— Погоди, давай уточним, — слабым голосом сказала Софи. — Мы с тобой говорим о той Летти Хаттер, которая работает в кондитерской Цезари, да?
— Конечно! — ликующе пропел Майкл. — Я в неё влюбился, как только она начала там работать, и даже поверить не смел, когда она сказала, что любит меня! У неё же толпы обожателей! И я бы ничуть не удивился, если бы среди них оказался Хоул. Ух, как на душе полегчало… Я принёс вам торт от Цезари — отпраздновать. Куда же я его дел? А, вот.
Он сунул Софи бело-розовую коробку. Ей на колени посыпался резаный лук. *
— А тебе сколько лет, дитя моё? — спросила Софи.
— В этот Майский праздник исполнилось пятнадцать, — ответил Майкл. — Кальцифер устроил в замке фейерверк. Помнишь, Кальцифер? Ой, он спит… Наверное, вы думаете, что я ещё маленький для помолвки — ну да, мне ещё три года ходить в учениках, а Летти ещё дольше, — но мы дали друг другу слово и согласны подождать.
А ведь по возрасту Майкл как раз подходит Марте, подумала Софи. Она уже знала, что Майкл — симпатичный серьёзный мальчик с блестящим будущим чародея. Благослови небо Мартино сердечко! А когда Софи вспомнила тот невероятный Майский праздник, то обнаружила, что видела Майкла в толпе почитателей, отпускавших шуточки у прилавка, а вот Хоула в кондитерской не было — она повстречала его снаружи, на Рыночной площади.
— А ты уверен, что Летти тебе не врёт насчёт Хоула? — спросила Софи.
— Определённо нет! — рассмеялся Майкл. — Я же знаю, когда она врёт. Она тогда перестаёт вертеть большими пальцами.
— И правда! — . тоже рассмеялась Софи.
— А вы-то откуда знаете? — поразился Майкл.
— Да она же моя с… с… с… внучатая племянница, внучка моей сестры, — ответила Софи. — Малышкой она была не то чтобы сказочно правдива. Но она ещё очень юна и… м-м-м… Ладно, предположим, вырастет — изменится. За годик-другой она и внешне измениться может.
— Да и я тоже, — кивнул Майкл. — В нашем возрасте все меняются. Нас это не пугает. Она же всё равно будет Летти.
В некотором смысле, подумала Софи.
— Ну а если Летти не врёт, — встревоженно продолжала она, — просто знает Хоула под другим именем?
— Да не волнуйтесь, я тоже об этом подумал! — воскликнул Майкл. — Я описал ей Хоула — согласитесь, внешность у него приметная, — и она и вправду не видела ни его, ни его проклятой гитары. Мне даже не пришлось рассказывать ей, что на деле он двух нот связать не может. Он ей никогда на глаза не попадался, и она вертела пальцами всё время, пока это говорила.
— Уф! — сказала Софи и откинулась на спинку кресла. — Отлегло. — И у неё действительно отлегло от сердца — за Марту она больше не волновалась. Но отлегло не окончательно, поскольку было ясно, что ещё одной Летти Хаттер в округе могла быть только та, настоящая. Если бы существовала другая Летти, кто-нибудь обязательно насплетничал бы об этом в шляпной лавке. Да и не уступать Хоулу было очень в характере своенравной Летти. Софи беспокоило, что Летти назвалась Хоулу настоящим именем. Может, Летти и сомневалась в своих к нему чувствах, но если уж она доверила ему такую важную тайну, значит, она и впрямь его любила.
— Да не дёргайтесь вы так! — засмеялся Майкл, наклоняясь над креслом. — Вот, поглядите, какой торт я вам принёс!
Открывая коробку, Софи вдруг поняла, что Майкл уже не относится к ней как к стихийному бедствию, — наоборот, он явно проникся к ней симпатией. Ей стало так приятно и она была так ему благодарна, что решила рассказать ему всю правду о Летти и Марте — и о себе. В конце концов, надо честно объяснить ему, что за семейка у его будущей жены. Коробка наконец открылась. Внутри был самый восхитительный торт от Цезари, весь в креме, вишенках и шоколадных завитушках.
