— Конечно.
— Помнишь, как там написано? «Мы с тобой одной крови». Так и здесь. Ты и Харитонов, я, твой отец — одной крови, русской. Они — другой крови. Уйгуры, китайцы, киргизы…Ты ведь с рождения понимал, что ты русский, а они — нет?
— Конечно, понимал.
— Так вот, слушай. Глаз с братьев не спускай. Если из бомбоубежища вылезет хоть один из них, следуй за ним. И будь осторожнее. Знай, Андрей, ты это делаешь ради своих. Ради матери, брата.
— А потом чего?
— Потом вернешься, доложишь, что видел. Понял, рядовой Бутырин Андрей Сергеевич?
— Так точно, товарищ майор.
Когда Воробей отошел, Левченко спросил Харитона:
— Я палку-то с речью не перегнул? Парнишка тему просек?
— Норма. Он боец сознательный.
Капитан Первез Букти, одетый как пожилой киргизский крестьянин, сел возле дерева и огляделся по сторонам. Внизу, словно заколдованный, лежал темный Бишкек, уставший от разнузданных грабежей и уличного насилия. Казалось, он спал, но Первез знал, что это не так. Город и окрестности в любое мгновение могли взорваться яростной, похожей на лай стрельбой из автоматического оружия и уханьем взрывов. Кожа под искусным гримом, состарившим его лет на тридцать, сильно чесалась, но капитан стоически переносил дискомфорт. Это сущие мелочи после десяти лет службы в Зоне племен или Кашмире. Первез Букти служил в директорате специальных операций Межведомственной разведки Пакистана и был переброшен в Среднюю Азию еще за неделю до начала китайского вторжения в составе оперативной группы полковника Зия Легхари. Полковник имел приказ установить связь с подпольными исламскими комитетами и в случае начала войны организовать в тылу добрых китайских союзников полномасштабный исламистский мятеж. Как говорили классики дипломатии, любой союзник временный, а интересы Пакистана вечны. Пакистанская разведка умела работать (научили американцы с англичанами, на свою голову), и мятеж в Средней Азии вспыхнул с небывалой силой, охватив сразу Узбекистан, Таджикистан, Кашгарию, СУАР, часть Казахстана и Туркмении. Единственное слабое звено здесь — Киргизия. Местным полукочевникам плевать на ислам, и радикалы здесь не приживались. Наспех созданные исламские комитеты сопротивления состояли из таких конченых придурков и откровенных бандитов, что ни о какой идеологической обработке и воспитании фанатизма даже речи не шло. Исключение составляли уйгуры. Сплоченный народ, не чуждый великой исламской культуре. Вот с ними агентуре Межведомственной разведки и надлежало установить контакт.
Когда установили, выяснилось, что многие группы уйгуров партизанили вместе с русскими. Это требовалось устранить, немедленно. Русские — сильный и умный народ. Умеют работать с азиатами. Если им удастся опереться на уйгуров или киргизов в противовес бушующему пламени Газавата[100], то все усилия Исламабада пропадут впустую. Удержав Киргизию и, вероятно, Казахстан как плацдарм, Москва сможет держать нож у горла не только Китая, но и Пакистана с Афганистаном. Совмещая массированные бомбардировки, операции спецназа и тайную дипломатию, русские смогут сломить повстанцев после ухода НОАК. Или еще хуже — договорятся с китайцами. Тогда точно Исламабаду конец. Значит, первейшая цель миссии Букти здесь, под Бишкеком, — устранить русское присутствие и влияние на уйгуров. Любой ценой.
Слава Аллаху, нашелся местный полевой командир, некто Эркин, для которого ислам важнее дружбы с неверными. Сейчас, терпеливо сидя под деревом, капитан пакистанской разведки ждал связного от скрывающего в горах отряда сопротивления. Надо было передать инструкции, как проще устранить временных союзников из числа неверных.
Глава 31. Мексика. Торреон. 27 августа
— Какие причины взрыва?! Подробнее, лейтенант.
Короткий волосатый палец генерала Марьентоса уткнулся в грудь стоящего перед ним красавца — адъютанта Серхио Коронадо, приходящегося мексиканскому генералу родственником со стороны жены.
— Неизвестно, сеньор. — Лейтенант пожал плечами. — Но весь юго-восток США обесточен, и связи нет. Над Шривпортом огромное грибовидное облако. И радиационный фон резко повысился. Какие будут приказы, команданте?
Генерал, сверкнув глазами, резко махнул рукой, давая понять, что адъютанту пора заткнуться и очистить помещение.
