Наталья Александрова
Побег из гламура
— Смотри, смотри, Ленка появилась! — Дашка дернула Катерину за локоть, глаза ее округлились от восторга. — Я думала, она теперь месяца два не будет на людях показываться!
Мимо их стола шла в компании двух смуглых мачо известная светская львица Лена Лепс. Как только она поравнялась с их столиком, Дашка вскочила и бросилась к ней с поцелуями:
— Отлично выглядишь! Что-то тебя давно не видно…
Лена что-то проворчала, с трудом высвободилась из Дашкиных объятий и поплыла дальше, небрежно поправив бретельку алого платья от Donna Caran.
Дашка, сияя, плюхнулась обратно на свой стул. Вечер для нее прошел недаром.
— Ты слышала, какой облом у нее вышел со свадьбой? — зашептала она Кате на ухо, едва Лена удалилась на безопасное расстояние.
Катя не слишком интересовалась светскими сплетнями, но из вежливости изобразила интерес.
— Она уже назначила дату свадьбы, разослала приглашения, заказала платье у какого-то потрясающего бельгийского дизайнера, одних стразов от Сваровски на него нашили килограммов двадцать, но тут ее жениху — ну ты, конечно, знаешь кому — кто-то рассказал о ее прошлогоднем шоу в Куршавеле… ну, он сказал, что на стриптизершах не женятся, и разорвал помолвку… А Ленка теперь всюду трубит, что сама дала отбой, потому что он голубой…
— Да что ты говоришь! — ахнула Катя, чтобы не испортить человеку удовольствие.
— Нам она тоже прислала приглашение, я заказала платье… Хорошо, что подарок не купили, было бы обидно, а лишнее платье всегда пригодится…
Катя едва слышно вздохнула: она предпочла бы отпраздновать свой день рождения в самом узком кругу — вдвоем с мужем, но Виталик пригласил своего партнера и друга Лешу Гревского с женой, и ей ничего не оставалось, как изобразить радость.
— Лешик, налей девушкам шампанского! — манерным тоном протянула Даша. Гревский достал бутылку из серебряного ведерка, и Дашкино лицо вытянулось: — Фи, это что за бурда!
— Что б ты понимала! — беззлобно усмехнулся Леша. — Это Piper — Heidsieck cuvee девяносто шестого года! Такое мало где найдешь!
— Лучше бы ты заказал «Кристалл» или уж на худой конец Moёt&Chandon! — Дашка пригубила и сморщилась: — Жженой бумагой отдает!
— Тундра! Не жженой бумагой, а дымком жареных каштанов! Этот год ценят как раз за специфический привкус!
— Вот и пей сам эту специфическую бурду!
— Между прочим, это любимый сорт Мэрилин Монро! — Лешка подмигнул Виталику. — И Шэрон Стоун постоянно его заказывает ящиками…
— Да что ты? — Даша еще отпила и задумалась. — А вообще-то, ты знаешь, ничего… если распробовать, вкус очень даже интересный… фруктовый оттенок…
— Я хочу выпить за мою жену! — прервал ее рассуждения Виталик, подняв бокал. — Встреча с Катей — это самая большая удача в моей жизни! За самую прекрасную женщину Москвы! За тебя, солнышко!
Катя поднесла к губам бокал с золотистым искрящимся напитком, сделала первый глоток и почувствовала то радостное, легкое головокружение, которое ощущаешь в первый день весны. Может быть, в этом было виновато не шампанское, а слова Виталика, но только ей захотелось смеяться и говорить милые глупости.
— Это ты самый лучший! — проговорила она. — Самый умный, самый сильный, самый щедрый…
— Солнышко! — Виталий приподнялся и торжественно взмахнул рукой, привлекая к себе внимание. Впрочем, Катя и так не сводила с него глаз. — Я, кроме всех перечисленных тобой достоинств, еще и замечательный фокусник!