— Ох! — сказала Софи.
Квадратная ручка над дверью сама собой повернулась вниз красным, и вошёл Хоул. Какой чудесный торт! — заметил он. — Мой любимый. Откуда это?
— Я… э-э-э… я заходил к Цезари, — неловко и робко ответил Майкл. Софи взглянула на Хоула. Судя по всему, стоит ей решиться рассказать о том, что она заколдована, и ей непременно что-нибудь помешает. Например, не вовремя вернувшийся чародей.
— За таким и прогуляться не грех, — поднял бровь Хоул, придирчиво разглядывая торт. — Я слышал, у Цезари торты лучше, чем в самых шикарных кондитерских в Кингсбе-ри. Зря я туда ни разу не наведался. А там на столе — неужели пирог? Пирог на перине из резаного лука. Череп что-то волком смотрит. — Он взял череп и вынул у него из глазницы колечко лука. — Вижу, Софи даром времени не теряла. Что ж ты, дружище, её не удержал?
Череп клацнул на него зубами. Хоул вздрогнул и вернул его на стол.
Что стряслось? — спросил Майкл. Судя по всему, он опять различал определённые признаки.
— Стряслось, — кивнул Хоул. — Мне нужно, чтобы кто-нибудь очернил моё имя в глазах короля.
— А что, с транспортными чарами что-то не вышло? — испугался Майкл.
Наоборот. Работают как часы. В этом-то и беда, — объяснил Хоул, беспокойно вертя на пальце луковое колечко. — Теперь король хочет припереть меня к стенке и заставить сделать ещё кое-что. Кальцифер, если мы не будем предельно осторожны, он назначит меня придворным магом!
Кальцифер не ответил. Хоул метнулся к очагу и обнаружил, что демон спит.
— Майкл, разбуди его, — велел он. — Мне надо с ним посоветоваться.
Майкл швырнул в Кальцифера двумя поленьями и позвал его. Ничего не произошло — только тоненькая струйка дыма поднялась.
— Кальцифер! — закричал Хоул. Это тоже не возымело никакого действия. Хоул недоуменно глянул на Майкла и взялся за кочергу — такого Софи ещё не приходилось видеть. — Извини, Кальцифер, — проговорил он, тыкая кочергой под недогоревшими дровами. — Просыпайся!
Поднялся густой клубок чёрного дыма — и завис в воздухе.
— Уйди, — буркнул Кальцифер. — Я устал. Тут Хоул совсем разволновался.
— Что это с ним? Я его таким никогда не видел!
— Думаю, это из-за Пугала, — подала голос Софи.
Хоул развернулся на коленях и поднял на неё глаза-стекляшки.
— Теперь-то вы что натворили? — И пока Софи объясняла, он глядел на неё не мигая. — Пугало? — переспросил он. — Кальцифер согласился разогнать замок до предельной скорости из-за Пугала?! Софи, дорогая моя, прошу вас, расскажите, чем вы так проняли огненного демона, что он теперь настолько вам покорён. Мне бы очень хотелось это узнать!
— Ничем я его не пронимала, — ответила Софи. — Мне из-за Пугала стало плохо, а Кальцифер меня пожалел.
— Ей стало плохо из-за Пугала, а Кальцифер её пожалел, — повторил Хоул. — Милая моя Софи, Кальцифер никогда и никого не жалеет. Так или иначе, надеюсь, что холодный пирог и сырой лук на ужин вам понравятся, потому что Кальцифера вы едва не прикончили.
— У нас ещё торт, — напомнил Майкл, стремясь восстановить мир.
Вкусная еда действительно смягчила Хоула, хотя всё время, пока они ужинали, чародей тревожно поглядывал на потухшие дрова в очаге. Пирог был хорош и холодный, а лук попался очень вкусный, особенно когда Софи полила его уксусом. Торт не имел себе равных. За тортом Майкл даже отважился спросить, о чём король просил Хоула.