Едва адъютант исчез из поля зрения, генерал схватил бутылку текилы и сделал один большой глоток. Через минуту, отдышавшись, еще один, уже гораздо меньший. Вытер губы и сел за стол, уткнув массивный подбородок в ладонь.
«Карлос Пинаро, сопливый фанатик! Всегда знал, что нельзя подпускать к таким операциям не в меру горячих юношей», — раздраженно подумал генерал.
Взрывать боеголовки он приказа не отдавал. Да его никто и не выполнил бы. Мексиканцы — не арабы, среди них нет смертников-шахидов. Приказ был простой — захватить боеголовки и удерживать до особого распоряжения, прикрываясь заложниками. Это должно вызвать дезорганизацию управления военной машины гринго и временный шок у властной элиты. На операцию под романтическим названием Brisa fresca[101] генерал Марьентос отправил две отлично подготовленные группы FES Armada de Mexico[102] под командованием фрегат-капитана Родриго Писсаро. Особый юмор ситуации заключался в том, что Писсаро и все его люди прошли курс спецподготовки в США под руководством офицеров SEAL и за деньги американских налогоплательщиков. Учились бороться с терроризмом, освобождать заложников, вести разведку и совершать диверсии в глубоком тылу противника. Выучившись, пришли домой к учителям. Проверить знания…
Помимо морских диверсантов в группу был включен специалист по ядерному оружию. Выпускник MIT[103], двадцатидвухлетний Карлос Пинаро, который на «отлично» окончил престижный институт США и был фанатичным сторонником создания Ацтлана. Он приходился братом одному из региональных «команданте» Los Zetas. Такой напортачить вполне мог. Молодые головы всегда горячи, особенно когда типично штатский умник оказывается в окружении настоящих мужчин из элитного спецназа. Но выбора особого не было: среди мексиканцев надежных людей, способных отличить ядерную боеголовку от посудомоечной машины, немного. Зато по кокаину каждый второй может диссертацию писать. Если, конечно, писать умеет. Предыдущий специалист по ядерному оружию, включенный было в диверсионную группу Писсаро, старший мастер сержант ВВС США Даниэль Ортиз, оказался натуральным hijo de puta[104], в последний момент стал хитрить, и пришлось устроить ему «несчастный случай». А на его место взять пацана Пинаро как единственного более-менее смыслящего в ядерной физике. Так или иначе, что-то менять было уже поздно.
Генерал откинулся в кресле и посмотрел в облупившийся бетонный потолок. Его убежище, нора, берлога. Память, пользуясь минутным отдыхом, услужливо крутила перед глазами картинки из прошлого.
Марьентос ненавидел американцев. Ненавидел всегда, ненавидел искренне. Каждый прожитый день и каждую ночь он лелеял свою ненависть, словно хорошая мать — младенца. Предки генерала когда-то жили на территории нынешнего Техаса и были весьма богатыми людьми. Потом пришли переселенцы-гринго и стали угонять их скот и лошадей, нападать на их владения. Разразившаяся тогда американо-мексиканская война, в которой участвовали предки Марьентоса, закончилась сокрушительным разгромом Мексики, взятием Мехико и потерей больше половины территорий. И предки генерала из уважаемых землевладельцев превратились в нищих беженцев, перебравшихся за Рио-Гранде. Поколение сменяло поколение, но никто из их семьи никогда не забывал, чего их лишили гринго. Тем более северный сосед не упускал возможности напомнить о себе. Тетку генерала, Лючию, в шестнадцатилетнем возрасте изнасиловали трое американских подонков, когда она подрабатывала в придорожной забегаловке. Его двоюродного брата, отправившего в США на заработки, обманул работодатель, не заплатив ни цента. В отчаянии парень попытался ограбить бензозаправочную станцию и был застрелен полицейским. Множество подобных историй может рассказать каждая мексиканская семья, живущая у границы. Молодой Хоакин Марьентос после отупляющей работы в автосервисе, где он ремонтировал машины ненавистных туристов-гринго, шел в полулегальный молодежный клуб, где его ровесники пили дешевую текилу и пиво, слушали радио и читали марксистскую или нацистскую литературу. Яростно обсуждали услышанное и прочитанное и спорили до хрипоты. Там, в этой прокуренной лачуге с жестяными стенами и заплеванным полом, он и встретил своего Наставника. Отставной полковник мексиканской армии, с большими связями в столице и член тайной организации Organizaciуn Militar Nacional[105], возвращающийся из США. Грамотная речь Хоакина понравилась незнакомцу и, уходя, он сказал Марьентосу:
— Будешь в Масатлане, найди меня. Меня зовут коменданте Ривас. Найди обязательно. Судьба дает тебе шанс, так не упусти его.