— Что? — Леша посмотрел на компаньона с недоверием. — Так вот почему у нас так гладко прошла налоговая проверка!
— Не к ночи будь помянута! — фыркнул Виталий. — Нет, я серьезно. Вот смотрите: что лежит на этой тарелке?
— Ничего. — Катя привстала, уставилась на его тарелку в полном восторге, не сомневаясь, что муж устроит сейчас что-то совершенно замечательное.
— Совершенно верно! — Виталик накрыл тарелку крахмальной салфеткой, взмахнул руками и страшным голосом злого волшебника проговорил: — Эне, бене, ряба, квинтер, финтер, жаба!
Катя следила за происходящим с восторженным выражением ребенка, который разворачивает сверток с новогодними подарками.
— Неверов, как ты выражаешься! — дурашливо воскликнул Леша. — Выбирай выражения, здесь все-таки дамы!
— Ну тебя! — фыркнул Виталик и ловким движением сдернул с тарелки салфетку.
Под ней оказался зеленый бархатный футляр в форме сердца.
— Браво! — захлопала в ладоши Даша. — Неверов, тебе нужно в цирке выступать! Или в этой программе «Цирк со звездами»!
— Катя, — проговорил Виталий очень серьезно, — ты не хочешь взглянуть, что там внутри?
Катя глубоко вздохнула.
Ей было немножко страшно: так серьезно смотрел на нее муж, таким ожиданием светились его глаза… Она нажала на защелку, начала приподнимать крышку футляра и зажмурилась, как зажмуривается ребенок, входя в комнату с только что наряженной елкой.
Наконец она открыла глаза и ахнула: на зеленом бархате лежало старинное золотое кольцо. По овальному эмалевому бирюзовому полю, окруженному россыпью мелких изумрудов, бриллиантами была выложена буква «Е», первая буква имени Екатерина, ее имени…
— Это чудо!.. — выдохнула Катя, поднимая глаза на мужа. — Настоящее чудо!
Виталий знал, что она любит только старинные украшения, предпочитает их модным поделкам современных дизайнеров. Подругам, которые фыркали и говорили, что не хотят носить чьи-то обноски, что надевать старые украшения — это все равно что покупать одежду в секонд-хэнде, Катя возражала: только в изделиях восемнадцатого, в крайнем случае девятнадцатого века чувствуется настоящее мастерство, настоящая душа вещи…
— Это кольцо принадлежало твоей тезке Екатерине Великой, — скромно сообщил Виталий. — В то время, когда она была еще не императрицей, а всего лишь женой наследника престола, поэтому над литерой нет цифры два…
Катя встала, обошла стол и поцеловала мужа.
— Я рад, что тебе понравилось, — проговорил Виталий.
— Пойдем попудрим носик, — потянула ее Даша.
Катя с сожалением закрыла футляр с кольцом, спрятала его в сумочку и пошла за приятельницей. Надеть сразу такое потрясающее кольцо на руку она не могла, к этому нужно было морально подготовиться, и Виталий это, кажется, понял.
— Не понимаю твоей страсти к этому старью, — проговорила Даша, едва они вошли в туалет. — По мне, самый лучший подарок — это денежки на карточку, и чем больше, тем лучше. Но у каждого свои увлечения… Ну что, будешь?
— Что? — растерянно переспросила Катя.
— Как — что? Мы же пришли попудрить носик…
— Ах да… — Катя достала из сумочки пудреницу — восемнадцатый век, синяя эмаль, бриллианты…
— Ты что, и правда собралась пудриться? — Дашка захлопала ресницами и расхохоталась. — Ну ты даешь!
Она подняла правую руку — на среднем пальце красовалось кольцо с овальным аметистом. Нажала на камень, и он откинулся в сторону, открыв маленький тайник, наполненный белым порошком:
— Вот это действительно хорошее кольцо… Хоть и не восемнадцатый век, но две дозы помещаются!