— Пока ничего определённого, — мрачно ответил чародей. — Но он мне все уши прожужжал о своём брате, и это не к добру. Похоже, у них с принцем Джастином случилась старая добрая семейная ссора, поэтому принц ушёл из дворца, хлопнув дверью, и пошли разговоры. Судя по всему, король хотел, чтобы я добровольно вызвался искать его брата. А я, как дурак, возьми и скажи, — по-моему, кудесник Салиман не погиб. Лучше от этого не стало.
— А почему вы хотите увильнуть и от поисков принца Джастина? — строго спросила Софи. — С чего это вы решили, будто не найдёте его?
— Пронимать можно и грубостью, правда? — отозвался Хоул. Он всё не мог простить ей Кальцифера. — Если хотите знать, я не хочу в это ввязываться именно потому, что уверен — я его найду. Джастин был не разлей вода с Салиманом, и ссора вышла из-за того, что он решил идти его искать и сказал об этом королю. И ещё, если хотите знать, на Болотах обитает некая дама, от которой одни неприятности. В прошлом году она пообещала зажарить меня живьём и к тому же чуть не навела на меня порчу — я спасся только потому, что додумался назваться другим именем.
Софи едва не преисполнилась благоговения.
— Вы хотите сказать, что соблазнили и бросили Болотную Ведьму?!
Хоул отрезал себе ещё торта. Вид у него был печальный и благородный.
— Не надо так об этом говорить. Признаюсь, некоторое время я полагал, будто увлечён ею. В некотором смысле она женщина несчастная, ей так нужно, чтобы её любили. А ведь любой мужчина в Ингарии боится её до смерти. Должно быть, милая Софи, вы прекрасно понимаете, как это тяжко.
Софи разинула рот. Она была оскорблена до глубины души. Майкл поспешил вмешаться:
— Вы хотите сказать, что соблазнили и бросили Болотную Ведьму?!
Хоул отрезал себе ещё торта. Вид у него был печальный и благородный.
— Не надо так об этом говорить. Признаюсь, некоторое время я полагал, будто увлечён ею. В некотором смысле она женщина несчастная, ей так нужно, чтобы её любили. А ведь любой мужчина в Ингарии боится её до смерти. Должно быть, милая Софи, вы прекрасно понимаете, как это тяжко.
Софи разинула рот. Она была оскорблена до глубины души. Майкл поспешил вмешаться:
— Вы думаете, стоит передвинуть замок? Он ведь для этого и придуман…
— Всё зависит от Кальцифера. — Хоул снова глянул через плечо на едва тлеющие уголья в очаге. — Однако, должен сказать, если против меня ополчатся и король, и Ведьма, я стану подумывать о том, как бы разместить замок на какой-нибудь симпатичной мрачной скале милях этак в тысяче отсюда.
Майкл явно жалел, что подал голос. Софи понимала, что тысяча миль — это страшно далеко от Марты.
— А что станется с вашей Летти Хаттер, — спросила она Хоула, — если вы возьмёте и переедете?
— Думается, к тому времени всё будет кончено, — бесстрастно отозвался Хоул. — Если бы только можно было придумать, как отделаться от короля… Знаю! — Он поднял вилку с тающим кусочком крема и бисквита и указал этой вилкой на Софи. — Вы запросто сможете очернить моё имя в глазах короля. Прикинетесь моей старенькой матушкой и станете просить за своего синеглазого сыночка. — И Хоул одарил Софи улыбкой, способной, по всей видимости, покорить сердце Болотной Ведьмы и, вероятно, Летти, Он выстрелил этой улыбкой вдоль вилки, поверх крема, прямо в глаза Софи, и у той голова пошла кругом. — Если уж вам удалось пронять Кальцифера, справиться с королём для вас проще простого.
