— Я очень люблю грибы, — сказал Хэвиланд Таф.
— А я сыта ими по горло, — сказала Кевира Квай. Глупость потерлась об ее ногу, и она мрачно посмотрела на нее. — Могла бы я попросить немного мяса? Или что-нибудь из морских продуктов? — Взгляд ее приобрел мечтательное выражение. — Я уже год не ела ильных горшочков. Они мне иногда даже снятся. Вообразите, расколешь раковину, высосешь жир, а потом ешь мягкое мясо… Вы не представляете, как все было прекрасно… Или саблевидные плавники. Ах, за саблевидные плавники с гарниром из водорослей я готова убить!
Хэвиланд Таф серьезно посмотрел на нее.
— Мы здесь не едим мяса животных, — сказал он и принялся за работу, не обращая на свою собеседницу никакого внимания.
Кевира Квай попрощалась. Глупость понеслась за ней большими прыжками.
6
Через четыре дня, когда за обедами и ужинами было съедено огромное количество грибов, Кевира Квай начала приставать к Хэвиланду Тафу с вопросами.
— Чем вы занимаетесь? — спросила она за завтраком. — Когда же наконец вы начнете действовать? Каждый день вы уходите к себе, а положение на Намории все хуже и хуже. Час назад я говорила с Лордом-Хранителем. Потеряны Малый Аквариус и Танцующие Сестры. А мы с вами сидим здесь и тянем время, Таф.
— Тянем время? — переспросил Хэвиланд Таф. — Хранительница, я не тяну время. Я никогда не тянул время и не собираюсь делать это сейчас. Я работаю. Ведь нужно переварить такую массу информации.
— Вы имеете в виду — переварить массу грибов, — фыркнула Кевира Квай и встала, сбросив с коленей Глупость. За последнее время они с котенком подружились. — На Малом Аквариусе жили двенадцать тысяч человек, — вздохнула она, — и почти столько же на Танцующих Сестрах. Думайте об этом, Таф, пока перевариваете пищу. — Она повернулась и вышла из комнаты с гордо поднятой головой.
— В самом деле, — сказал Хэвиланд Таф и опять сосредоточился на сладком цветочном торте.
Прошла неделя, прежде чем они столкнулись снова.
— Ну? — спросила Хранительница однажды в коридоре и загородила Тафу дорогу, когда он с большим достоинством шагал в свой рабочий кабинет.
— Ну, — повторил он. — Добрый день, Хранительница.
— Какой там добрый! — недовольно проворчала она. — Контрольная служба Намории сообщила, что потеряны Острова Солнечного Восхода. Растоптаны. И дюжина глайдеров уничтожена при обороне вместе со всеми стянутыми в те гавани кораблями. Что вы скажете на это?
— Чрезвычайно печально, — ответил Таф. — Сожалею.
— Когда вы будете готовы?
Он неопределенно пожал плечами.
— Не могу сказать. Вы поставили передо мной непростую задачу. Чрезвычайно сложная проблема. Сложная. Да, это самое подходящее слово. Даже, я бы сказал, запутанная. Но уверяю вас, все мои симпатии на вашей стороне, и весь мой интеллект занят исключительно этой проблемой.
— И это все, не правда ли? Для, вас это только проблема?
Хэвиланд Таф слегка наморщил лоб и сложил руки на выпирающем вперед громадном животе.
— Действительно, проблема, — сказал он.
— Нет, это не только проблема. Это не игра, в которую мы с вами играем. Там, внизу, умирают люди. Умирают, так как Хранители оказались недостойными их доверия и так как вы ничего не делаете. Ничего!
— Успокойтесь. Ведь я заверил вас, что непрерывно занят вашим делом. Вы должны учитывать, что мое задание не такое простое, как ваше. Конечно, куда как легче бросать на разрушителей бомбы или стрелять гранатами в огненные шары, наблюдая, как они горят. Но эти простые старомодные методы мало вам помогли, Хранительница. Экоинженерия — намного более перспективное дело. Я изучаю сообщения ваших руководителей, морских биологов, историков. Я думаю и анализирую. Я разрабатываю различные методы и моделирую их на большом компьютере «Ковчега». Рано или поздно я найду ответ.
— Лучше рано, — жестким голосом сказала Кевира Квай. — Намория ждет результатов, и я их тоже жду. Совет Хранителей теряет терпение. Лучше рано, Таф, а не поздно. Я вас предупреждаю. — И она отступила в сторону, давая ему пройти.
Следующие полторы недели Кевира Квай провела, стараясь по возможности избегать Тафа. Она часто пропускала ужин и мрачно отводила взгляд, когда видела его в коридорах. Каждый день она торчала в рубке связи, где вела длинные дискуссии с начальством, которое держало ее в курсе последних событий. А они были плохими.