Она высыпала порошок на стеклянную полочку, разровняла кредиткой, повернулась к Кате:
— Ну, именинница, давай ты первая!
— Нет, я не буду! Ты же знаешь…
— Ну как хочешь! — Дашка поднесла к носу свернутую купюру, втянула порошок, проговорив: — Ну, с днем рождения, подруга! — На секунду она замерла, потом тряхнула волосами и вполголоса проговорила: — Конец света! Просто полный улет! Не понимаю, как ты обходишься без кокса? Как ты расслабляешься? Я бы без кокса, наверное, просто с ума сошла. Впрочем, ты у нас вообще странная… настоящая тургеневская девушка… Ты ведь, кажется, даже мужу не изменяешь?
— Конечно, нет, — довольно сухо ответила Катя. Она не любила разговоров на эту тему и старалась их не поддерживать. — Зачем же портить самое лучшее, что у меня есть в жизни?
— Ну ты даешь! — Дашка снова расхохоталась. — Вот, допустим, тебе очень нравятся лобстеры. Но это же не значит, что нужно отказываться от фруктов или мяса? В жизни много приятных вещей! Если одними лобстерами питаться…
— Ну пойдем, если ты готова. — Катя ясно дала понять, что разговор ей не нравится.
Дашка фыркнула, оглядела свое отражение в зеркале и явно осталась довольна.
В дверях туалета они столкнулись с тощей брюнеткой в синем платье от Kenzo. Вид у нее был такой, как будто за ней гонится вся Тамбовская группировка, — горящие глаза, трясущиеся руки… Не успев закрыть за собой дверь, она вытащила из сумочки бумажный конверт.
— Не рассыпь, подруга! — фыркнула ей в спину Даша. — Ишь как тебя разбирает!
Когда они вернулись в зал, мужчины о чем-то разговаривали, и, судя по их лицам, разговор был не очень приятный.
— Имей в виду — не больше недели! — проговорил Алексей. — И это только ради тебя!
Тут он увидел приближающихся женщин и поспешно стер с лица деловое выражение.
— О чем это вы тут болтали? — осведомилась Даша. — Наверняка о бабах! Стоило нам на секунду уйти…
— А вот и нет! — ответил Виталий, дурашливо улыбаясь. — Мы обсуждали сырное меню. Вы какой сыр будете есть?
— «Каприз богов»! — выпалила Дашка.
— «Каприс де дье»? — переспросил Леша. — Не срамись! Это можно купить в любом супермаркете! Выбери что-нибудь поприличнее!
— А я хочу «Каприз богов»! — уперлась Дарья. — Имею я право на собственный каприз?
— А я буду Sent Agure, — заказала Катя. — И еще этот пастушеский сыр… как его… с золой…
— Берите «Стилтон», — посоветовал Виталий, просмотрев меню. — Он здесь действительно хороший, в меру выдержанный. И замечательно подходит к белому Orvieto Classico Superiore!
Официант подошел к столику, чтобы сменить приборы, и случайно задел рукавом Дашкин бокал.
— Смотреть надо! Тебе что, работа не нравится? — Дашка побагровела, сделалась ужасно некрасивой. — Где только таких находят? Понаехали в Москву…
Официант попятился, рассыпался в извинениях.
— Наша обслуга никуда не годится! — кипятилась Даша. — То ли дело филиппинцы! Вот мы с Лешиком ездили в круиз на английском лайнере, там была филиппинская прислуга — это что-то! Входишь в бар, там, кроме тебя, ни одного человека, а они стоят как статуи! Даже не шелохнутся! И подносы вот так держат! Я сначала и подумала, что это статуи, даже потрогала одного… — Даша хихикнула, — оказался живой… — Она обвела присутствующих взглядом. — Но стоит тебе сесть за столик — один из них тут же подлетает, чтобы принять заказ. Примет, все принесет, и снова как статуя! А как они сказочно делают коктейли! — Даша закатила глаза, изобразив восторг.