Софи глядела на чародея, преодолевая головокружение, и молчала. Вот тут, подумала она, самой хочется увильнуть. Софи решила, что теперь уж точно уйдёт из замка. С договором Кальцифера ничего не вышло. Хоул надоел ей хуже горькой редьки. Сначала залил всё зелёной слизью, потом отчитал её за то, что Кальцифер сделал совершенно добровольно, а теперь ещё и это! Завтра же Софи отправится в Верхние Горки и всё расскажет Летти.
Глава восьмая, в которой Софи уходит из замка сразу на несколько сторон
К великому облегчению Софи, на следующее утро Кальцифер вспыхнул в очаге, свежий и бодрый. Если бы Хоул не сидел у Софи в печёнках, она была бы даже тронута, увидев, как рад чародей видеть Кальцифера во здравии.
— А я уж думал, старая головешка, она тебя прикончила, — сказал Хоул, преклонив колена у очага так, что длинные рукава упали прямо в пепел.
— Просто устал, — ответил Кальцифер. — Тяжело тащить замок. Так быстро мне ещё не приходилось его гонять.
— И впредь на подобное не поддавайся, — посоветовал Хоул. Он поднялся, грациозно отряхивая серый с алым костюм. — Начни сегодня с этого заклятья, Майкл. А если придут от короля, скажи, что я ушёл по срочному личному делу и буду только завтра. Я хочу повидать Летти, но этого ему говорить не нужно. — Он взял гитару и открыл дверь в пасмурный простор над холмами, повернув ручку вниз зелёным.
Там его поджидало Пугало. Стоило Хоулу открыть дверь, и Пугало метнулось наперерез, боднув его в грудь башкой-репой. Дзыннь-пиннь! — горестно взвыла гитара. Софи слабо взвизгнула от ужаса и ухватилась за кресло. Одной рукой-палкой Пугало мотало туда-сюда, пытаясь ухватиться за дверь. Судя по тому, как отчаянно Хоул упирался ногами в порог, было ясно, что наседают на него со страшной силой. Пугало, вне всякого сомнения, преисполнилось решимости проникнуть в замок.
Кальцифер высунул из очага голубое лицо. Майкл остолбенел.
— И правда Пугало! — хором сказали они.
— Да неужели? — пропыхтел Хоул. Он половчее переставил ногу, упёрся в косяк и нажал. Пугало мешком отлетело назад и с лёгким шелестом плюхнулось в вереск в нескольких ярдах поодаль. Оно тут же вскочило на ноги и снова запрыгало к замку. Хоул поспешно положил гитару на порог и выскочил наружу — навстречу Пугалу.
— Не надо, дружище, — сказал он, выставив вперёд руку.
Пугало отступило, медленно и осторожно двинувшись в сторону. Когда Хоул остановился, Пугало тоже остановилось, застряв одной ногой в вереске и мотая туда-сюда лохмотьями на руках, словно человек, пытающийся протолкаться сквозь толпу. Эти лохмотья казались глумливой насмешкой над длинными рукавами Хоула.
— Не уйдёшь? — спросил Хоул. Рожа-репа медленно повернулась из стороны в сторону. Нет. — Боюсь, придётся, — продолжал Хоул. — Ты пугаешь Софи, а если её напугать, она может таких дров наломать… Если вдуматься, ты и меня тоже напугал. — Хоул поднял руки над головой — с трудом, словно в них была огромная тяжесть. Он выкрикнул непонятное слово, которое заглушил внезапный раскат грома. И тут Пугало поднялось в воздух и полетело прочь. Оно поднималось всё выше и уносилось куда-то назад, лохмотья развевались, руки негодующе мотались, выше, выше, дальше — и бот оно превратилось в парящее в небе пятнышко, а потом в исчезающую в облаках точку, а потом и вовсе пропало.
Хоул опустил руки и вернулся к порогу, вытирая лицо тыльной стороной ладони.