Наконец, когда положение стало катастрофическим, разъяренная Кевира Квай, тяжело ступая, вошла в затемненную комнату, которую Таф называл «военной», и нашла его сидящим перед целым рядом компьютерных экранов. Он наблюдал, как красные и голубые линии гонялись друг за другом по какой-то решетке.
— Таф! — позвала его женщина.
Он выключил экран и повернулся к ней с явным неудовольствием. Окутанный тенью, он равнодушно рассматривал ее.
— Совет Хранителей передал мне приказ, — сообщила Квай, бледная как полотно.
— Как кстати для вас, — язвительно ответил Таф. — Я знаю, что вы в последнее время мучаетесь от безделья.
— Совет требует немедленных действий, Таф. Немедленных действий. Немедленных. Вы поняли?
Таф подпер ладонями подбородок.
— Неужели я должен терпеть не только враждебность и нетерпение, но и оскорбления в адрес моего интеллекта? Я понимаю все, что должно быть понято о ваших Хранителях, уверяю вас. Вот только своеобразной и странной экологии Намории я понять не могу. И пока я не добьюсь этого понимания, я не могу действовать.
— Вы будете действовать, — сказала Кевира Квай.
В ее руке вдруг оказался лазерный пистолет, и она направила его в обширное брюхо Тафа. — Теперь вы будете действовать.
Хэвиланд Таф никак не отреагировал на ее выпад.
— Насилие, — сказал он с нежным упреком. — Может, вы дадите мне возможность все объяснить, прежде чем прожжете во мне дырку и приговорите свой мир к гибели?
— Давайте, — согласилась она. — Я выслушаю.
— Отлично. Хранительница, на Намории происходит что-то странное.
— Мы это заметили, — сухо произнесла она. Лазерный пистолет в ее руке замер.
— В самом деле. Вас истребляют существа, которых за отсутствием лучшего определения назовем морскими чудовищами. Менее чем за полдесятка стандартных лет возникло три вида. Каждый из этих видов скорее всего новый или по крайней мере не был известен ранее. Это представляется мне невероятным. Ваш народ живет на Намории уже около ста стандартных лет, но вы лишь недавно узнали об этих существах, которых назвали разрушителями, огненными шарами и бегунами. Такое впечатление, что против вас ведет войну мрачный двойник моего «Ковчега», но, очевидно, это не так. Новые или старые, но эти чудовища родом с Намории, продукт местной эволюции. Их близкие родственники населяют ваши моря — ильные горшочки, фредди-скакуны, студневые танцоры и воины. Так. К какому же выводу это нас приводит?
— Не знаю, — сказала Кевира Квай.
— Я тоже. Продолжаем рассуждать дальше. Эти морские чудовища ужасно расплодились. Море кишит ими, они заполонили небо, а теперь уничтожают плотно населенные острова. Они истребляют людей, но не убивают друг Друга и, кажется, вообще не имеют естественных врагов. Преграды нормальной экосистемы не срабатывают. Я с большим интересом проштудировал сообщения ваших ученых. Многое в этих морских чудовищах удивительно, но еще удивительнее тот факт, что мы знаем их только в их взрослом обличье. Гигантские разрушители бороздят моря и топят корабли, чудовищные огненные шары кружат в вашем небе. А где, вынужден спросить, маленькие разрушители, где детеныши огненных шаров? В самом деле, где они?
— Глубоко в море.
— Возможно, Хранительница, возможно. Но вы не можете утверждать это на все сто процентов, я — тоже. Эти чудовища ужасны, но я видел не менее ужасных хищников и на других мирах. И они не исчислялись сотнями тысяч. Почему? Да потому, что их детеныши, или яйца, или мальки менее страшны, чем их родители, и большая часть их гибнет, не достигнув своей ужасной зрелости. Но на Намории ничего подобного не происходит. Почему? — Таф пожал плечами. — Этого я сказать не могу, но я продолжаю работать и думаю, что осилю задачку ваших переполненных морей.
Кевира Квай сморщилась.
— А мы тем временем погибнем. Мы погибаем, а вам до этого нет никакого дела.
— Протестую, — начал Таф.
— Тихо! — сказала она и качнула лазером. — Теперь говорить буду я. Вы свою речь произнесли. Сегодня мы потеряли связь с Согнутой Рукой. Согнутая Рука. Сорок три острова, Таф. Я даже боюсь подумать, сколько там погибло людей. Все исчезли. За один день. Несколько искаженных радиосигналов, истерия, а потом — тишина. А вы сидите тут без толку и рассказываете о загадках нашей планеты. Теперь я заставлю вас работать. Загадками природы займемся позже, а сейчас будем убивать этих гадов.