— А какой был круиз? — спросила Катерина, чтобы поддержать разговор.
— Я же говорю — классный! Английский лайнер, пять звезд, восемь бассейнов, из них два с искусственными волнами, два театра, казино, несколько бутиков… такой салон СПА — закачаешься! Я из него почти не выходила!
— А какой был маршрут? Куда вы заходили?
— Лешик, куда мы заходили? — Даша повернулась к мужу. — Ах, ну да, в этот… в Гибралтар, потом в Лиссабон, потом на Канары и на эту… на Мадеру.
— Мадейру, — поправил ее муж.
— Ну я же так и сказала… А еще там, на лайнере, была такая классная команда аниматоров… — Даша снова закатила глаза, придвинулась к Кате и понизила голос: — Мальчики просто блеск! Один лучше другого! Настоящие мачо! Один аргентинец…
— Тебе понравился Лиссабон? — спросила Катя.
— Классно! — Даша оживилась. — Особенно эта их главная улица, Рамбла…
— Рамбла — это в Барселоне, — поправил ее Алексей. — В Лиссабоне — Сеута…
— Ну что ты пристал! — надулась Даша. — Какая разница? Рамбла мне тоже понравилась… там такой классный бутик Prada… Я только вошла, ко мне четыре человека бросились! Это я понимаю — обслуживание! Они борются за каждого клиента! А у нас в Третьяковке я вчера зашла в бутик — никого нет, я единственная в магазине, и что ты думаешь? Эта корова даже не пошевелилась! Зад от стула не оторвала! Уткнулась носом в журнал, и хоть бы что! Такое впечатление, что ей покупатели не нужны! Ну я, конечно, из принципа ничего не купила. Хотя там была одна сумка — просто отпад! Представляешь, такая огромная, и вся в стразах… Но я наступила себе на горло… — Даша вдруг задумалась, зашевелила губами и неуверенно проговорила: — Или это не там… этот бутик Prada, про который я говорила, кажется, он в Сен-Тропе… Но в Лиссабоне тоже классно, я купила себе такие босоножки…
Оставшаяся часть вечера прошла за изысканными сырами, хорошим вином и легким разговором.
Возвращаясь домой, Катя прикрыла глаза и подумала, что стала на год старше, но это ее нисколько не огорчает. Ее жизнь, несомненно, удалась, самое главное — рядом с ней любимый, единственный человек…
Однако какое-то облачко все же омрачало ее горизонт. Что-то ее смутно беспокоило, что-то сегодня вечером было не так, хотя она и не могла вспомнить, что именно. Ужасно неприятное чувство, когда пытаешься ухватить воспоминание, а оно ускользает не хуже золотой рыбки.
Что же это было? Ах да, лицо мужа, когда они вернулись с Дашкой из дамской комнаты, — слишком серьезное, жесткое даже. А, пустое; он же деловой человек, не может же он смотреть на всех так же ласково, как на жену. Любимую жену. Она потрогала бархатный зеленый футляр в виде сердечка и счастливо улыбнулась.
Просыпаясь, она не спешила сразу открывать глаза. Это была такая игра с детства — стараться определить по окружающим звукам и запахам, что происходит вокруг. Если по крошечной квартирке распространялся запах кофе, а из ванной слышался шум воды, маленькая Катя знала, что сегодня будний день и что мама готовит завтрак, а папа собирается на работу. Если же в квартире стояла благословенная тишина — значит, впереди длинный выходной день, можно поспать подольше, а потом родители обязательно поведут в какое-нибудь интересное место. Родители очень любили Катю. И она их тоже.
Вообще в ее жизни было много любви. С детства ее баловали, ласкали и дарили подарки. И бабушка, и папа с мамой, и старый друг отца дядя Вася, который бывал у них в доме так часто, что Катя считала его близким родственником.
