я тебя прекрасно понял. Можешь продолжать.
— Буквально на пару часов, они даже не становились к причалу... Наш бельгийский «дядюшка» и его помощник, я о нем тебе тоже рассказывал, отправились к ней на катере... Катер обратно пришел пустой, яхта снялась с якоря и отправилась... в неизвестном направлении.
— Уверен, что в мою сторону.
— Да, я тоже так думаю... Законтачить с ними, пообщаться вплотную, ну, ты понимаешь, о чем я, — не получилось. Очень резко они собрались и тут же исчезли с горизонта, так что «переговорить» с ними не было ни единого шанса.
— Не бери в голову, «кузен», — усмехнулся Мокрушин. — При первой возможности я организую им здесь «дружеский прием».
— Ну ты все понял, да?
— Конечно. Спасибо за информацию, дружище! Мой нижайший поклон твоей подружке...
— И твоим тоже привет! Все? Тогда — ауфидерзейн!
Упрятав мобильник обратно в сумку, Мокрушин погрузился в глубокие размышления.
В досье на Манхейма есть упоминание о том, что одним из любимых хобби немца — кроме тяги к оружию, всех систем и модификаций, и любви к блондинкам с роскошными формами — является плавание на морских яхтах, как в составе команды, так и нередко в одиночку. Если ничего не изменилось с тех пор, как составлялось досье, в его собственности нынче находится современная одномачтовая яхта крейсерского класса — с компьютеризованной программой управления парусами, мощным экономичным движком, спутниковыми системами навигации и радиосвязи, и т.д., которая носит название «Seelowe» («Морской лев»). Управление ею настолько автоматизировано, что она может легко управляться даже одним опытным шкипером.