— Беру все мои слова назад, Софи, — сказал он, задыхаясь. — Это Пугало — действительно страшная штука. Оно ведь весь вчерашний день за замком таскалось. Нечасто мне приходилось сталкиваться с такой сильной магией. А что это было — останки того несчастного, в доме которого вы устроили уборку?
Софи слабо засмеялась. Сердце у неё опять стало что-то не того.
Хоул сразу понял, что ей нехорошо. Он ринулся в замок, перепрыгнув гитару, подхватил Софи под локоть и усадил в кресло: Успокойтесь, всё кончилось, всё позади…
И тут между Хоулом и Кальцифером что-то произошло. Софи это почувствовала, потому что Хоул держал её за руку, а Кальцифер высовывался из очага. Что бы это ни было, сердце у Софи в ту же секунду стало вести себя как надо. Хоул взглянул на Кальцифера, пожал плечами и повернулся, чтобы снабдить Майкла многословным руководством, как заставить Софи провести день в тишине и покое. Потом он взял гитару и наконец удалился.
Софи лежала в кресле и притворялась, будто ей вдвое хуже, чем на самом деле. Она дожидалась, чтобы Хоул скрылся с глаз долой. Как, однако, некстати, что он тоже направляется в Верхние Горки, — но ведь сама Софи ходила гораздо медленнее и рассчитывала оказаться на месте как раз тогда, когда он пустится в обратный путь. Существенной задачей было не встретить Хоула по дороге. Софи исподтишка глядела, как Майкл расстелил на столе заклятье и углубился в его изучение. Она подождала, пока он не вытащил большие книги в кожаных переплётах и не принялся с унылым лицом делать лихорадочные заметки. Когда Софи показалось, что Майкл всецело поглощён наукой, она несколько раз пробормотала как можно громче и внятней:
— Что-то тут душновато! Майкл её не услышал.
— Ужасно душно, — продолжала Софи, поднимаясь и ковыляя к двери. — Свежий воздух. Она открыла дверь и выбралась наружу. Кальцифер услужливо остановил замок, чтобы ей было сподручней. Приземлившись в вереск, Софи огляделась, высматривая, на что бы опереться. Дорога в Верхние Горки песчаной ленточкой пролегала как раз под холмом. Естественно, Кальцифер постарался устроить всё как можно удобнее для Хоула. Софи побрела к дороге. Ей было немножко грустно. Она будет скучать по Майклу и Кальциферу.
Она почти добралась до дороги, когда сзади донеслись крики. По склону вслед за ней скакал Майкл, а следом телепался замок, выпуская из всех четырёх башен взволнованные клубы дыма.
— Да что же вы делаете-то, а? — воскликнул Майкл, догнав Софи. Судя по тому, как он на неё смотрел, Софи поняла, что мальчик решил, будто из-за Пугала она несколько повредилась в уме.
— Я прекрасно себя чувствую! — возмущённо ответила Софи. — Просто хочу навести другую с… с… с… сестрину внучку. Её тоже зовут Летти Хаттер. Понимаешь?
— А где она живёт? резко спросил Майкл, словно Софи могла этого не знать.
— В Верхних Горках, — фыркнула Софи.
— Да это ведь в десяти милях отсюда! — ахнул Майкл. — Я же обещал Хоулу проследить, чтобы вы отдыхали! Нет, никуда вы не пойдёте. Я дал ему слово, что глаз с вас спускать не буду!
Софи подумала по этому поводу сразу много нелестного. Ах, значит, теперь Хоулу есть от неё польза: он надеется, что она пойдёт к королю! Конечно, он не собирается выпускать её из замка!
— Ха! — сказала Софи.
— И к тому же, — продолжал Майкл, понемногу беря дело в свои руки, — Хоул тоже отправился в Верхние Горки.
— Сама знаю, — бросила Софи.
— А, так вы волнуетесь за ту девушку, она ведь ваша внучатая племянница! — сообразил наконец Майкл. — Ну, ясно. Только я вас не пущу.
— Я пошла, — заявила Софи. — Всего хорошего.