И в школе ее любили — Катя никогда ни с кем не ссорилась и училась хорошо. Ласковая послушная девочка, она успешно переходила из класса в класс. Не то чтобы ее очень интересовали школьные предметы, просто не хотелось огорчать родителей и учителей.
Отец много работал, мама всегда была дома — неизменно предупредительная и заботливая. За все время, пока она жила с родителями, Катя не помнит никаких ссор и скандалов. Жизнь текла безоблачно, ее никто не обижал. Конечно, было несколько юношеских романов, но расставалась она с молодыми людьми всегда по обоюдному согласию и даже сохраняла дружеские отношения.
А потом Катя встретила Виталия.
Мама очень хотела пойти на концерт Лучано Паваротти, отец купил билеты, но сопровождать ее не смог — устал после трудного дня, почувствовал себя неважно. Он вообще в последнее время жаловался на переутомление. Будь это любой другой концерт, или вечеринка, или даже встреча со старыми друзьями, мама не колеблясь осталась бы дома с ним. Но великий тенор ездил по миру в прощальном турне и давал в Москве только один концерт. Мама позвонила Кате.
Они оглядели себя в большом зеркале и улыбнулись друг дружке. Мать и дочь были очень похожи. И тут же Катя поймала в зеркале взгляд проходящего мужчины и прочла в этом взгляде такое неприкрытое восхищение, что даже выронила программку. Он поспешно поднял программку, а когда, отдавая, заглянул Кате в глаза, сердце ее сладко заныло, как в юности.
Мама почувствовала, что происходит с ее дочкой, завела незначащий разговор. Вскоре нашлись общие знакомые, и вечером после концерта Катя поняла, что обожает этого человека. А проснувшись утром, неистово захотела за него замуж.
Как выяснилось, он тоже этого хотел. Виталик оказался замечательным мужем — нежным, внимательным, заботливым. И естественно, богатым. То есть деньги, конечно, не главное в жизни, говорила мама своей дочке еще в школе, однако все же хотелось бы, чтобы твой избранник твердо стоял на ногах.
Все это было. Муж был владельцем хоть и небольшого, но самостоятельного банка, и дела его после женитьбы пошли еще лучше прежнего. Главный конкурент неожиданно умер от инфаркта, с остальными Виталий сумел полюбовно договориться, и банк его значительно расширился. Впрочем, Катя не слишком интересовалась делами мужа. Главное, что он у нее есть — ласковый, любящий, внимательный, самый лучший… Он выполнял любые ее желания. Да что там, он их предугадывал! Он построил для нее замечательный загородный дом, чтобы их будущие дети росли на свежем воздухе. Катя с восторгом окунулась в заботы по отделке и интерьеру.
Муж ее обожал и принимал любые ее идеи, они любили друг друга страстно по ночам и нежно днем. Виталик оказался замечательным любовником, Катя просто млела, таяла в его объятиях. Каждую комнату в доме они освятили своей любовью. Муж всерьез утверждал, что только таким образом можно приманить в дом счастливых духов. Катя смеялась и закрывала ему рот ладонью, он целовал ее запястье, и несмотря на то что брови были нахмурены, в глазах стояли смешинки. И ей хотелось целовать эти глаза до тех пор, пока в них не появлялся огонь страсти. И все начиналось сначала…
Как в детстве, просыпаясь, она не спешила открывать глаза. Она провела рукой по прохладной шелковой простыне. Место рядом пустовало: значит, Виталик уже встал.
Было тихо, так что муж, очевидно, в бассейне. Он очень любит начинать день с плавания, говорит, что получает заряд бодрости на весь день. Катя сладко потянулась и зарылась в подушки. Нехорошо, сказала бы мама, замужней женщине следует вставать вместе с мужем и провожать его на работу. Ему будет приятно твое внимание. Ну и что, что прислуга справится с приготовлением завтрака лучше тебя, ему будет приятно получить утренний кофе из твоих рук. А то так скоро вообще видеться перестанете.