И Хоакин шанса не упустил. Через полгода по протекции Риваса и его друзей он уже учился в Colegio Militar[106], зубря труды по военной истории, тактике, баллистике и инженерному делу и отбивая пятки на плацу. Остальное время с ним и его наиболее одаренными товарищами занимались в индивидуальном порядке. Центральная Америка тлела в семидесятые огнем множества конфликтов, и армейская верхушка лихорадочно искала опору в обществе, надеясь избежать развития ситуации по никарагуанскому сценарию. Такая опора была найдена — идеология исключительности латинской расы, новые кадры армии из числа беднейших слоев населения, обучающиеся за государственный счет. Точнее, за американский счет.
Возникла парадоксальная ситуация — сдерживая распространение левых идей у своих границ любой ценой, США вскормило под своим боком третью силу. Природа не терпит идеологической пустоты, и догмы Маркса и Мао заменили догмами местного трубадура Хосе Васконселоса и его адептов. Вся мексиканская армия и прочие силовые структуры были гораздо более антиамерикански настроены, чем среднестатистические мексиканцы. Хотя внешне… внешне они оставались лучшими друзьями и честными партнерами.
Хоакин усмехнулся своим мыслям. Такая великая страна, как Америка, имеющая огромный штат разведчиков и аналитиков, не смогла раскусить игры, уже почти двадцать лет идущей у ее южных границ. Игра была очень жестокой и кровавой, но Марьентос и люди из Organizaciуn Militar Nacional всегда имели козыри в рукаве. Только наивные гринго могли подумать, что армейские офицеры, основавшие Los Zetas, действовали исключительно по собственной инициативе, польстившись на деньги наркокартелей.
Цель создания Zetas — взять под контроль Organizaciуn Militar Nacional, колоссальный поток денег и кокаина, идущий из Колумбии и Боливии в США и обратно. Старые криминальные картели, столкнувшись с новым игроком, ответили попыткой объединения, но благодаря вмешательству спецслужб и полиции переговоры провалились. Началась зверская нарковойна, уносящая в год больше жизней, чем боевые действия в Афганистане и Ираке вместе взятые. Но силы были не равны. Негласно поддерживаемые армией и спецслужбами, «Зетас» и их союзники уверенно давили конкурентов, расширяя сферу влияния и пополняя «черную кассу» Organizaciуn Militar Naciona. Американцы, напуганные размахом криминальных разборок соседей, не придумали ничего лучше, как сделать ставку на мексиканскую армию, эту войну и породившую. Лучшего расклада нельзя было придумать. Деньги на переоснащение армии и флота теперь текли рекой, гринго поставляли новейшую аппаратуру связи и слежения, обучали солдат и офицеров за свой счет. Платой за все это великолепие была внешняя лояльность мексиканского истеблишмента и генералитета и громкие специальные операции с изъятием наркотиков и оружия и убийством влиятельных наркобаронов. Хотя если посмотреть на эти спецоперации повнимательнее, то можно было заметить хорошо срежиссированную показуху. Школа Голливуда давала себя знать.
Убивали и задерживали только тех, кто отказывался ложиться под Los Zetas, изъятое оружие и наркотики тут же пускалось в оборот. Иногда устраивали операции и против «Зетас» — тогда после многочасовых перестрелок публике демонстрировали с десяток трупов зетиньо[107] и рассказывали о крупном успехе. Одноразовых «курков» в нищих кварталах полно — избытка для массовки не возникало никогда.
Втянувшись в нарковойну, США с каждым месяцем становились все более уязвимыми. Деньги… огромные суммы наличности крутились в этой войне, и мексиканцы знали, как и с кем делиться. На эти деньги покупались судьи, прокуроры, сотрудники спецслужб, потом конгрессмены и сенаторы. Эти деньги осваивались финансовыми тузами с Уолл-стрит и производителями оружия и боеприпасов. За десятилетие Drug War основное антинаркотическое ведомство США — DEA разложилось настолько, что Генеральный атторней США всерьез рассматривал вопрос о его полной ликвидации. Еще бы, несколько десятков федеральных агентов, работающих с мексиканскими коллегами, были по уши замазаны в торговле наркотиками. Другие правоохранительные структуры в плане коррупции тоже не отставали. В Техасе на мафиозной разборке убили двух фэбээровцев. Они приехали прикрывать «своего» наркокурьера и были застрелены конкурентами, словно обычные бандиты.