— Когда-то существовал мир, — сказал Хэвиланд Таф, — совершенно идеальный мир, если не считать одного маленького изъяна — насекомого размером с пылинку. Это было безобидное существо, но оно распространилось повсюду. Питалось микроскопическими спорами одного плавающего гриба. Люди этого мира ненавидели этих насекомых, которые иногда летали целыми тучами, закрывая солнце. Когда люди выходили на улицу, насекомые тысячами покрывали их тела живой второй кожей. И какой-то экоинженер-выскочка предложил решить их проблему. С другого далекого мира он завез другое насекомое, которое было крупнее и должно было охотиться за этими живыми пылинками. Новые насекомые размножались и размножались, так как не имели в этой экосистеме естественных врагов, и в какой-то момент местный вид полностью исчез. Был большой триумф. Но неожиданным и печальным образом возникли побочные явления. Оккупант, уничтожив эту местную форму жизни, начал нападать на другие, полезные виды. Было истреблено много местных видов насекомых. Тяжело пострадали и местные птицы, так как их лишили привычной пищи, а чужих насекомых они не могли переваривать. Растения уже не опылялись, как прежде. Изменялись и засыхали все леса. А споры гриба, что были пропитанием для местных мучителей людей, беспрепятственно рассеивались. Грибы росли везде: на зданиях, на полях, где выращивались продукты, и даже на животных. Короче говоря, экосистема была полностью выведена из равновесия. Если вы сегодня посетите эту планету, вы найдете совершенно мертвый, если не считать грибов, мир. Таковы плоды поспешных действий при недостатке знаний. Слишком велик риск, чтобы начинать, не разобравшись в проблеме.
— Но если не начать немедленно что-то делать, нас ждет неминуемая гибель, — упрямо продолжала Кевира Квай. — Нет, Таф. Вы рассказали ужасную историю, но мы отчаянный народ. Хранители примут на себя любой риск, какой только может возникнуть. У меня приказ. Если вы не сделаете то, о чем я вас просила, то я использую вот это. — Она кивнула на лазер.
Хэвиланд Таф скрестил руки.
— А если вы его используете, — сказал он, — значит, вы очень глупы. Несомненно, вы сможете научиться обслуживать «Ковчег». Со временем. Но эта задача отнимет годы, которых у вас, по вашему утверждению, нет. Я буду продолжать работу над вашей проблемой, прощаю вам ругань в мой адрес и угрозы, но начну действовать только тогда, когда буду к этому готов. Я экоинженер. У меня есть личная и профессиональная совесть. И я вынужден подчеркнуть, что без моей помощи у вас нет вообще никакой надежды. Совершенно. И так как об этом мы оба прекрасно знаем, давайте прекратим наши пререкания. И не пугайте меня, лазер вы не используете.
Кевира Квай растерялась на мгновение.
— Вы… — начала она, запинаясь; лазер лишь слегка качнулся. Но потом ее взгляд снова посуровел. — Я использую его.
Хэвиланд Таф ничего не сказал.
— Не против вас, — продолжала она. — Против ваших кошек. Я буду убивать каждый день по одной, пока вы не возьметесь за дело. — Ее запястье слегка шевельнулось, и лазер уже был направлен не на Тафа, а на маленькую фигурку Неблагодарности, носившуюся по комнате в погоне за собственной тенью. — Я начну с нее, — сказала Хранительница. — Считаю до трех.
На лице Тафа не дрогнул ни единый мускул. Он продолжал неподвижно смотреть на Кевиру Квай.
— Раз, — произнесла женщина.
Таф сидел неподвижно.
— Два, — сказала она.
Таф скривил лицо, и на белом как мел лбу появились морщины.
— Три, — выпалила Квай.
— Нет, — быстро сказал Таф. — Не стреляйте. Я буду делать то, что вы требуете. В течение часа я начну работу с клонами.
Хранительница спрятала лазер в кобуру.
7
Итак, Таф начал войну.
В первый день он сидел в своей «военной» комнате перед большим пультом, молча сжав губы, вращал ручки и нажимал на светящиеся кнопки и призрачные голографические цифры. Где-то в «Ковчеге» текли и бурлили мутные жидкости разных цветов и оттенков, заливались в пустые чаны в сумрачной шахте, а в это время отбирались экземпляры из большого банка клеточного материала, омывались и перемещались крохотными захватами, чуткими, как пальцы мастера-хирурга. Таф ничего этого не видел. Он оставался на своем посту и проводил клонирование за клонированием.
На второй день он занимался тем же самым.
На третий день он поднялся и медленно побрел вдоль многокилометровой шахты туда, где в чанах с прозрачной жидкостью начали расти его творения, бесформенные тела, слабо двигающиеся или совсем неподвижные. Некоторые чаны были размером с посадочную палубу «Ковчега», другие не больше ногтя. Хэвиланд Таф останавливался у каждого, внимательно рассматривал указатели и шкалы, с непреклонной настойчивостью заглядывал в светящиеся смотровые щели и иногда немного что-то корректировал. К концу этого дня он добрался только до половины длинной и гулкой галереи.
На четвертый день он завершил свою работу. На пятый день он активировал стасис-поле.
— Время — раб этого поля, — рассказывал он Кевире Квай, когда она спросила его, что он делает. — Поле может его замедлять или подгонять. Мы его максимально ускорим, чтобы воины, которых я выращиваю, быстрее, чем в природе, достигли своей зрелости.
На шестой день он работал на посадочной палубе, перестраивая два своих корабля. Чтобы перенести на планету созданных им тварей, он установил большие и малые танки и заполнил их водой.
Утром седьмого дня он присоединился за завтраком к Кевире Квай и сказал:
— Хранительница, мы готовы начать.
— Так быстро? — удивилась она.
— Не все мои бестии достигли полной зрелости, но все идет так, как должно. Некоторые чудовищно велики и должны быть отправлены в воду прежде, чем они достигнут взрослой стадии. Дальше клоны должны развиваться естественным путем. Нам нужно внедрить этих тварей в таком количестве, чтобы они были жизнеспособны. Но так или иначе, мы сейчас достигли той стадии, когда можно засевать моря Намории.
— Ну а какую вы изобрели стратегию?
Хэвиланд Таф отодвинул тарелку и поджал губы.
— Весьма грубую и поспешную, кроме того, она не подкреплена достаточными знаниями. Я не беру на себя ответственность ни за ее успех, ни за ее провал. Ваши ужасные угрозы вынудили меня к неподобающей спешке.
— И все же, — фыркнула она, — что вы будете делать?
Таф скрестил руки на животе.
— Биологическое оружие, как и любые другие средства борьбы, существует в самых разных формах и масштабах. Лучший метод убить врага-человека — один-единственный выстрел лазера, прямо в лоб. В биологическом отношении аналогом этому был бы подходящий естественный враг, или хищник, или какая-нибудь видоспецифичная инфекция. Но так как у меня нет времени, то я не могу выработать такое экологическое решение.
Все другие методы меня устраивают еще меньше. Я мог бы, например, занести болезнь, которая бы очистила ваш мир от разрушителей, огненных шаров и бегунов. И для этого существует много кандидатов. Но ваши морские чудовища — близкие родственники многих других видов морских существ, и их двоюродные братья и дядьки пострадали бы тоже. Мои оценки показывают, что от такой атаки пострадали бы три четверти живущих в океане Намории существ. Альтернативой этому в моем распоряжении являются быстро размножающиеся грибки и микроскопические животные, которые буквально заполнили бы ваши моря и вытеснили бы из них всякую другую жизнь. Этот путь тоже неудовлетворителен. В конце концов у Намории была бы отнята всякая возможность поддерживать человеческую жизнь. Так вот, чтобы продолжить аналогию — этот метод логически соответствует тому, как если бы для убийства отдельного человека мы взорвали бы термоядерное устройство над целым городом, где он волею случая живет. Поэтому я отбросил эти методы.
Вместо этого я выбрал нечто, что можно было бы назвать стрельбой по площадям. Я введу в вашу экосистему многочисленные новые виды, которые в состоянии сократить ряды морских чудовищ. Некоторые из моих воинов — большие, смертельно опасные бестии, они сумеют справиться даже с вашими ужасными разрушителями. Другие малы и проворны — полуобщественно живущие стадные охотники, быстро размножающиеся. И еще другие — совсем мелкие. Я надеюсь, что они начнут выслеживать детенышей ваших чудовищ, питаться ими и тем самым сокращать их ряды. Итак, вы видите, что у меня много стратегий. Я бью всей колодой, вместо того чтобы сыграть одной картой. Так как мне был поставлен ультиматум, это единственная возможность продвинуться вперед. — Таф покивал. — Я полагаю, что теперь вы удовлетворены, Хранительница Квай.
Она наморщила лоб и ничего не сказала.
— Если вы покончили с этой вкусной кашей из сладких грибов, — сказал Таф, — мы могли бы начать. Вы, конечно, опытный пилот?