Складывалась ситуация, зеркально похожая на события пятнадцатилетней давности в маленьком анклаве — Чечне. Об этом рассказывал на лекциях полковник Димайо, когда Марьентос обучался в Форт-Ливенворте[108]. Нельзя победить в войне, если часть элиты, генералитета армии и полиции сознательно играют против своего государства. Пример был перед глазами. Огромная армия и страна, раньше державшая в страхе половину мира, а другой половиной управляя, оказалась не в состоянии подавить сопротивление сепаратистов на крошечном кусочке собственной территории. Война шла полтора года и закончилась невиданным унижением русских. Понятно, что не без помощи заинтересованных лиц.
Сейчас США все более и более напоминали ту старую, постсоветскую Россию. Режимы, посаженные Вашингтоном в Афганистане, Ираке и Венесуэле, были откровенно ублюдочными и недееспособными. Держались они исключительно за счет private army, американских воинских контингентов и многомиллиардных финансовых вливаний. Сливки с помощи «прогрессивным режимам» снимали Государственный департамент, ненасытный военно-промышленный комплекс, армия и «группы влияния» с берегов Потомака. «Борьба» с наркотиками в Мексике обильно кормила ФБР, Бюро по контролю за оружием и алкоголем, Пограничную и Таможенную службы, Береговую охрану и еще много кого. Побеждать в ней оказалось просто невыгодно. Помимо Global war of terrorism и Drug War, уже сильно подтачивавших здоровье и мощь американского колосса, придурки из Вашингтона сцепились с русскими. Защитили, так сказать, верных европейских союзников от варваров с востока. Но русские уже давно не те, что были пятнадцать-двадцать лет назад… Там, за океаном, теперь шла настоящая война, высасывающая из США последние силы. По мнению многих в Мексике, наступил подходящий момент…
Хоакин за последние двадцать пять лет изучил американскую военную машину досконально, узнал ее сильные и слабые места. Он всегда был на хорошем счету у глуповатых гринго, у него имелась серьезная поддержка в Пентагоне и Лэнгли. Когда обдолбанные наркоши из картеля «Мичиоканская семья» захватили заложников в приграничном городке, терпение гринго лопнуло. Если бы этого придурка без половины мозга, Эль Озо, не было, его бы пришлось придумать.
Президент Филипе Альдерон под давлением американского посла и угрозы прямого вторжения вылетел в отставку, его место занял он, дивизионный генерал Хоакин Марьентос, на тот момент начальник Генерального штаба. Решительный человек, большой друг США. Мало кто знает, что Хоакин заплатил больше сорока миллионов долларов нужным людям из числа лоббистов и аналитиков Госдепа и ЦРУ, чтобы «продавить» свою кандидатуру. Теперь в Америке все и всех можно купить. Так же как американцы раньше оптом и в розницу скупали политиков Южной и Центральной Америки. Колесо коррупции крутится в обе стороны.
Первым делом, усевшись в высокое кресло с государственным гербом в головах, Хоакин встретился со старыми друзьями из Organizaciуn Militar Nacional.
— Пришло время, братья, сделать шаг вперед, — сказал Марьентос и отлил на белоснежную скатерть красного вина из своего бокала.
То же повторили остальные «братья», и длинный стол окрасился красным, символизируя будущую кровь, пролитую за величие Родины.
— Америка ослаблена. Ослаблена как никогда. Надо наносить удар сейчас, другого шанса может не быть, — сказал Хоакин, садясь на свое место и поднимая большой палец.
Следом по очереди большие пальцы подняли все «братья». Вопрос был решен.
«Зетас» и другие наркокартели, возглавляемые «братьями», были острием меча, мексиканские вооруженные силы — клинком, а рукоять меча сжимала тайная Organizaciуn Militar Nacional. К такому повороту событий американцы не были готовы. Вместо разрозненных шаек им противостояло большое государство с армией, оснащенной и обученной по самым высоким американским стандартам.
Мексиканская разведка, давно действуя совместно с наркокартелями, оплела своими сетями южные штаты США, заранее, еще задолго до первых выстрелов новой американо-мексиканской войны. Также в Мексику постоянно прибывали военные специалисты, имеющие зуб на гринго. Более трехсот выходцев с Ближнего Востока с немалым боевым опытом. Они становились инструкторами в боевых группах картелей, уча потных мачо минировать дороги, устраивать засады, уничтожать бронетехнику и вертолеты огнем из гранатометов. Через третьи страны, в основном через Кубу или Бразилию, закупалось современное легкое противотанковое и зенитное вооружение. Небольшими партиями это вооружение перебрасывалось в США через каналы в дырявой границе.